Buch lesen: "Штормовая мелодия", Seite 2

Расправив плечи, я приподняла подбородок и посмотрела прямо в яркие глаза Рафаэля:

– Валяй! Покажи мне свой мир!

Он взял меня за руку. Его пальцы были холодными и мозолистыми. Я с трудом заставила себя не дрожать.

– Готова? – спросил он.

– Нет.

– Ну вот и отлично.

И Рафаэль, таща меня за собой, рванулся прямо в узкую расщелину между валунами.

2. Камни и глаза

Разрыв в пространстве и времени. Я падала, кувыркаясь в воздухе. Не имея понятия, где верх, а где низ, я чувствовала непреодолимую силу, тянувшую в неопределенном направлении. Волосы сильно хлестали меня по лицу. В остальном было совершенно тихо. И светло. Столь ослепительно светло, что мне пришлось прищуриться. Моим единственным якорем была рука Рафаэля, железной хваткой сжимавшая мои пальцы. Я хотела закричать, но не могла издать ни звука.

А потом все закончилось. Яркий белый свет погас столь же внезапно, сколь и вспыхнул. Я снова почувствовала под ногами твердую землю, но меня все еще шатало. Желчь подступила к горлу – и в следующий момент меня вырвало прямо на серое сланцевое плато.

Рафаэль, совершенно невозмутимый, протянул мне платок вытереть рот. Казалось, он стал еще на пару дюймов выше. Впрочем, это была не единственная странность. Теперь он казался каким-то… более живым, что ли? Иначе это было не описать. Куда более живым и мощным, нежели раньше.

Его глаза тоже изменились. Они и раньше казались мне странными, но теперь выглядели воистину необычными. Светло-серый оттенок голубиного отлива походил на тучи, собирающиеся на голубом небе.

Неужели я вконец сошла с ума?!

Неуверенно выпрямившись, я огляделась по сторонам. На первый взгляд, открывшийся пейзаж можно было принять за Шотландию, но при ближайшем рассмотрении я поняла, что оказалась в совершенно другом месте. Погода была такой же: прохладный воздух, серые облака и сильный ветер, но без дождя. Я стояла на темноватом каменистом плато, с которого открывался чудесный вид на землю, полную скалистых гор. Вокруг – один лишь серый цвет. Бескрайние серые камни. Ни травы, ни деревьев – только каменная пустыня.

– Добро пожаловать в Каэли⁸, мое королевство, – объявил Рафаэль, стоя рядом со мной. Он больше не говорил по-английски, но я понимала каждое слово. Латынь! Он говорил на латыни. И я поняла его, хотя никогда не учила этот мертвый язык.

– Sed quomodo?⁹ – было то единственное, что я смогла вымолвить в этот момент. К изумлению своему, я обнаружила, что тоже говорю на латыни.

– Я и сам не знаю, но мне нравится называть это волшебством.

– Это какой-то трюк, – покачала я головой. – У меня галлюцинации. Ты напичкал меня наркотиками. Это все нереально.

– Ты все еще мне не веришь? – Он выглядел почти разочарованным. – А ведь я так старался!

Это было не по-настоящему. Ничто из происходящего не было реальным. Я отказывалась в такое поверить.

Портал в другой мир? Невозможно! Здравый смысл и восемнадцать лет жизненного опыта подсказывали мне, что этого не может быть, потому что этого не может быть никогда.

Мое внутреннее чувство против этого всего решительно возражало.

– Докажи! – потребовала я. – Ты утверждаешь, что являешься Королем Воздуха. Докажи мне это!

– С превеликим удовольствием.

Рафаэль поднял руки и повернулся к краю плато. Затем он закрыл глаза, наморщил свой идеальный лоб – и, казалось, совершенно сосредоточился. Сжав пальцы левой руки, правой он принялся делать в воздухе маленькие круговые движения. Крохотный смерч появился у наших ног, заставив мою юбку затрепетать.

Мой мозг отказывался принимать этот ветерок всерьез.

– И это все, что может сделать Король Воздуха? – усмехнулась я, ища глазами умело спрятанные вентиляторы. Это был глупый трюк. Волшебство для начинающих, не более того.

Рафаэль, словно решив проучить меня, полностью вытянул руки и снова сделал несколько нелепых пассов. Ахнув от ужаса, я невольно попятилась.

Нет, это был уже не трюк. Передо мной бушевал огромный смерч размером с небоскреб. Рафаэль отвел его рукою подальше от нас, чтобы он не смог причинить мне вреда. Темная воронка всасывала в себя все камни, попадавшиеся ей на пути, а некоторые из них были больше внедорожника.

