Buch lesen: «Код равновесия. Техногород», Seite 9
Система говорила, а Прыть всё шире раскрывал глаза. “Грабёж!” – произнёс он одними губами и присел на корточки рядом с гробом. Циркуль сутулился и неловко переминался с ноги на ногу.
– Легче воскреснуть, – вдруг отрезала Тёзка, – Я не шучу.
Ундина вопросительно взглянула на неё.
– Нет, и не намекай на это, – отозвался Прыть, – Мне голову за это открутят. Но депозит… Ох, ладно. Стрясу с них и за депозит тоже.
Он приложил браслет к прозрачной пластинке и пафосно велел:
– Списывай депозит! Гулять – так гулять!
– Проверка счёта, – с готовностью отозвалась Система, – Это займёт несколько… Списано! Платформа готова к использованию.
– А пропадай всё! – залихватски воскликнул Прыть и снова кинул платформу на землю.
Она отскочила, и зависла на уровне его колен. В радиусе двух метров вокруг неё едва заметно дрожал воздух.
– Производится погрузка гроба, – снова раздался голос Системы, и рядом с ней в воздух поднялся большой камень.
– Не то! – замахал руками Прыть, – Ди, отойди-ка, не загораживай гроб. Она его не видит.
Ундина отошла в сторону, камень упал на землю. В воздух поднялся гроб, но его головная часть была ниже ног.
– Баланс груза нарушен, – предупредила Система, – Возможны проблемы с выгрузкой.
– Говорил я, что вторая сумка лишняя, – прошипел Прыть Тёзке, – А теперь у него ноги задрались выше головы.
– Справимся, – вдруг огрызнулась она.
– Ого! Раз тебе уже лучше, иди с нами, – хмыкнул крими, – Будешь изображать скорбь и горе.
Тем временем, гроб уже выровнялся и стоял на силовом поле. Прыть снова передвинул респиратор со лба на то место, где ему и следовало быть, запрыгнул на передний край поля платформы и стал там, широко расставив ноги и сложив руки на груди. Он будто парил в воздухе и хмуро и решительно смотрел вперёд, где тянулась длинная вереница из таких же платформ. Циркуль осторожно примостился за гробом, на самом краешке, осторожно ощупывая рукой то место, где поле платформы заканчивалось. А Тёзка и Ундина сели сбоку. Платформа пристроилась в общую очередь, прямо перед ними начинался Пустырь. День давно начался, но Мусорные стены нависали над этой частью Пустыря, было сумрачно, в воздухе висела лёгкая дымка.
Возле самых городских ворот сновали наблюдатели. Ундина толкнула Тёзку в бок и молча показала пальцем на двух загонщиков: они выглядели грозными даже для наблюдателей и вели на цепочках своих павианов. Обезьяны смотрели на людей маленькими, злыми глазками, мотали головами, отгоняя мух. Они зевали от скуки, показывая огромные клыки, но чувствовалось, что это обманчивая ленность.
– Пить, – вдруг прошептала Тёзка, – Голова…
Она побледнела, рывком стащила маску с лица и приложила ладони к вискам.
– Что такое? – с тревогой спросила Ундина.
– Кружится…Горячо дышать…
Прыть оценивающе взглянул на Тёзку.
– Ди, уведи её, – велел он и снова повернулся вперёд.
– Я сейчас, – засуетилась Ундина, – Я веду её подальше, сажу в тень и опять к вам…
– Дуйте в город, я сказал, – оборвал её Прыть, – Чтоб через минуту вас тут не было. Циркуль, иди с ними.
Ундина и Циркуль помогли Тёзке спуститься. Она осела на землю, но Циркуль подхватил её на руки и зашагал прочь, за ним семенила Ундина. Прыть остался один. К сильной тревоге, которую он чувствовал всю последнюю неделю, добавилась обида. Крими пытался отогнать её, но она не отступала. Казалось, что на этой бесплодной охранной полосе, под глухими, гигантскими стенами ожили те его чувства, которые он прятал от других. Тогда, для того, чтобы отвлечься, он стал слушать, о чём говорят горожане в очереди. Их слова гулко отражались от Мусорных стен и разносились по Пустырю. Воздух был наполнен шёпотом, всхлипами, нечаянными фразами.
– Ничего, ничего, – одна женщина гладила другую по волосам, – Он не мучился хотя бы. Он сразу.
