Buch lesen: «Темноборец», Seite 7

– Да будет тебе известно, что вдохновляют не только гормональные всплески, как некоторых на подвиги.

– Меня имеешь в виду? – почувствовал тонкий намек темноборец.

– Тут уж извини: неоднократно будучи в твоей голове, я не смог удержать соблазн покопаться в ее составляющих, – подтвердил художник. – Поддавшись любовным чарам, ты породил безумную идею о путешествии на Лифте между мирами, и тебя совершенно не волнует, к каким последствиям это приведет. Знаешь ли ты, что воскрешение умерших Демиург карает мировым катаклизмом? Одна жизнь стоит тысяч. Готов ли ты заплатить эту цену? Если да, то в чем разница между тобой и Небесным Советом, готовящим теракт на Красной площади?

О карательных мерах Андрей слышал впервые. В исторических книгах Енисея Григорьевича Стопарина об этом не было ни единого слова. Впрочем, теория апокалипсиса могла быть частью творческого замысла художника, описывающего собственную реальность. Или художник мог защищать Ярого, оберегая украденную им Скрижаль. Даже если он прав и говорит чистую правду, то какое это имеет значение? Неужели Андрей остановится на половине пути, узнав о возможной, но вовсе не обязательной и лишь вероятной каре? Да и разница между Андреем и Небесным Советом вполне очевидна. Жертвовать жизнями разумных существ ради любви или ради власти – совсем не одно и то же. Мгновенно переубедив себя и поборов волнение, Андрей сдержал желание отвечать.

– Я дал тебе пищу для размышлений, – продолжил художник. – Но это только лирическое отступление. Мы говорили о Валде и вдохновении. Ты заметил, что выделяется на каждой моей картине?

– Глаза, – не задумываясь, Андрей выпалил очевидный ответ.

– Верно, – согласился художник. – Каждую картину я начинал с эскиза глаз. Имея нарисованные глаза, я мог дополнить изображение какими угодно чертами. Дело здесь в Первородных вампирах. К моему глубокому восхищению, мой мучитель оказался одним из них. Уверен, о Первородных существах тебе, как и любому безграмотному темноборцу, упорно игнорирующему историю, неизвестно.

– Впервые слышу, – подтвердил Андрей, почувствовав укол совести. Колдуны были действительно куда более сведущи в большинстве наук, хотя и имели, в отличие от темноборцев, ограниченный доступ к знаниям.

– Первородными называются существа, появившиеся в Мидлплэте первыми после сотворения мира. Неподтвержденные данные свидетельствуют о существовании Первородных людей, вампиров, эльфов и существ еще нескольких биологических видов. Но лично я встретил единственное Первородное существо – вампира по кличке Ярый. От него я узнал, что Первородные вампиры не стареют и могут жить вечно.

Каждое из Первородных существ способно к усиленной регенерации. Однако регенерация функционирует только в случае сохранения целостности тела. Условно говоря, если от Валда останется только рука, он не сможет отрастить из нее все тело.

Современные научные достижения позволили решить эту проблему. Существует одна часть тела Первородных вампиров, которая способна расти в жидких питательных средах до полного восстановления целостного организма. Глаза. Теперь понимаешь значение глазного протеза Валда? Он вырезал собственный глаз, чтобы сохранить бессмертие в случае расчленения тела. Разве это не гениально? Продолжить логическую цепочку не составит никакого труда. Внематериальные частицы существ, во всяком случае, Первородных, локализуются в глазах, отчего и пошло выражение «глаза – зеркало души». Если я хочу написать живую картину, я должен акцентировать внимание на глазах. А если я помещу в глаза, написанные на холсте, настоящую внематериальную частицу, то понимаешь, какой результат получу?

– Живые картины.

– Схватываешь на лету, – художник изменил тон на куда более строгий и продолжил. – Я рассказываю тебе о высоком, а ты пришел ко мне с двумя весьма приземленными целями: отомстить Валду за то, что случилось с твоими глазами, и вернуть себе зрение. Верно?

– Не буду же я оспаривать очевидное, – пожал плечами Андрей.

