Buch lesen: «Одно но», Seite 8

День восьмой

Встреча у психолога Риккардо Милли. Это наша вторая встреча, и я, если честно, очень переживаю и безумно взволнована. Вхожу в просторную студию, залитую солнечными лучами, статный силуэт у окна, руки в замок сложены на спине. Он слышит, что я вхожу, но не оборачивается, чего-то ждет. Чувствую себя сконфуженно, этот мужчина вводит меня в какой-то ступор, рядом с ним мне неуютно, не могу раскрыться и расслабиться. Сбрасываю с себя туфли на высоком каблуке, тихим шагом прохожу к креслу, усаживаюсь, складываю руки крестом на коленях и тяжело вздыхаю, не отвожу взгляд от задумчивого человека.

– Здравствуй. – здоровается он, не отводя взгляда от пейзажа за окном.

– Здравствуйте. – здороваюсь я в ожидании чего-то.

– Подойди ко мне, – предлагает он.

Робко подхожу к нему, затаив дыхание, жду следующих указаний, но он продолжает молчать и смотреть за окно. Принимаю такую же позу, как он, и смотрю за пределы комнаты. Минуты ожидания в полной тишине, со сбитым дыханием. Тишину рвет низкий мужской голос Милли:

– Соблазни меня.

О, ничего себе! Это мне послышалось? Поворачиваю голову и всматриваюсь в его профиль.

– Я должна вас соблазнить? – запинаюсь, переспрашиваю.

– Да, – отвечает он, не отрывая взгляд от окна.

Как? Если он даже на меня не смотрит.

– Что я должна делать? – неуверенно спрашиваю.

– Как ты умеешь соблазнять мужчину?

Но! Вот это да! Я как-то об этом и не задумывалась. У меня только один мужчина был, и это мой муж, и я его как-то ни разу не пыталась соблазнять, просто подходила к нему и начинала гладить, целовать, и все само собой происходило, ну, конечно, не всегда… Я должна его сейчас целовать? Ласкать? О! Кружится голова.

Руки потеют, сердце колотится. Встаю позади него, кладу руки ему на плечи. Нежно и плавно начинаю двигать руками по его черному пиджаку вниз по рукавам. Что вообще происходит? Я это делаю, подчиняюсь? Реакция не поступает. Что дальше? Продолжать? Чувствую себя полной дурой, зачем, для чего? Тогда мои руки продолжают плавный спуск по его бедрам. О, Боже, что я делаю? Но он даже не реагирует. Глубоко вздыхаю и направляю свои руки ему в пах по облегающим брюкам. Но опять реакции никакой. Тогда я обхожу силуэт внушительных форм и пытаюсь втиснуться между окном и его торсом, прижимаясь телом к нему, поглаживая его лицо дрожащей рукой.

– Стоп! – хватает мою руку на весу, строго смотрит на меня. – Ты хочешь сказать, только так ты можешь соблазнять?

Я теряюсь, конфузно спрашиваю:

– А как?

– Я должен захотеть тебя. Я должен поверить тебе, что ты меня хочешь!

– Но как, если вы на меня даже не смотрите?!

Милли прищуривает глаза и отвечает:

– А если я был бы слепой?

О! об этом я даже не подумала!

– Прикосновения имеют смысл только тогда, когда тело расположено к контакту. Ты не справилась! А иногда прикосновения и не требуются вообще. Достаточно одного слова или жеста.

И тут я вспоминаю блондинку, ведь она даже ко мне не прикоснулась, а я ее хочу, испытала оргазм, представляя только образ, запах. Точно, запах!

– Что мне сделать? – неуверенно спрашиваю его.

– Ада, есть три способа для соблазнения: первый – это запах, второй – взгляд, третий – звук, то, что слышит тот человек, которого ты хочешь соблазнить. И заметь – прикосновений нет. Ты должна освоить все виды соблазнения. Достаточно одного взгляда, но, как я тебе говорил, человек может быть слепым, тогда в ход идут другие способы.

В моей голове просыпаются вопросы, неужели я должна буду кого-то соблазнять?

– А для чего мне это нужно? – не сдерживая себя, вдруг выпаливаю.

Милли смотрит на меня строгим взглядом, как удар молнией по голове.

– Ада, тебе муж изменяет?

Болезненный укол под дых.

