8.
Клуб «Пеликан» открывался в шесть часов вечера и работал, если верить рекламе, размещенной на стеклянном фасаде, «до последнего клиента». Я прибыл в половине седьмого – заведение только-только начало заполняться посетителями. В основном это были хорошо одетые люди среднего возраста – и одинокие, и в компаниях.
Двое охранников на входе оглядели меня так придирчиво, словно подозревали в причастности к террористической деятельности. Я ответил им не менее свирепым взглядом и прошел мимо. Меня не остановили – значит, и дресс-код и фейс-контроль соответствовали.
Около входа в основной зал болтался еще один охранник – и я невольно замедлил шаг, чтобы рассмотреть его – тот был еще тип, доложу я вам. Очень светлый блондин лет двадцати семи-двадцати восьми. Высокий, крепкий, атлетического телосложения – рельефные мышцы так и бугрились под кожаным пиджаком. Сразу было видно, что парень профессионально занимается спортом. У него был тонкий перебитый нос с широко раздувающимися ноздрями и глаза, привыкшие рассматривать окружающее в упор. Квадратная челюсть агрессивно выдвигалась вперед. Такой челюстью можно было запросто колоть арктические льды.
Одного взгляда на этого типа было достаточно, чтобы понять: шутки с ним плохи. В отличие от остальных homo sapiens этот вел свою родословную от тираннозавров.
Он смерил меня таким взглядом, словно снимал мерку для гроба, и я, хотя никогда не считал себя трусом, поспешил убраться с его глаз.
Основное помещение располагалось на три ступеньки ниже холла, и в нем царил полумрак, потому что окна были маленькие и расположены где-то под потолком. В зале горели только изящные светильники в форме человеческой руки, укрепленные на каждом столике. Заведение было рассчитано человек на тридцать-сорок, не больше. Примерно треть столиков уже была занята, остальные пока пустовали. Посетители были заняты едой, выпивкой и разговорами. Официанты сновали в полутьме, неслышные и почти бесплотные, как призраки. В углу, на небольшой эстраде, квартет, состоящий из молодых ребят, негромко тянул что-то блюзовое. Бармен за стойкой, тянувшейся вдоль всей правой стены, протирал бокалы полотенцем, перекинутым через плечо.
Я направился прямо к нему.
– Добрый вечер.
Он взглянул на меня и поддержал:
– Добрый… Что вам налить?
– Сделай-ка мне «Маргариту», друг.
Бармен кивнул и занялся приготовлением напитка. Ловкость, с которой он управлялся с бутылками, говорила о большой практике. Через тридцать секунд высокий бокал с животворной жидкостью стоял передо мной.
Я положил на стойку деньги и попробовал свой напиток. Оказалось вкусно.
– Неплохо, – похвалил я бармена.
– А ты что думал? – усмехнулся он. – У нас тут все по высшему разряду.
– Я знаю, – сказал я, прихлебывая из бокала. – Бывал раньше.
Он ответил мне дежурной улыбкой и промычал что-то невразумительное.
То, что я собирался сделать, можно было сделать десятью разными способами. Я выбрал самый простой. Потому что еще в детстве понял: самый короткий путь из точки А в точку В – это прямая. И не надо напоминать мне истории о Соловье Разбойнике и Илье Муромце, ладно? Сказки все это.
Повертев головой по сторонам, я навалился грудью на стойку и поманил бармена к себе. Он только чуть склонил голову набок, вопросительно глядя на меня.
– Вика все еще работает здесь? – спросил я, подпустив в голос доверительных интонаций.
Он даже не моргнул.
– Какая Вика?
– Будницкая Вика. Какая же еще?! Она тут у вас пела когда-то, – я крутанулся на табурете и показал на эстраду.
– Угу, – сказал бармен.
– «Угу» – это значит, что она все еще здесь? – уточнил я.
– Это значит, что она действительно когда-то пела у нас.
– А теперь, значит, больше не поет?
Он отрицательно покачал головой.
– Жаль, – я придал своей физиономии скорбное выражение. – Такая… выдающаяся была девушка, – я изобразил руками грудь четвертого размера. – И пела неплохо. Правда же?