Земля подо мною покачнулась во второй раз. В глазах моих потемнело. А затем я впервые в жизни потеряла сознание.

* * *

Я очнулась посреди светло-серых простыней и белых подушек. Комната, если не считать широкой кровати, была практически пустой. У левой стены стоял комод, а в центре помещения – каменный стол. Вся правая стена была застеклена, открывая вид на крутой обрыв. За обрывом снова простиралась серая каменная пустыня, но теперь мне удалось различить отдельные поселения. Небольшие группы домов, выстроенных из того же камня и соединенных мощеными дорогами, располагались между высокими скальными массивами. Между ними проезжали экипажи и повозки, запряженные ослами. Ни машин, ни опор высоковольтных линий – ничего, что могло бы указывать на современный мир.

Уже темнело. Сколько же времени я провела без сознания? И как я вообще сюда попала?

На мне все еще была вся моя одежда – мини-юбка, кожаная куртка и топ королевского синего цвета. В панике я схватилась за шею – и выдохнула с облегчением, когда пальцы сомкнулись вокруг серебряного амулета. Затем я поискала свою сумку, обнаружила ее у изножья кровати и залезла рукою внутрь. Перцовый баллончик исчез, но удалось нащупать ключ, бумажник и смартфон.

В бумажнике не обнаружилось одной купюры в пять фунтов. Именно той купюры, которую Рафаэль столь небрежно сунул под свою стопку текилы.

Возмущенно фыркнув, я выудила из сумки смартфон и включила его. Ничего не произошло. Экран аппарата остался черным. Аккумулятор сдох.

Разочарованная, я бросила бесполезный гаджет обратно в сумку – и наконец-то встала с кровати. Головокружение прошло, и я вспомнила все, что привело меня сюда.

Портал. Торнадо. Рафаэль. Где же он, черт возьми?

Прежде чем я смогла додумать мысль до конца, дверь отворилась. Это был не Рафаэль, а какая-то полная женщина в старомодном фартуке и с редеющими волосами. Ее голубоватые глаза лучились таким же ярким сиянием, как и у Рафаэля.

– Вы проснулись, – констатировала она на латыни.

– Очевидно, так.

– Вам наверняка хочется пить.

И она протянула мне стакан воды. Я до него не дотронулась. Кто знает, какими еще наркотиками пропитали воду? Наверняка все эти декорации – всего лишь сон.

– Я хочу увидеть Рафаэля.

– Тогда вы должны попросить у него аудиенции.

– Он похитил меня, привез в это странное место – а теперь я должна попросить у него аудиенции? – Я безрадостно засмеялась. – Проведите меня к нему. Немедленно! Я хочу его видеть.

– Он сейчас ужинает. Служанкам не дозволяется прерывать его во время трапезы.

– Но я ведь не служанка! – нетерпеливо возразила я. – Проведите меня к нему, или я сама отправлюсь на поиски.

– Как прикажете, – наконец сдалась женщина. – Извольте последовать за мной.

Я в замешательстве покачала головой. Почему она использовала в своей речи столь архаичные выражения? Что это, черт возьми, за место такое?

Дом, или замок, оказался куда больше, чем я того ожидала. Горничная провела меня по коридорам и лестницам, всем без исключения из темного сланца. Здесь, если не считать нескольких креплений для факелов на стенах, не было больше никаких украшений – ни картин, ни ковров. Казалось, все состоит из прямых линий и форм, старина и модерн одновременно. У меня разболелась голова.

Не прошло и полувека, как служанка остановилась перед высокой двустворчатой дверью.

– Он там? – уточнила я. Женщина кивнула – и собралась было постучать. Я оттолкнула ее в сторону и распахнула массивные створки.

По периметру огромного зала стояли широкие колонны. Половину помещения занимал длинный стол, уставленный изысканной едой. На одном конце стола сидел мужчина с каштановыми волосами и темной трехдневной щетиной. Он был красив, хотя до Рафаэля ему было далеко; ему было не больше тридцати. Сам же Рафаэль сидел напротив него, на другом конце стола.

Мне преградили путь двое мужчин в нелепой униформе. На поясах у них болтались ножны; в каждых ножнах покоилось по длинному ножу. Горничная, с красным от стыда лицом, протиснулась мимо меня, склонила голову и начала бормотать извинения. Рафаэль поднял руку, и она остановилась на полуслове.

– Ты не виновата, Софи. Пойди лучше и подготовь мне подходящее платье для завтрашней встречи.

