Подруга уехала рано утром на работу, пообещав вернуться вечером и я, закрыв за ней дверь, принялась собираться на прием к своему психотерапевту.
Впервые, за последнее время, я немного подкрасила глаза тушью и едва заметным блеском губы. Одежду я долго больше не выбирала. Единственный цвет моего гардероба – желтый. Поэтому схватив первое попавшееся платье, я надела его и выбежала из квартиры, накинув сверху пальто того же цвета.
Погода сегодня выдалась прохладной, но солнце все же приятно грело кожу. Легкий ветер трепал мои волосы, которые то и дело прилипали губам, но я не обращала на это внимания. Наедине с самой собой я не играла в прежнюю Лизу, а очень четко отдавала себе отчет в том, что я больше похожа на робота, который ходит по земле, но ничего не ощущает, кроме пустоты и движения тела. Людей на тротуарах не убавилось со вчерашнего дня и я, пройдя несколько метров, снова оказалась на той же улице, среди толпы пробегающих мимо прохожих. Проходя мимо той самой витрины, я бросила взгляд на противоположную сторону дороги и, ничего не увидев, направилась прямо. Лица сменялись, как в быстрой перемотке, что я едва успевала заметить их. Посмотрев на небо, я услышала знакомый голос в толпе.
– Да, Олег, я в курсе. И что с того? – я где-то уже слышала его, а сейчас он говорил так громко, даже жестко и властно, что толпа невольно расступалась от его вида и голоса. И я, пройдя еще несколько шагов, увидела его. Он шел стремительным шагом, громко ругаясь с кем-то по телефону. Его пальто было расстегнуто и развевалось от каждого порыва ветра. Я замерла. Снова он. Тот, кто так сильно похож на Макса. Нет! Это был Макс! Точно он! В голове сильно зазвенело и я, прижав пыльцы к вискам, прикрыла глаза, потеряв равновесие, рухнула без чувств на асфальт.
– Твою мать! Я перезвоню! – закричал он и подхватил меня на руки.
Очнулась я от резкого толчка и, едва открыв глаза, услышала его голос.
– Куда прешь придурок?! – заорал он.
– Макс. Ты вернулся? – промямлила я, но он не услышал меня. Я лежала на заднем сиденье машины, которая мчалась куда-то вперед с бешеной скоростью. В голове зазвенело, что я снова отключилась.
Когда я вновь открыла глаза, то не поняла, где нахожусь. Около меня сидела Алька и крепко сжимала мою ладонь.
– Где я? – прошептала я. Голова жутко болела, а в горле все пересохло.
– Лиза, ты очнулась! Слава богу! Я так переволновалась! Ты в больнице, дорогая! – затараторила Алька.
– Воды… Я хочу воды.
– Сейчас. – Она встала, налив в стакан прозрачную жидкость, поднесла ее к моему рту. – Только немного. Тебе сейчас нельзя много пить.
Я сделала маленький глоток.
– Как я здесь оказалась?
– Тебя привез довольно симпатичный парень. Он сказал, что ты упала в обморок.
– Какой парень?
– Не знаю. Он позвонил твоему отцу, а тот мне, и сказал, что везет тебя в больницу. Я примчалась сразу же и встретила его у палаты. Он вкратце объяснил мне, что произошло, и уехал. Кстати, твой папа вылетел. Скоро будет здесь.
– А кто он?
– Не знаю. Кажется, он представился, как Дамир, вроде бы. Блин! Он же мне визитку оставил, – она полезла в сумочку и протянула мне черную с золотыми буквами карточку.
«Коршун Дамир Ильгамович. Директор PR-агентства «Status». Телефон. Факс. E-mail» –прочитала я про себя.
– Лиза, я, конечно, не знаю, кто он. Но, если бы не Денис, я бы за ним приударила. Такой настоящий мужчина с мощными флюидами. – Улыбнулась она.
– Нужно будет сказать ему спасибо.
