Лавров поглядел на меня как на умалишенного, и я не стал развивать тему.
– А драгоценности? Женщины любят покупать себе драгоценности. Может, она тайком от вас вкладывает деньги в бриллианты?
– Не думаю, что так.
– А что вы думаете?
Он откинулся на спинку кресла и снова потеребил узел галстука. Глаза его стали серыми и холодными, как сталь.
– Я думаю, это похоже на шантаж, – сказал он.
– Шантаж?
– Вот именно.
– Она снимает деньги регулярно?
– Десять тысяч – в конце апреля, еще десять – в середине мая. Сегодня утром Вика позвонила в банк и попросила приготовить на завтра еще десять тысяч. Из банка позвонили мне. А я приехал к вам.
– Каков у нее лимит?
– Пять тысяч. Ежемесячно.
Я произвел в уме небольшие подсчеты.
– Выходит, она потратила почти все, что у нее скопилось.
– Вопрос только в том, на что она потратила эти деньги.
– Тридцать тысяч – большие деньги. Для обычных людей. Которые не сумели сколотить состояние в десять миллионов, полагаясь на свою интуицию.
– Да, – согласился Лавров, – деньги немаленькие. Но дело, повторяю, не в деньгах. Меня беспокоит жена.
– Вы думаете, ей есть за что платить?
– Я полагаю, каждый из нас хотя бы однажды совершал поступок, которого потом стыдился. – Он потер лоб ладонью. – Должен признаться, что не очень много знаю о прошлом своей жены. Возможно, когда-то она оступилась. И теперь хочет скрыть это от меня.
– Вы пытались поговорить об этом с женой?
– Нет.
– Почему?
– Женщины не любят говорить о своем прошлом. К тому же я просто не готов к такому разговору. У меня ничего нет. Одни только домыслы.
– Чего вы хотите от меня?
– Я хочу, чтобы завтра, когда моя жена придет в банк за деньгами, вы находились там. Я хочу, чтобы вы проследили за ней и выяснили, куда она отправится, с кем будет встречаться и что делать. Я хочу, чтобы о результатах своего наблюдения вы сообщили мне. Вот, собственно, и все, – Лавров в упор посмотрел на меня. – Вы можете это сделать?
– Вы предлагаете слишком большое вознаграждение за такую работу.
– Мне нужна полная конфиденциальность.
– Молчание – неотъемлемая часть моего бизнеса, Юрий Викторович, – сказал я. – Я не беру за него дополнительной платы.
Он наклонил голову.
– Как бы то ни было – эта тысяча ваша. Я настаиваю.
Мы посидели какое-то время молча, глядя друг на друга. Потом я сказал:
– Хорошо. Я сделаю то, о чем вы просите.
Он удовлетворенно кивнул.
– Не сомневался, что мы найдем общий язык.
Я подумал о чеке, выписанном на мое имя. Похоже, он и в самом деле не сомневался. Привык добиваться того, что нужно.
– В каком банке ваша жена будет получать деньги?
– В Национальном. Филиал на углу Толстого и Центральной.
– Я знаю, где это.
– Фотографию я оставлю вам… Вика ездит на красном «Nissane Micra». Вы легко ее узнаете.
– В котором часу она будет в банке?
– Она просила приготовить деньги к десяти утра. Купюрами по двадцать и пятьдесят долларов.
– Это же целый чемодан денег.
– Всего лишь небольшой пластиковый портфель.
– Я буду у банка в девять.
Лавров посмотрел на свои часы.
«Omega», – машинально отметил я. – Выбор Джеймса Бонда. Часы, по которым сажали «Аполлон-13».
Лавров встал, извлек из кармана бумажник, а из него – визитку, которую протянул мне.
– Я буду ждать вашего звонка. В любое время. Подчеркиваю: в любое.
Я взял у него визитку и положил ее на стол рядом с конвертом.
– Как только что-нибудь прояснится, сразу вам позвоню.
Он кивнул мне на прощание и вышел. А принесенный им аромат больших денег остался. Только теперь к нему примешивался еще один – еле уловимый – запах: запах грядущих неприятностей.
Будь я чуть поумнее, я бы обратил на это внимание.
4.
Через минуту после ухода Лаврова в мой кабинет впорхнула Леночка.