Горничная по имени Софи поспешила прочь, но двое охранников все еще преграждали мне путь.

– А ну дайте пройти! – прорычала я. Их лица оставались каменно-невозмутимыми, пока Рафаэль жестом не показал им пропустить меня. Взмахнув волосами, не обращая внимания на шатена на другом конце стола, я ринулась к Рафаэлю, а затем отвесила ему звонкую пощечину.

Раньше, когда мы вылезли из этого так называемого портала, меня вырвало, а затем я потеряла сознание. Такая слабость была непозволительна. Второй раз со мной такого не случится.

– Раф! – задохнулся от возмущения шатен.

Рафаэль покачал головой и посмотрел на меня сверкающими глазами. Я в очередной раз заметила, как запредельно сияет его радужная оболочка.

– Все в порядке, Элайджа, – спокойно сказал он, хотя моя ладонь оставила красное пятно на его бледной щеке.

– Ничего не в порядке! – взвилась я. – Где, черт возьми, я оказалась?

– Как я уже говорил, в Каэли. В моем королевстве.

И вот тут-то, хотя и очень медленно, я начала обдумывать нелепую возможность, что творившееся со мной все-таки происходило в реальности, а не во сне.

– В Каэли, – задумчиво протянула я. – В твоем королевстве.

Улыбка расплылась по лицу Рафаэля.

– Именем Квода! – воскликнул он. – Наконец-то ты мне поверила!

* * *

Слуга доверху наполнил мою тарелку куриными грудками и картошкой, приправленной розмарином и посыпанной крупной солью. Рафаэль предложил мне поесть, и после долгих колебаний я согласилась. Если он действительно был королем, то с моей стороны было бы, вероятно, неразумно отказаться от столь дружеского предложения. К тому же я была очень голодна.

– Значит, все Каэли выглядит так? Каменная пустыня и небольшие редкие поселения? – проговорила я с набитым ртом.

– Насчет камней ты права. Здесь, однако, имеются не только деревни, но и большие города, – пояснил шатен. Его звали Элайджа – и, судя по всему, он был супругом Рафаэля.

– А еда откуда? Не думаю, что в таком ландшафте можно выращивать картошку.

– Помнишь, я рассказывал тебе о шести других королевствах? – заговорил Рафаэль. – Так вот, каждое королевство вносит свой вклад в экономику Ральвы, нашего континента. Металлообработка и производство оружия – удел моего Каэли; курица завезена из Терры¹⁰, а картошка – из Солиса¹¹. Соль доставляется к нам из морского королевства Аква¹².

– И всеми этими королевствами правят… подростки?

Рафаэль был старше меня, но всего на несколько лет.

К моему удивлению, он засмеялся в ответ:

– Да, можно сказать и так. Молодые окули со сверхъестественными способностями. Как ты уже видела, я, к примеру, управляю ветром. Или ты все еще отмахиваешься от торнадо как от трюка и манипуляции?

Нет, я больше не отмахивалась. Я не могла объяснить себе ничего из происходящего, но я поверила Рафаэлю. Думаю, у меня не было другого выбора.

– Почему я вдруг заговорила на латыни? – задала я новый вопрос. С тех пор, как я оказалась в этом мире, я еще не произнесла ни слова по-английски. Хотя я все еще могла составлять слова на моем родном языке, они больше не несли в себе никакого смысла. Теперь даже мысли мои были на латыни.

– Это одна из многих неразгаданных загадок. Каждый, кто попадает в мир окули, автоматически начинает говорить на латыни. Помню, Элайджа тоже был очень удивлен, когда прибыл сюда три года назад.

Я резко обернулась к шатену:

– Значит, вы – человек?

– Естественно, – улыбнулся тот. – Или у меня необычные глаза?

Нет, у него действительно были совершенно нормальные карие глаза. Без потустороннего сияния, исходящего от радужной оболочки, как у Рафаэля.

– А кто, собственно говоря, такие окули?

Я отложила вилку, закончив есть, и теперь полностью развернулась к своему гостеприимному хозяину. Или бессовестному похитителю? Впрочем, я ведь и вправду сама, добровольно вызвалась пройти через портал.

– Окули похожи на людей, только с более выраженными чувствами. Мы быстрее и сильнее; мы передвигаемся элегантнее, и у нас лучше развиты слух и обоняние. А еще мы выглядим лучше людей, – Рафаэль усмехнулся, – и у каждого из нас очень необычный цвет глаз.

– Значит, каждый окулус является улучшенной версией человека… – Я чуть склонила голову. – И как мне стать окулусом?

Мужчины весело захохотали.