– Но я не выгнал тебя по одной простой причине. Ты захотел стать частью моей экспозиции, совершив восхитительный перфоманс. Твой акционизм, хотя ты и сам его не осознал, понравился мне более, чем все, что я видел в Гетеборге. Добровольный отказ от зрения в целях визуального воплощения образов моих картин в трехмерном пространстве – это искусство, очищенное от стереотипов восприятия.

Ты один понял мою идею о том, что картина не обязательно должна быть нарисованной на холсте и установленной в деревянной рамке. Картиной может быть разумное существо само по себе или то, что остается от него после удаления внематериальной частицы, как это стало с моим телом. Ты – живая картина в ее современном понимании, в условиях отказа искусства от метафорических образов и перехода к реализму, воспринимающему символы буквально и прямолинейно. Благодаря тебе мне удалось создать не только третью форму объектов природы, но и третью форму живого искусства.

Нечто подобное я видел у московских ваннаби. Но они лишь больные существа. У этого заболевания даже есть название в психологии: синдром нарушения целостности восприятия собственного тела. Ты же пошел куда дальше глупых психических расстройств. Тебе не нужно в буквальном смысле отпиливать ногу, чтобы найти свое место в мире. Ты способен силой мысли на подсознательном уровне блокировать некоторые функции своего мозга, чтобы слиться с целостной творческой композицией. Ты стал актом и воплощением искусства, и я аплодировал бы тебе стоя, если бы имел телесную оболочку.

По телу Андрея побежали мурашки. Никто прежде не разговаривал с ним столь вдохновенно и воздыхательно. Темноборец чувствовал себя возведенным в культ существом, но при этом не мог ни о чем просить собственного поклонника. Ситуация выглядела довольно комично.

– Из уважения к твоему творчеству, я выполню те твои просьбы, которые мне посильны, – продолжил художник. – Ты сможешь убить Валдислава.

Андрей почувствовал, что пространство меняется, а голос художника становится тише и тише. Последние его слова доносились откуда-то издалека. Мурашки вновь пробежали по коже. Андрей пощупал левую руку и понял, что никаких мурашек нет. Подобный самообман организма заставил темноборца почувствовать себя неловко. Воображаемые мурашки продолжали бегать по телу легким электрическим разрядом, отчего Андрей чувствовал себя голым. Одежда, мешающая воспринимать кожным покровом окружающее пространство, будто испарилась. Инстинктивно Андрей прикрыл руками область паха и начал стеснительно озираться.

Темноборец по-прежнему ничего не видел, но он мог чувствовать окружающие предметы. Сигналы, испускаемые его кожей, отражались от каждого выступа или углубления и передавали информацию прямиком в затылочную долю мозговых полушарий. Наверное, примерно так общаются киты посредством эхолокации. Но мозг китов и функционирование их организма устроены несколько иначе, нежели у темноборцев или людей. Какая может быть эхолокация? Колдовство – не иначе. Или еще один самообман мозга, представляющего зрительную информацию в таком искаженном виде? Андрей, подобно дальтонику, мог различать форму, размер предметов, но не имел ни малейшего представления об их цвете.

– Решился-таки? – голос Инни заставил Андрея встрепенуться.

Он был в комнате. В ее комнате! Предметы личной гигиены и косметические наборы, расставленные по полкам. Нижнее белье, аккуратными стопками разложенное по ящикам шкафов. Зеркало, измазанное помадой. Надпись, сделанная тушью на оконных стеклах: «Валдик».

– Что ты здесь делаешь? То есть… – Андрей заикнулся от неожиданности. – Что я здесь делаю?

– Судя по твоему виду, ты пришел меня…

– Не угадала, – Андрей покосился на окна, в мгновение ока осознав, как просто открывался ларчик с ответами на все вопросы. – Ты – девушка Ярого?

– Ну да, я пишу имя своего любимого на окнах. Не вижу в этом ничего зазорного, – слащавым голосом ответила Инни. – Или тебя смущает, что я с радостью сплю с множеством партнеров, имея серьезные отношения? Можешь не волноваться на этот счет. Мы с Валдиком за свободу в отношениях, и я могу позволить себе некоторые вольности. К тому же, несмотря на всю внешнюю молодость, ему уже несколько тысяч лет. Так что он достаточно консервативен в постели. Только тс-с-с-с!

– Я пришел убить Ярого, – произнес Андрей, стараясь сделать голос как можно более убедительным.