– Ну что, шеф? – осведомилась она. – Нам привалила работка?
– Во-первых, входя в кабинет начальника, нужно стучать, – осадил ее я. – А во-вторых, с каких это пор работа приваливает нам? Мне казалось, я один со всем расправляюсь.
– За что же в таком случае вы платите мне зарплату?
– Исключительно за твои красивые глазки.
– А я-то думала: за неоценимую помощь, которую я оказываю вам в работе. За добросовестное ведение документации и обходительное отношение с клиентами. За понимание и терпение, проявляемые мною к вашему несносному характеру.
Я сделал удивленный вид.
– Ты действительно на все это способна?
Леночка подошла к моему столу.
– Запомните, шеф, я способна на многое, о чем вы даже не догадываетесь.
– А я так и вовсе способен на все, – сказал я.
Она взглянула на конверт и визитку, оставленные Лавровым.
– И все-таки… – сказала она, преданно заглядывая мне в лицо. – Какие будут указания?
Щелчком указательного пальца я подтолкнул к ней визитку.
– Выясни об этом человеке что сможешь. Мне нужен он весь. С потрохами. Сгодится любая информация, которую ты сможешь раздобыть.
– Лавров Юрий Викторович, – прочла Леночка и подняла глаза на меня. – Никогда раньше не слышала это имя.
– Я тоже.
– Странная у него визитка, да?
Я кивнул: визитка и в самом деле была необычная. Кроме имени на ней был указан только номер мобильного телефона. И все. Ни род занятий, ни место работы, ни адрес Юрия Викторовича Лаврова на его карточке не значились.
– Я оказалась права? – спросила Леночка.
– О чем это ты?
– О своих догадках насчет этого человека.
Нельзя было давать этому цыпленку повод для зазнайства, поэтому, напустив на себя загадочный вид, я сказал:
– В какой-то степени.
– В чем ошиблась? – быстро спросила она.
– Ну…
Леночка помахала перед моим носом визиткой.
– Этот парень действительно немолод и при деньгах. Одевается явно при помощи личного стилиста и ездит на машине, которой вам никогда не купить. Я абсолютно точно все угадала. А вы еще пытаетесь принизить мои деловые качества и угрожаете увольнением! – Девушка театрально захлопала ресницами. – Какой же вы бессердечный, шеф!
– Давай оставим в покое мое старое больное сердце и займемся клиентом, – предложил я. – Меня интересует не только он сам, но и его жена. – Я вытащил из конверта фотографию и протянул Леночке. – Это она. Зовут Вика. До замужества, которое состоялось всего восемь месяцев назад, была певицей в ночном клубе «Пеликан».
Леночка несколько минут рассматривала фотографию. Возвращая ее мне, сказала:
– Даже не знаю, кто из этих двоих отхватил более лакомый кусок.
– То есть?
– Ему достались ее молодость и красота, а ей – его положение в обществе и деньги. Взаимовыгодная сделка. Как вы считаете?
– Я пока никак не считаю.
– В чем заключается наша задача?
Я улыбнулся своей самой обворожительной улыбкой.
– А вот это тебе, деточка, знать строго необязательно. Добудь мне информацию, а с остальным я сам разберусь.
– Вы уверены, шеф?
– Абсолютно.
– Что ж, вы здесь главный. Сколько у меня времени?
– К завтрашнему утру я хочу знать об этой парочке все, что можно о них узнать, не поднимая шума и не нарушая букву закона.
– Даже совсем чуть-чуть не нарушая? – уточнила Леночка.
Я поколебался для вида.
– Будем считать, что ты этого не говорила, а я не слышал. Засыпешься – пеняй на себя.
Она вздохнула и приложила руки к груди.
– Вечно вы, мужики, так: как хулиганить, так вместе, а как ответственность разделить, так вас днем с огнем не сыскать.
Я постучал по столу пальцем и строго сказал:
– Лена!
Она в ответ только фыркнула и вышла из кабинета.
5.
Я посидел, пораскинул мозгами. Визитная карточка Лаврова и фотография его жены лежали передо мной. Я рассеянно глядел на них, обдумывая план действий.