Вторая сидела на платформе, бессмысленно глядя перед собой. Они были из обслуги – Прыть сразу определил это по их одежде. Он отметил гроб с портретом молодого парня, почти подростка и герб Химзавода на крышке. Крими вопросительно взглянул на женщину, а та зашептала:
– Он один у нас был.
Прыть сочувственно кивнул, изображая понимание.
– Мы близняшки, – кивнула она на сестру, которая сидела всё так же безучастно, – Пятьдесят лет вместе, с рождения. Он её сын, и мне тоже как сын был.
Она стёрла слёзы со щёк.
– Не ест, не спит. И я с ней. Ой, горе… Всем, всем горе.
Прыть скорбно вздохнул и покосился на наблюдателей, которые патрулировали Пустырь и на двух пролетевших мимо дронов. Тут он заметил, как к нему широко шагает Циркуль. Он привычно сутулился, а на его лице было обычное мечтательное выражение. Прыть отвернулся, чтобы скрыть улыбку, которая против воли расползлась на его лице. Тревога крими никуда не делась, но в его груди разлилось тёплое чувство. Он дождался, пока поле платформы под ним качнётся и только тогда обернулся.
– О, чего это ты вернулся? – проворчал он.
– С вами поеду, – рассеянно ответил Циркуль, – Хочу вас проводить.
– Шёл бы с остальными, – велел ему крими, и вдруг сам испугался, что Циркуль сейчас уйдет.
Но тот и не пошевелился. Он закинул голову и смотрел на дронов, летающих высоко в небе.
– Правда, красиво? – отрешённо спросил он, – На стаю птиц похоже. А вон те точно как бабочки кружат…
Прыть только хмыкнул. Он снова взглянул на женщин, ему стало совсем не по себе. Что-то он упустил в их разговоре, что-то важное, на что стоило обратить внимание. Он закрыл глаза, потом открыл их и внимательно оглядел очередь. На платформе перед ним стоял детский гробик. Крими вытянул шею и увидел, что ещё дальше в очереди провожали аж двоих покойников, а на расписных крышках у обоих красовались гербы всё того же Химзавода. Прыть насчитал ещё троих заводских, насколько он мог видеть со своего места. Внутри у него всё похолодело.
– Всем горе, – прошептал он себе под нос.
Женщина за ним всё так же утешала свою сестру.
– А что-то заводских много, – как бы невзначай шепнул ей Прыть.
– Так мил мой! – тихо ответила она, – Четыре цеха тут. Выброс, вот что было. Авария. И как это Система не усмотрела, а? Вредитель был, говорят. Он и отключил всё, вредитель от бродяг. Так они к нам и подкапываются, так и зарятся на наш Котлище. Ух! Ненавижу…
– Так много человек вне очереди сегодня хоронят? – перебил её Прыть.
– Нет, уж всех положили вчера и до этого. Мы вот последние остались, сколько есть, – она широко обвела рукой Пустырь, – Ям нарыли много, всю землю изрыли. Слышишь, как Снаружи всё изроют до горизонта, так миру конец придёт. Всю землю вынут – и конец. Скорей бы и нам! Ох, скорби…
Но Прыть уже не слушал её. Он понял, что все их расчеты провалились, что никто не мог предвидеть техногенную катастрофу на Химзаводе, что на этот раз всё скрыли так тщательно, что об этом вовремя не пронюхали даже крими. А главное: теперь невозможно даже примерно узнать, в какой слой гробов попадёт гроб с Фантазёром. Его вполне могут похоронить заживо. Он вытер вспотевшие ладони о бока, с испугом глядя на городские ворота. Всю жизнь он мечтал однажды увидеть их совсем близко и не быть убитым, но сейчас ему казалось, что его платформа приближается к ним слишком близко. Его не восхищали ни мрачные металлические завитушки на воротах, ни то, что сами они размером с дом. Он отодвинул респиратор, вытер вспотевшее лицо пятернёй и почувствовал, что воздух у Мусорных стен стал совсем тяжёлым.
– Поворачивай капот, – в панике прошипел он Циркулю.
Тот непонимающе посмотрел на него.
– Давай, говорю, верти её взад, – крими спрыгнул с поля платформы и командовал Системе через браслет, пытаясь развернуть гроб в другую сторону, – Плывём в город, потом всё объясню.