– Убить? – Инни пискнула, словно мышка, и перестала хихикать.

– К сожалению, я не в силах сделать это сам, – Андрей сглотнул подступивший к горлу ком и постарался проигнорировать воображаемые мурашки. – Мне придется твоими руками.

Инни отвернулась к окну и отчаянно заморгала. Тонкими струйками потекли по ее щекам слезы. Она понимала, что диалог происходит в ее голове, и противиться воле художника, излагаемой устами воображаемого Андрея, ей не под силу. Одним легким движением ее заставят проститься с любовью всей жизни. Это несправедливо!

Инни перестала скрывать свои чувства и зарыдала в голос. Впервые на ее лице не было рабочей улыбки. Девушка переживала трагедию, сравнимую разве что с муками темноборца, на глазах у которого истязали любимую.

Андрей подошел к Инни и обнял ее за плечи, шепча на ухо:

– Я понимаю твою боль и не хочу тебя заставлять. Давай сама. Пожалуйста.

– Позволь мне сначала поплакать, – всхлипывая, ответила Инни.

– Плачь, – благосклонно ответил Андрей.

Инни уткнулась в его плечо и заревела навзрыд. Намокнув от слез и почувствовав зрительные пробелы в местах, где кожа покрылась соленой жидкостью, Андрей сам захотел плакать. Параллель между трагедией Ани и смертью Ярого становилась все более явной. Колдуны используют разумных существ, как собственных марионеток. Хочет ли Андрей смерти Ярого? Искреннее ли это желание?

Инни отстранилась от темноборца, утерла не перестающие литься слезы носовым платком и направилась к собственной косметичке. Андрей чувствовал, что способен принять компромиссное решение для обоих, но внутреннее предубеждение в правильности изначального плана не позволяло что-либо изменить. Темноборец ощущал себя зрителем в собственном теле. Он, будто геймер в игре со свободным миром, мог как угодно вертеть сюжет, меняя в нем диалоги, второстепенные сюжетные линии, но оставляя неизменными ключевые моменты.

В косметичке вампирши обнаружился небольшой потайной карман, из которого она извлекла нечто похожее на резной футляр для очков. Внутри футляра находился стеклянный цилиндр, заполненный прозрачной жидкостью и вращающимся вокруг своей оси глазным яблоком. Инни протянула Андрею цилиндр, но тот жестами показал отрицание и повторил:

– Твоими руками.

Ну а чьими же еще? Ведь это Инни стоит сейчас в режиме реального времени в своей комнате и держит в руках сосуд с плавающим глазом Ярого. Андрей и художник – нематериальные образы, проникшие в ее голову посредством телепатии. Они не могут принять что-либо из ее рук.

Инни медленно открутила крышку цилиндра и тоскливо посмотрела на глаз. «Я уже скучаю», – сказала она и вылила содержимое на пол. Конечно, после того, как Инни раздавит своей легкой ножкой глаз Ярого, он не умрет, но и возможности воскреснуть в случае скоропостижной кончины у него не будет. Да и любые отношения после этого между Инни и Ярым вряд ли будут возможны. Как ему вообще пришло в голову отдать свой глаз на хранение проститутке?

В тот момент, когда Инни уже занесла ногу над глазом, ее оттолкнули легким движением руки.

– Валдик! – вампирша упала на пол, Андрей почувствовал на ее лице тонкую нить проступающей сквозь слезы улыбки.

Ярый склонился над ней и, посмотрев своим единственным глазом в ее глаза, произнес:

– Бегите!

Предупреждение было адресовано художнику или Андрею, а может и им обоим. Разбираться Андрей не стал. Обрубить телепатический сеанс, блокировав и художника, и вампиршу в своей голове, не составило большого труда. Андрей словно вынырнул из омута, оказавшись посреди картинной галереи. Мурашки, обеспечивающие кожное зрение, перестали бегать по телу, и темноборец вернулся в состояние слепоты.

– Кажется, нам надо бежать, – ошарашенно произнес Андрей, надеясь, что Олег его слышит.

– Куда? Что ты сделал? – послышался голос Олега, давно заскучавшего в ожидании.

– Я не знаю, – ответил Андрей.

В сложившейся ситуации это было самым логичным ответом. Бежать было некуда.

Глава 13. Предчувствия недостаточно

– И как ты до этого додумался?