– Это правильно. Совсем с тобой заболталась! Мне же надо врача позвать! – спохватилась она и выбежала из палаты.
Я оглядела пространство вокруг. Бежевые на половину стены, окружали комнату с двумя железными кроватями. На одной из них лежала я, а стоявшая рядом капельница впускала в меня прозрачную жидкость через трубку с иглой, которую вставили мне в вену.
– Здравствуйте, – сказал довольно высокий и широкоплечий мужчина в белом халате, подойдя ко мне. – Как вы себя чувствуете?
– Нормально. Только голова болит.
– Это пройдет, милочка. Главное, чтобы вы и ваш ребенок не пострадали.
– Что вы сказали? Ребенок? – выпалила Алька, стоя за его спиной.
– Да, ребенок. Вы не знали? У вас уже четырнадцатая неделя. Так что поздравляю.
Я уставилась на него, не веря в то, что он сказал. Я беременна? От Макса. Во мне живет маленький человечек. Голова снова закружилась, но я постаралась взять себя в руки.
– Милочка, вам нужно беречься. Никаких волнений и стрессов. Впрочем, я дам вам направление к гинекологу, и там уже выдадут все необходимые рекомендации. А пока отдыхайте, набирайтесь сил, они вам пригодятся, – сказал он и, погладив меня по ноге, вышел из палаты.
Я лежала ошарашенная новостью и не верила в происходящее.
– Лизка! – Обрадовалась Алька и захлопала в ладоши. – Я и подумать не могла! Ты беременна! Какое счастье!
– Я не могу поверить. Может, это ошибка? – в шоке произнесла я.
– Если доктор сказал, значит так и есть! Дай потрогать! – сказала она и принялась гладить меня по животу. – Привет, маленький, это я, твоя тетя Аля.
– Аль, перестань. – Я убрала ее руку, по щеке скатилась слеза. Я жду ребенка от любимого мужчины. Оказавшись в другой ситуации, я была бы невероятно счастлива, но сейчас мне больно, неожиданно и сложно поверить в это. Внутри меня живет жизнь. Я машинально погладила себя по животу, но ничего не почувствовала.
– Лиза! Возьми себя в руки! Ты будешь мамой! И ты обязана жить ради этого маленького человечка! Слышишь? – властно сказала она, указав на мой живот.
– Я поверить не могу, – вымолвила я.
– Я понимаю, милая. Для меня самой это шок, но я рада, что так случилось. В тебе частичка Макса, и это потрясающе, – ласково сказала она, и погладила меня по руке.
– Можно я побуду одна?
– Конечно. Я буду за дверью, – согласилась Алька и вышла из палаты.
– Маленький мой человечек, – говорила я с животом, гладя его рукой. – Прости меня. Твоя мамочка слишком нервировала тебя. Думаю, ты меня понимаешь. Все будет хорошо. Теперь хорошо. Мы справимся. – По моим щекам катились слезы. – Как же мне хочется, чтобы наш папа был рядом. Он был бы очень рад.
– Игорь Станиславович, Лиза отдыхает! – услышала я Алькин голос за дверью.
– Мне все равно. Она – моя дочь. И я должен знать, что с ней все хорошо, – жестко ответил он и распахнул дверь палаты. – Лиза, девочка моя.
– Папа, – выдавила я, вытирая слезы, и протянула к нему свои руки, чтобы обнять.
– Как ты, дорогая? – Он выглядел обеспокоенным.
– Я в порядке. Просто упала в обморок.
– Прости, что уехал. Не нужно было тебя оставлять, – начал он.
– Пап, все нормально. Ты ни в чем не виноват. Я беременна, – выдала я на одном дыхании.
– Что? – Его глаза округлились.
– Я жду ребенка, – твердо ответила я.
– Господи! Лиза! Какое счастье! – воскликнул он, на глаза выступили слезы. Он обнял меня нежно, стараясь ничего не повредить.