– А план? – растерялся Циркуль.
Он слез и бестолково топтался рядом с Прытью.
– Всё и так идёт по плану, – огрызнулся тот, – Просто сам план ни к чёрту! Эй, Система, поворачивай платформу. В Котлище! В город, я сказал.
Платформа зависла на месте, а потом медленно развернулась. Несколько других платформ, летевших за ними, тоже стали поворачиваться. Очередь заволновалась.
– Не туда! – пронзительно крикнул совершенно лысый дед, – Ворота в другой стороне!
– Это они с покойничком никак не расстанутся, – пьяно захихикал кто-то.
Прыть не обращал внимания. Он попытался стащить гроб с Фантазёром, но не смог сдвинуть его с места. Циркуль бегал вокруг него и пытался помочь, но только путался под ногами.
– Эй, клоуны! – вдруг рявкнул один из Наблюдателей, – Вы без респираторов, что ли? Надышались или пошутить хотите?
На Пустыре стало тихо. Прыть остановился, его платформа и несколько других покачивались поперёк общего потока. К ним медленно шёл загонщик. Его павиан скалился, в упор глядя на Циркуля и Прыть, а те опустили глаза. Загонщик отстегнул поводок от ошейника своей обезьяны, она вскочила на платформу и обнюхала гроб, затем принюхалась к Циркулю и Прыти.
– Дроны, сканер, – велел загонщик.
Тут же над Прытью и Циркулем зависли служебные дроны. Загонщик изучал что-то в своём браслете, а потом махнул рукой. Дроны улетели. Тем временем, павиан выворачивал карманы Циркуля и Прыти. Он вытаскивал и крошил печенье, рвал на мелкие клочки бумагу, открыл бутылку крими и вылил из неё воду на землю. Прыть всё так же смотрел под ноги, только на его челюсти ходили желваки. К загонщику подошли три наблюдателя.
– Ничего, – равнодушно сказал он им, и ушёл со своим павианом.
– Ну, что у вас? – с вызовом спросил старший наблюдатель Циркуля, – Не торопитесь, что ли?
– Т– торопимся, – заикаясь ответил он, – А можно нам прийти п-потом?
– Чего?! Вы покойника вялить будете? – рассмеялся старший, и остальные подхватили шутку.
Они переглянулись и старший махнул рукой:
– Идите с нами.
– Без очереди, – шепнул кто-то и тут же смолк под взглядом наблюдателей.
Наблюдатели пошли к городским воротам, а платформа послушно двинулась за ними. В дрожащем воздухе казалось, что и Мусорные стены, и вся очередь не реальны, а настоящие только крошечные платформы и широкое поле вокруг каждой из них, очерченное неоновыми цветами.
– Н-не надо! – взмолился Циркуль.
Он плёлся за братьями Ордена, шмыгая носом. Прыть держался на пару шагов дальше. Вид у него был отчаянный и решительный; он прищурил глаза и спрятал руки в карманы.
– Не реви, красавчик, – поддел Циркуля один из наблюдателей, – Сгрузишь ящик и провалишь ныть дальше.
– Стойте! – вдруг выкрикнул Прыть, оглядываясь по сторонам, – Мы пропустили последнюю молитву. Мы чего поехали… нам назад надо. Нам же помолиться… Ха! Вот дурак я, дурак! Думаю вчера: и чего мы пропустили, а? «Что-то я забыл», – думаю. И ночью спал плохо, и вспоминал всё. А это же последняя молитва!
Старший покачал головой:
– Молитву надо было читать раньше. Отсюда с покойником нет хода.
Но крими будто сошёл с ума: на лбу у него выступил пот, он вертел головой, высматривая кого-то. Голос у его стал громким, в нём слышалось отчаяние:
– У нас есть корпоративное право на последнюю молитву! – воскликнул Прыть, – Корпоративный совет так велит. Проводника позовите! Нам нужен дежурный проводник.
– Вызываю, – раздался вдруг над Пустырём голос Системы.
Циркуль отшатнулся от крими, схватившись за голову. Изукрашенное лицо старшего наливалось кровью, но от храма, который стоял на самом краю охранной полосы, отъехала платформа с креслом и навесом. В кресле сидел проводник, по обыкновению очень полный, грудь его украшали амулеты, золотистые одежды лежали красивыми складками, и хоть бровей у него не было, но взгляд оставался испытующим и строгим. Платформа остановилась рядом с ними, блестящие кисти навеса заколыхались над головой проводника.
