Buch lesen: «Лили и магия дракона»

©Самохина Т., перевод на русский язык, 2017

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2017

* * *

Посвящается Элис. Благодаря тебе я закончила эту книгу!

Глава 1

– Это ведь не настоящая пила? – неуверенно спросила Лили, разглядывая пилу в руках Даниила. Она похожа на настоящую, правда, чуть чище, чем остальные инструменты в подсобке театра, и зловеще блестит. Видно, что острая.

– Очень даже настоящая! – заверил ее Даниил. – По-другому нельзя. Джорджи ведь надо будет пройтись по залу, вдруг кто из зрителей решит проверить.

– Тогда как?.. – Лили обеспокоенно на него посмотрела. – Ты ведь не собираешься просить меня колдовать? – В ее голосе слышалось недоверие.

– Конечно нет! – Брови молодого человека поползли вверх. – Я же помню, что на прошлой неделе к нам заявилась Королевская стража! Нас чуть не арестовали за использование магии, забыла? Я не глупец. Мы и так привлекаем к себе много внимания. Нет, это будет простой фокус. Иллюзия. Фальшивка! – Даниил гордо улыбнулся и переглянулся с Сэмом, заведующим сценой, который соорудил Исчезающий шкаф. – Новый номер должен пройти на «ура»! Все продумано до мелочей, мы гении! Зрители увидят номер в субботу, а по субботам всегда собирается лучшая публика! – Он с любовью погладил свое новое хитроумное сооружение. – Но для этого номера нужна очень маленькая девочка. Как ты, Лили. Иначе ничего не получится. – Юноша оценивающе посмотрел на Джорджи, сестру Лили. – Ты тоже можешь сюда влезть, но ты повыше сестры. Балерины тоже высокие, они сюда не поместятся, хотя многие девочки говорят, что хотели бы попробовать. Но мне нужен более опытный помощник, ведь теперь мы стали очень популярны и зрителей у нас будет больше. Мне надо найти девочку твоего возраста, Лили.

– Ага, и морить ее голодом! – фыркнула та.

– Да, может, и придется, – кивнул Даниил. – Главное, не уморить ее до смерти. – Он прищурился. – А, ты пошутила, да?

– Ты никого еще не присмотрел? – не выдержала Лили. – Нам все равно скоро придется уйти. Когда найдешь нам замену? Театральное агентство кого-нибудь посоветовало?

– От них никакого толка, – отмахнулся Даниил. – Я переговорил с пятью девушками. Каждой из них показал Исчезающий шкаф. Все они захихикали и сказали: «Да вы, наверное, шутите!» – Юноша нахмурился. – Жаль, что вы не можете остаться. Мне так бы этого хотелось. И не только из-за представлений. Я до сих пор не понимаю, почему бы вам просто не исчезнуть из Англии? Я даже представить себе боюсь, как вы будете справляться одни в стране, где вас в любую секунду могут арестовать!

Лили вздохнула.

– Нам не привыкать быть одним. Да и раньше никто не пытался нас арестовать.

Сэм вздохнул, Даниил еще сильнее нахмурился:

– Верно, но лишь потому, что вы забрели в театр, – и слава богу, что так произошло. Многие ненавидят Королевскую стражу еще больше, чем вы. – Он обеспокоенно посмотрел на сестер. – Пожалуйста, скажите, что остаетесь и мне не надо искать вам замену! Тут вы в безопасности!

– Но это не так! – Джорджи вздрогнула. – Мама отправила за нами Мартину. Теперь Мартины нет, и мама может прийти сама!