Через несколько дней меня выписали, выдав карту со всеми анализами и направлением к гинекологу, к которому я отправилась сразу же. Папа снова улетел, так что свой первый визит я совершила с Алькой.
– Ну все, я пошла.
– Давай, удачи!
Я открыла дверь кабинета и скрылась за порогом. Во главе стола сидела белокурая женщина, довольна стройная, но она показалась мне очень серьезной. Я села напротив нее и протянула карту.
– На что жалуетесь? – спросила она.
– Ни на что. Я беременна.
– Вот как! Ну что ж, посмотрим. Проходите за ширму, раздевайтесь, я сейчас подойду.
В следующий час она исследовала меня внутри и снаружи. И, когда процедура закончилась, она, оторвав глаза от моей карты, сказала:
– Лиза, плод в полном порядке, но ваше состояние оставляет желать лучшего. У вас слабое сердце согласно заключению кардиолога, и я не уверена, что вы сможете перенести роды.
– То есть как?
– Я предлагаю вам не рисковать своей жизнью и прервать беременность.
– Вы в своем уме? Это мой ребенок и я… – задыхаясь от возмущения, выпалила я.
– Лиза, я понимаю ваше состояние. Но я всего лишь врач, а не господь бог, я хочу, чтобы вы понимали всю опасность вашей беременности и последующих родов, – перебила она меня.
– Мне все равно, что вы думаете! Я буду рожать и точка! – я перешла на крик.
– Ваше право. Тогда вот вам необходимый список лекарств и анализов. Жду вас через неделю. И, пожалуйста, никаких волнений. Вам нужен полный покой.
– Хорошо, спасибо, – сказала я и вылетела из кабинета, глаза противно защипало.
– Лиза, что с тобой?! – вскочила Алька.
Я не смогла сдержаться и разревелась, опустившись на пол. Как она могла? Это же мой человечек! Наш с Максом! Я захлебывалась слезами, когда Аля пыталась меня успокоить и вывела из здания. Уже в машине я смогла спокойно объяснить ей все, и она до конца пути, от больницы до дома, разорялась на тему несправедливости и жестокости нашей медицины.
– Давай заходи, сейчас сделаю тебе чай, – скомандовала подруга, и я покорно села на диван, уставившись в одну точку. Через минуту Аля протянула мне чашку и села рядом, обняв за плечи.
– Не переживай, милая. Не слушай никого. Ты справишься. Мы справимся. Родишь еще лучше здоровых.
– Аль, мне так больно! – всхлипнула я. – Я не смогу убить своего ребенка. Он или она единственное, что у меня осталось от Него. И даже если я умру при родах, мне все равно.
– Не говори глупости! Ты еще всех нас переживешь! И прекращай плакать, тебе нельзя! – скомандовала она, и я мгновенно успокоилась.
Следующую неделю я упорно бегала от кабинета к кабинету, мне казалось, что из меня забрали тонну крови. Человечек внутри меня рос, и я начинала чувствовать жизнь внутри себя. Но каждую минуту я так остро ощущала, что Макса больше нет. Он никогда не притронется к моему животу, не скажет теплые слова, не сможет почувствовать, как малыш стучит ножкой. Я пыталась быть сильной. К Грачинскому я больше не ходила, он стал сам приезжать ко мне, так как каждый выход на улицу сулил мне опасность.
– Лиза, как ты себя чувствуешь? – спросил он на очередном сеансе.
– Хорошо, мы растем и много кушаем. – Улыбнулась я.
– В твоем положении мы полностью отказываемся от препаратов и сеансов гипноза. Теперь только беседы и ничего больше. И я думаю, что одной встречи в неделю нам будет достаточно. Тебе нужно больше заботиться о себе и малыше, так что я буду приходить, скажем, по вторникам, но если тебе будет нужно, то приеду в любой момент.
– Спасибо вам. Я думаю, что мне подойдет один раз в неделю. Если честно, с того момента, как я узнала, что буду мамой, я на многое пересмотрела взгляды. Но мне по-прежнему тяжело без Макса, теперь я все острее чувствую, что его нет рядом.