Бармен коротко кивнул, соглашаясь с моей характеристикой.
– А что с ней случилось? – продолжал я.
– А тебе-то что? – Он заглянул мне в лицо. – Ты, вообще, кто такой?
– Я ее старый поклонник, – улыбнулся я, допил свой коктейль и подтолкнул к нему пустой бокал. – Можно мне еще один?
Он кивнул и приготовил мне вторую порцию. Секунд на десять быстрее, чем первую.
– Ловко это у тебя получается, – восхитился я и отсалютовал ему бокалом. – Твое здоровье.
– Что-то я тебя не припомню, – сказал бармен, наблюдая за тем, как я уничтожаю свой коктейль.
– Я у вас был раза два или три. Давно. Около года назад.
– Чего ж не заходил, если тебе здесь понравилось?
– Меня не было в городе.
– Уезжал куда-то?
– Можно и так сказать.
– А теперь, значит, вернулся и решил найти старую подружку?
– Ну, вроде того. – Я вздохнул. – Давно Вика уволилась?
– Вика вышла замуж, приятель. Месяцев семь или восемь назад. Не помню точно. Так что твоя карта бита.
– Вышла замуж? – «удивился» я. – Вот это да! За кого?
Он пожал плечами.
– Я не знаю. Слышал, что она, вроде, подцепила какого-то крутого чувака.
– Серьезно?
– Так говорили.
– Ну надо же, блин! – Я удрученно покачал головой и отхлебнул из бокала. – И сюда, значит, Вика больше не ходит?
– Нет… – Он вдруг нахмурился. – Хотя погоди… Месяца, наверное, два назад она заезжала. Но это, насколько я знаю, был единственный раз.
– Соскучилась по старым друзьям?
Он пожал плечами.
– Я с ней почти не разговаривал. Перекинулись парой слов – и все дела.
– А что так?
– Мы никогда не были друзьями. Просто работали вместе. Она – пела, я – стоял за стойкой. Вот и все. Хотя она мне нравилась. Хорошая была девушка. Такую можно привести домой, чтобы познакомить с мамой.
– Выходит, приезжала она не к тебе? – усмехнулся я.
Бармен тоже усмехнулся.
– Нет, не ко мне.
– А к кому?
Повисла пауза, во время которой он рассматривал меня что-то уж слишком пристально. Я глядел на него, изо всех сил изображая деревенского простака, который уже чуть-чуть захмелел и собирается в самом ближайшем будущем набраться по полной программе.
– С чего бы тебе задавать такие вопросы, приятель? – спросил наконец бармен.
– С того, что я хочу встретиться с Викой, – осклабился я. – И если ты не знаешь, где ее искать, то может, кто-нибудь другой знает.
– Я же тебе говорю: Вика теперь замужем.
– Я хочу просто поговорить с ней. Это ведь не запрещено, правда? Даже замужние женщины имеют право встречаться со старыми друзьями.
– Мне-то вообще все равно, – сказал он после паузы, пожимая плечами. – Но я в самом деле не знаю, чем помочь… Поговори с Региной. Это наш администратор. Она должна появиться чуть позже.
– Регина знает, где искать Вику?
– Возможно. Они были дружны.
– Спасибо, друг, – я бросил на стойку купюру. – Сдачи не надо. Сделай мне еще порцию и дай знать Регине, что я здесь. Я буду где-нибудь в зале.
– Не вопрос.
Он смешал мне третий коктейль, и я отправился на поиски свободного столика.
Посетителей несколько прибавилось, пока я болтал с барменом, но все же мне удалось отыскать местечко. Только успел присесть, появился официант. Я не стал утруждать себя изучением меню и попросил принести мне дежурное блюдо. Он сказал, что это будет курица с сыром и ветчиной. Я придерживаюсь мнения, что настоящие мужские радости – это копчености и ржаной хлеб, но на этот раз решил поступиться принципами.
– Пусть будет курица, – сказал я официанту. – Несите.
9.