– Да.

– А вопрос себе не задавала ни разу? Почему?

Я хочу ответить: может, любовь кончилась или новизны хочется. Но в ответ говорю только одно:

– Не знаю.

– Почему он достигает оргазм, а ты нет?

– Не знаю.

– Ответ прост: если ты не можешь соблазнить своего мужчину, чего тогда ты хочешь?

– Я соблазняю его, наверно. – скривив свое лицо, не уверена в своем ответе.

– Ада, ты должна уметь соблазнить мужчину, женщину, того, кого захочешь. Если ты этого не умеешь делать, значит, тебе это не надо и секс не нужен, тогда зачем все это надо? Иди и продолжай жить так, как раньше жила, неудовлетворенная и постоянно в ожидании своего мужа. – отходит от меня, расплёскивая руками в стороны.

Меня поставили на место. Я поняла, я все поняла.

– Простите. Просто я в растерянности. Не понимаю, что в последнее время происходит, может, наверно, мне психолог и нужен, который все разъяснит и подскажет выход из лабиринтов мозга.

– Все верно. Я тебе во всем помогу, если ты будешь открыта со мной и честна. И делать все, как я скажу, тогда у тебя результаты будут сногсшибательные, ты сама будешь от себя кайфовать.

– Я все поняла, – с надеждой смотрю на него.

– Сегодня будет практика. На примере ты почувствуешь, что такое настоящее соблазнение. Пошли. – тянет за собой к входной двери. Что это значит практика? Он серьёзно сейчас? Я не готова. Страх сковывает мои действия, пока я обуваюсь и спускаюсь с ним в кабине лифта на несколько этажей вниз. Его глаза принципиально не смотрят на меня, нервничаю, боюсь задать лишний вопрос, ну почему он меня пугает? Выходим из лифта в какое-то темное и очень тихое место, слышу – где-то журчит вода, а где-то слышны приглушенные капли.

Милли приказывает раздеться до гола. Ну вот, мое стеснение опять берет вверх. Медленно, но я раздеваюсь, он не отводит взгляд. Краснею, теперь я уже не сморю ему в лицо. Стою перед ним босая и нагая, он подходит и завязывает мне глаза плотной материей. Чувствую себя беспомощной и слабой. В кромешной темноте, обнаженная, в незнакомом месте, сама с собой в тишине. Страх неожиданности, что будет, где я? Он берет меня за руки и медленно ведет за собой, ноги чувствуют приятную, мягкую поверхность, комфортно идти. Мы останавливаемся, слышу нежный и тихий голос:

– Иди и чувствуй.

Отпускает мои руки, направляя меня вперед. Неуверенность в своих шагах, что я сейчас на что-то наткнусь или упаду. Медленными маленькими шажочками передвигаюсь по бархатному полу с вытянутыми руками вперед. Включается безумно спокойная музыка, мягкое звучание скрывает тишину вокруг, оказываюсь в какой-то вакуумной прострации. Чувствую, как вокруг колышется воздух сильными вибрациями, а потом протяжный, как будто кто-то на меня дует, чье-то дыхание около уха, тепло на плечах, нет, не от прикосновения, а от того, как воздух колеблется. С меня резко срывается повязка, вздрагиваю от неожиданности, вижу около себя больше десятка молодых мускулистых, красивых мужчин и абсолютно голых. Парни в танце кружатся вокруг. Оглядываюсь в непонимании, что все же происходит, где я? Чернота, лучи прожекторов играют по темным просторам помещения. Фигуристые танцоры смотрят на меня страстным взглядом, лаская мое тело. Мерещится, как миллионы рук прикасаются к моей груди, животу, плечам. Пересыхает в горле, в животе поднимается рой бабочек, ноги сводит в коротких судорогах. Я не замечаю красоту тел, гениталии, выразительный пресс – только энергию секса, желания, взгляды, проходящие сквозь меня. Вспыхиваю огнем мужской энергетики, окутанной пониманием реальности. Один из многих красавцев подходит ко мне, орошая нежным ароматом трав, от горячего взгляда, сжимаются ноги. Непроизвольно закрываю глаза, запах сверлит мое воображение. В голове проносится «ЗАПАХ» – все зависит от запаха, это конечная точка. Судорожно выдыхаю, запрокидываю голову, представляя его ласки в реальности. Ледяные капли воды, неожиданным потоком сверху падают на мое тело. Испытываю прохладу разгоряченного тела, капли воды слизывают остатки аромата возбуждения. Неважно, откуда взялся дождь в помещении, но от водных струй, с громким и протяжным стоном исхожу в оргазме, падая на пол.