Исходных данных было немного. Завтра утром, благодаря Леночкиному досье, я буду знать о фигурантах этого дела чуть больше, но сидеть сиднем до утра я не собирался. Пусть Леночка собирает информацию по своим каналам, а я попробую по своим.
Крутанувшись в кресле, я подмигнул Монике и снял трубку телефона. Набрал номер отдела публицистики журнала «Премьер» и попросил пригласить Светлану Сорокину.
Света была в «Премьере» обозревателем светской хроники, и ни один мало-мальски интересный слух или сплетня не проходили мимо ее внимания. Осведомленность этой очаровательной брюнетки о происходящем за кулисами и фасадами приводила меня в благоговейный трепет. Создавалось впечатление, что с одной половиной города Света знакома лично, а с другой – хотя бы понаслышке. На нее работала целая сеть информаторов, что позволяло «Премьеру» быть в курсе всех последних событий. Плюс ко всему, Светлана никогда ничего не забывала: если она что-то узнавала, то узнавала это навсегда.
Мы встретились года четыре назад – вместе копались в обстоятельствах одного загадочного самоубийства – и с тех пор поддерживали приятельские отношения. Несколько раз я предпринимал попытки перевести нашу дружбу в горизонтальную плоскость, но Светлана умела держать дистанцию, так что пока мы оставались просто друзьями.
– Алло? – раздался в трубке Светин «рабочий» голос.
– Привет, – сказал я. – Это Тимур. Канапин.
– Привет, – сразу потеплела она. – Сто лет не виделись. Я даже успела соскучиться.
– Неужели?
– Представь себе.
– Что же не позвонила?
– Мама меня учила никогда не звонить мальчикам первой. Ждать, когда они позвонят.
– Вот в чем дело? – усмехнулся я. – Не знал, что ты до сих пор следуешь советам мамы.
– А почему бы и нет? – рассмеялась Светлана. – Мама плохого не посоветует.
– Ну да, ну да.
– Как дела? Все возишься со своими неудачниками?
– Во-первых, они не такие уж неудачники. А во-вторых, кто-то же должен им помогать. Почему бы не я?
– Тем более, что они хорошо платят, верно?
– Разумеется.
– А ты циник, – заметила Светлана.
– У меня есть и другие достоинства.
Она посмеялась.
– Как насчет чашечки кофе после рабочего дня? – спросил я.
– Ты тоже соскучился или тебе нужна информация?
– А что бы ты предпочла?
– Правду.
– Мне нужна информация. И я соскучился.
Света вздохнула.
– Большинство знакомых мне мужчин вместо «Я хочу тебя трахнуть» говорят «У тебя такие красивые глаза». Вместо «Я не готов к серьезным отношениям» – «Извини. Трубка была разряжена»… И только один ты пытаешься быть честным.
– Не идеализируй мой образ. В последние месяцы своей почти семейной жизни вместо «Дорогая! Ты сломала мне жизнь! Я от тебя ухожу!» я говорил «Милая, твои круассанчики на столе. Целую».
– Избавь меня от таких душераздирающих подробностей.
– Так что насчет кофе? В пять часов в «Стеме» тебя устроит?
– Если только мой дорогой начальник не заставит меня работать сверхурочно.
– Не позволяй ему ущемлять твоих прав.
– Хорошо, папочка. Увидимся. – Света положила трубку.
6.
В телефонной книге оказалось несколько Лавровых, но Юрий Викторович был только один. Выписав себе в блокнот указанный в справочнике домашний адрес и телефон, я сложил в конверт фотографию Виктории Лавровой, визитную карточку ее мужа и сунул конверт во внутренний карман пиджака. Чек, оставленный клиентом, я убрал в небольшой сейф, которым обзавелся несколько месяцев назад – после того, как мою контору пытались вскрыть как-то ночью. Мысль о том, что кто-то мог забраться в офис и похозяйничать тут, оказалась неприятнее, чем я мог ожидать. Теперь все мои ценности: кое-какие документы, немного денег и шестизарядный револьвер «Носорог» – хранились под надежным английским замком.