В следующие полчаса ничего особенного не происходило. Музыканты исполняли одну тягучую и нежную мелодию за другой. Посетители помаленьку прибывали, но свободные места еще были. Я расправился со своей курицей и потягивал очередной коктейль, когда в зале появилась молодая и, видимо, довольно главная девушка: официанты, завидев ее, постарались стать еще незаметнее и проворнее, квартет вдруг сменил тональность и принялся наигрывать что-то более жизнерадостное. Я догадался, что это и есть администратор Регина. Она прошла по залу, задерживаясь на секунду-другую у некоторых столиков и обмениваясь несколькими фразами с посетителями (должно быть, завсегдатаями).
Остановившись у стойки, девушка обратилась к бармену с каким-то вопросом. Тот отрицательно покачал головой, потом, перегнувшись через стойку, шепнул что-то ей на ухо. Она обернулась и поглядела прямо на меня.
Я согласен с теми, кто утверждает, что женщины – существа капризные, хаотичные и иррациональные… но, черт возьми, до чего же некоторые из них соблазнительны.
Эта была – воплощенная сексуальность: высокая, гибкая, полногрудая, с фантастическими глазами. Невесомое мини-платье плотно облегало соблазнительные округлости ее тела, а высокие шпильки подчеркивали безупречные линии длинных ног. Темные волосы обрамляли лицо с тонкими чертами. Даже если бы в венах у меня был обезжиренный кефир, а не кровь, я бы не смог оторвать от нее глаз. Даже теоретический секс с такой упоительной красоткой приводил мой организм в состояние боевой готовности номер один.
Девушка соскользнула с табурета и направилась к моему столику.
Я поднялся ей навстречу.
– Привет, – сказала она, подходя ближе.
– Привет, – сказал я. – Присядешь?
Она смерила меня взглядом и кивнула. Я выдвинул ей стул. Она удивленно посмотрела на меня, как будто не ожидала, что мне что-либо известно о хороших манерах, и села, закинув ногу на ногу. Ее платье при этом оказалось около шеи. Зрелище было просто потрясающее, но я не смог насладиться им сполна – поспешил сесть, пока она не заметила, что происходит с моим мужским естеством.
– Мне сказали, ты хотел поговорить, – произнесла она полуутвердительно. Ее большие черные, с синим отливом глаза смотрели вопрошающе.
– Может, для начала познакомимся? – спросил я.
– Регина, – просто сказала она.
– А я – Тимур. Заказать тебе что-нибудь выпить? Или тебе на работе нельзя?
– Яблочный сок, пожалуйста.
Я сделал знак официанту, и он явился уже с бокалом. Очевидно, вкусы Регины были ему хорошо известны.
– Спасибо, Саша, – сказала девушка официанту.
– Что-нибудь еще? – осведомился тот у меня.
Я отрицательно покачал головой.
– Нет, спасибо. Может быть, позже.
Он удалился, немного разочарованный.
– Итак, – сказала Регина, – о чем будет разговор?
Мне пришлось призвать на помощь всю свою волю, чтобы сосредоточиться на деле, которое привело меня в это заведение. Соблазн забыть на сегодня о Лаврове и его жене ради сидящей передо мной красотки был велик, но я напомнил себе о чеке, который лежал в моем сейфе.
– О твоей подружке, – сказал я. – Вике Будницкой.
Регина пригубила свой сок, не спуская с меня глаз.
– Почему она тебя интересует?
– Я ее старый приятель.
– Допустим. И что дальше?
– Я давно ее не видел. Даже не знал, что она вышла замуж и больше у вас не работает. Ваш бармен сказал мне об этом. Я хотел бы встретиться с ней. Но не знаю, где ее искать. Бармен сказал, ты можешь это знать – вы ведь, кажется, дружили.
Она несколько секунд молчала, что-то прикидывая, потом сказала:
– Мне казалось, я знала всех Викиных приятелей. Их и было-то – раз-два и обчелся, нетрудно запомнить. Но тебя я вижу в первый раз.
– Это потому, что я очень старый приятель, – не моргнув, соврал я. – Школьная любовь. В выпускном классе мы сидели за одной партой. После уроков я провожал ее домой и нес ее портфель. Мороженым угощал, в кино водил…
Регина недоверчиво смотрела на меня.
– И чего ты хочешь от Вики сейчас?
Я пожал плечами.