Очередная пощечина привела Андрея в себя. Он сидел на стуле, а над его лицом склонялся брызжущий слюной Ярый. Близость его дыхания, отдававшего запахом синтетической крови, была противна. Олег снова куда-то запропастился.

– Ты сам меня к нему привел! Ты меня натравил! – набравшись смелости, крикнул Андрей. Ему, как инвалиду-слепцу, терять было нечего. Ненависть Ярого доставляла некоторое удовольствие.

– Допустим, – выдохнул Ярый и заскрипел соседним стулом, пододвигая его к Андрею и усаживаясь напротив. – Но использовать Инни – это низко. Невинная девушка пережила небывалый стресс, который она вряд ли заслуживала.

– Я не хотел ее использовать. Я просто пришел к нему говорить! – снова повысил голос Андрей, чувствуя, что вслед за Ярым приходит в настоящее бешенство.

– Успокойся.

– Капэйн! – рявкнул Стопарин и ударил ногой по полу.

Действие успокоительных заканчивалось, и темноборец чувствовал приближение панической атаки. Правая нога начинала предательски конвульсивно дергаться. Валяться по полу с пеной у рта, будучи не в состоянии пережить стресс, – не лучшее решение для сложившейся ситуации. Нужно взять себя в руки. Не бывает невыполнимых задач.

Глаз Ярого, обеспечивающий его бессмертие, был почти уничтожен. Андрей оказался сильнее вампирского Подполья, одной силой мысли чуть было ни свергнув его предводителя. Это забавно, но этого чудовищно мало для того, чтобы успокоиться. Нужен лекарь с медикаментами. Нужны антидепрессанты и алкоголь.

– Давай начнем все с начала, – спокойным тоном произнес Ярый, подмечая неконтролируемую агрессию темноборца.

Как будто по звонку с тумбочки, к Андрею подбежал лекарь и сунул ему под нос вату, пропитанную нашатырным спиртом. Андрей жадно втянул ноздрями живительный спиртовой запах. Раздраженные дыхательные пути заставили его встрепенулся. Полуобморочное состояние сменилось напряженно стабильным. Дождавшись окончания медицинских манипуляций, Ярый поблагодарил лекаря и продолжил прерванную речь:

– Я думаю, ты понимаешь мой гнев так же хорошо, как я понимаю твой. Тем лучше для нашего взаимовыгодного сотрудничества.

– Зачем я тебе нужен? – с недоумением спросил Андрей.

– Действительно, – согласился Ярый. – На первый взгляд не вполне понятно, почему я тебя до сих пор не убил. Однако причины есть.

– Ты лишил меня зрения!

– Не я, а художник, – поправил Ярый. – Ваше знакомство было необходимо, чтобы я смог оценить твои способности и показать тебе в общих чертах, чего именно я от тебя хочу. Остальное на его совести. Впрочем, и на твоей тоже. Как поясняет художник, ты сам отказался от зрения ради творческого эксперимента.

– Бред! – воскликнул Андрей, снова не сдерживая эмоций.

– Бред или не бред, я готов приложить максимум усилий, чтобы решить твои проблемы со зрением. Попытки отомстить мне лишены здравого смысла. Ты пытаешься укусить руку, которая тебя кормит.

– Чего тебе от меня нужно? – попытался перейти ближе к делу Андрей.

– На днях мне удалось предотвратить теракт на Красной площади. Да, мне. Не удивляйся, – заметив недоумение темноборца, Ярый счел нужным уделить место подробностям. – Тот полицмейстер был не единственным организатором. Ты убил одного. Я же убил остальных и обезвредил заложенную взрывчатку. Попутно мне удалось выкрасть из стен Кремлевского дворца культовую реликвию – Скрижаль Силы. При помощи этого раритета я смог бы завоевать авторитет в высших кругах вампирских сообществ, коренным образом изменив политический статус Подполья. Но вот незадача – Скрижаль оказалась подделкой. Нелепая ситуация, да? Особенно если учесть тот факт, что я раструбил о своей находке по всей Швеции, пытаясь запустить сарафанное радио.

– Я потерял зрение, пытаясь украсть у тебя подделку? – разочарованно скривившись, переспросил Андрей.