После эксперимента, я уже точно знаю, что прикосновение – это всего лишь мусор, который испытывают девяносто процентов людей нашей планеты. Безусловно, это приятно, но только тогда, когда это взаимно и по-настоящему, и вы оба получаете то, к чему стремитесь. Но на моем примере муж берет все, а я ничего. Без всякого прикосновения, я достигла оргазма, да еще глубокого и сильного, что пол дня трясутся ноги, мышцы сокращаются с бешенной скоростью, от этого душа выходит из тела. Но только теперь одно меня начало преследовать: как это применить на себе, как научиться соблазнять? Как я уже понимаю, от меня исходит запах, и мужу это нравится, и не только ему, но этого недостаточно, это всего лишь конечная точка завершения начатого. Немного поразмыслив, начинаю догадываться, что муж получает конечную точку без старта, он финиширует тогда, когда я еще и не начинала. Значит, нужно начало. И тогда я смогу с ним достичь оргазма! Но какое должно быть начало? Милли правильно говорит: если я не умею соблазнять, зачем тогда мне все это? Я должна научиться. Должна! Но я в больших догадках о самом начале, что я должна делать? Если честно, мне хочется попрактиковаться со своим мужем, испытать этот способ. Но мне придется всему обучиться, и тут у меня в голове мелькает лучик: может, все уладится и смогу его завоевать? И он будет только моим. И семья наша будет жить. Я улыбаюсь, понимая, что Адриан будет со мной и смогу с ним получать полноценный секс. И, конечно же, эти радостные мысли о светлом будущем обрываются на девятом дне, когда я с Диего сижу в очередном дорогом ресторане на обеде и осваиваю уроки этикета. В ресторан входит Адриан с двумя молодыми девушками в обнимку. Довольный муж зажат между двумя молодыми телами и принимает поцелуи на своем лице. Я сижу напротив входа, и взгляд падает на входящего счастливого человека, который должен был сегодня вернуться из командировки, а я его еще не видела. И вот он, собственной персоны, в одном из дорогих ресторанов заходит пообедать с молодыми, стройными и ухоженными девушками. Ну, конечно, он сразу же замечает меня с мужчиной за столиком. Его довольное лицо меняется в недоумении, руки скользят с талий женщин, перебираясь в карманы брюк. Проходит мимо, сверлит взглядом, сканирует Диего. Я смотрю, не опуская глаз, на него. Наши взгляды пульсируют до того момента, когда он проходит мимо и садится за столик напротив нас. Диего сразу понимает, в чем дело, берет меня за руки и глядя в глаза, мило улыбается, говорит:

– Положись на меня.

И вот все начинается, чувствую на себе обжигающий взгляд. Медленно и осторожно поворачиваю голову в сторону мужа. Гордая походка, руки в брюки, глаза смотрят исподлобья на меня. Если бы я его не знала, наверное, влюбилась бы с первого взгляда. Темные каштановые волосы, уложенные набок легкой волной, черные глаза, трехдневная щетина, строгий костюм, длинные ноги и лаковые, начищенные ботинки, белая рубаха с расстегнутой первой пуговкой у подбородка. Он великолепен, красавчик, и он мой муж. Определенно, его статная фигура направляется в нашу сторону. Трясутся поджилки, ну все! Все раскроется. Что я ему скажу? С кем я? И где дети? О, дети! Мне становится страшно. Чувствую себя преступницей, которая обманывает и делает что-то запретное. Он подходит с важным лицом, переводит взгляд с меня на Диего.

– Здравствуйте. Могу ли я узнать, кем вы приходитесь моей жене? – отодвинув края пиджака в стороны и углубив руки в карманы брюк, спрашивает Адриан.

Диего делает вид удивленного человека, ничего не подозревавшего, и с серьезностью в голосе отвечает:

– Очень приятно познакомиться с мужем прекрасной талантливой дамы, – встает и протягивает руку в знак знакомства.

Ну, вот, что это сейчас было? Я? Кто?