– Милочка, ты должна, как можно меньше думать об этом. Знаешь ли, многие отцы и при жизни не уделяют детям должного внимания.
Сеанс продолжался недолго. Когда все закончилось, мне снова стало легче. Чувства как-то трансформировались и, казалось, я больше не беспокоилась о том, что Макса нет рядом в данный период.
Закрыв дверь за доктором, я вдруг вспомнила о своем спасителе. Я же так и не поблагодарила его. И стала судорожно искать визитку, чтобы позвонить. Отыскала я ее не сразу. Так как моя сумка после обморока пропала, я положила карточку с его номером в карман платья, которое было на мне в тот день. Я взяла телефон и ощутила, как дрожат мои пальцы от волнения, к горлу подкатил ком, что я едва смогла взять себя в руки. Услышав гудки, я заметалась по квартире, не зная, где найти себе место.
– Да! – ответил властный, немного раздраженный мужской голос.
– Здравствуйте. Дамир? Это Лиза, – запинаясь, начала я.
– Кто? Какая Лиза? – недоуменно спросил он. Казалось, что его раздражение зашкалило.
– Вы спасли меня неделю назад, когда я упала в обморок, – сбивчиво ответила я. Ладони вспотели от волнения.
– А! Девушка в желтом! Как вы себя чувствуете? – его тон стал теплее.
– Все в порядке. Я хотела поблагодарить вас за то, что помогли. – Я все еще нервничала.
– Не стоит! Лиза, да?
– Да.
– У меня в машине осталась ваша сумка. Скажите куда подвезти?
– А я думала, ее украли. Если вам несложно, можете записать адрес, или я могу сама забрать.
– Диктуйте, – отозвался он, и я продиктовала ему улицу, номер дома и квартиры. – Записал. Я постараюсь вечером заехать.
– Спасибо. Мне не к спеху, так что.
– До вечера, девушка в желтом, – перебил меня он с некоторым сарказмом и отключился.
Я сжала трубку в руках и закатила глаза. После разговора с ним мне стало как-то тепло. Его голос напоминал мне Макса. Такой же спокойный и уверенный в каждом слове.
В ожидании своего спасителя я задремала на диване. Разбудил меня настойчивый звонок дверь, что я вздрогнула и, вскочив, направилась к двери. На пороге стоял папа.
– Папочка, привет. – Я расплылась в улыбке. – Ты чего так рано?
– Привет, дорогая, – сказал он, переступая порог и обнимая меня. – Я соскучился.
– Я тоже скучала. Как дела? Что там с возникшими трудностями? Все уладил? – спросила я, проходя в зал.
– Почти. Проблема серьезнее, чем мне казалось, но все поправимо. Не волнуйся.
– Я и не думала. Кстати, хотела с тобой поговорить.
– О чем?
– Я хочу вернуться на работу.
– Но Лиза, в твоем положении… – Он взъерошил волосы.
– Пап, мне очень хочется снова начать работать. Для меня это важно.
– Не думаю, что это хорошая мысль. Тем более врач сказал, что у тебя…
– Мне все равно, что говорят врачи! – перебила я его. – Я рожу этого ребенка, чего бы мне это не стоило! Я не могу больше сидеть в раковине и бояться высунуть из нее свою голову! Мне нужно, чем-то занять себя, свои мысли!
– Давай мы пригласим Грачинского и поговорим с ним об этом, – предложил он, не обращая внимания на мой раздраженный тон, и достал из кармана телефон.
– Хорошо, – неохотно согласилась я. – Пригласи его сегодня, а я пока что-нибудь приготовлю. Тем более, я так давно этого не делала.
Отец принялся звонить моему психотерапевту, и, видимо, получив согласие, вернулся на кухню в довольном расположении духа.
– Он приедет через полчаса, – изрек папа, садясь за стол.
– Вот и хорошо.