Сказав Леночке, чтобы всю найденную информацию она скинула мне по электронной почте, я спустился вниз, сел в машину и поехал на место встречи со Светланой…
В отличие от большинства городов нашей необъятной Родины, где люди селятся, как попало, Ильинск поделен на несколько социально однородных районов. Это результат многолетней последовательной политики городской администрации. У нас есть районы для бедных, есть – для среднего класса, есть места, где живут только богатые. Люди очень редко забредают в «чужой» район – им там просто нечего делать, и, как правило, спешат поскорее вернуться «к себе» – туда, где ты всех знаешь, и все знают тебя. Такая территориальная организация населения в рамках городской черты значительно облегчает работу муниципальных служб. Общественного транспорта, например. Поскольку суточная миграция людей в пределах города не такая высокая. Или полиции, которая отлично знает, где расположены очаги преступности, а за какие районы можно особо не беспокоиться.
Сердце Ильинска, его деловой, финансовый и административный центр, это Большой Сити – район современных высоток, помпезных отелей с вышколенной обслугой и дорогих ресторанов с изысканной кухней. Здесь также расположено множество юридических контор, филиалов банков, фешенебельных магазинов, туристических фирм и прочая, прочая, прочая. В Большом Сити жизнь кипит, словно в муравейнике. С раннего утра до позднего вечера тысячи людей самых разных профессий толкутся на территории, равной семнадцати городским кварталам, и только глубоко за полночь жизнь здесь затихает на пару часов, чтобы с восходом солнца снова начать бешеную круговерть. Если вы хотите почувствовать пульс этого города, ощутить ритм его жизни, приезжайте в Большой Сити, – лучшего места для осуществления задуманного вам не найти…
На востоке, за рекой, являющейся естественной границей между обычными смертными и полубогами, находится резиденция избранных – респектабельные Холмы. Это район для тех, у кого на счету в банке лежит не менее чем шестизначная сумма. Утопающие в зелени виллы миллионеров соревнуются здесь между собой в роскоши, а их обитатели – в расточительности и сферах влияния. Живущие здесь люди могут позволить себе мобильники «Vertu» и «Goldvich», автомобили «Aston Martin» и «Jaguar», отдых в Ишгле и на Ипанеме. У Холмов есть и другое (неофициальное) название – Эдем, но кому, как не мне, знать, что рай этот с гнильцой. Слишком часто меня сюда вызывают. За внешним благополучием обитателей Холмов таятся сомнения, боли и страхи – у каждого свои…
С противоположной стороны к Большому Сити примыкают Западный и Северо-Западный – два вполне благополучных района для среднего класса. Они похожи друг на друга как близнецы-братья. Их главным достоинством считается отсутствие шума и суеты, почти безмятежный покой. Улицы здесь чистые, обсаженные, как водится, елями и пирамидальными тополями. Здесь нет ни бильярдных, ни ночных баров, ни дискотек, почти не бывает скандалов, драк и шумных молодежных вечеринок. Полиции в этих краях делать практически нечего – и она отдыхает. Кое-кто считает такую тихую размеренную жизнь образцом порядка и благополучия. А я думаю, что большинство жителей этих районов умирает не от старости или болезней (как сообщается), а от инъекции смертельной скуки…
Двигаясь от центра на север, вы попадаете в крикливый и разноцветный Авангард – самый шумный и веселый городской район, место обитания богемы. Жаждущие приключений туристы найдут здесь казино и ночные клубы, бары и французские кондитерские, уютные кинотеатры и ювелирные лавочки, книжные магазинчики и салоны красоты, многочисленные артистические подвальчики и сувенирные киоски, в которых можно купить все, что угодно. Разношерстная публика, населяющая этот район: художники, музыканты, артисты, писатели, модели, журналисты, – ведут в основном ночной образ жизни, поэтому ложатся в Авангарде поздно (или наоборот рано) – под утро, встают тоже поздно – ближе к обеду. Нормальный человек вряд ли тут приживется, но, насколько мне известно, нормальные люди в Авангарде и не селятся.
От Авангарда берет начало и тянется на север 22-километровая курортная зона: широкие песчаные пляжи с минеральными источниками, дюны, поросшие соснами, множество санаториев, домов отдыха, пансионатов, ресторанов, кафе и всяких увеселительных заведений.