– Еще раз. Кем вы приходитесь?

– Я редактор одного из ведущих главных книгоизданий, – уверенно излагая версию, убирает свою руку в карман пиджака. – Другими словами, работодатель. Ада – талантливый человек, ее рецензии будоражат многие души, работы высокого качества, таких сотрудников мы ценим, поощряем. – улыбаясь, добавляет: – У вас одарённая талантом жена, цените ее, – внимательно наблюдаю за изменением лица Адриана.

Да! Вот это удар! Гол! Выигрышное пари! Я на высоте! Я победитель! В моем сознании кричит: «А-а-а! О-о-о! Да, вот так!»

– Как это? – мычит Адриан, косясь на меня.

– Очень рад с вами познакомиться… Как вас зовут? – продолжает Диего.

– Адриан, и мне приятно, – в недоумении говорит мой муж.

– А сейчас прошу прощения, нам многое нужно обсудить.

– Да, конечно, – бормочет он, наблюдая за тем, как мы уходим из ресторана.

Мы выходим на улицу, машина представительского класса, стоит прям у витражных окон заведения, откуда Адриан глазеет с открытым ртом, как я сажусь в нее. Я встречаюсь с его взглядом. В голове мелькает мысль: «Вот так бывает, когда забываешь свою жену». В его глазах вижу страх, непонимание, разочарование. Он теряет меня, я в этом уверена, видя измену в очередной раз, удар, от которого мне будет тяжело подняться. Моя душа в дырах, и нет ни единого уголка, где могли остаться хоть крохи жалкой любви, а она вообще есть? Любовь существует? По дороге Диего мне рассказывает план моих действий, что я должна говорить и как себя вести. Никакого скандала, никакой ссоры, полный игнор в сторону мужа. Ничего и не было, просто появилась возможность демонстрировать свою независимость. Дорогие подарки, покупки.

По всем прогнозам, моего ожидания, Адриан в огромном трансе. В этот вечер он не решился на разговор. Ранний приход домой, скромная игра с детьми и постоянный взгляд на меня. Ужас, читается в его глазах, в ожидании моего осуждения, криков, упреков, скандала. Но мое спокойствие добивает его окончательно. Но почему он ждет именно этого? Его нервозность видна во всем, но я делаю вид, что ничего не произошло, что все прекрасно и замечательно, как меня научили, и, если честно, мне не хочется ничего выяснять. Я наслаждаюсь присутствием детей. Игра в «А что, если бы я…» нас с Кристофером увлекает часа на два. Беззаботный смех и игнорирование волнения мужа, представляю, как он готовит ответы на мои вопросы. Но их нет! Я и так все знаю, что он мне может ответить? Зачем он спит с другими? Что он забыл счет своим любовным похождениям, что семья – это лишь прикрытие или удобная площадка для существования? Или выслушать придуманную обновленную версию измены? Что он мне может ответить? Мне не нужны его оправдания, они бессмысленны, пусты и лживы. И на этот раз мне приходится лечь в кровать в детской со своей малышкой Рози, дав понять, что мне не хочется делить постель с Адрианом. Не знаю, что он думает в эту ночь, ждет ли? Что хочет рассказать? Но почему-то я не вспоминаю о нем, только о своем будущем, уроки Милли, и не терпелось дождаться следующего воскресенья, чтобы узнать себя, то, что обещал Джонни. Погружаюсь в новых героев моей жизни: Митяя, Диего, Майкла и на миг позволяю себе стянуть маску с той блондинки. В моей голове непроизвольно рисуется ее образ, глаза, нос, губы, щеки, все явно вижу перед собой, то, что маска скрывала, но что? Я хочу с ней познакомиться, увидеть, услышать ее голос, почувствовать еще раз запах.