– Не стоило вам покидать храм ради этих олухов, – попытался изобразить вежливость старший наблюдатель, – Они упустили обряд. Ну, так на другой раз запомнят.
Прыть смотрел на проводника с мольбой.
– С каких пор горожане просят обряд у самых ворот? – спросил у него проводник.
– В стенах любой имеет надежду, – запинаясь пробормотал Прыть какую-то чепуху.
Проводник вздохнул и почесал бритую, татуированную голову. Прыть облизал белые губы и с расстановкой повторил:
– В стенах любой…
– Да понял я, – кивнул проводник, – Что ж, вернитесь и получите то, что требуется.
Вся очередь следила за ними. Даже загонщики застыли на своих местах и прислушивались, вместо того, чтобы идти дальше, вдоль стен.
– Это не по правилам! – заревел старший наблюдатель, – С охранной полосы в город не возят гробы!
– С единственным исключением: если над покойным не прочли молитву, – поправил его Проводник.
– Слушайте, брат, – сказал старший дрожащим от ярости голосом, – Того, что вы сейчас предлагаете, не было с последнего мора.
– Я понимаю вас, уважаемый брат, – проводник выделил голосом слово “уважаемый”, будто издеваясь, – Но права покойного неоспоримы, потому что его душа смотрит сейчас на нас так же, как смотрят эти несчастные горожане. А что скажет Корпоративный совет? Я уверен, что он вступится за своих. Правила правилами, а закон на стороне покойного.
Старший молчал, исподлобья глядя на него. Потом он метнулся к Прыти и огромной рукой сгрёб его за шею. Один из павианов заволновался и угрожающе залаял, со всех сторон донёсся ответный лай других обезьян.
– Дрон, досье вслух, – отрывисто велел старший.
Проводник безучастно наблюдал за ними, а Циркуль стоял по-прежнему неподвижно, только ещё зажмурился от страха. Над Прытью завис дрон, и все на Пустыре слушали его досье, которое громко и отчётливо зачитывала Система.
– Изолятор видел, – зло ухмыльнулся старший, выслушав её, – Я так и думал. Такие шустрые всегда попадают к нам. И когда ты снова придёшь в гости, то я об этом узнаю!
Он с силой толкнул его в грудь, повернулся и пошёл к ожидавшей его к очереди. Проводник направился в другую сторону, а Прыть поднялся с земли, забрался на платформу и дал знак Циркулю сесть рядом с ним. Лицо крими пылало, он растирал шею трясущимися руками. Под неодобрительные выкрики из толпы они проехали через весь Пустырь к храму и скрылись за ним.
Калитка в храмовый дворик была открыта, оттуда доносилось пение. Прохожие то и дело останавливались поглазеть на обряды, но сейчас они торопливо проходили мимо, а всё потому, что у калитки стояли четверо угрюмых молодых людей. Они озабоченно переглядывались о чём-то горячо шептались, размахивая руками. Но вот к ним подлетела платформа с ярким гробом и двумя испуганными парнями.
Прыть и Циркуль – а это были именно они – спрыгнули с платформы так поспешно, будто бы за ними кто-то гнался. Четверо молодцов молча подхватили гроб и вместе с Прытью и Циркулем скрылись внутри дворика, плотно закрыв за собой калитку. Проводники, казалось, ничуть не удивлялись вторжению. Они спешили по своим делам, а молодые люди занесли гроб за угол многоярусной теплицы, где их никто не мог увидеть. Они поставили гроб на землю, под вишнёвыми деревьями.
– Что это было? – угрожающе обернулся один из них к Прыти.
– Это ты расскажи, – ткнул его тот пальцем в грудь, – Почему вы не сказали про аварию на Химзаводе?
– Какую ещё аварию? – выпятил челюсть парень.
– Четыре цеха со вчерашнего дня хоронят, – с яростью в голосе процедил Прыть.
– Ты знал? – обернулся парень к кудрявому крими, стоявшему за ним.
– Не-ет, – протянул тот, – Мне никто не сказал. Может, врут они. Испугались, да?
– Да сам ты! – налетел на него Прыть.