– Нам нельзя тут долго оставаться, – согласилась Лили. – К тому же мы должны набраться сил, чтобы противостоять маме, когда она нас найдет! – Она сглотнула. Лили была уверена, что вскоре увидится с матерью. – Даниил, мама наложила на Джорджианну заклинание, нам надо от него избавиться. Я видела королеву Софию. Конечно, отчасти я маму понимаю, но сейчас ее план мне кажется еще ужаснее! В смысле, королева поступила отвратительно, запретив магию и отправив нашего папу за решетку. Из-за нее ни я, ни Джорджи, ни другие волшебники не можем спокойно жить. Из-за нее все думают, что мы монстры, а мы даже не в силах это опровергнуть. Но, несмотря на это, я не хочу ее убивать. А мама хочет! Она собирается использовать для этого Джорджи! Ей нужно восстановить волшебников в правах. Чтобы нам не надо было прятаться, чтобы все стало как много лет назад, когда волшебники летали на драконах, ни от кого не прячась, и были безмерно богаты. Не верю, что мама будет сидеть сложа ручки в Меррисоте. Она злится, я уверена! – девочка понизила голос до шепота. – Она с ума сходит, что столько времени провела на острове, будто в заточении, и в самом деле намеревается убить королеву, но руками Джорджи. Просто так мама не сдастся!

– Или твоими, Лили, – тихо добавил мягкий голос. – Возможно, теперь она рассчитывает на тебя.

До того как Лили и Джорджи сбежали, они жили с матерью и несколькими слугами, которые получали огромное жалованье, на острове, отделенном от всего мира. Когда сестры поняли, что мать заколдовала Джорджи и учит ее странным, смертельным заклинаниям, девочки сбежали. И пусть мать была недовольна успехами Джорджианны, заклинания все равно остались внутри нее. С каждым днем мать злилась на дочь все сильнее и сильнее, а Джорджи уходила в себя, постоянно грустила, поддавшись пагубному воздействию злой магии.

Потом девочки подслушали разговор мамы и Мартины, ее служанки. Тогда мать сказала, что от Джорджи придется избавиться, так как от нее нет никакой пользы. Сестры не совсем поняли, что именно имелось в виду, но в скором времени нашли старый фотоальбом. Там на снимках были запечатлены две их старшие сестры – они умерли много лет назад. Мама тоже была недовольна их успехами в магии. Поэтому у Лили и Джорджи не оставалось выбора: надо бежать.

Лили подхватила Генриетту на руки и прижала к себе. Мягкий шелковистый мопс всегда успокаивает ее мерным биением своего сердечка, даже когда говорит не самые приятные вещи. Лили безумно рада появлению в ее жизни Генриетты: она сама создала собаку, или другими словами – вызвала ее с портрета в одном из коридоров в Меррисоте (Лили сама еще не разобралась, что же на самом деле произошло). На картине мопс сидела на руках Арабеллы – двоюродной прапрабабушки девочек. С тех пор как собака с картины исчезла, выражение лица Арабеллы резко изменилось: кажется, она только и ждет подходящего момента, чтобы придушить Лили.

– Знаю… – пробормотала она. – Хотя, думаю, Джорджи больше интересна маме, нежели я. Со мной ей придется все начать заново.

Генриетта фыркнула:

– Ты нужна ей потому, что Джорджи недостаточно хороша.

Джорджианна демонстративно кашлянула.

– Эй, я тоже тут, если вы вдруг забыли, и все слышу, – напомнила она. Джорджи не очень ладила с Генриеттой, и собака постоянно повторяла, что Джорджи – нытик. Увы, иногда Лили с ней соглашалась. Она безумно любит старшую сестру, но иногда та перебарщивает с обмороками.

– Я ничего не забыла. – Генриетта посмотрела на Джорджи – вдруг та начнет противоречить, но девочка лишь покраснела и отвела взгляд.

– Может, в Меррисот у Джорджи и не получались заклинания, каким ее учила мама, но сейчас-то у нее все получается! – заметила Лили. – Очень даже получается. Тот волк, которого ты создала из пыли, чуть не съел тебя! И вдобавок разорвал Мартину в клочья.

– Меня он тоже хотел сожрать, – кивнула Генриетта.

Лили всегда терпеть не могла Мартину, мамину служанку, правда, раньше она не понимала, почему так, – ненависть возникла на пустом месте. Вскоре выяснилось, что Мартина – не человек, а магическое создание, одетое во все черное. Она оказалась тысячей замысловатых заклинаний, произведением магического искусства, сотворенным мамой.