На юге, за городским парком и широкой, как река, Парковой улицей, размещен грязный и неприветливый Старый Город. Это не просто другой мир. Это другая планета. Бедный, но когда-то вполне приличный район, превратившийся в настоящие трущобы, над которыми витает запашок разложения. Именно здесь находят пристанище те, кому не повезло преуспеть в жизни. Облупленные здания, не отвечающие никаким санитарным стандартам, покрытые копотью фасады, душные и грязные бары с сомнительной репутацией, темные подворотни – таковы местные декорации. Это городская клоака, и чтобы выжить в ней, нужно быть сильным и безжалостным. С наступлением темноты на улицах Старого Города хозяйничают грабители, мошенники, проститутки, драгдилеры, так что если вам дороги ваш кошелек и ваша жизнь, лучше держаться от этих мест как можно дальше…
Еще южнее, за рекой, которую можно пересечь по одному из трех мостов, перекинутых с одного берега на другой, расположена Промзона – район заводов и фабрик, тянущих к небу свои испачканные сажей трубы-щупальца. Ильинск – не Бог весть какой промышленный центр, но у нас имеются стекольно-керамический, деревообрабатывающий и пивоваренный заводы, швейная, трикотажная и мебельная фабрики. Эти предприятия да еще доходы от туристов и составляют основу городской экономики.
7.
Кафе «Стем» находилось почти в самом центре Большого Сити, всего в пяти минутах ходьбы от двадцатиэтажной высотки, в которой располагалась редакция «Премьера».
Я сел за столик у окна и в ожидании Светланы закурил сигарету – «Стем» остается одним из немногих мест в этом городе, где еще можно курить.
Ровно в пять – хоть часы проверяй – в кафе вошла Светлана.
– Привет, – сказала она, целуя меня в щеку.
– Привет, – ответил я. Оглядел ее с головы до ног и восхитился: – Выглядишь как кинозвезда.
Это было чистой правдой: Светлана – эффектная брюнетка с глубокими карими глазами и хорошей фигурой – могла украсить собой обложку любого модного журнала. Она была красива, знала об этом и потому к комплиментам относилась спокойно, почти равнодушно, как могут только по-настоящему красивые женщины.
– Спасибо, Тим.
Мы сели, и я заказал кофе и заварное пирожное для Светы, зная, что у нее к нему слабость.
– У меня не очень много времени, так что давай обойдемся без прелюдии и перейдем сразу к делу, – сказала Светлана.
– Лавров Юрий Викторович, – сказал я, выкладывая на стол визитку.
Света посмотрела на карточку, но в руки ее брать не стала.
– Что именно тебя интересует?
– Все. Начиная с этой странной карточки.
– Тебя смущает отсутствие какой-либо информации о владельце?
– Вот именно.
Принесли наш заказ. Я прикрыл визитку ладонью, чтобы официантка не могла ее разглядеть.
– Карточка вовсе не странная, – сказала Света, когда мы опять остались вдвоем. – Скорее – необычная. – Она помешала кофе ложечкой. – Эксклюзивная даже. Такие карточки могут себе позволить только очень крутые мены.
– Кто? – не понял я.
– Мены, – повторила она. И пояснила: – Люди то есть.
– Почему?
– Что «почему»?
– Почему такую карточку не могу себе позволить, например, я? Что в ней особенного?
– Это своего рода понты. Но понты очень высокого качества. Подкрепленные репутацией и положением в обществе. Демонстрируя такую визитку, ты демонстрируешь свою независимость. Ото всех. И от чего бы то ни было. Над человеком с такой визиткой не властны ни общепризнанные авторитеты, ни раскрученные бренды, ни высокие звания. Он – вне системы.
– Ясно, – кивнул я. – Это вроде как часы с турбийоном, да? Или личная скидка в самых дорогих ресторанах.
– Да, вроде того. – Света улыбнулась. – Мысль ты уловил правильно.
– Значит, этот парень – не из пролетариев.
– Когда-то он им был. Но уже давно перешел в другую социальную группу.
– В какую?
– У Лаврова – собственная строительная компания. Одна из крупнейших в регионе.
– Так он строитель? – разочарованно протянул я.
– Строитель, – подтвердила Света. – Но какой!
– Какой?
– Ему принадлежат Холмы.
– В каком смысле «принадлежат»?
