Buch lesen: «Змеиная школа. Первое испытание»

Schriftart:

* * *

Брахма создал небо, землю, воду и, утомленный творением, отправился отдыхать под сенью дерева шалмали, передав управление миром своим потомкам – богам и асурам¹. От сыновей Брахмы пошли все живые существа на земле. Мир, отданный на откуп восьми блистательным богам, не замер в неподвижности. Он, омываемый водами Инда, менялся. Количество богов росло. Они погрязли в склоках, распрях, дележе имущества и семейных разборках. Уверенные в своем могуществе, они обленились и не сразу заметили, что люди стали забывать их, вера ослабла, а храмы опустели.

В наше время самые могущественные из древних богов – Вишну, Шива и Индра питаются теми крохами человеческой энергии, которая поступает от верующих. Этого хватает для существования, а идея господства над миром давно оставила их. Несмотря на угасшую веру, по-прежнему популярна Кали. Ее помнят, почитают и до сих пор боятся.

А вот остальным богам намного хуже. Про них забыли. Для того чтобы выжить, приходится снисходить на землю и быть как можно ближе к человеческому теплу. Воплощаясь в людях, древние боги проживают жизнь за жизнью на земле, интегрируясь в мир людей, перенимая их слабости и пороки. Такое воплощение именуют аватарой. Это не человек, но и не бог.

Божественная сущность, возрожденная в смертном теле, не может в полной мере использовать собственную силу и не всегда осознает то, кем является, но все равно превосходит смертного во всем. Жизнь аватары на земле – это жизнь героя, подвижника или великого злодея. Аватары соседствуют с людьми, играя ими, словно куклами. И никогда не воспринимают людей равными себе. Лишь как разменные монеты в собственных забавах.

В течение человеческой жизни нестареющая аватара все больше и больше познает свою божественную сущность, и в момент смерти человека возрождается бог.

Древние, словно мир, индуистские боги зависят от людей и их веры, которой становится все меньше. Поэтому Индию, где остались последователи индуистского учения, плотно оккупировали старшие боги, закрыв туда путь более мелким божкам и демонам, которым пришлось искать другие подходящие места для жизни. Их выбор пал на свою прародину – Россию.

По легендам, предки индийцев Арии изначально жили на севере, на небольшом острове, омываемом водами холодного Белого океана. Теплый субтропический климат создал благоприятные условия для развития цивилизации. Но двенадцать тысяч лет назад началось похолодание, и арийцы вынуждены были двигаться все дальше на юг и юго-восток, пока не обосновались в Индии. Спустя много лет, утратив людскую веру, младшие боги вернулись в те места, где давным-давно зародилась арийская раса.

Избалованные благами цивилизации боги не стали жить недалеко от исторического местоположения горы Меру в Арктике – слишком некомфортные и безлюдные там места, – они обосновались в городах-мегаполисах или недалеко от них.

Именно здесь в толпе прохожих можно встретить чернокожую красавицу Кали, царя всех нагов – Шешу, бога любви Каму и многих других. Только нужно приглядеться. Но вот стоит ли? Боги всегда преследуют свои цели, и горе тому смертному, который волей судьбы окажется втянут в их распри.

Пролог

Тусклые лучи солнца с трудом пробивались сквозь пыльное окно в большую неуютную комнату, которая не менялась годами. Она лишь обрастала новыми вещами и деталями. Оставшаяся с девятнадцатого века лепнина на высоком облупившемся потолке. «Совковая» – качественная, но некрасивая мебель. Такая часто стояла в кабинетах партийных чиновников – излишне помпезная и громоздкая. И техника начала двадцать первого столетия. Все это вместе создавало неуютную, отталкивающую атмосферу. Зато в нее замечательно вписывался несимпатичный высокий мужчина лет тридцати, с крупным сломанным носом и трехдневной щетиной. Он сидел в высоком кожаном кресле и с брезгливым любопытством смотрел в центр комнаты.

– Это он? – в голосе недоверие и интерес.

– Несомненно. – Одетый в деловой костюм шкафоподобный охранник легонько подтолкнул вперед заплаканного мальчика лет трех-четырех. Малыш едва сдерживал слезы и прижимал к себе потрепанного плюшевого медвежонка. Темные волосы ребенка торчали в разные стороны, словно колючки дикобраза, а на бледном лице с узким подбородком выделялись полные тоски огромные черные глаза с длинными, слипшимися от слез ресницами.

– Ну, здравствуй, Вритра! – хищно улыбнулся мужчина и наклонился ближе, буравя ребенка холодным змеиным взглядом.

