Zitate aus dem Buch «Египетские мифы. От пирамид и фараонов до Анубиса и «Книги мертвых»»
Око приняло гневную ипостась богини Хатхор и стало с упоением карать человеческий род – сначала уничтожило врагов в пустыне, а затем взялось за всех остальных. Наблюдая за массовой гибелью своих творений, Ра передумал и убедил себя, что, если постарается, сможет вновь царствовать над людьми. Проблема была в том, что Хатхор теперь наслаждалась резней. Чтобы угомонить ее, Ра пошел на хитрость.
было особенно важно для духовного начала ба, после смерти попадавшего в Дуат. По дороге на суд души усопших подвергались вопрошанию, требовалось твердить священные гимны и называть враждебных обитателей Дуата по именам, чтобы подчинить их своей воле. Повторение имени усопшего живыми также помогало ему благополучно достигнуть цели; вот почему на стенах каждой усыпальницы многократно встречается имя ее «хозяина». Одна надпись могла осыпаться вместе со штукатуркой, но не сотни; лучше было подстраховаться.
о «западе», загробном мире, – что после смерти человек продолжит жизнь в обществе богов. Это показывает, что создатель отнюдь не был равнодушен к своему случайному творению.
Око, Шу, Тефнут, Геба, Нут, а также отцов и матерей, которые были с ним в водах Нуна (то есть восемь первородных богов), и самого Нуна со свитой. Ра желал с ними посоветоваться, однако так, чтобы люди ни о чем не догадались. Именно поэтому всех их тайно провели к нему во дворец.
После смерти, когда тело лишалось «дыхания жизни», составные части человеческой личности разъединялись. Но даже после этого судьба каждого отдельного элемента была тесно связана с судьбой остальных. Потеря любого из них означала повторную смерть целого, так что все они требовали охраны и заботы. Жизненная сила ка навечно оставалась в усыпальнице и нуждалась в пропитании. Духовное начало ба отправлялось в загробное царство и некоторое время пребывало в переходной стадии между физической смертью и судилищем; ему предстояло проделать путь от врат Дуата до зала, где восседал на троне Осирис. Тело, неотъемлемую часть личности, надлежало сохранить – без него человеческая сущность лишалась цельности. По этой причине египтяне практиковали бальзамирование – воспроизводили манипуляции, которые Анубис совершал над мертвым телом Осириса. Тление также пытались остановить с помощью магии; его разрушительную силу представляли в образе «губителя… который убивает тело и разъедает сокровенного, который пожирает миллионы тел, который живет, убивая живых». Примечательно, что до нас дошло лишь одно символическое изображение смерти: в папирусе Хенуттауи (Британский музей, inv. 10018) это «бог великий, сотворивший богов и людей», который предстает в виде крылатого четвероногого змея с головой мужчины и хвостом, завершающимся головой шакала.
Древние египтяне сохраняли тела усопших для того, чтобы духовные составляющие могли вернуться в физическую оболочку и заново набраться сил. Той же цели служили статуи с именем усопшего – своего рода запасной вариант на случай, если тело станет неузнаваемым или будет уничтожено. Сердце – единственное из всех внутренних органов – оставалось в теле, поскольку требовалось для суда – без него усопший не смог бы примкнуть к рядам благословенных душ. Защитив тело от распада, египтяне проводили обряд «отверзания уст», чтобы сделать его пригодным для обитания ба. Так к усопшему возвращались некоторые физические способности – например, есть и пить (даже после смерти). Подобные ритуалы соединяли разрозненные части личности и «оживляли» тело, обеспечивая ему дальнейшее существование. Теперь покойный мог принимать подношения от живых – от родни, которая навещала гробницы предков по праздничным дням, да и вообще от любого, кому случалось забрести в усыпальницу. Если не было возможности принести материальные дары, в усыпальнице делали надписи с перечислением яств и напитков. Само их присутствие на стенах гробницы магическим образом обеспечивало усопшему пышный загробный пир.
Когда Ра дожил до преклонных лет и кости его сделались серебром, плоть – золотом, а волосы – лазуритом, род людской в очередной раз восстал против него. Однако солнечный бог раскрыл замыслы мятежников до того, как они перешли к действиям. Он призвал к себе
объяснение. В дуновении ветра, к примеру, проявлялся бог Шу, он же владел всем воздушным пространством: «небо – простор для моих шагов, а ширь земная служит мне ложем». Небосвод считался телом богини Нут, а земная твердь – ее супругом Гебом. Все, что ни происходило в естественной среде, объяснялось физическими проявлениями египетских божеств – их силы как начала природы, хотя в своем истинном обличье они могли находиться далеко от того места, где сами проявления наблюдались. Благодаря олицетворению эти неосязаемые божественные силы обретали форму, позволяя человеку взаимодействовать с ними. Кроме