Среда, четверг и пятница – это дни моего дневника в новой жизни, десятый, одиннадцатый, двенадцатый, похожи друг на друга. Адриан возвращался раньше обычного и ждал разговора со мной. Я вела себя как обычно, радовалась детям, читала книги и пыталась найти ответы на вопросы, которыми озадачил Милли. Пробовала разыскать в книгах, в интернете, у себя в голове, но ответов не было. Я в тупике. Тата готовила самые вкусные ужины, из-за этого Адриан погружался в прострацию моих действий, он не понимал, что вообще происходит. Косые взгляды в мою сторону, как я играю с детьми, радуюсь и смеюсь над их шутками. Я живу своей жизнью. А его присутствие отдаляло от нас глубокими мыслями и размышлениями. Ежедневные тренировки, появление новой спортивной, брендовой одежды, много дорогих туфель, нарядов, Адриан наблюдал за всем этим и не верил в меня. Это читалось в его глазах. Я худела быстро, становилась изящной хрупкой женщиной, косметолог делал свою работу, моя кожа превращалась в бархатную материю, тренировки с Митяем возносили к небесам к другой жизни, к иному образу бытия. Вот она, мною любимая, с недавних пор, пятница, которую ждала с нетерпением. Предупреждение о том, что Адриан останется дома, ничуть не удивило, а только подлило масло в огонь. Я должна сегодня вечером оказаться среди самых богатых и знатных гостей. Мы с Татой обговариваем, что она с детьми уедет на выходные в санаторий, а для Адриана мы будем у моих родителей. Риск был в том, что он захочет приехать к нам, чтобы насладиться семейными посиделками, но я уверена в том, что он этого не сделает, так как не любит долгие разговоры с моей мамой о правильном питании и образе жизни, как вести чистую половую связь, как правильно воспитывать детей и все в таком духе. В душе я знаю, что эти два дня будут для меня чем-то очень важным, чувствую, поскорее хочется сбежать из дома от пристальных взглядов мужа, от того, чего не должно было быть.

Конечно, все так и есть. Мы с детками стоим уже на пороге в девять пятнадцать вечера и нас ожидает машина с водителем у подъезда, когда в дом входит он. Удивленные глаза осматривают нас с сумками. Адриан со страхом внутри спрашивает:

– Вы куда?

Я продолжаю собирать оставшиеся вещи в сумки, не обращая на него внимания, механически отвечаю ему:

– Мы к родителям…

– Почему так поздно? – внезапно хватая мою руку и ловит растерянный взгляд.

Вздыхаю, впервые за долгое время смотрю ему в глаза, они встревожены и напуганы.

– Тебя же, по пятницам не бывает, и вообще тебя дома нет, вот и решила уехать к родителям. – вот так просто, я его бью равнодушием.

– Но почему именно сегодня и так поздно? – продолжает сжимать мою руку.

– А что нам делать? У тебя сегодня встреча с партнерами? А завтра ты будешь приходить в себя. – быстрый взгляд на ждущих и смотрящих на нас детей. – А мы погуляем, развеемся немного, съездим в зоопарк или к морю.

– Так просто? – сдвигает брови, спрашивает Адриан.

– Так просто, – отвечаю я.

– Кристофер, отведи Рози в комнату, нам нужно поговорить с мамой, – приказывает Адриан детям уйти в комнату. Возвращает взгляд на меня. – Что происходит?

– Все хорошо. – улыбаюсь. – Нас ожидает такси, нам пора, ни к чему этот разговор. – нервничаю от пристального взгляда мужа.

– Ты считаешь, что твое поведение – это правильно? – начинает разговор Адриан.

Ну, сейчас меня начнут обвинять, конечно, виновата во всем я! Обороняюсь взглядом, принимаю вопрос.

– Мое поведение? Какое? Ты сейчас о чем? Говори прямо, как есть, что ты хочешь услышать от меня? – вырываю руку из его оков, и скрещиваю кисти на груди. Пристально смотрю в глаза мужу.

– О том, что ты видела меня в ресторане с двумя прекрасными дамами, и то, как я себя вел, – нервно сглатывает. – Не спорю, виноват перед тобой, но это необходимо. Для нас с тобой, для важных сделок, для нужных подписей и всего того, что связанно с бизнесом.

Я опешила, он не пытается меня сейчас обвинить. А, наоборот, чувствует вину, ну, конечно. Изменяя мне, своим принципам, всему себе, да вообще у него двойная, тройная жизнь. На какое-то время я оттаиваю, и мне становится жаль его, в глазах читается, чтобы простила и приняла то, что он делает. Но, а потом в мое сознание упирается то, что все это он делает ради нас. Что? Измена? Он ложится в кровать с кем-то ради чего-то? Это проституция! Он шлюха, он продает себя.