– Окулусом рождаются, а стать им невозможно, – объяснил Элайджа. – Боюсь, тебе придется оставаться человеком – как, собственно, и мне.

– Ну хорошо, – скрестила я руки на груди. – Тем не менее, ничто из сказанного все еще не объясняет, почему я здесь.

– Тебе нужно было убежище, – сказал Рафаэль, вновь посерьезнев. – Я предложил тебе другой мир. Приключение, если хочешь. Место, где можно начать все сначала.

– Значит, ты думаешь, что знаешь, что мне нужно? – фыркнула я. – Мне нужны школьный аттестат, высшее образование и хорошая работа, а не похищение в другой мир, полный сумасшедших.

– Что ж, тогда тебе придется от всего этого отказаться. Ты не сможешь вернуться назад.

– Что? – выпрямилась я. Моя спина одеревенела, словно гладильная доска. – Что ты сказал?

– Я ведь несколько раз предупреждал тебя, – тяжело вздохнул Рафаэль. – Стоит тебе оказаться здесь, как путь назад тебе заказан. Портал закрывается перед людьми. Даже если бы я захотел, то не смог бы вернуть тебя в твой бывший мир. Кроме того, ты добровольно согласилась отправиться со мной.

– Потому что я думала, что это шутка! Думала, ты затащишь меня в секту или отвезешь к наркобарону, но никак не в другой мир!

– Я не утверждал ничего подобного, – возразил мой собеседник. – Кроме того, довольно обидно слышать, что ты предпочитаешь секту душевнобольных моему величественному замку.

– Ты, высокомерный засранец! – возопила я. – Да как ты посмел меня похитить?

– Я дал тебе выбор. Кроме того, тебе нечего было терять.

– Мне нечего было терять? А как насчет моей гребаной жизни?!

– Жизни, исполненной горя и стресса? Жизни, в которой ты носишься по темным ночным дорогам и не заботишься о том, попадешь ли в смертельную аварию на следующем повороте? Жизни, в которой ты напиваешься в хлам, только чтобы вызвать другие мысли? – Рафаэль пристально посмотрел на меня. – Я думаю, что это было спасение, а не похищение.

Воцарилась абсолютная тишина. Моя кровь вскипела, а гнев буквально раздавил меня. Да что он себе позволяет, этот королек с манией величия!

Но я не собиралась доставлять Рафаэлю удовольствие увидеть, как я взрываюсь во второй раз. Если он говорил правду, не было никакого смысла с ним конфликтовать. Я не могла вернуться назад. Портал был запечатан. Я навеки застряла в чужом мире.

– Так, – сказала я. – Расскажи все, что мне надо знать. Если уж я здесь, то хочу быть готовой к тому, что меня ожидает.

Рафаэль кивнул Элайдже:

– Принеси карту. Мы дадим ей урок истории.

Вскоре Элайджа вернулся с огромной картой, куском пергамента и пером.

– Почему здесь все так старомодно? – осведомилась я.

– О, человеческий мир опережает мир окули примерно на два столетия. У нас нет ни автомобилей, ни электричества, ни современного оружия. Водопроводная вода и газовые лампы – большая редкость, и их могут позволить себе только состоятельные окули. Тебе также придется выживать без этой маленькой прямоугольной штуки, к которой люди так привязаны.

– Ты имеешь в виду смартфон? – Я застонала. – Отлично! Просто замечательно! Я проведу всю свою будущую жизнь без интернета!

Что подумает тетя Бетти, когда я не вернусь? Она, наверное, даже не заметит моего отсутствия. Ладно, о ней хотя бы позаботится социальная служба. А что насчет Тайлера? Он, вероятно, начнет искать меня и поднимет на ноги полицию. Полицейские поначалу лениво ответят ему, что я уже достаточно взрослая и вполне могла принять решение исчезнуть бесследно. Даже когда они впоследствии изменят свое мнение и объявят нас с Рафаэлем в розыск, на наш след им напасть не удастся. Через несколько недель полиция переведет меня в разряд погибших и оставит мое дело пылиться в каком-нибудь шкафу. Возможно, мне даже устроят похороны и закопают в землю пустой гроб, хотя я понятия не имела, кто за это заплатит. А через несколько лет обо мне полностью забудут.

И как прикажете тут не расстраиваться?..

Несколько слуг убрали все со стола, а затем Элайджа развернул карту. Размером она была больше меня. В центре находился континент Ральва, омываемый со всех сторон синим океаном. Несколько стрелок по краям указывали на другие континенты, оставшиеся за пределами карты. Упоминались Южные колонии, Западный материк, а к северу – континент под названием Мегра.