И это создание, как настоящий сыщик, поехало в Лондон, чтобы найти Лили и Джорджи. Мартина искала следы оставленных девочками заклинаний – магия Джорджи пахнет совсем как мамина. Она должна была вернуть сестер обратно на остров. Да, мать была недовольна успехами Джорджианны, но в Лондоне ее переполнила магия – она стала выплескиваться из девочки, когда та это ей позволяла. Но происходило это редко. Джорджи предпочла держать магию глубоко внутри себя, страшась возможных последствий от неосознанных заклинаний.

«Мама сама виновата, что Мартины больше нет!» – подумала Лили и улыбнулась. Сейчас, несколько дней спустя, ей хотелось смеяться. Но в тот момент, когда страшные когти Мартины коснулись шеи Джорджи, Лили было совсем не до смеха. Джорджианна тогда так испугалась, что ее магия снова выплеснулась и уничтожила служанку. Огромный красно-серый волк, восставший из лондонской пыли, пропитанный кровью Джорджи, что сочилась из царапины на ее шее, набросился на Мартину и разорвал зеленоватую магическую плоть. От маминой служанки осталась лишь одежда да пыль.

Генриетта же чувствовала себя оскорбленной: магический волк был намного больше нее.

– Нет никаких сомнений, внутри Джорджи множество заклинаний. Но она ведь не знает, что с ними делать! Верно? – спросила собачка у Джорджи и дернула лапкой за подол ее платья.

– Эй, осторожно, это новое платье! – возмутилась Джорджи. Когда дело касалось одежды, девочка всегда была предельно строга. В театре, помогая костюмерше, она поняла, что шитье нравится ей намного больше волшебства. – Я не виновата, что не могу контролировать магию. Так и должно быть. Меня контролирует мама. Знаю, звучит ужасно, – грустно добавила она. – Будто я заводная кукла…

– Нам надо найти отца. Возможно, он знает, как помочь Джорджи, – объяснила Лили Даниилу. – Что уж там, других волшебников, кроме него, мы не знаем. Уверена, он нам поможет! Осталось только его найти… – Она вздохнула.

– Если он не заодно с вашей мамой, – пробормотала Генриетта.

Лили неодобрительно посмотрела на мопса. Она пыталась подбодрить сестру, а собака все испортила.

– Думаю, это не так. Ты ведь помнишь письмо? Он сказал, что не хочет убивать королеву!

Джорджи уже нервно хрустела пальцами. Ни она, ни Лили не могли быть ни в чем уверены. Отец – их единственная надежда. Да и то – призрачная.

– А как вы будете его искать? – спросил Сэм. Девочки удивленно на него посмотрели – они вообще забыли о его присутствии. Сэм молчалив, но он один из первых в театре узнал, что Лили и Джорджи – настоящие волшебницы, и девочки ему доверяют. Генриетта так вообще в нем души не чает – он отвечает ей взаимностью и часто делится с мопсом своим обедом. Она понравилась ему еще до того, как он узнал, что она умеет говорить, а после этого и подавно. Сэм считал – говорящая собака, хотя сама она колдовать не может, намного интереснее Лили и Джорджи.

Сестры переглянулись. Джорджи пожала плечами:

– Он в тюрьме…

– А тюрьма, наверное, в Лондоне. На письмах, адресованных маме, стоят лондонские штемпели. Больше нам ничего не известно. – Лили вздохнула и посмотрела на Даниила. – А всех магов отправляют в одну и ту же тюрьму или нет? – Она нахмурилась. – Это может быть любая старая тюрьма, только с усиленной охраной. Со стражниками, умеющими блокировать заклинания. По крайней мере, мне так кажется. Но… разве это не означает, что стражники сами используют магию, а она ведь запрещена… Тогда я не понимаю… – Лили сглотнула, в животе появилось неприятное сосущее ощущение. – Или они что-то делают с узниками, как-то останавливают волшебство? Может, вырезают магию или… не знаю…

Даниил обнял девочку.