Мальчишка испуганно сглотнул и сжался, сильнее обнимая потрепанную игрушку. Отступил на шаг, а потом в его полных слез глазах мелькнуло узнавание. Он замер, расправил плечи, разом став выше и старше. Затравленный взгляд принял взрослую осмысленность и твердость. Черные глаза прояснились, и в них мелькнуло расплавленное золото. Вытерев слезы рукавом рубашки, мальчик медленно произнес с совсем недетской интонацией:

– Рад видеть тебя снова, наставник! Прости, не узнал сразу.

– Это ничего. Ты вспомнил меня? – слабая улыбка мелькнула на узких потрескавшихся губах.

– Конечно, сиятельный Шеша – царь всех нагов. Я приветствую тебя в новом воплощении.

– Я ждал твоего возвращения очень долго. Искал по свету и надеялся. Знал – однажды воды Инда вновь приведут тебя ко мне… – Мужчина помолчал. – Ты выбрал себе очень хрупкую аватару, – покачал головой он, внимательно рассматривая стоящего в центре комнаты ребенка.

– Эта аватара вырастет в сильного и красивого мужчину. Вот увидишь.

– Приятно слышать, так как у меня на тебя грандиозные планы. Я расскажу о них позже, когда ты немного подрастешь. У тебя появится шанс отомстить, ты же помнишь…

– …что со мной сделал Индра? – Злобный прищур темных глаз на миловидном детском личике заставил отшатнуться видавшего многое охранника. – Конечно, помню. Такое не забывается. Из-за него я находился в небытии слишком долго.

– Дольше, чем нам всем хотелось бы. Тебе придется учиться жить заново, Вритра.

– У меня есть время, пока аватара войдет в силу, – соглашаясь, кивнул мальчик и снова прижал к себе игрушку, неуверенно теребя изрядно затертое медвежье ухо.

– Времени достаточно. А сейчас, думаю, тебе стоит отдохнуть. Твоей аватаре нужно спать.

– Нет, играть! – капризно надул губы мальчик. – И к маме!

Из его глаз хлынули слезы, а Шеша закрыл лицо руками, вздохнув. «Ох, уж эти человеческие аватары, столько с ними мороки. С детскими переживаниями, страхами и эмоциями бороться трудно даже тысячелетним богам. Возможность воплощаться в другое существо и проживать полноценную жизнь – это божественная привилегия и проклятие. Пройдет не меньше десяти лет, прежде чем Вритра сможет использовать хотя бы маленькую толику своей божественной силы и в полной мере осознает кто он». Бог, заключенный в человеческое тело, уязвим, особенно до тех пор, пока не войдет в полную силу. Он даже не всегда способен в полной мере осознать, кем является. Сейчас Вритра обычный ребенок, где-то в глубине души которого затаилось могущественное божество.

Странный симбиоз, именуемый аватарой, позволяет богу испытать в течение человеческой жизни всю гамму давно забытых эмоций, но плата за это – слабость смертного тела и очеловечивание. Оболочка, которую занимает бог, откладывает свой отпечаток на характер, мировоззрение, цели – становится частью одного целого, и эту часть нельзя игнорировать.

Глава 1. Лицей им. академика Катурина

Пятнадцать лет спустя

– Еще не поздно повернуть назад, – сказала мама как ни в чем не бывало. Она смотрела на дорогу и пыталась сохранить на лице нейтральное выражение, словно все было нормально. Она очень любила так делать. А я ненавидела. Зачем поднимать вопрос, который уже давно решен?

Я промолчала. Не хотела снова скандалить. Я вообще не понимала, как возможность продолжать обучение в крутом лицее имени Катурина могла вызвать такую негативную реакцию у всей семьи? Я получила нереальный шанс получить блестящее образование, прошла кучу тестов и олимпиад, а родные вместо того, чтобы порадоваться за меня, пытались отговорить. Сначала даже в категоричной форме.

Подумаешь, перееду из дома в шестнадцать лет! Так ведь недалеко, каких-то тридцать километров! Стоило ли делать из этого проблему? Я же не в ПТУ на швею поступила, чтобы плакать по загубленному будущему отличницы. Только в последние две недели дома возникло подобие хрупкого мира. Мама даже согласилась отвезти меня на машине.

Лицей имени Катурина располагался в тридцати километрах за городом, в старинной усадьбе, и предполагал только проживание на полном пансионе. Полагаю, именно это послужило основным поводом для недовольства родителей. Они не хотели отпускать меня в самостоятельное плавание так рано. А вот я, наоборот, хотела в полной мере ощутить свободу и студенческую жизнь.