– Теперь ты понимаешь, насколько это нелепая ситуация, – ответил Ярый. – Повторный налет на Кремль не даст результатов. Во-первых, я не знаю, куда перепрятали настоящую Скрижаль. Во-вторых, после Дня прощения в Кремлевском дворце настолько усилили охрану, что попытка прорваться через нее равносильна самоубийству. Но одно решение у меня есть. Мой художник оказался настолько сильным колдуном, что в своих телепатических сеансах он не замечает ни времени, ни пространства, а после заключения внематериальной частицы в картину его колдовские силы утроились. Насколько мне удалось понять, он впитывает творческую энергию и преобразует ее в колдовство. Получается, чтобы выкрасть Скрижаль Силы, мне нужно попасть в момент, когда ее заменили и попрепятствовать этой замене. Изменив таким образом прошлое, мы получим будущее, в котором в моих руках находится подлинная Скрижаль.

– По-прежнему не понимаю, при чем тут я.

– К сожалению, художник не понимает вампирского языка. Да и на русском вести с ним беседы достаточно сложно. Выходит, что встреча с темноборцем, заинтересованным в поиске Скрижали, и знающим колдовской язык, для меня большая находка. Уж ты-то сможешь донести до художника нужную мысль, потому что для тебя нет языкового барьера. Доказательством моему предположению послужило сегодняшнее недоразумение, в ходе которого ты чуть было не уничтожил мой глаз.

Окончательно успокоившись, Ярый смог донести нужную мысль и развел руками, ожидая ответа. Андрей почувствовал, что ему жизненно необходим очередной вдох нашатырного спирта. Потерять глаза, охотясь на несуществующую Скрижаль. Все равно, что поставить на кон здоровье, участвуя в заведомо проигрышном тотализаторе. Опростоволосился по-крупному. Как теперь выбраться наружу из ямы, в которую сам себя закопал?

Воздуха не хватало для вдоха. Эмоции снова переполняли сознание. Мозг хотелось выплюнуть через рот. «Антидепрессанты. Успокоительное. Пожалуйста», – умоляюще говорила одним своим видом испарина, выступившая на лбу.

– Какая мне выгода, от того, что я тебе помогу? – выдавил из себя Андрей. – Ведь Скрижаль получишь ты, а не я.

– Не знаю, какие у тебя взгляды на силу Скрижали, но я не вижу в ней ценности, за исключением символьной. Меня, как любого повидавшего жизнь старика, интересует лишь власть, открывающая широкий спектр возможностей. Молодое поколение вампиров мыслит лозунгами. У них нет цельной идеи, а потому им в голову можно засунуть любую более-менее правдоподобную идеологию. Важно завладеть умами молодежи, во все времена считавшейся основным столпом власти, и вести их за собой. При этом направление движения – дело десятое. Думаешь, мне нужен побег из резерваций? Да ничего подобного! Мне и здесь хорошо живется. Мнимая демократия куда лучше истинной деспотии.

– О чем ты говоришь? Откуда берется молодое поколение, если вампиры лишены возможности размножаться?

– Ну, не все так печально, как ты думаешь. Все-таки существует ряд современных научных достижений в области репродукции и искусственного оплодотворения. К тому же, на свой страх и риск, многие вампиры не брезгуют межвидовой гибридизацией, охотно скрещиваясь с людьми. Да и отдельные случаи заражений посредством укуса, я думаю, исключать не стоит. Темноборцы не стремятся к стопроцентному контролю потребления вампирами крови. Они лишь избегают случаев, придаваемых огласке. Конечно, молодое поколение не столь многочисленно, но они имеют определенный вес в обществе.

– То есть ты хочешь сказать, что готов передать Скрижаль мне, когда она окажется у тебя в руках? – с надеждой и недоверием в голосе спросил Андрей.

– Я отдам Скрижаль органам местного самоуправления, – ответил Ярый. – Они высоко оценят такой подарок, хотя и понятия не имеют, что с ним делать. Тебе не составит труда забрать дощечку у этого сборища обленившихся соплежуев. Согласен?

– Терять мне нечего, – согласился Андрей.

– В таком случае художник ожидает беседы.

– Уже.