– Встретиться. Поговорить о прошлом. Вернуть кое-какие фотографии.
Она опять помолчала, задумчиво потягивая свой сок.
– Я могу тебе верить, ковбой?
– А почему бы и нет? – вопросом на вопрос ответил я. – Кто я, по-твоему, такой? Маньяк-убийца?
Мы посмотрели друг на друга. Регина поставила бокал на стол и неожиданно улыбнулась.
– Вообще-то я так не думаю, – сказала она. – Просто у Вики теперь другая жизнь. Школьная любовь в нее вряд ли впишется.
– Неужели?
– Если хочешь убедиться – могу дать адрес. Только предупреждаю: тебя туда и близко не подпустят.
– Почему это?
– Потому что таких, как мы с тобой, в подобные дома не пускают. Ну, разве что с черного хода. Знаешь, как прислугу.
Я откинулся на спинку стула.
– Для меня сделают исключение.
– Сильно сомневаюсь… Мы были лучшими подругами, я была свидетельницей у нее на свадьбе… а сейчас даже не перезваниваемся. С тех пор, как Вика вышла замуж, все изменилось.
– Вы поругались, что ли?
– Да не ругались мы. Просто мне дали понять, что я не вписываюсь в новое окружение своей бывшей подруги, и будет лучше, если мы прекратим общаться.
– Кто дал понять? Вика?
– Сначала ее муж, а потом и она сама.
– Отлучили от дома, значит?
– Ага.
– На Вику это не очень похоже, – сымпровизировал я.
Регина согласно кивнула.
– Ну да. Она всегда была славной девушкой. Простой, веселой, со всеми милой. Даже когда в кармане не было ни гроша. И кошки на душе скребли. Я была искренне рада ее замужеству. Думала: Слава Богу, что она вырвется отсюда.
– Вырвется? – переспросил я. – А мне говорили, что Вика пользовалась большой популярностью.
– Да. Многие ходили сюда специально, чтобы посмотреть на ее выступление. Так что для клуба замужество Вики было минусом.
– А для нее?
– В таком месте, как это, ей рано или поздно пришлось бы стать одной из нас… Поэтому я и радовалась, что она встретила своего миллионера. Правда, радовалась. – Из тона Регины вдруг исчезла легкость. – Я не думала, что Вика так изменится… Не думала, что нашей дружбе придет конец.
– Что же все-таки случилось?
Регина поглядела на меня, чуть прищурившись, и спросила:
– Почему я тебе все это рассказываю, ковбой?
– Потому что я милый парень, и ты не можешь противиться моему обаянию.
Она сдержанно улыбнулась.
– Не думаю.
– Нет?
– Нет.
– Тогда почему?
– Не знаю. Самой удивительно.
Мы посмотрели друг другу в глаза.
– Теперь, значит, ты уже не очень рада этому замужеству? – спросил я после недолгого молчания.
– Да, – подумав, признала она. – Не очень.
– Думаешь, Вика вышла за него из-за денег?
– Мне казалось, она была влюблена в этого… парня. – Регина хихикнула. – Не знаю, как правильно его называть.
– А что такое?
– Он немолод.
– Пусть будет «парень», – согласился я.
– Тебе, наверное, трудно в это поверить…
– Во что?
– В то, что красивая двадцатипятилетняя женщина может влюбиться в пятидесятилетнего мужчину.
– Всякое случается.
– Конечно, он не Брэд Питт, но как вскружить девушке голову, знает… Для человека с таким пухлым бумажником это не проблема. – Регина посмотрела на свои руки – ногти на них полыхали алым лаком. – Должна признать, ухаживал он красиво: розы дарил охапками, рестораны снимал этажами, на выходные возил в Кейптаун.
– Ничего себе.
– Да уж.
– Выходит, Вика просто «зазвездилась»?
– Честное слово, не знаю. После свадьбы мы виделись всего несколько раз… Я ее не виню, не думай… Кто знает, как бы я себя повела, окажись на ее месте? Наверное, большие деньги неизбежно меняют человека. Каким бы хорошим он не был раньше.
– Ну, надеюсь, она хоть счастлива.
Регина сделала неопределенное движение бровями.