– Если бы они делали нечто подобное, об этом бы трубили по всей стране. Лили, это невозможно. – Он взял девочку за плечи и заглянул в глаза. – Помнишь, что за границей магия разрешена? Волшебники живут припеваючи. Да даже тут, если они откажутся от магии – а ведь ваша мать поклялась Королевской страже, что так и сделала! – будут свободны. Всегда под подозрением, всегда под наблюдением, но свободны. Наверное, ваш отец не отказался от магии…

Лили улыбнулась. Она прекрасно понимала отца. Джорджи все равно, но Лили не представляет жизни без волшебства: внутри нее постоянно что-то кружится, блестит, сверкает. Сила растекается по всему телу и стекает в пальцы, как только девочка ее позовет. А когда магией она долго не пользуется, та пульсирует под кожей, желая освободиться, – это невероятное чувство. И пусть Лили нравятся волосы сестры – прямые и блестящие, она с радостью завивает себе кудри при помощи заклинаний.

Вдруг она почувствовала, что папа где-то рядом. У него тоже вьющиеся волосы – по крайней мере были – на свадебной фотографии из зеленого кожаного фотоальбома, принадлежащего маме. Он уже так много лет провел в тюрьме, что Лили его совсем не помнит.

– А в тюрьмы пускают посетителей? – неуверенно спросила она у Сэма.

Тот рассмеялся.

– Если заплатите стражникам – пустят! Вход точно открыт для миссионеров. Но, возможно, в тюрьмах для магов все по-другому…

Даниил нахмурился и провел рукой по темным волосам:

– Для меня будет огромным облегчением, если вы найдете отца. Вы еще дети, вам нельзя быть одним…

Лили улыбнулась. Даниил говорит как умудренный опытом пожилой мужчина с бакенбардами, но не как семнадцатилетний владелец скандально известного театра.

– Тюрьмы для волшебников… Я знаю лишь, что все это одна большая тайна. Уверен, охраняют их как надо, но никто не знает, где эти тюрьмы находятся. Даже спросить ни у кого нельзя – сам попадешь за решетку. Хотя подождите… думаю, в моих книгах должно найтись что-нибудь по этой теме… – протянул юноша.

Магические книги запрещены, как и магия, но Даниил тщательно готовился к волшебным представлениям, поэтому в его кабинете можно найти несколько запрещенных фолиантов. Что-то бормоча под нос, он прошел по ступенькам и направился в кабинет.

– Если хочешь подготовить номер к субботе, надо репетировать! – крикнул ему вдогонку Сэм. – Понимаю, мисс Лили недолго будет нам помогать, но надо проверить, поместится она в ящик или нет. Ты вчера сказал журналисту, что публику ждет сенсация. Люди ожидают волшебства. Дьявольский шкаф все уже видели! Да еще этот Вандиновски в своем театре поставил похожий номер. «Приходите все в субботу!» – сказал ты журналисту, забыл, что ли?

Даниил, красный как помидор, развернулся.

– Да, совсем забыл… – Он вздохнул. – Если честно, Лили, вряд ли в моих книгах найдется что-то полезное. Я перечитал их сотню раз, почти все наизусть помню… – Он решительно закатал рукава рубашки. – Итак. Репетиция?

Перед Лили стоял длинный деревянный ящик. Девочка посмотрела на него, закусив губу, – она все еще не понимала, в чем смысл нового номера. На самом деле она никогда не понимала, для чего те или иные ящики и приспособления, пока Сэм и Даниил все ей не объяснили. Правда, до сего момента обходилось без острых пил. Девочка сжала кулаки – вот бы все получилось! Она вдруг испугалась – Даниил часто витает в облаках, и если Лили будут распиливать на части – она бы предпочла, чтоб это сделал человек внимательный и осторожный.

– Так, если признаться, в этом трюке есть одна маленькая, просто малюсенькая загвоздка… – начал Даниил и раскрыл блестящие медные щеколды на ящике.