Вслед за последней короткой репликой Андрей погрузился в себя, позволив художнику устроить очередной телепатический сеанс. Не ожидавший столь быстрого развития событий Ярый заерзал на стуле, наблюдая за темноборцем, лихорадочно вращающим незрячими зрачками под закрытыми веками.

На этот раз пришлось приложить куда больше усилий, чтобы связаться с художником. Во-первых, сказывалось расстояние, отделявшее картину от темноборца, – сложно сказать какое, учитывая, что Андрей не вполне понимал, где находится. Во-вторых, будучи дезориентированным в пространстве, нужно было не только зафиксировать какую-то определенную точку, но и приготовиться к путешествию во времени, вовсе не поддающемуся логическому объяснению.

Сначала Андрею показалось, что художник отказывается идти с ним на контакт. Возможно, его гложет обида за предыдущий неучтиво оборванный диалог. Однако спустя несколько напряженных секунд, в течение которых Андрей одновременно сдерживал продолжающую надвигаться паническую атаку и пытался связаться с художником, в его голове прозвучали знакомые колдовские наречия:

– Передумал убивать Валда?

– Мы пришли к соглашению.

– Тебе не кажется, что ты непоследователен? – художник ухмыльнулся, видя замявшегося и раздавленного Андрея.

– Поможешь достать Скрижаль? – проигнорировав его слова, произнес темноборец.

– Что ж, в отличие от тебя, я не меняю ежеминутно свои взгляды на жизнь, и мое мнение относительно твоего вклада в развитие искусства осталось прежним. Так что сочту за честь оказать тебе помощь.

Андрей почувствовал знакомые мурашки по коже. Потом его будто облили холодным душем. Стекающая ледяными струями по телу воображаемая вода размывала бетонный пол, и ноги постепенно увязали в грязи. Окунувшись в грязь по колено, Андрей почувствовал, что его стул погружается вслед за ним, накрениваясь под тяжестью налипающей грязи. Прежде, чем Стопарин поймал равновесие, стул перевернулся, опрокинув темноборца лицом в жидкий бетон. Андрей набрал полный рот неизвестной жижи. Хотел было сплюнуть, но сплевывать было некуда. Темноборец оказался замурованным внутрь пола.

Позвоночник, сдавленный слоями бетона сверху и снизу, неподатливо хрустнул и изогнулся, заставив тело принять неестественное положение. Голова наклонилась вниз, а левая нога отогнулась кверху, превратив забетонированное в полете тело в подобие сломанных гиревых весов.

Андрей успел подумать, что он не сможет сменить позу до окончания телепатического сеанса, прежде чем его мозг переключился в режим приема-передачи сигналов. Передаваемые художником колдовские волны, искривляющие пространство и время, достигали тела Андрея и преобразовывались в сигналы его кожного зрения. Андрей чувствовал себя радиоприемником. В его сознании совершенно не укладывалась возможность параллельного существования реальностей, в одной из которых он ровно сидит на стуле, в то время как в другой замурован в бетон. Да и что может укладываться в сознании радиоприемника?

– Путешествия во времени не только эстетически некрасивы, но и не очень приятны, – откуда-то издалека послышалось запоздалое предупреждение от художника.

– Если Ярому достанется подлинная Скрижаль, у него не будет поводов меня разыскивать. Я не хочу получить будущее, в котором у Валда Пешеча нет оснований выполнять данные мне обещания. Изменив одну деталь прошлого… – Андрей попытался построить логическую цепочку, но почувствовал, что язык заплетается, как у пьяного. Его голос зашипел и превратился в протяжный радиосигнал, сопровождаемый шумом и треском помех.

– Молчи, – приказал художник, сосредотачиваясь на передаче сигналов. – Оборвешь контакт – второго шанса может уже не представиться. А насчет влияния на будущее не переживай. Мир, спроецированный на плоскость, коим является Мидлплэт, предполагает только линейные изменения времени. Событийный ряд движется в двух направлениях: назад и вперед. Никакие отклонения невозможны. Так что эффект бабочки – детская сказка. Даже самые могущественные колдуны способны менять в прошлом лишь незначительные детали. При этом будущее может сохранять основные черты изначального состояния, зачастую вопреки законам логики. Представь, что тебе разрезали руку. Рана затягивается, возвращая ткани в исходное состояние. Остается лишь шрам. Нечто подобное происходит с прошлым.