– Где-то в конце апреля Вика заезжала в клуб. И знаешь что?
– Что?
– Она не показалась мне такой уж счастливой.
– Что она сказала?
– Ничего особенного. Спросила, как у меня дела. Я сказала, что все отлично. И говорить, как оказалось, бывшим лучшим подругам больше не о чем. Она и приехала-то не для того, чтобы со мной увидеться, а так, по делу.
– По какому делу?
– Ей зачем-то нужен был Ник.
– Это еще кто такой?
– Один из наших охранников.
– И что у них за общие дела?
– Откуда мне знать? Я видела, как они секретничали за столиком. Но о чем – понятия не имею. И сказать по правде: мне все равно, – в голосе девушки слишком отчетливо слышалась грусть, чтобы я принял ее признание за чистую монету.
– Они раньше тоже дружили?
– Кто? Ник и Вика?
– Угу.
Регина покачала головой, поглядела по сторонам и, понизив голос, сообщила:
– С нашим Ником дружить трудно.
– А что так?
– Если увидишь его – сразу поймешь. У него на роже написано, что поперек дороги лучше не становиться – зашибет. Здоровый и злобный, как носорог. Его тут все боятся. Даже хозяин.
– Кажется, я знаю, о ком ты говоришь.
– А?
– Блондин в кожаном пиджаке на входе – это Ник? Я видел его, когда входил.
– Да, это он. – Регина взяла в руки бокал и выпила что там у нее оставалось. – Слава Богу, недолго осталось его терпеть.
– А что так?
– Он работает только до конца месяца. Потом, вроде, уезжает из города. Совсем.
– Куда уезжает?
– Не знаю. Да и зачем мне это? Я его обществом сыта по горло… У нас, поверишь ли, не то, что в других клубах – и потасовок почти никогда не бывает. Потому что даже пьяные трезвеют, когда видят Ника.
Я усмехнулся.
– Кончай жуть нагонять, подруга.
Девушка тоже усмехнулась.
– Я серьезно, ковбой. Мой тебе совет: решишь поссориться с Ником – возьми с собой пистолет. А лучше – автомат Калашникова.
– С чего бы мне с ним ссориться? – простодушно удивился я.
– Кто вас, мужиков, разберет? – пожала плечами она. – Вы ж думаете не головой, а совсем другим местом.
– Я бы не стал обобщать, – обиделся я.
Она загадочно улыбнулась и наклонилась ко мне. Даже у монаха бы встал, если бы он заглянул в вырез ее платья. Я чуть ослабил галстук, чтобы можно было продолжать дышать.
– Думаешь, я не заметила, как ты пялишься на мои ноги? – спросила Регина, пристально глядя мне в лицо своими насмешливыми глазами.
– Твое платье, между прочим, – ничем не завуалированная провокация, – ответил я. – Любой нормальный мужик будет пялиться во все глаза.
Продолжая улыбаться, она легонько похлопала меня по руке и сказала:
– Не оправдывайся, ковбой. Это лишнее.
– Я и не думал оправдываться. Тебе показалось.
Она встала.
– Поговорим об этом как-нибудь в дождливый вечер.
Я тоже поднялся.
– С удовольствием… Ты дашь мне адрес Вики?
– Хочешь все-таки попытать счастья? Говорю тебе: напрасно потратишь время.
– Я все-таки рискну.
– Ты настырный.
– Точно.
– Вика теперь живет на Холмах. Улица Лермонтова, дом номер 27.
– Спасибо.
– Желаю удачи.
Регина улыбнулась мне на прощание, повернулась и ушла.
10.
Я посидел, допил свой коктейль, потом заплатил по счету и стал пробираться к выходу.
Оказавшись в холле, огляделся и возле двери в мужской туалет увидел того самого блондина, о котором говорила Регина. Стоя под табличкой «Не курить», он дымил сигаретой. Я постоял, глядя на его мощную фигуру и прикидывая, какие у меня шансы остаться в живых, потом решительно качнул головой (страх испытывает добыча!), сунул в рот сигарету и демонстративно пошарил по карманам. Сделав вид, что не нашел зажигалки, двинулся в сторону туалета.