Ральва была полукруглой и напоминала полумесяц. На востоке береговая линия была почти прямой, со всех остальных сторон – дугообразной. Королевства были организованы в форме веера, и все сводились к одной точке на востоке, к городу под названием Читра – как объяснил Рафаэль, общей столице континента и нейтральной зоне.

Не спрашивая разрешения, я взяла перо, неловко обмакнула его в чернила и начала грубыми мазками переносить карту на чистый лист пергамента. На латыни я записала названия королевств и их столиц, а также нарисовала ландшафт, как он был показан на карте.

В каждой стране была своя форма растительности. Я не знала, как такое возможно, поэтому решила отнести и этот феномен ко все растущему списку остававшихся неразгаданными загадок. В Акве преобладали океан и пляжи, в Терре – лес, в Иньисе¹³ – песок и барханы, а в Каэли – уже известная мне пустыня из похожего на сланец камня. Чьери¹⁴, Солис и Септем¹⁵ казались гористыми, но здесь карта не давала никаких дополнительных подсказок.

– Теперь я хочу знать все о правителях всех стран, – заявила я, закончив рисунок, и перевернула лист пергамента, готовая записать все наиболее важное.

Через полчаса пергамент был заполнен под завязку, и слуга принес мне еще один свиток.

Рафаэль называл пятерых других королей и королев своими братьями и сестрами, хотя у них и были разные родители. У всех были английские имена и разные латинские фамилии. У каждого из правителей был свой волшебный дар. Рэйвен и Дав, повелители Тьмы и Света, также имели по паре крыльев. Рэйвен¹⁶ мог превратиться в черного ворона, а Дав¹⁷ – в белую голубку.

– Значит, их родители не могли придумать ничего лучше, чем назвать их в честь птиц, в которых они могут превращаться? – не смогла я подавить истерический смех. Все это звучало настолько абсурдно!

– Ты с ними завтра познакомишься, – усмехнулся Рафаэль, когда я немного успокоилась. – И я по-дружески посоветовал бы тебе не обращаться ни к Рэйвену, ни к Дав за разъяснениями насчет их имен.

– Я с ними завтра познакомлюсь? – эхом отозвалась я.

– Завтра состоится встреча всех правителей Ральвы. Там и решится, кто примет тебя в своей резиденции. Тебе, вероятно, придется со мною расстаться. Тебя заберет к себе один из моих братьев, или одна из сестер.

– И почему я узнаю об этом только сейчас?

– Потому что ты не спрашивала, – пожал плечами Рафаэль. Я вульгарным жестом объяснила ему, что об этом думаю.

Мы разговаривали до поздней ночи, и я записала все, что узнала – в частности, полные имена и описание внешности всех шестерых правителей, дабы не перепутать их на завтрашней встрече. Рафаэль не сказал, кто из них, вероятнее всего, будет заботиться обо мне, начиная с завтрашнего дня – но я недвусмысленно дала ему понять, сколь отвратительным нахожу, что меня двигают туда-сюда, словно неодушевленный предмет.

Еще он объяснил значение татуировки на изгибе своей руки. У каждого правителя на какой-то части тела имелась подобная татуировка. Семиконечная звезда была гербом Ральвы, а символ в центре указывал на магию правителя. Кроме того, у каждой страны был свой герб, а у каждого правителя – свое священное оружие.

Рафаэль показал набор из трех метательных звезд, плоских металлических пластин с семью острыми лезвиями на каждой. Каждая звезда была украшена декоративными орнаментами, которые должны были изображать порывы ветра. Он утверждал, что звезды эти прорезают как масло любой материал, даже металл.

Я подробно записывала описания и остального священного оружия, пока рука не заболела с непривычки от письма пером.

– Встреча начнется завтра утром в десять, а пока тебе нужно немного поспать, – наставительно сказал Элайджа. Приятно было услышать, что хотя бы время в этом мире измеряется так же, как и в Шотландии.

Я кивнула и подавила зевок. Не было смысла задавать новые вопросы, потому что нервы мои были на пределе, а мозг буквально взрывался.

Рафаэль лично проводил меня до моей комнаты и придержал дверь.

– Я очень сожалею, – извинился он, прежде чем я ушла к себе. – Мне стоило бы лучше подготовить тебя к этому миру и понятнее указать на судьбоносность твоего решения.

Я посмотрела ему в глаза – и увидела в них искреннее сожаление.

– Да, тебе стоило бы, – ответила я – и захлопнула дверь прямо перед его носом.