В ответ тот толкнул Прыть в плечо, но не успел увернуться от ответного тумака. Они пихались над гробом молча, с покрасневшими лицами. Над ними облетали цветы вишен, где-то рядом пели проводники. Благоухало храмовое масло.
– Успокойтесь, – третий крими вытянул руки третий между драчунами и, многозначительно глядя на Прыть, произнёс, – всё выясним. Найдём, кто тут виноватый.
– Давайте! – с вызовом ответил он.
– Свёрток верните, – велел первый крими.
Прыть спохватился и застучал по крышке гроба:
– Эй! Открывай! Ты живой там? Открой же!
Из гроба раздалось приглушённое бормотание, Фантазёр внутри возился и пыхтел.
– Зелёные круги, – напомнил Прыть, – Зе-лё-ны-е! Жми! Жми на оба сразу.
Щёлкнули запоры, Прыть и крими столкнули крышку на землю. Фантазёр сел и глубоко вздохнул. Он щурился от света и был бледным.
– Укачало меня, – пожаловался он и с укоризной оглядел компанию, – ну, кто так неровно несёт?
– Извини, – смутился первый крими и потрепал его по плечу.
Потом он порылся между сумками, достал небольшой свёрток, спрятал его за пазуху – и четверо крими молча ушли. Циркуль и Прыть помогли Фантазёру подняться и взяли его сумки.
– Что дальше? – потерянно спросил Циркуль, – Мы больше не будем делать такое? Прыть, спрячь Фантазёра поглубже в катакомбы! Он может всю жизнь там удобно провести.
– Ну уж нет! – возмутился бывший библиотекарь, – Только не катакомбы.
– Да, – нахмурился Прыть, – Никакие катакомбы уже не помогут. Чем скорее он покинет Котлище, тем лучше.
ГЛАВА 12
Фантазёр нервно хромал из угла в угол. Ночью он ничуть не жалел, что покинул маленькую и скучную комнату Прыти – но теперь он снова оказался тут. Все эти дни ему не хватало прогулок в ближайшем парке и долгих вечеров с голографическими представлениями, которые они любили смотреть вдвоём с Тёзкой. Фантазёр скучал по тёмным, полуподвальным лавкам с углами, поросшими мхом – тамошние продавцы старинных и необычных вещиц ждали его и всегда знали, что ему предложить. Бывший библиотекарь скучал даже по Клопу и с ностальгией вспоминал детские утренники в библиотеке, до этого ему ненавистные.
У Фантазёра больше не было сил сидеть в подвале, забитом яркими безделушками, модной одеждой и дорогими вещами. Он подошёл к двери – но не той, которая вела в катакомбы, а к другой, откуда к нему приходил Прыть – и вдруг она открылась. На пороге стояли четверо вчерашних крими.
– К-как вы открыли дверь? – пролепетал Фантазёр.
– Добрый день, – вежливо сказал один из них, – Хозяин приглашает вас в гости.
Заводской шум теперь слышался отчётливо, тянуло прохладой и свежестью. Фантазёра насторожила такая перемена в их обращении с ним.
– Что ещё за хозяин? – с любопытством спросил он.
– Хозяин района, в котором вы сейчас находитесь, – пояснил крими, – Не беспокойтесь, мы вас проводим.
– Никогда не слышал о хозяевах…– пробубнил библиотекарь.
– Тебе что, дрона послать с алой лентой и конфетти? – рявкнул второй крими, – Или спеть «Дорогому гостю «здравствуй» говорю я»?
– Пойдёмте, господин библиотекарь, – снова ласково сказал первый, – И постарайтесь не шуметь.
Они поднялись на два этажа и оказались в заводских коридорах. Крими не торопили Фантазёра, приноравливаясь к его неровным шагам. Он тронул за рукав первого крими и молча указал на камеры, которые сновали на тонких ножках по потолку.
– Вы уже умерли, – тихо ответил тот, – Система не видит вас, потому что вы заархивированы, а ваш браслет сдали в Башню.
– Значит, я могу выходить на улицу, – возбуждённо зашептал Фантазёр, но крими осадил его.
– Не советую, господин библиотекарь. Наблюдатели не знают, что вы вне Системы. Они по-прежнему ищут вас.
– Как так получилось? – удивился Фантазёр.
Но крими не ответили ему. Они дошли до грузового лифта, и тот, который шёл последним, проложил маршрут до районных теплиц. Фантазёр успел увидеть, как он делал пометки «хрупкий груз», «вне очереди», «не вскрывать». Двери лифта открылись.