Ничего более безрассудного и придумать было нельзя, но мое упрямство частенько заставляет меня совершать глупости, в которых я потом горько раскаиваюсь.
Блондин наблюдал за мной, не двигаясь с места и вообще пока никак не реагируя на мое существование. Только его и без того маленькие глазки превратились в узкие щелки-сканеры. Смотреть сквозь них на мир было, наверное, ужасно неудобно. Блондин, однако, никаких неудобств, похоже, не испытывал и отлично все видел.
– Огоньку не найдется? – спросил я у него, добродушно улыбаясь.
Ник выпустил в мою сторону густое облако дыма и ткнул пальцем в табличку на стене. Я посмотрел на табличку и снова повернулся к нему.
– Извини, друг, я неграмотный.
Не вынимая изо рта сигареты, он прорычал:
– У нас не курят.
Я улыбнулся еще шире, ткнул пальцем в его сигарету и кивнул:
– Ну да. Вижу.
Он, разминаясь, слегка повел плечами. Кожа пиджака заскрипела. Я вспомнил предостережение Регины и с тоской подумал о своем «Носороге», который мирно лежал сейчас в конторском сейфе – как всегда, когда в нем вдруг возникала необходимость. Ник оглядел меня с головы до ног, оценил мой бойцовский потенциал и спросил:
– Ты, малый, поел?
– Ага, – кивнул я.
– Выпил?
– Да.
– Музыку послушал?
– Ну.
– Вот и вали домой, – посоветовал он. – Покуришь по дороге.
Внутри у меня начала медленно закручиваться пружина, хотя, признаюсь, поджилки слегка тряслись.
– Тебе, значит, можно, а другим нельзя? – спросил я.
Он выплюнул сигарету в стоявшую неподалеку урну и бросил быстрый взгляд влево-вправо.
– Нарываешься?
– Просто хочу внести ясность в непонятную для меня ситуацию.
– Я тебе сейчас внесу ясность, – он шагнул вперед, навис надо мной, и его указательный палец уперся мне в грудь.
Пружина у меня внутри закрутилась еще на пару витков. Я вытащил изо рта сигарету и негромко сказал:
– Убери руки.
В следующее мгновение, как подсказывал опыт, Ник должен был нанести удар. Я тверже уперся ногами в пол и приготовился к нападению, но блондин почему-то медлил. Только сверлил меня злющим взглядом глаз-щелок, словно хотел просверлить насквозь.
– Ты кто такой? – спросил он после продолжительной паузы, опуская-таки палец.
– А ты сам-то кто будешь? – вопросом на вопрос ответил я.
– Я тут отвечаю за порядок, малый, так что не стоит со мной ссориться.
– Никто с тобой не ссорится.
В этот момент у меня за спиной раздался цокот каблуков, и женский голос прощебетал:
– Вот ты где, милый. А я тебя потеряла.
Я произнес про себя несколько теплых слов по поводу женской инициативы и самодеятельности и медленно обернулся. У меня за спиной стояла Регина.
– Я тут вышел прогуляться, малышка, и заболтался с вашим охранником, – сказал я.
Она подошла и взяла меня под руку. Поправила блондину лацкан пиджака.
– Ник, по твоей милости я осталась без кавалера.
– Чуть не осталась, – поправил ее он, по-прежнему глядя на меня.
– Загляни-ка в зал, нечего тут прохлаждаться, – сказала она.
Ник быстро взглянул на нее и опять уткнулся взглядом в меня.
Я сделал движение бровями, предоставив ему самому решать, что это значит.
Он еще постоял, играя желваками, потом решительным шагом направился в обеденный зал. Как только дверь за ним закрылась, Регина увлекла меня к выходу.
– Так и знала, что ты будешь нарываться на неприятности.
– Какие еще неприятности? – невинно осведомился я. – Мы просто мило болтали.
– Я только что спасла тебе жизнь, ковбой, – сказала девушка абсолютно серьезно. – И теперь ты мой должник. – Она быстро оглянулась и сунула мне в руку визитную карточку. – Вот мой телефон. А сейчас уходи.
Я открыл рот, чтобы возразить, но она подтолкнула меня к двери, а сама поспешила в основной зал.