Запутал? Это хорошо. Темноборцы вряд ли способны понять сложные физические закономерности. Тебе достаточно признания того факта, что при благоприятном стечении обстоятельств, мы вернемся в картинную галерею, Валд будет помнить в деталях весь ваш разговор, а у него в руках окажется подлинная Скрижаль Силы.

Темноборец покраснел от стыда за собственную безграмотность. Вместо очередного хрипящего ответа он постарался усилить транслируемый сигнал и осмотреться. Внизу, под слоями бетона, двигался человеческий силуэт. Пол, в который замуровали Андрея, служил потолком комнаты, в которой, прихрамывая, шел человек. Комната выглядела знакомой. Силуэт приобретал все более четкие очертания.

Андрей смотрел сверху вниз на иссверленную голову Паладина, опирающегося на стойку капельницы. В этот раз все было не так, как в комнате Инни. Андрей не мог вступить в прямой контакт с Паладином, очевидно, потому, что они находились в разных временных измерениях. Но это не означало, что темноборец не имел возможности повлиять на события, происходившие в коридорах Кремлевского дворца. Точнее, Андрей повлиять не мог, потому что играл роль безмолвного зрителя и приемника-передатчика радиосигналов, а вот художник действительно управлял ситуацией.

Собирая растекающиеся мозги через трубку для энтерального питания в алюминиевую миску, Паладин двигался по коридорам Кремля. Каждый шаг давался ему через боль, стягивающую тело по нервам будто удавка. Последнее предвидение мелькало в воспаленном разуме калейдоскопом цветных картинок. Темноборец. Скрижаль. Война между мирами. Смерть. Много смертей.

Скрижаль Силы, находящаяся в конце коридора, уже виднелась в проходе. Оставалось совершить последние мучительные шаги. Предвидение завораживало масштабом и настолько казалось сродни настоящему, что его можно было назвать предвосхищением.

А так ли плох конец света? Паладин представил, как все разумные существа умирают одно за другим. Это могло бы избавить многих от горечи потерь. Если все умрут одновременно, то и скорбеть будет некому. К тому же, конец света восхитительно красив. Желание любоваться разрушительным ядерным взрывом до тех пор, пока не лопнут глаза, – часть естественной тяги к искусству. Не даром же говорят, что можно бесконечно смотреть на воду, огонь и звездное небо.

Огонь губителен и прекрасен. Если сгорит вся земля, по которой ходят разумные существа, это будет лишь частью естественного процесса кремации. Все в конечном итоге превращаются в перегной почвы или же в пепел. Выходит, конечная цель жизни – смерть? Так почему же не сократить дугу, описываемую вместо короткого пути по прямой от рождения до смерти? Из точки А в точку Б можно прийти, не затрачивая усилий. Ведь все системы стремятся к состоянию минимальной энергии.

В таком случае темноборец – мессия, и основные положения его проповедей логически выверены и точны. Он – правая рука Демиурга, карающая десница, способная уничтожить тот мир, который мы знаем. Нигилизм – это тоже часть искусства, а не только философское умонастроение. Чтобы построить что-либо новое, нужно старое снести до фундамента.

Паладин не почувствовал, как вторгаются в его сознание. Не мог почувствовать, потому что художник искусно воспользовался изъянами его третьего глаза. Будто змея, реагирующая на движение, Паладин не видел покоящиеся объекты. Его прорицательная способность ограничивалась живой природой. Художнику хватило беглого прощупывания почвы, чтобы отыскать эту ахиллесову пяту Паладина.

То, что вмешивалось в сознание истекающего мозгами предсказателя, не было живым в классическом понимании этого термина. Картина, установленная в рамке. Художественное произведение. Объект искусства, вдохновляющий на бездействие, как бы противоречиво это не прозвучало.

Предчувствия недостаточно, чтобы действовать. Куда лучше пустить происходящее на самотек. Ведь все варианты развития событий одинаково допустимы. Паладин откашлялся, разбрызгивая по полу стекающие в миску мозги, и развернулся в сторону своей кельи.

Андрей почувствовал, что снова слепнет. Кожное зрение испарилось, и темноборца в одно мгновение вырвало из бетона. Радиоприемник в его голове отключился, и Андрей вновь ощутил под своей пятой точкой стул, а под ногами опору.