– Прошу вас, господин библиотекарь – указал крими внутрь.
Внутри лифта было совершенно пусто. Двери закрылись, загудел магнитный двигатель. Фантазёр не видел, как грузовой лифт несётся через многоэтажки, по уличным тоннелям, под мостами; он не чувствовал его скорости, остановок и поворотов. Он лишь переминался с ноги на ногу под взглядами крими и гнал от себя вчерашнюю новость о том, как на полном ходу столкнулись два грузовых лифта. Даже то, куда и зачем его везут отошло на второй план.
Наконец, лифт остановился, двери открылись. Перед ними была пустая станция канатной дороги.
– Мы почти приехали, – сказал первый крими, – Осталось маленькое путешествие над городом.
Фантазёра поразила пустота на станции: ни смотрителя, ни пассажиров, ни прохожих. Они сели в вагон, который будто специально ждал их. Фантазёр жадно всматривался в летние улицы. Казалось, ещё недавно он кутался в шарф от дождя и снега, но теперь под его ногами плыли кроны деревьев, крыши, уставленные горшками с растениями, навесы и площади. В дымке смога – бесконечные вереницы фур, граница Заброшенного городка, обнесённая рыжим забором с надписью: «Внимание! Мор!», фонтаны, а вдалеке – огромные трубы мусороперерабатывающего завода. Фантазёр вздохнул так глубоко, что у него закололо в груди.
Они въехали на семнадцатый этаж теплиц, станция снова была пустой. Ещё один лифт, коридоры, наружный переход и снова здание… Когда Фантазёр совсем уже запутался, его привели в огромную, ярко освещённую комнату и оставили между рядов растений, наказав ждать. Здесь возились рабочие, которые не обращали на него никакого внимания. Тогда Фантазёр принялся ходить по комнате, угадывая то перечные кустики с разноцветными плодами, то огуречные плети, то оранжевые морковные попки с зелёными хвостиками. При мысли о сладкой морковке рот Фантазёра наполнился слюной. Он никогда не бывал внутри настоящих теплиц, и теперь восхищался тем размахом, с каким они были устроены.
– Вы новенький? – услышал он.
К нему подошёл один из рабочих, пожилой, с холёными руками.
– Нет, я из библиотеки, – ответил Фантазёр, – Жду вашего хозяина.
– У вас к нему дело?
Голос у старика был спокойный, он говорил доброжелательно, но смотрел на Фантазёра испытывающе, будто ощупывал его взглядом.
– Видите ли, – замялся Фантазёр, – Так получилось, что я умер. То есть, я как бы умер, но я жив, как видите. И теперь мне надо уйти за Мусорные стены, чтобы не умереть по-настоящему.
– Ох, вот как, – сочувственно покачал головой старик, – Тогда дело и вправду серьёзное. Вы присядьте.
Он указал на застеклённый балкон, который начинался за комнатой. Старик проводил Фантазёра туда и усадил за накрытый стол.
– Вы кушайте, – угощал он.
– А можно? – с опаской спросил Фантазёр, – Что ваш хозяин скажет?
– У нас первое правило – угощать гостей, – ответил рабочий, – Попробуйте овощное рагу с картофельными булочками.
Он стал снимать крышки с тарелок, и Фантазёр почувствовал восхитительные запахи. Он с наслаждением ел, а рабочий подкладывал угощение и ему, и себе.
Какое удовольствие смотреть, как едят молодые люди, – улыбался он.
Фантазёр уже понял, кто перед ним, но события последних дней так утомили и напугали его, что он запретил себе задумываться, что будет дальше. После рагу наступил черёд куриных биточков в грибном соусе, салатов, бульона и, наконец, яблочного пирога и чая с дольками лимона и сушёными ягодами вишни.
– Немного настойки? – предложил ему хозяин, – Совсем капельку, чтобы только чай оттенить.
Фантазёр подумал – и кивнул. Чай сделался душистым и немного терпким, он согревал и дарил беззаботность. Скоро они блаженно откинулись в своих креслах, любуясь панорамой, которая им открывалась.
– Восхитительно, – выдохнул Фантазёр, – Вкуснее я, наверное, в жизни не обедал. За одни только эти запахи можно отдать год жизни.