– Меня разрежут на кусочки, да? Так я и думала! – Лили отступила назад.

– Нет-нет, ты что! Хотя… мы можем чуть-чуть задеть пальцы на твоих ногах. Если ты замешкаешься, мы их… немножко укоротим! – серьезным тоном сказал Даниил.

– Она не будет в этот участвовать! – одновременно выпалили Джорджи и Генриетта, после чего удивленно посмотрели друг на друга.

– Каким образом вы хотите отрезать мне пальцы на ногах, если будете распиливать меня посерединке? – Лили недоверчиво посмотрела на ящик.

Даниил раскрыл дверцу – ящик напоминал гроб, а внутри него висели цепи. Не самое приятное зрелище.

– Сейчас покажу. Ложись сюда. – Даниил вздохнул, заметив испуганный взгляд Лили. – Обещаю, я даже не прикоснусь к пиле. Генриетта, сядь на нее!

Даниил положил пилу на пол, и мопс села на рукоятку, чтобы никто не смог пилу взять.

– Итак, что будет дальше? Мне интересно! – Генриетта была вся внимание.

– Лили, ты должна улыбаться, махать залу рукой. Покажи, что тебе ни капельки не страшно! Потом ложись в ящик. – Собачка фыркнула, но Даниил не обратил на это ни малейшего внимания. – Мы цепями пристегнем к ящику твои запястья и лодыжки. Лодыжки очень важны!

– Сама знаю! Поэтому не надо отрезать мне ноги! – прошипела Лили.

Даниил закатил глаза.

– Лили, я к пиле даже не притронулся. Дай хотя бы объясню, в чем идея трюка!

Лили осторожно забралась в ящик, Даниил пристегнул ее цепями.

– Во время выступления я чуть больше внимания уделю замкам, не волнуйся, – объяснил он. – Потом закрою ящик. Вот так. Твои ступни не видно, верно? Но зрители все еще видят твое лицо. Думаю, здесь тебе надо изобразить испуг.

Генриетта хихикнула, Лили поежилась. Она чувствовала себя неловко – ящик заканчивался на уровне ее шеи. Странно, когда из ящика торчит лишь голова…

– Нет, не до такой степени, спокойнее! – Даниил нахмурился. – Видишь пустое пространство там, чуть пониже?

– Нет! – выпалила Лили. – Мне ничего отсюда не видно!

– Да, верно, извини. Так вот, внизу есть пустое пространство. Именно там я и буду пилить.

– А куда же деться Лили? – обеспокоенно спросила Джорджи. – Я вижу в этой дырке ее платье – вы же не будете его резать, нет?

– Лили должна вытащить ноги из цепей. Зрителям будет казаться, что мы приковали ее очень плотно, на деле – это не так. Ноги вытащить очень легко. Места в ящике достаточно. Лили, тебе надо поднять к груди ноги, свернуться калачиком. Все неимоверно просто. Мы специально соорудили ящик таким образом, чтобы снаружи он казался уже, чем есть на самом деле. Зал увидит, как я приковал тебя к ящику, а потом распилил пополам! Восхитительно, правда?

– Наверное… – согласилась Лили. Что-то ей подсказывало – из зала этот номер смотреть интереснее, нежели из самого ящика.

– А что там с пальцами на ее ногах? – потребовала объяснений Генриетта. Она встала на задние лапки и понюхала ящик.

– Ах, да, точно. Лили, сгруппируйся, как я сказал, попробуем!

Лили повращала ступнями – оказывается, Даниил не соврал, в ящике действительно много места. Девочка подтянула ноги к груди и руками обхватила ступни.

– Готово? – спросил ее Даниил. Лили кивнула. Она так сильно сжалась, что ей даже дышать было трудно – тем более говорить!

– Отлично. Во время представления мы с Джорджи возьмем пилу и будем водить ею туда-сюда, делая вид, что мы распиливаем тебя на две части. Придется притвориться, что это не так-то просто. – Он улыбнулся. – Но на самом деле мы тебя даже не коснемся. Пила пройдет по пустому пространству под тобой.