Грачинский немного опоздал. Проводив его за стол, мы начали ужинать.
– Федор Михайлович, я хочу снова начать работать, – решив не медлить, сказала я.
– Мне кажется, что это плохая идея, – добавил папа.
– Почему же? По-моему, работа позитивно отразится на Лизином состоянии. В пределах разумного, конечно. Максимально избегать волнений, задержек до позднего вечера и так далее. Лиза, ты должна беречь себя. В твоем состоянии, я говорю о слабом сердце, стоит оберегать себя от любых переживаний.
– Но на работе невозможно не волноваться! А если что-то случится? Мы ведь не можем всего предусмотреть! – негодовал папа.
– Игорь Станиславович, я хорошо отдаю себе отчет в том, что говорю. Работа является хорошей терапией. И, в большинстве случаев, она положительно сказывается на состоянии моих пациентов. Не оставляя себе времени на мысли, переживания и боль, человек гораздо быстрее восстанавливается.
– Ну, если вы утверждаете, то ладно. Лиза, ты можешь выйти хоть завтра.
– Спасибо. – Я одарила Грачинского широкой улыбкой.
Раздался звонок в дверь, и мужчины переглянулись.
– Ты кого-то ждешь? – спросил папа.
– А, да! Это, наверное, тот парень, который привез меня в больницу. Он должен был привезти мне сумку, – сказала я и пошла, открывать дверь. Волнение снова вернулось ко мне, ноги едва слушались, а ладони в одно мгновение стали влажными. Я протерла правую ладонь о штаны и открыла дверь. За порогом стоял не кто иной, как Макс. Я невольно сделала два шага назад и уставилась на него.
– Макс! – проговорила я довольно громко и прежде, чем он успел что-то ответить, я рухнула на пол.
– Лиза, кто там? – появился в дверях отец и, увидев эту картину, бросился ко мне, подхватывая на руки, понес на диван. Он обернулся к нему и спросил:
– Кто вы?
– Дамир, – представился он и протянул отцу руку, явно обеспокоенный моим состоянием. – Я привез для дев… для Лизы сумку.
– Ах, да! Она говорила. Вы спасли мою девочку. При многом благодарен, – отозвался папа. Грачинский уже стоял около меня и пытался привести в чувства. – Ну, как она?
– Снова обморок. Нашатырь есть?
– Да, сейчас принесу. – Папа, обойдя Дамира, ушел в ванную.
– Скажите, а она часто падает в обморок? – поинтересовался Дамир у моего психотерапевта.
– Мне известны только два случая.
– И все они произошли со мной, видимо, – задумчиво произнес он.
– Вот, держите. – Вернулся папа и протянул бутылек с ватой Федору Михайловичу, который одним движением руки привел меня в сознание, и я попыталась открыть глаза.
– Макс. – Я протянула свою руку к затуманенному образу своего спасителя. – Ты жив. Ты вернулся.
Он недоуменно уставился на меня и перевел взгляд на Грачинского.
– О чем она говорит? – взволновался парень.
– Я думаю, нам стоит поговорить об этом, – изрек Федор Михайлович. – Подождите меня на кухне, я сейчас подойду.
Ошарашенные папа и Дамир послушно направились на кухню.
– Лиза, как ты себя чувствуешь?
– Макс, это Макс. Он жив. Он вернулся, – бормотала я.
– Лиза, отдохни пока, хорошо. Попробуй поспать, – сказал он ласково и накрыл меня пледом. Я мгновенно уснула.
Грачинский вошел в кухню и прикрыл дверь.
– Как она? – спросил папа, вскакивая со стула.
– Отдыхает. Как вас зовут, молодой человек? – обратился он к моему спасителю.
– Дамир.
– Федор Михайлович Грачинский. – Он протянул ему свою руку. – Я психотерапевт Лизы. Дамир, скажите, вы давно с ней знакомы?
– Да, я вообще с ней не знаком. Я…
– Дамир, помог Лизе при обмороке. Тогда, в больницу, он ее привез, – перебил его отец.