Хозяин польщённо кивнул, было видно, что похвала Фантазёра пришлась ему по душе. Он снова подлил душистой настойки ему в чашку.
– За что же вы умерли? – помолчав спросил хозяин, – Я слышал вашу историю, но так и не понял, почему вы хотели покинуть Котлище. Вас никто не беспокоил, против закона вы сначала не шли. Вы что-то ищете за стенами?
– Да, – признался Фантазёр, – Код равновесия.
Хозяин задумался.
– Почему вы думаете, что код существует?
Фантазёр улыбнулся. Он чувствовал упоительную лёгкость в голове и теле, от настойки хозяина он стал храбрым, как лев и болтливым, как обезьяна.
– Система грандиозна! – воскликнул он, – Такую громадину невозможно создать без плана, а если план был, то точно не в одном экземпляре. Да! Вы читаете книги? Я имею ввиду, не голографические главы смотреть, а складывать буквы в слова – на бумаге или на пластике. Нет? А я читаю, хоть это вредно для глаз. Говорят, что от чтения сходят с ума даже раньше, чем слепнут, но я не верю в это. И я кое-что заметил: чем умнее книга, тем чаще она встречается. Наверное, древние всё же не такими идиотами были… А если они умели думать наперёд, то отчего бы им не создать много кодов равновесия? И если их не осталось у нас, то почему бы им не быть Снаружи? Лежат себе, полёживают и ждут, когда их найдёт и разгадает кто-нибудь смелый и умный.
Всё это время хозяин щурился, кивал и улыбался. Невозможно было понять, верит он Фантазёру или нет, но беглому библиотекарю это было не важно. Он откинулся на кресло и с наслаждением вытянул ноги.
– Звучит гладко, – одобрительно сказал хозяин, – И я желаю вам отыскать код. Но что вы с ним сделаете потом?
– Что сделаю… – задумался Фантазёр, – Починю Систему, конечно же. Да это не важно! Мне до смерти хочется найти его, чтобы доказать им всем и ей особенно, что я был прав. Только доказать – а уж там можно и придумать, что делать дальше.
Запах влажной земли и зелени, свежесть воздуха на балконе, размеренные звуки, с которыми трудились рабочие, вид из окна – всё это успокаивало Фантазёра. Ему нравились даже стайки дронов, летавшие над городом.
– Значит, вам во что бы то ни стало надо попасть за Мусорные стены.
– Конечно! – ответил Фантазёр, но тут же сник, – Жаль, что вчера всё сорвалось. Знаете, на минуту я даже почувствовал облегчение. Нет, мне было совсем не страшно, а только в гробу такая духота и качка… Хуже, чем на канатке. Ох, если бы не Прыть, то я пропал бы.
– Прыть… – протянул хозяин, будто вспоминая что-то и спросил, обернувшись назад, – Что это? Кто такая Прыть?
– Тупица, который провалил всё дело, – подсказали ему шёпотом.
Но Фантазёр расслышал, хоть мысли в его голове плыли.
– Ложь! – дерзко воскликнул он, – Прыть, наоборот, помог мне…
– В любом случае, не будем его больше беспокоить и подвергать опасности, – решил хозяин и спросил Фантазёра, – А вы не боитесь попробовать один?
– Я! – воскликнул Фантазёр, – Да я хоть сейчас!
– Сейчас не надо. Но в самом скором времени мы вам всё устроим. Мы организуем ваш отъезд на машине, со всеми удобствами. А в благодарность вы оставите машину в условном месте…
Фантазёр слушал и восхищался. Хозяин ему нравился, план казался гениальным, а необычный чай подталкивал его действовать прямо сейчас. Он был согласен.
Сквозь дремоту Фантазёр слышал, как кто-то чавкает. Он повернулся на бок и открыл глаза: Прыть сидел за столом, а перед ним стояли стеклянные тарелочки с кусочками разных колбасок, овощей, фруктов, ягод и сладостей. Крими по очереди накалывал на вилочку тонкой работы кусок то одного, то другого, макал в изящный соусник и отправлял в рот, жмурясь от наслаждения.
– Проснулся, – буркнул Прыть с обидой, – Уууу… вкуснятина… А мы с ног сбились. Циркуль даже на репетицию не пошёл! Ты мог бы меня подождать.
– Не мог, – Фантазёр сел в кровати, чувствуя необыкновенную бодрость, – Как я сюда пришёл?