– Мамочки… – пробормотала Лили.

В глазах Даниила светилось радостное нетерпение, Лили же хотелось поскорее выбраться из ящика.

– И вот ящик распилен пополам!

Даниил раздвинул его руками, без помощи пилы, и Сэм, увидев, что Лили в безопасности, облегченно вздохнул.

– Ты идеально подходишь для номера! Невероятно! Только будь аккуратна с ногами, во время представления группируйся, как сейчас!

– Думаешь, я запомню свою позу? – спросила Лили, извиваясь. – Как ты можешь быть уверен, что мои ноги случайно не будут торчать снизу?

– Я не могу быть в этом уверен, это и есть главный минус ящика… Но все будет отлично! Внутри много места, обещаю – твои ноги останутся целы!

* * *

– Волнуешься из-за нового номера? – спросила Генриетта.

Они с Лили лежали на кровати. Собачка, лежа на спине, махала лапками – поза настолько непристойная, что, будь в комнате кто-то еще, мопс никогда бы так не легла. Лили с любовью на нее посмотрела. Уже вечер, девочке хотелось спать – шоу начнется поздно, к тому же она выступает в самом конце. Но заснуть у нее не получалось – она ворочалась с боку на бок, а потом оставила все попытки заснуть и решила почитать газету, которую кто-то забыл в зале.

– Нет. Может быть. Совсем чуть-чуть. Даниил испугал меня, когда сказал, что отрежет мне пальцы…

Генриетта перевернулась на бок и лизнула руку девочки.

– Он тоже волнуется, поэтому несет всякую ерунду. Болван!

– Да, верно. – Лили вздохнула. – Но, если честно, я не из-за этого грущу. Я вдруг подумала об отце…

– Итак… – Генриетта перевернулась и посмотрела на Лили умным взглядом. – Размышляла, где его можно найти?

Лили кивнула.

– Да. Мы ведь вообще не знаем, с чего начать. Я сказала Даниилу, что на следующей неделе уйдем, но вопрос – куда? Я не знаю…

– М-да… – Генриетта положила подбородок на лапки и задумчиво уставилась на кирпичную стену. Девочки договорились с Даниилом, что помогут ему с шоу, а он позволит им остаться в театре. Комнаты тут не самые роскошные, но здесь хотя бы безопасно. Было безопасно… – А где твоя сестра? – внезапно спросила она.

– Угадай!

– Неужели опять шьет наряды? – раздраженно спросила Генриетта.

– Ей это нравится. – Лили пожала плечами, в ее голосе слышалось недоумение.

Девочек никогда не учили шить – маме до этого не было никакого дела, но наконец-то в театре Джорджи нашла себе занятие по душе. Мария, костюмерша, тоже была в восторге, что у нее появилась такая замечательная юная помощница, как Джорджианна.

– Ей надо в магии практиковаться! Или вместе с нами думать, что делать дальше. Если она хочет освободиться от маминого заклинания, стоит приложить усилия!

– Знаю. – Лили кивнула. – Но, кажется, она больше меня боится уходить из театра, она ведь почти не выходит на улицу. А в последний раз, как она вышла, на нее напала Мартина…

– Если твоя сестра боится пользоваться магией, она никак не поможет нам найти тюрьму, – раздраженно пробурчала Генриетта. – Как всегда, работаем одни мы.

– Интересно, а мы можем сделать так же, как Мартина, – попробовать найти тюрьму по магическому следу? – задумчиво проговорила Лили. – Там ведь много волшебников, наверняка они оставили за собой след!

Генриетта нахмурилась.

– Можно попробовать, но не думаю, что им разрешают колдовать, а как тогда напасть на след? В этом все дело… В письме папа написал – их магию каким-то образом сдерживают…

Лили вздохнула, перевернулась на спину, обняла Генриетту и устало посмотрела на грязный потолок. Водяные пятна наверху, казалось, двигались и темнели, и вот у темного пятна в форме замка вдруг вырос шпиль. Лили вздрогнула.