– Ясно. Дамир, мне придется попросить вас проводить с Лизой больше времени.
– Не понял. – Он недоуменно уставился на доктора.
– О чем вы говорите? – переспросил папа.
– Дело в том, что психологическое состояние Лизы очень неустойчивое из-за потери, которую она пережила. Я думаю, что общение с вами поможет ей справиться с депрессией.
– Не понимаю.
– Лиза совсем недавно потеряла своего любимого мужчину. Вы очень похожи на него, поэтому в ее сознании, вы – это он. Следовательно, если вы будете проводить с ней время, она сможет быстрее восстановиться. Правда, вам придется играть его роль.
– В смысле играть? Что вы несете? Я не собираюсь играть никакие роли! Вы вообще понимаете, о чем вы меня просите? – чуть ли не крича, сказал Дамир.
– Федор Михайлович, я не знаю, что вы задумали, но мне эта идея совершенно не нравится, – жестко высказался отец.
– Я понимаю ваше смятение. Но в нашем случае это может вызвать положительную динамику. Лиза будет думать, что ее Максим жив, и сможет быстрее восстановиться. Я в свою очередь подготовлю ее к тому, что она рано или поздно поймет, что это игра ее воображения, защитная реакция психики.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, и не собираюсь в этом участвовать! – решительно ответил Дамир и направился к выходу, столкнувшись со мной в дверях.
– Макс. – Я бросилась ему на шею. – Ты жив. Я знала. Зачем ты меня оставил?
– Лиза, я не… – Он попытался высвободиться из моих объятий, но я притянула его к себе и с жадностью впилась в его губы. В моем сознании – это был он, мой Макс. Я чувствовала, как пустота наполняется смыслом и счастьем. Боли больше не было. Лишь маленькая обида за то, что он меня бросил на такой долгий период.
Макс пытался отстранить меня, но я, не замечая этого, продолжала целовать его, и он сдался, ответив мне на поцелуй. Он был требовательным, но в тоже время осторожным, словно впервые целовал меня. Я ненадолго отстранилась от него и посмотрела в ему глаза.
– Ты совсем не изменился, – прошептала я и прижалась к нему еще крепче. – Как же я скучала.
– Лиза, я… – обнимая меня двумя руками, он попытался что-то сказать.
– Ничего не говори. Просто будь всегда рядом, – сказала я, приложив палец к его губам.
– Хорошо, – ответил он и повернулся в сторону Грачинского и папы.
– Лиза, можно мы еще немного поговорим с Максимом, хорошо? – осторожно спросил мой психотерапевт. Я кивнула и вышла за дверь, нехотя высвобождаясь из его объятий.
Облегчение! Вот, что я испытала. Все события, связанные со смертью Макса, показались мне дурным сном, как будто их не было вовсе.
– Дамир, пожалуйста, сделай то, о чем я тебя попросил. Я не знаю, сколько это займет времени, но ей это нужно. Помоги ей. Ты нужен Лизе. Еще одной потери она не вынесет.
– Федор Михайлович, вы уверены, что это поможет? – спросил отец. Ему было больно видеть меня такой, он чувствовал себе виноватым в том, что произошло.
– Назад пути нет. Сейчас Лиза находится под воздействием своей мнимой реальности. Защитные механизмы работают, и она выдает желаемое за действительное. Заставить ее поверить в то, что Дамир не Максим, я не в силах, это принесет ей настолько разрушительный эффект, что мы не сможем ее спасти.
– Твою мать! – выругался Дамир и потер свой лоб. – Вы понимаете, что вы делаете? Что вы заставляете меня делать? Она больна, ей нужно лечиться!
– Не волнуйтесь, молодой человек. Лиза просто психологически неуравновешенна сейчас. Ее организм борется за выживание и, увы, но вы стали единственным человеком, который может помочь ей.
– А как же ребенок? – спросил отец.