– Он – их главный застройщик. Ты в том районе часто бываешь, так что сам видел, как живут сливки общества. Трехуровневый коттедж с каминной, бильярдной, сауной, бассейном и террасами вокруг всего дома для обитателей Холмов – обычная вещь. Лавров воплощает в жизнь архитектурные фантазии наших доморощенных нуворишей. Они ему за это хорошо платят. – Светлана глядела на меня, прихлебывая кофе. – Насколько мне известно, этот человек уже и сам миллионер. Причем долларовый.
– Нелегко, должно быть, получить звание главного застройщика Холмов.
– Лавров – человек со связями.
– Блатной, значит?
– Ну да. Хотя его блат – следствие таланта. Говорят, он начинал с нуля. В советское время работал в каком-то НИИ, инженером-архитектором. В девяностом или девяносто первом ушел оттуда, сколотил собственную строительную бригаду и стал, как тогда говорили, шабашничать. Строил магазинчики, кафешки, аптеки. В девяносто четвертом основал строительную компанию «Лавр». В девяносто пятом выиграл тендер на строительство нового здания для драматического театра в Авангарде. С этого момента и началась его настоящая карьера. Лаврова заметили.
– Кто заметил?
– Главный режиссер того самого театра – весьма импульсивная дама – на всех перекрестках кричала о том, какое чудесное здание выстроил для ее труппы Юра Лавров – мало кому известный частный предприниматель. Имя Лаврова стало мелькать в газетах. Он получил еще несколько выгодных заказов – и со всеми справился на отлично. Когда первый заместитель мэра решил строить собственный дом, знающие люди посоветовали ему обратиться не к кому-нибудь, а именно к твоему персонажу. Лавров, естественно, из кожи вон вылез, чтобы построить не дом, а шедевр. Он прекрасно понимал, что если справится, ему будут обеспечены не только рекомендации первого зама, но и личная дружба с ним. А это значит, что его бизнес выйдет на качественно новый уровень… Так все и случилось. Первый зам получил в свое распоряжение четырехэтажный дворец общей площадью 500 квадратных метров, а Лавров – карт-бланш на ведение строительных работ в самом престижном районе города. Это было почти семь лет назад. Сейчас на Лаврова работают около двухсот человек. У него головной офис в Сити, неподалеку отсюда, и десяток филиалов по всему городу. Среди его друзей – множество важных шишек, начиная с мэра, и он чуть ли не монопольно владеет правом ведения строительных работ на Холмах. Одним словом, твой персонаж, – Светлана подняла вверх указательный палец, – ба-альшой человек. Настоящая акула капитализма.
– А о личной жизни этой акулы ты что-нибудь знаешь? – спросил я.
– Не так давно он женился на певичке из ночного клуба.
– А раньше женат не был?
– Нет, никогда.
– Почему? От желающих ведь, наверное, отбоя не было?
– Желающих хватало, это точно. Но он как-то ухитрялся отбиваться.
– Как же его теперь-то угораздило? На старости лет…
– Лавров не так уж и стар. Ему что-то около пятидесяти.
– Пятьдесят два.
– Пусть будет пятьдесят два.
– Это все-таки возраст. Поздновато менять привычки.
Света пожала плечами.
– Должно быть, девица попалась настойчивая. Увидела, что у мужика от нее слюнки текут, навела о нем справки, выяснила, что он под завязку набит деньгами и вцепилась в него мертвой хваткой. Обычный мезальянс. Чему ты так удивляешься?
– А что за девица?
– Виктория Будницкая. Певица из ночного клуба «Пеликан»… Между прочим, та еще дамочка.
Я навострил уши.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты ее никогда не видел?
– Живьем – нет.
Светлана удивленно воззрилась на меня.
– Как это?
– Я видел ее только на фотографии.
– А-а, понятно.
– Так что там с ней?
– Выглядит как Памела Андерсон, – Света показала руками, в каком именно месте жена Лаврова выглядит как американская кинодива. – И при этом неплохие вокальные данные. На самом деле – неплохие. Не просто очередные поющие трусы, а действительно девочка с голосом. До замужества она была настоящей знаменитостью… в пределах Авангарда. Я слышала, ей даже предлагали записать сольный альбом.
– Кто предлагал?
– Рудольф Юшманов.
– Это еще кто такой?