– Трудно идти по следу, которого нет. На секунду мне показалось – идея просто блестящая… Ой! – Лили резко поднялась на кровати и протерла глаза. – Наверняка кто-нибудь да знает, где находится эта тюрьма!

– Но нам же нельзя о ней спрашивать! – напомнила ей Генриетта. – Если спросим – вызовем подозрения. Надо найти какого-нибудь волшебника, кто знает о магии больше нас и не боится попасть за решетку, разговаривая с нами о тюрьмах… – Генриетта глухо зарычала, посмотрев на дверь, и прижалась к Лили: кто-то подходил к комнате.

Дверь распахнулась, и на пороге появилась Джорджи. Лили сразу отметила – сестра выглядит довольной. Оно и понятно: Джорджианна провела восхитительный вечер, помогая Марии шить костюмы для выступлений, в то время как Лили и Генриетта места себе не находили от волнения.

– Пойдем. Пора одеваться.

– Уже? – помрачнела Лили.

Некоторое время назад она твердо решила, что надо рано ложиться спать и рано вставать. Когда они уйдут из театра – она вообще будет целый день спать – в тюрьме. Надо успеть выспаться до того, как их арестуют, недовольно добавила она про себя. Ведь Королевская стража и так недавно наведывалась в театр, что уж будет, когда Лили с Генриеттой отправятся на поиски тюрьмы для волшебников…

– Для нового номера и костюм новый нужен. Я сошью! – пообещала Джорджи, осматривая Лили с головы до ног. – Может, что-нибудь восточное – свободные шаровары, например… Хотя не знаю, вдруг это неприлично. Спрошу у Марии.

– А нельзя мне просто выйти в трико, как балерины? – спросила Лили.

– Нет, не пойдет, это непристойно! – Джорджи отрицательно покачала головой.

– Как будто выступать на сцене – пристойно! – Лили хихикнула. – И что это ты вдруг забеспокоилась о манерах? О какой пристойности речь, если наш отец – преступник? По крайней мере, по закону! – Она помолчала. – А мама преступница не только по закону, а вообще! И неважно, что об этом знаем только мы с тобой!

– Именно поэтому нам и стоит вести себя достойно! – парировала Джорджи. – Помнишь, мы изображаем северных принцесс? Принцессам не подобает ходить в трико, чтобы все глазели на их ноги. Если вдруг вернется Королевская стража, нам надо выглядеть… – Джорджи замолчала. – …будто мы хорошие девочки, которых не за что арестовывать. Иди сюда, давай я помогу.

Лили вздохнула. Она ведь только-только привыкла к своему пышному синему платью с бантиками, оборками и ужасной застежкой, которую буквально ненавидела. Не нужно ей новое платье! Хотя, конечно, приятно: сестра воркует над ней, снимает мерки, а сама Лили может сидеть на стульчике, ни о чем не думая.

– Ой! – вскрикнула она, когда Джорджи поднесла к ее кудрям расческу, намереваясь заколоть волосы. – Зачем? Ты же прекрасно знаешь, заколки не помогут.

Джорджи, в чьих волосах блестела россыпь заколок, покачала головой:

– Ладно, тогда просто надень тиару, и все. Но, Лили, ты что, специально это делаешь? – Джорджи взяла сестру за подбородок и посмотрела ей в глаза. – Ты же не пользуешься заклинаниями, чтобы отпугивать заколки?

Лили недовольно поерзала:

– Мне нравятся распущенные волосы. Думаю, тиары вполне достаточно! Представь, вот ты нацепила мне на голову кучу всяких заколок, а они прямо во время выступления рассыпались по сцене – и что тогда делать? – Она посмотрела на сестру. – Я не специально, так вышло, а потом я просто…

Джорджи покачала головой.