– Ты не пришёл, – ответил Прыть и подал ему стакан воды, – Сюда принесли пакеты, а с ними – тебя… Мммм… божественно! Нет, ты всё-таки преступник, что бросил меня. А это, между прочим, было моё тайное убежище. И во что оно превратилось? В “узел” – ходите, дорогие, куда вам надо, через эту комнату.
Он ворчал, но голос его звучал весело, в нём слышалось любопытство. Фантазёр сел рядом с ним и пытался выстроить обрывки вчерашних воспоминаний в целую картину.
– Ну, как там? – потёр руки Прыть? – Давай, рассказывай! Он тебе показывался? Правда, что к нему ближе, чем на двадцать шагов никого не подпускают? У него чужое лицо, вся комната отделана изумрудами, а если у кого найдут с собой технику – те бесследно исчезают в цеху с удобрениями?
Фантазёр удивлённо моргал.
– Ничего такого, – наконец ответил он, – Хозяин, напротив, показался мне очень умным и вежливым. Он сам работал в теплице, вместе с остальными и угощал меня, а потом предложил помочь.
– Ох, – недоверчиво покачал головой Прыть, – Ну, тогда это точно был не хозяин.
– Да ты сам видел хоть одного из них? – спросил Фантазёр.
Он осмотрел стол, заставленный угощением, но есть ему не хотелось.
– Как не видеть! – вспыхнул Прыть, – Да я лично знаю всех хозяев. И они меня тоже.
Фантазёр вопросительно поднял бровь:
– Тогда ты уже в курсе, что он о тебе сказал.
Прыть заёрзал на стуле и промолчал. Тем временем Фантазёр заметил на краю стола пузатую бутылку со знакомой алой жидкостью. Он поморщился, вспоминая вчерашний день.
– Ну, говори уже, – дёрнул его за рукав Прыть, – Что там обо мне говорили?
– Ну… – помялся Фантазёр, – Сказали, что ты умён и талантлив, как чёрт. Но чтобы ты завязывал с криминалом.
Прыть расхохотался. Лицо у него было счастливым.
– Про ум и талант – в точку, – упоённо воскликнул он, – Но последние слова ты сам придумал.
Фантазёр сконфуженно наклонил голову.
– Что он тебе предложил? Давай же, вываливай! – тут же перескочил Прыть на другую тему.
Фантазёр пересказал ему всё, что запомнил, не упуская ни одной подробности. Прыть с горящими глазами выслушал Фантазёра и восхищённо назвал его самоубийцей. Но сам библиотекарь не разделял его радости. Ему не нравилось вмешательство крими и навязанная ими «услуга», а сам план на минуту показался слишком рискованным. Он спрашивал себя: если кому-то Снаружи так нужна машина из Котлища, то не попадёт ли он в мир ещё худший, не будет ли горько жалеть, что покинул город? А если Снаружи окажется чудесным, то найдёт ли он того, с кем можно будет разделить свою радость?
– Как Тёзка? – спросил он.
Прыть махнул рукой:
– После твоих похорон ей стало лучше, а потом – совсем отлично. Да! У неё что-то случилось в респектуме. Что-то такое важное, что Матушка запретила ей нос казать из квартиры. Ди ходит теперь к ней сама, а меня, как ты знаешь, на Рюшимик не жалуют.
– Вызови её на минуту в коридор, – взмолился Фантазёр, – Напиши ей, а то у меня браслета нет.
– Ты что, собираешься выйти?! – воскликнул крими.
– Я подземкой, где нет патрулей.
Он взял один из пакетов и сложил в него несколько свёртков с едой. Прыть смотрел на него с сомнением, но всё-таки вышел вместе с ним в коридор и надиктовал сообщение для Тёзки на свой браслет. Фантазёр, прихрамывая, поспешил за угол.
– Осторожнее! – напомнил Прыть ему в спину.
Но тот уже ушёл, а крими вернулся к вожделенному, аппетитно пахнущему угощению.
Тёзка ждала Фантазёра у порога своей квартиры. Она схватила его за руку и повела по общему коридору, неслышно ступая по полу. Тёзка выглянула из-за угла в общую кухню и, убедившись, что она пуста, потянула Фантазёра дальше. Только в своей комнате она, усадив его на кровать, позволила ему снять капюшон.