– Подожди, что ты с ними делаешь? – в недоумении переспрашиваю я.

– Ничего! Это обыкновенный флирт, обед, ужин, хороший дорогой подарок, милые улыбки, взгляды, и не более.

Это флирт? Это просто флирт? Адриан, я что, на дуру похожа? У меня все внутри сжимается, боль вновь колит прямо в сердце. Он хочет, чтобы я это съела?

– Но, допустим. – сжимаю губы. – Как это влияет на нас с детьми? – выдавливаю из себя сквозь ком в горле.

Адриан удивляется, округляет карие глаза.

– Милая, отужинать в дорогом ресторане с женщиной, от которой зависит крупный контракт на несколько миллионов, – нервно выдыхает. – Ты реально не понимаешь?

– Я все понимаю, но обязательно ее лапать? И делать вид, что ты не женат и у тебя нет детей? – напрягаю голос, сдерживаю слезы и вспоминаю те самые грязные фото с лицом своего единственного мужа с разными женщинами. И уезжал он с другой блондинкой, а в ресторан явился с двумя брюнетками, ну, конечно, он не догадывается о том, что я все знаю, но мне больно от того, что он пытается меня обмануть, и ни капли правды.

– Про меня все знают, что я безумно люблю свою жену и детей. – смягчает голос. – Я этого не скрываю. – раскрасневшись, он пытается мне все объяснить, ту ложь, которая называется правдой. – Я пытаюсь вылезти из кожи вон, чтобы вас обеспечить, а ты, чтобы меня поддержать, пытаешься уколоть, какую-то работу нашла, с мужиками ходишь в рестораны, и не просто в рестораны, а в самые элитные, ты совсем зазналась, Ада.

Ничего себе! Я зазналась. Вот в чем тут дело. Тебя задело, что я по дорогим ресторанам хожу, и то, что нравлюсь другим.

– Ты же мне сам предложил идти работать, не правда ли?

– Но не на такую работу. – искра упрека.

– А на какую? Полы мыть в твоем офисе?

– Ну, к примеру, да. – задумался, глядя мне в глаза и выискивает что-то там. – Там не будет такой возможности общаться с мужчинами.

– Так, подожди, ты меня хочешь заставить мыть полы за твоими девахами, запереть дома, а сам по дорогим ресторанам шарахаться, гулять и наслаждаться жизнью? – меня переполняет желание ударить его. – Ты, случаем, умом не тронулся?

– Но ты мать! Ты забыла? И при чем тут полы? Можно и в магазин пойти продавцом, масса возможностей сейчас, – пытается успокоить меня. – Ты даже не пробовала, а сразу напрямую к богатеньким дядечкам. Они, между прочим, просто так дорогу не дают, все через постель, – захлебываясь в своей слюне. – Я против того, что ты работаешь там.

– Ты сейчас серьезно? Ты хочешь сказать, что я никчёмная дура? И достойна самой низкой работы? – я испепеляю его взглядом. – И то, что ты из кожи вон лезешь, чтобы меня с детьми накормить? Да я не вижу от тебя ничего. А как я стала работать, хоть могу купить себе трусы и новую помаду, и не оправдываться перед тобой, и не трястись от того, что ты будешь злиться из-за новой игрушки детям. – понимаю, что правда его тянет вниз, он не может ничего сделать. – Ты можешь больше не унижаться, чтобы накормить голодных женщин своим присутствием, я могу обеспечить себя и детей.

– Не понял, – напирает телом на меня. – Ты с ним спишь? Ты сейчас к нему? – хватает мои руки с грубой силой, что кровь пульсирует в запястьях.

– Адриан, я не шлюха, я для карьерного роста не лягу в кровать, у меня есть достоинство, в отличие от некоторых! – расставляю приоритеты и не даю повода думать обо мне низко.

– Это бред, ты сейчас о чем? Твоя работа – это повилять хвостом перед мужиками. Не более! У меня речь идет о нашем будущем. О нашем с тобой. Ты не боишься потерять то, что так долго строила?

Значит, его работа – это святое, и то, что он делает, благословенно. А то, что делаю я, ничего, пустое!

– А что я строила? – выкручиваю руки и слабым голосом спрашиваю.

– Семью! Ада, что с тобой? Я тебя в последнее время не узнаю, – смотрит на мои покрасневшие запястья и на то, как я их потираю.