– Лили, у тебя так много магии, что мне даже страшно. Почему ты пользуешься ею ради таких мелочей? – Она поежилась. – Будь осторожна. Если заклинание всегда с тобой – смотри, чтобы никто его не заметил…

– Хорошо, обещаю! – Лили крепко обняла сестру. – Правда, честное слово! Вот, смотри, я сняла заклинание! – Она провела по волосам рукой, будто снимала паутинку. – Теперь можешь закалывать. Я сделаю так, чтобы все получилось.

– Но это же все равно магия. – Джорджи засмеялась. – Я не завидую, ты не думай. У меня тоже может так получаться, я просто боюсь, вдруг что опять случится. Но ты пользуешься магией с такой легкостью, будто тебе это ничего не стоит… – Она села на шаткий старый стул рядом с сестрой и посмотрела на россыпь кудряшек. – Вот, держи. Заколи волосы сама. – Она достала коробочку с заколками и аккуратно разложила их на столе перед сестрой.

– Ладно, – грустно прошептала Лили. – Следи за дверью.

Джорджи много времени проводила в костюмерной в окружении блестящей ткани. Там безопасно. Лили казалось – она тоже счастлива. Но она ошибалась.

Лили, будто извиняясь, посмотрела на сестру, потом поднесла пальцы к волосам и потянула кудряшки. Генриетта прыгнула ей на колени – она без ума от магии. Как только она чувствует волшебство, ее хвостик забавно скручивается. Блестящими глазами собака наблюдала за Лили. Волосы девочки закручивались, прядки сверкали, и вдруг целая куча золотых заколок вылетело из коробки на столе и осела на голову Лили.

– Что-нибудь еще? – спросила она.

Джорджи вздохнула.

– Добавь вот эти большие алмазы – чем больше, тем лучше, чтобы зрителям было видно. Хотя ничего вульгарнее я еще не встречала…

Лили кивнула, и в ее волосах, переливаясь, заблестела алмазная заколка. Джорджи оглядела сестру:

– Отлично. Что ж, если нас из-за тебя арестуют, по крайней мере, ты попадешь в тюрьму с замечательной прической! Пойдем!

Джорджи улыбнулась и вышла из комнаты, Лили побежала за ней.

* * *

– За вами следят.

Лили, пытаясь отдышаться, посмотрела на Сэма. Он поймал девочку за кулисами – как раз прозвенел третий звонок, Лили бежала на сцену, чтобы поклониться. После них на сцену должна выйти группа фокусников. Их шоу с каждым днем становится все популярнее.

– Сэм, так и должно быть. Зрители всегда следят за представлениями!

– Не умничай! Ты же поняла, о чем я.

Генриетта тихо зарычала и посмотрела на Лили. У той с лица сошла улыбка, и девочка отрицательно покачала головой:

– Нет, не поняла. Что случилось? Кто за нами следит?

– Женщина. Высокая. Худая. Очень худая, до невозможности. Она в первом ряду, слева от сцены! – Он нахмурился. – Она чем-то похожа на Джорджи, хотя я не понимаю, как это возможно. Волосы, что ли, у них одинаковые…

Лили побледнела.

– Мама? – отрешенно спросила она. Но Генриетта подпрыгнула и дернула девочку за подол. – А нет, мама не очень-то худая. Да, Генриетта, прости, я сглупила. Но кто же это может быть?

Лили задумалась. Она понятия не имеет, кто за ними наблюдает – у них с Джорджи нет родственников. По крайней мере, мама никогда о них не упоминала.

– Хочешь, покажу ее тебе? – Сэм подошел к занавесу.

Лили аккуратно раздвинула рукой занавес и посмотрела в зал: полный, нет ни одного пустого места.

– Вот, видишь? Рядом с мальчиком. – Сэм легонько подтолкнул Лили, показывая ей высокую женщину, гордо восседавшую в первом ряду.

Ей оттуда, наверное, прекрасно видно представление – очень удачные места, но Лили была уверена: она так хорошо спряталась за занавесом, что ее-то женщина точно не увидит! И вдруг она задержала дыхание. Женщина смотрела прямо на нее.

Прямо в глаза Лили.