– Музыкальный продюсер. У него своя студия в Авангарде. Называется «Новые имена», кажется. Ну… что-то в этом духе.
– Почему Вика отказалась от записи?
– А она как раз вышла замуж за Лаврова. И сразу стала знаменитостью несколько иного рода – женой одного из самых богатых людей города.
– Что слышно об их семейной жизни?
Света, прищурившись, посмотрела на меня.
– Тебя, кажется, интересовал сам Лавров.
– Я просто задаю вопросы по порядку. Не ищи тут тайного смысла.
– Как подсказывает мой опыт, тайный смысл есть почти всегда.
– Ты сама сказала: «почти».
– Не пытайся водить меня за нос, Тим. Я тебя насквозь вижу.
– Серьезно? – усмехнулся я. – Что-то у меня в боку третий день колет. Может, скажешь, что это?
Света доела пирожное, допила кофе, промокнула губы салфеткой и произнесла:
– Семейная жизнь Лавровых никогда не попадала в поле моего зрения. У них все тихо-спокойно. Сплошные «Да, дорогой» и «Нет, дорогая». Настоящая идиллия.
– По-моему, ты слегка издеваешься.
– Может быть. А может быть и нет.
Я навалился на стол и сделал умоляющее лицо.
– Свет, ну будь человеком. Если знаешь что-то – скажи. Хоть намекни, в каком направлении рыть.
Света поглядела на меня в упор.
– Ты работаешь на Лаврова?
– Да. – С ней можно было быть откровенным.
Она кивнула.
– Я на девяносто девять процентов уверена, что дело, которое Лавров тебе поручил, так или иначе связано с его женой.
– Ну вот. А говоришь – «идиллия».
– Никаких фактов у меня нет. Даже слухов нет, если уж на то пошло. Просто жизненный опыт. Когда пятидесятидвухлетний мужчина с таким состоянием женится на двадцатипятилетней женщине с таким бюстом, неприятности не заставят себя ждать, – сказала Света.
– И ты еще говоришь, что я циник?
– Только помни: я тебе ничего не говорила.
– Да мы с тобой вообще не встречались сегодня, – сказал я с непроницаемым лицом.
Света посмотрела на часы.
– Извини, мне пора бежать. Приятно было увидеться.
– Взаимно.
– Спасибо за кофе… и за то, что не забыл спросить, как мои дела.
– Я как раз собирался спросить…
– Да что ты?
– Во имя всех святых и братьев Гримм! Ты что, думаешь, я настолько эгоистичный?
– Что это еще за «святые и братья Гримм»? – не поняла Света.
– Это цитата. Из «Шрека».
Она наморщила лобик.
– «Шрек»… Это что такое?
– Это мультфильм, Свет. Отстаешь от жизни.
– Ты теперь смотришь мультфильмы?
– Иногда смотрю. Между прочим, у меня дома есть несколько новых дисков. Если хочешь, могу устроить тебе закрытый показ…
Света улыбнулась.
– Очередная попытка затащить меня в свою постель?
– Ну… если тебе нравится так это называть…
– Она провалилась.
– Жаль.
– Провал был предсказуем.
– Я помню все, что ты говорила, но ничего не могу с собой поделать: я животное, у меня инстинкты.
– Это похоже на еще одну цитату.
– Так и есть.
– Источник тот же?
– Ага.
– Пожалуй, я посмотрю этот мультфильм.
– У меня есть лицензионная копия отличного качества… – начал я.
– Обойдусь своими силами, – оборвала она.
Я испустил тяжкий разочарованный вздох.
– Лучше попробовать и жалеть, что не получилось, чем знать, что могло получиться, и жалеть, что даже не попробовал.
– Еще немного, и я причислю тебя к разряду тех, кому от женщин «только одно и нужно», – сказала Света и встала.
– Я как раз из этого разряда, – сказал я, тоже поднимаясь.
Света снова улыбнулась и поправила прическу.
– Тим, мне, правда, надо бежать. Выбери как-нибудь время, чтобы мы могли посидеть в уютном ресторане и поболтать просто так, «за жизнь».
– Обязательно, – пообещал я. – Спасибо за помощь.
Она помахала мне рукой и стремительной походкой вышла из кафе.