Если бы я знала, что мама снова начнет старую песню, пожалуй, поехала бы на лицейском автобусе. Нам предлагали и такой вариант, но стало лень переть чемоданы. Все же на машине, в сопровождении мамы, которая подскажет, если что, было как-то спокойнее.

Чтобы не спорить с ней, я уткнулась в телефон. Наташка – лучшая подружка – интересовалась, как обстоят дела с симпатичными мальчиками. Ей я отписалась кратко, пообещав рассказать все вечером. Когда этих самых мальчиков увижу. Вернувшаяся с юга Светка звала на традиционный девичник в субботу – пришлось ответить отказом. Насколько я знала, первые полгода из лицея практически не отпускают домой. Остальные сообщения были от моего парня – Данила. Его оставлять было тяжелее всего, но я верила, что настоящая любовь способна выдержать любые расстояния.

Данил белозубо улыбался мне с авки и признавался в любви. На глаза навернулись слезы – я не доехала до места, а уже скучала. А мысль о том, что мы можем не увидеться до Нового года, заставляла сжиматься сердце. Я залезла в его альбомы и выбрала лучшую, на мой взгляд, фотографию, чтобы поставить ее на рабочий стол. Данил, обнаженный по пояс, сидел на борту небольшого катера и улыбался. На этом снимке особенно ярко выделялись его пронзительно-голубые глаза, а светлые, выгоревшие летом волосы теребил ветер. Мне было грустно, но я понимала: это расставание неизбежно. Я слишком хотела учиться именно здесь. А Данил в этом году поступил на первый курс университета в Питере. Возможно, когда он сдаст на права, то будет приезжать ко мне сам.

Доехать без приключений до Голицына, расположенного совсем недалеко от Питера, не вышло. Пробки никто не отменял, но за инет-общением время пролетело незаметно. Ненавязчивая музыка в наушниках и приятный собеседник в Сети вернули мне хорошее настроение. В душе осталась только легкая тоска, постепенно сменяющаяся предвкушением новой жизни. Впрочем, настоящие неприятности нас ждали, когда до лицея осталось совсем немного – километров десять. Я первой заметила, что машину как-то подозрительно тянет вбок. Пришлось останавливаться и производить осмотр.

– Вот же! – сокрушалась мама. – Кажется, мы прокололи колесо. Ну вот как так?! На ровной дороге!

– И что будем делать? – запаниковала я.

– Даже не знаю, – вздохнула мама. – Вызывать кого-нибудь на помощь. Только вот папа быстро не приедет, у него сегодня важное совещание. Может, сразу звонить в сервисный центр?

– Они будут ехать до обеда! – возмутилась я и выскочила на проезжую часть, отчаянно голосуя.

Как ни странно, черная хищная иномарка затормозила рядом с нами очень быстро, и из нее вылез парень. Высокий, с черными непослушными волосами и загорело-бронзовой кожей. Красивый, словно сошедший с постера на стене у меня в комнате. Мы с подружками купили в прошлом году три одинаковых и повесили каждая у себя. Потом придумали «глянцевым мальчикам» историю и имена. Моего звали «Валерыч», и я иногда делилась с ним своими секретами. Жалела, что не могу взять с собой в лицей.

Увидев его живую копию, я на минуту стушевалась.

– Помочь? – голос хриплый, низкий и немного насмешливый.

Я посмотрела вверх и встретилась взглядом с незнакомцем. Он с интересом наблюдал за мной. Таких черных пронзительных глаз мне встречать не доводилось.

При ближайшем рассмотрении парень оказался совсем не похож на плакатного «Валерыча». Моложе. С правильными чертами лица, длинноватым подбородком, небольшим ртом с красивыми тонкими губами, сережкой-змейкой в ухе и портящим идеальный образ шрамом на левой брови. Он рассекал ее, словно молния. Из-за этой легкой асимметрии казалось, что парень насмехается.

В горле пересохло. Я смогла только сдержанно кивнуть в ответ на предложение помощи, мысленно обругав себя за мягкотелость.

«Ну, подумаешь, симпатичный парень встретился! Как будто он один такой! Данил даже симпатичнее будет».

При воспоминании о Даниле щеки вспыхнули, и я поспешила отвернуться. Мы начали встречаться в середине прошлого лета. Пока учились вместе девять лет, не обращали друг на друга внимания. Точнее, он на меня не обращал. А потом совершенно случайно столкнулись на речке, и закрутилось.

– Ой, да! Если вам не сложно! – кинулась к незнакомцу мама, пока я растерянно хлопала глазами.

Она обрисовала ему ситуацию, показала на колесо и рассказала, где лежит запаска.

Парень справился довольно быстро. А пока менял колесо, рассказал, что тоже учится в лицее. В подробности он вдаваться не стал, а я постеснялась спросить. Вместо этого сбегала в салон за влажными салфетками и протянула их парню.

– Как тебя зовут? – белозубо улыбнулся он.

– Алина. – Из-за комка в горле свое имя я прошептала.

– А я – Влад! – представился парень, вытирая руки предложенными влажными салфетками. – Будем знакомы. И аккуратней на дорогах. Ты ведь первокурсница?

Мама ушла в машину, а я замерла снаружи, все еще блаженно пялясь на парня. Даже вопрос расслышала не сразу, только кивнула, как китайский болванчик.

– А ты? – не удержалась от вопроса я.

– Неужели я похож на первака? – хмыкнул парень и от его взрослой, такой понимающей усмешки подогнулись ноги.

– Не похож… – послушно пробормотала я, а он подмигнул мне, уселся в машину и сорвался с места.

– Алин, ты где? – крикнула мама.

Красавчик из дорогой иномарки не шел у меня из головы. Он был нереально клевый и крутой. Могу же я это признать абстрактно? Да, у меня есть парень, но что теперь, на других даже посмотреть нельзя?

– Уже иду, – ответила я и нырнула в машину, пристегивая ремень безопасности.

– Симпатичный мальчик, – нейтрально заметила мама.

Я отвернулась к окну, чтобы скрыть вспыхнувшие щеки, и безразлично заметила:

– Да? Может быть. Не обратила внимания.

– Ну да, ну да, – хмыкнула родительница, но развивать тему в кои-то веки не стала.

До лицея мы добрались ближе к десяти утра и с трудом нашли место на парковке перед воротами.

Нам предстояло учиться в странном месте. Оно было совсем не похоже на элитный лицей. Скорее уж на старинную усадьбу, куда школьников и студентов водят на экскурсии.

Документы мы с мамой подавали в питерском филиале. Там же проходили собеседования и экзамены. Родителей сюда пускали неохотно даже во время обучения. Здесь был свой, особый мир.

Я бы решила, что попала в девятнадцатый век, если бы не заметила обширный автопарк на площадке перед центральной лестницей. Дорогие иномарки были припаркованы практически у самых ступеней. А что, так было можно? Или тут оставляют свои дорогие тачки лишь избранные? Мне-то пришлось тащить чемодан от самых ворот.

Я увлеченно разглядывала группу старшекурсников, обступивших ярко-красную, маленькую и, судя по всему, дорогую машинку. Рядом с ней я заметила парня, который помог нам на дороге.

– Алин, – одернула меня мама. – Ты что застыла?

– Думаю, куда идти, – соврала я, стараясь ничем себя не выдать. Конечно, мама вряд ли отругает меня за то, что я пялюсь на парня, но потом будет постоянно вспоминать про Данила и подкалывать. Оно мне надо?

– А что думать? – удивилась она. – Нужно узнать. Подожди, я позвоню и уточню. У меня есть телефон администрации.

Мама отошла, а я продолжила наблюдать. Похоже, машинка, которая привлекла мое внимание, приехала только что. Из нее вылезла эффектная черноволосая девушка, этакая инста-модель с белоснежной улыбкой и прямыми блестящими волосами до пояса.

– Я скучала, котик! – призналась она и повисла на шее у Влада.

Мне стало грустно. Хотя чего я хотела? Не может же такой красавчик быть одиноким? Понятно, от девчонок у него нет отбоя. И неудивительно, что он выбрал себе самую эффектную из имеющихся. И раскрепощенную, судя по тому, как она повисла у него на шее, прижимаясь всем телом и без стеснения целуя.

Наверное, подсматривать за поцелуем было неправильно, но я не смогла отвести взгляд. Эти двое удивительно хорошо смотрелись вместе. Оба высокие, красивые и смелые.

– Пошли! – крикнула мама, и я поспешила за ней, надеясь, что мое пристальное внимание к парочке осталось незамеченным.

По лестнице от главного входа навстречу шла высокая статная дама с рыжими волосами и в строгом деловом костюме. На вид ей было лет тридцать с небольшим.

– Добрый день! – поздоровалась она. – Меня зовут Елена Владленовна. Алина? – Проигнорировав маму, женщина посмотрела прямо на меня. – Сейчас я покажу, где ты будешь жить. Поспешим, там ждет еще одна студентка.

Мама порывалась и дальше идти со мной, но Елена Владленовна посмотрела на нее строго, словно на одну из своих учениц, и сказала:

– Нет. У нас правило. Мы не пускаем родителей в жилые корпуса. Документы мы с вами подписали, все обсудили, а разложить вещи, думаю, ваша девочка сможет сама. Если нет, то, вероятно, ей не место у нас. Мы воспитываем самостоятельных личностей.