– Какой ребенок? – недоуменно спросил Дамир, прибывая в шоке от происходящего.
– Лиза, ждет ребенка. И это еще одна сложность. У нее очень слабое сердце, и любое потрясение приведет к необратимым последствиям. Дамир, я понимаю, что не вправе заставлять вас, но я хочу, чтобы вы оценили всю серьезность ситуации. Этой девушке нужна помощь. Станьте для нее Максимом на время.
– Это безумие!
– Дамир, подумайте. Конечно, мы не можем заставить вас, но… – сказал Грачинский и протянул ему свою визитку. – Позвоните мне завтра.
– Хорошо, – пробормотал он.
– Дамир, если вы согласитесь, я буду у вас в долгу. Все расходы я возьму на себя, но, пожалуйста, помоги моей девочке. Мне самому все это не нравится, но не доверять нет причин. Федор Михайлович – лучший специалист, если он говорит, значит, так действительно нужно.
– Так. – Выдохнул мой спаситель. – Дайте мне подумать. Это слишком серьезно. А если что-то пойдет не так?
– Не беспокойтесь. Я всегда буду рядом, чтобы подстраховать и помочь. Мы объединим наши усилия, – заверил его Грачинский.
– Ладно, я подумаю. Но мне это все не нравится. Похоже на сумасшествие, – сказал парень и направился к выходу.
– Макс, ты куда? – Я выбежала из комнаты, увидев его.
– Лиза, нам с Максимом нужно ненадолго отъехать. Не волнуйся, он скоро вернется, – сказал мне Федор Михайлович, и я приняла это, так легко, что даже было удивительно. Я подошла к Максу и обняла его.
– Я буду тебя ждать. Возвращайся скорее, пожалуйста, – прошептала я и посмотрела на него, на глаза навернулись слезы.
– Я скоро вернусь, малышка, – ответил он и, чмокнув меня в лоб, вышел за дверь с Грачинским.
«Малышка» – от этого слова внутри разлилось тепло. Только Макс называл меня так. И он вернулся, теперь мы будем счастливы.
Как только закрылась дверь, я бросилась к телефону, чтобы позвонить Альке и рассказать ей о том, что случилось. Папа стоял рядом, выглядел он обеспокоенным, но я сделала вид, что не заметила этого.
– Алло, – послышался в трубке родной голос.
– Алька, привет! Ты не представляешь, что случилось? – задыхаясь, выпалила я.
– И что же?
– Макс, мой Макс вернулся. Он жив!
– Лиза, но это невозможно, он же… – начала она и осеклась.
– Аль, я клянусь тебе! Он только, что был у нас дома! Сейчас дам тебе папу, и он все подтвердит, – я протянула телефон отцу, и тот, нехотя, взял его и приложил к уху.
– Алло, – сказал он и вышел из гостиной.
– Игорь Станиславович, что происходит? – услышал он обеспокоенный голос.
– Аля… Эээ… Тебе лучше приехать к нам. Я тебе все объясню. Ее состояние ухудшилось, и это пугает меня.
– Я поняла. Скоро буду, – ответила она и отключилась. Папа вошел обратно в комнату и протянул мне телефон.
– Аля скоро приедет, – вымолвил он.
– Пап, неужели ты не рад? – Я была удивлена его реакцией.
– Дорогая, конечно, рад. Просто это неожиданно, – каждое слово давалось ему с большим трудом, и он натянуто улыбнулся.
– Я знала, что он жив! По-другому быть не могло! Он не мог меня оставить! – воскликнула я, сев на диван, принялась наглаживать свой живот. – Маленький мой человечек, наш папа вернулся. Он с нами, теперь все будет хорошо.
Мне казалось, что я счастлива. Но почему-то полноты ощущений я не испытывала. Вроде бы это был он. И все почти как раньше, но сердце продолжало болеть, иногда пустота снова возвращалась. Я старалась не придавать этому значения и пыталась наслаждаться своей реальностью.
Der kostenlose Auszug ist beendet.