– Сегодня пятница, тебе нужно расслабиться. Отпусти меня, и закончим на этом, – спокойно уверяю его в том, что ничего страшного не произошло.

– Ада? – напирает на меня всем телом, прижимая к стене.

– Я прошу тебя, не надо, – упираюсь руками в его плечи. – Все то, что ты делаешь, это святое, я принимаю.

– Прости, это ради нас с тобой, – убирает мои руки и прижимается губами к моей шее.

– Быть шлюхой, – взрываюсь от его дыхания около моего уха.

– В смысле? – остановка начатого, но продолжает держать и прижимать к стене.

– Ты размениваешься на других ради денег, ты отдаешься кому-то ради чего-то, того, чего я не вижу. Отойди от меня, – пихаю его в плечи, не желая чувствовать его дыхания.

– Я хочу тебя, – заламывает мои руки за спину и приближает свое лицо к моим губам.

– Нет, – отворачиваю свое лицо.

– Что, нет? Ты разве меня не хочешь?

– Нет! – ловлю его взгляд на моем лице в нескольких сантиметрах. Он не мой, он отвратителен, о, нет, от него так пахнет. Голова идет кругом, в его запахе летает другой женский аромат, жареная курица, табак и какой-то очень неприятный, напоминающий дезодорант для кошачьего туалета.

– Ты меня разлюбила? – вопрос в лоб.

И тут вспоминаю тот самый разговор на кухне, когда я спросила его, любит ли он меня, на что был ответ: «Ты себя в зеркало видела?»

– Ты пахнешь дешевкой, – отталкиваю его от себя, он поддается легко и отходит в сторону. В его глазах поднимается ураган.

– Кристофер, Рози, поехали! – кричу детям, пытаюсь расшифровать взгляд мужа, который томно смотрит на меня.

– Мамочка! – подлетает ко мне Рози и протягивает ручки ко мне.

Хватаю сумки, открываю дверь, и слышу фразу в спину:

– Ты делаешь ошибку…

Я оборачиваюсь к Адриану и спокойно отвечаю на его то ли вопрос, то ли утверждение:

– Я на выходные, отдыхай. – захлопываю за собой дверь. Мое сердце колотится с бешеной скоростью, никогда так не делала, каждый мой шаг был всегда согласован с ним, боясь что-то сделать не так, осуждений, что мне чего-то не до дадут, что я что-то потеряю, но что? То, чего и не было! Боже, за что я держалась? Что я боялась потерять? Пустота накрывает с головой. Усаживаю детей в машину, где ждала нас Тата, она серьезно на меня смотрит с вопросом:

– Все хорошо?

– Вроде да. Позвоните мне, как доберетесь.

– Не волнуйся, все будет хорошо, тебя ожидают, – протягивает листок бумаги с номером машины.

– Мама, а ты? Ты не поедешь? – протягивает свои ручки Рози ко мне, с жалостным голоском.

У меня обрывается сердце, мне хочется поехать со своими детками.

– Рози, – приседаю рядом со своей крошкой, крепко обнимаю, – милая моя, я приеду к вам чуть попозже, ты будешь меня ждать? – смотрю на Кристофера и потираю его руку.

– Мама, а ты куда? – спрашивает сын, глядя на меня, а я на Тату в ожидании ее помощи.

– Мы же с вами говорили о том, что нас ждет. А маме нужно кое-что решить, – спокойным голосом говорит Тата, обращаясь к детям.

– Но я хочу с мамой, – хнычет Рози, вцепляясь в меня еще крепче. Сжимается сердце, мной овладевает страх. Страх потерять своих крох.

– Ада, прошу, иди, тебя ждут, – грозно приказывает Тата.

– Сейчас, минутку еще, – обнимаю свою доченьку.

– Мамочка, я хочу с тобой, не уходи…

Ну, все, я не поеду никуда, не смогу перебороть себя, материнское сердце не может отпустить, им страшно. Я хочу быть рядом.

– Хорошо, поехали все вместе, – вдруг говорит Тата, после телефонного разговора, приказывая водителю трогаться.

И в этот момент, сердце тает, крепче обнимаю свою крошку. Кристофер кладет голову мне на плечо со словами:

– Мама, что-то серьезное произошло у вас с папой?