Нам пришлось поспешно прощаться под ее неприветливым, холодным взглядом. Стало немного жаль и грустно. Я рассчитывала, что мы с мамой попрощаемся нормально, но стоило торопиться.

– Следуй за мной, – скупо улыбнулась Елена Владленовна и махнула рукой, указывая направление.

Она говорила и вела себя, словно королева. Прямая спина, царственная осанка и презрительный взгляд. Рядом с ней я чувствовала себя общипанным воробьем подле лебедя.

Мы прошли в холл и, не успела я оглядеться по сторонам, свернули в темный коридор, в конце которого находилась стойка, где выдавали ключи. Там же я заметила невысокую хрупкую брюнетку, которая увлеченно смотрела в экран телефона.

Она заметила нас и тут же засунула телефон в задний карман джинсов.

– Будете жить вместе, – сказала Елена Владленовна и кивнула пожилому мужичку за стойкой. – Александр Евгеньевич, выдай девушкам ключи. И проводи до комнаты, а то ведь заблудятся.

– Как скажете, Елена Владленовна, – кивнул он и обратился к нам: – Ну что, готовы, красавицы?

Мы нерешительно ответили «да» и, грохоча по полу колесиками чемоданов, отправились следом за вахтером.

– О, перваков завезли! – услышала я за спиной и дернулась от пренебрежительного тона.

Моя будущая соседка по комнате только хмыкнула и, повернувшись, показала кричащим неприличный жест.

– А девчонки ничего! – тут же донеслось оттуда.

– Придурки, – пробормотала девушка и, обратившись ко мне, добавила: – Привет! Я Ксюша. А то не представилась, как-то даже неловко. А нам еще жить вместе.

– Алина, – ответила я.

– Вот и замечательно. Интересно, кто третий?

– В смысле?

– Ну, насколько я знаю, в комнатах живут по трое.

Ксюша оказалась приятной девчонкой. На первый взгляд – без каких-то серьезных тараканов в голове. Если сложится, мы даже сможем подружиться. Я боялась, что найти новых знакомых будет непросто. Я, конечно, общительная, но кто знает? Это все же новое место, новые люди и новые правила. В лицее имени Катурина училось много мажоров, а я самая обычная девчонка без денег и связей.

Нас поселили в левом крыле, в комнате с рыжеволосой бледной девушкой. Она сидела за столом у окна, когда мы с Ксюшей, смеясь, притащили свои необъятные чемоданы из коридора.

– Меня зовут Маша, – отозвалась наша соседка, даже не подняв глаз от ноутбука. – Добро пожаловать. Моя кровать у окна, остальные две не заняты. Располагайтесь.

– Привет! Ты с какого курса? Тоже с первого? – жизнерадостно отозвалась Ксюха и со всего размаха упала на приглянувшуюся кровать. Я отправилась к последней, оставшейся свободной.

– Нет, я уже учусь год, – лаконично ответила Маша.

В ее голосе не было агрессии, но и особенно дружелюбной девушку назвать было сложно. Она занималась своими делами и не планировала отвлекаться на нас. Я не стала настаивать. Одна хорошая соседка, другая необщительная – не самый плохой вариант.

Рядом с кроватью располагались тумба, небольшой столик и шкаф. На потемневших от времени деревянных дверцах были вырезаны змеи. Они сплетались в причудливый рисунок – герб лицея. Когда мы с мамой приезжали в питерский офис несколько недель назад, картина с изображением этого символа висела над столом в кабинете. Директор пояснил, что герб лицея выбран не случайно – змея символ мудрости, знания. По мне, змея символ хладнокровия и мерзости, но свои мысли я оставила при себе.

– Алин, ты распаковалась? – спустя полчаса поинтересовалась Ксюша, которая успела переодеться в форму, выданную нам на входе.

– Почти, – отозвалась я, пытаясь распределить вещи по полкам. – А чего ты хочешь?

– Найти столовую. Нас же должны здесь кормить? А потом, мне просто интересно осмотреться. Тут так здорово!

– Кормить будут через час, – поделилась информацией Маша. – Если хотите, я вам покажу дорогу.

Эта мысль пришлась нам с Ксюшей по душе, и в ожидании обеда мы решили заняться своими делами. Я собралась, как и обещала, подробнее отписаться Наташке о симпатичных мальчиках. Точнее, об одном симпатичном мальчике. А Ксюша улеглась на кровать, воткнув в уши наушники.

1.Асуры – в индуизме божества низшего ранга, демоны.