Всматриваюсь в темноту, пытаясь уловить черты сына, вижу слезинки на его щеках. Меня тревожат его слова. Нежно вытирая слезы, отвечаю:

– С чего ты это взял?

– Вы так громко ругались, мне не понравился папин голос и как ты с ним разговаривала, мне стало страшно, что вы разведетесь.

Откуда он знает смысл этого слова? Ведь он еще малыш. Милый мой.

– Милый мой, все взрослые ругаются, так бывает. Я люблю твоего папу, а он меня, – пытаюсь разобраться в его чувствах, которые терзают маленькую душу.

– А почему с нами папа не может поехать?

О, Боже! Что же ответить? Как успокоить моего мальчика?

– Милый, ты ведь знаешь, у него много работы, он не может отдыхать столько, сколько мы, – пытаюсь улыбнуться своему сыну, но у меня не получается. Из моих глаз катятся слезы.

– Мама, почему ты плачешь?

Рози уснула на моих руках, крепко обнимая меня, я вдыхаю запах ее волос, смотрю на Тату.

– Кристофер, тебе нравится, то, что происходит в последнее время? ты можешь делать то, что тебе хочется. Получать новые игрушки, знания. Возможность ездить туда, где ты еще не был. – тихим голосом интересуюсь его мнением об изменениях в жизни, чтобы не разбудить Рози.

– Да, мне нравится, – поджимая свои губы, отвечает Кристофер.

– Знаешь, милый, всегда приходится чем-то жертвовать, так устроена наша жизнь, не конкретно наша, а всех людей, живущих на планете. Если хочешь чего-то, то, будь добр, заплати. В нашем случае это время, мое и папы, мы им жертвуем, не видя вас. Нам приходится работать, а иначе не получишь того, чего желаешь… Ты меня понимаешь?

Кристофер качает головой и отворачивается к окну, вытирает слезы, глубоко вздыхая. Что у него в голове? Милый, ты так мал, чтобы понимать сложные вопросы жизни.

– Иди ко мне, сынок, – прижимаю сына к себе свободной рукой. – Все будет хорошо, я с вами, и папа рядом, – целую сына в макушку головы.

Сколько мы едем по ночному городу? Все это время мной овладевает чувство, от которого становится дурно, надо мной повис страх. Какой? Чего я так боюсь? Пыталась воспроизвести разговор с Адрианом. Почему он так реагирует? Он любит меня? Неужели хочет, чтобы я приняла его измены? Точно знаю, что не прощу, не приму обратно, не смогу. Между нами, ничего нет, не было и не будет. О, Боже, ничего! И это, только сейчас начинаю понимать. Я не жила, а только перебежками от одного события к другому в долгом ожидании, ради чего? Ради пары минут секса, которые еще больше тянули вниз в глубокое раздумье, разочаровывая в существование любви. Что нас с Адрианом соединило? Общество? Жениться и родить детей? А как же любовь? Любили мы друг друга вот так сильно, как в кино? О чем я? Какое кино? Это жизнь, любовь умирает, разбиваясь о семейный быт, потребность зарабатывать деньги, рожать детей. Ведь он должен радоваться, что его жену признали лучшей. А он что? Он заставляет меня идти мыть полы, неужели он не гордится мной? Почему? Я не могу разобраться в этом самостоятельно, я опускаю руки. Мне больно, я в его глазах не достойна лучшего. А я ведь, подарила ему свои самые красивые годы жизни, пожертвовала фигурой, здоровьем, гордостью, карьерой, всем, что у меня было. А он? Он чем пожертвовал? Что дал взамен? Что? Даже минуты ласки и постельные сцены сложно назвать больше, чем его потребностью. В какую-то минуту мне хочется все ему рассказать и сделать больно так же, как мне сейчас паршиво на душе. Эта тягучая боль расползается по телу, слезы катятся из глаз с горечью. Перед моими глазами мелькают огромные светящиеся вывески, величественные здания, витрины дорогих магазинов. Блистающий город необыкновенно красив, завораживает своею таинственностью. Через какое-то время, высотные здания становятся редкими, и между ними виден просвет, а далее они убывают, становятся маленькими. Я могу видеть небо, звезды, и необъятную желтую луну. Постигаю разумом, что мы выезжаем из города. Шепчу Тате: