Вторая Мировая война держит мир в железном кулаке. Даже в тихой гавани Эль-Джадиры не укрыться от огня, смыкающего кольцо. Родион Гравицкий, в прошлом – белогвардейский штабс-капитан, слишком хорошо помнит Первую Мировую, чтобы ждать милосердия от Второй. Предательство, интриги разведок, безумие снов, любовь, переплавленная в ненависть – и наконец известие, способное превратить войну в настоящий ад.
Первая Мировая, Вторая Мировая – в каком мире идут эти войны? И откуда прибыл загадочный корабль, который доставил Гравицкого в Эль-Джадиру? Существует ли возможность вырваться из круговорота теней прошлого, или «Нуар» – это навсегда?
– Главное оружие на всякой войне – деньги. А оружие массового поражения – это большие деньги. Средство действенное, смертоносное, но, увы, очень опасное, как и боевые газы. Вдохнешь ненароком, поразишься – и не доживешь до победы.
Судьбе не только подчиняются – ее выбирают.
Все животные в мире равны, но свиньи равнее прочих.
Отличная книга, которая своей атмосферой – тем самым нуаром – чарует с первых страниц. Язык отличный, яркий, красочный (ну еще бы, у такого мэтра!), любовно выписанные декорации. Забавно угадывать в книге коллег автора, писателей-фантастов: я узнал Гершинина, Липку и грека Деметриоса – но возможно есть и кто-то еще, кого я не распознал.
Книга особенно занятно читается, если помнить, что закончена она в 2013 г., т.е. еще до известных российско-украинских событий.
Тема Q-реальности, благодаря которой герой пытается переиграть Гражданскую войну в России, была блестяще начата Андреем Валентиновым в «Капитане Филибере». Вот и в «Нуаре» Родион Гравицкий пытается повлиять на ход Второй Мировой, используя методику доктора Саргати. Правда, в этом мире, в отличие от филиберовского, союза белых и красных не получилось. Да и господа офицеры не похожи на тех ангелов с золотыми погонами, какими они были в «Флегетоне». Мир «Нуара» надломлен и, похоже, это следствие надлома внутри самого автора, который всю жизнь писал на русском и для русских, но вдруг осознал себя украинцем. Может, конечно, это литературная маска, но рассуждения главного героя в конце романа про Путина и россиян неприятно удивляют, как удивляет и финальный выбор Гравицкого. Причем независимо от читательского отношения к Путину. Среди других шокирующих открытий и явное желание Валентинова поизгаляться над старым коллегой и приятелем Львом Вершининым. Известного писателя-одессита, открыто занимающего пророссийскую позицию, автор изобразил в виде бывшего прапорщика, а ныне политической проститутки Льва Гершинина. Такое вторжение реальности в мир «Нуара» не то что излишне, оно отталкивает. Начинаешь гадать, что это – следование политическим тенденциям победившего Майдана (и кто тут тогда проститутка?) или искренняя эволюция автора?
Утомляют и постоянные перескоки героя из 1917 года в 1945-й, из 45-го в 42-й и т.д. А если учесть, что это обильно сдобрено теорией Мультиверса, перестаешь понимать, что из воспоминаний ГГ правда, а что – очередное ответвление Q-реальности.
Впрочем, есть у «Нуара» одно несомненное достоинство. Это, собственно, сам мир нуара. Великолепно выписанный, отправляющий к лучшим образчикам жанра типа «Касабланки». Но, боюсь, этот роман для меня станет финалом прекрасной дружбы с книгами Валентинова. По крайней мере, за новые не возьмусь.
Почему решил прочитать: альтернативная история, заявленный в названии жанр, уважаемый автор
В итоге: заново открыл для себя Валентинова. Конечно, я читал его криптоисторическую эпопею из четырёх трилогий "Око силы"; дилогию про Диомеда ; «Ангела Спартака» и всё, написанное в соавторстве с Олди. Но из цикла "Ноосфера" до этого читал только роман «Омега» , про НАТО в Крыму. А с "Аргентиной" не знаком вовсе.
Итак, "Нуар". Последний роман из цикла "Ноосфера", но вроде как вещь самостоятельная.
Поначалу кажется, что это просто исторический роман про белоэмигранта; потом решаешь, что это качественная попаданческая литература; потом в дело вступает авторский взгляд на Мультивселенную и мистика.
Первые главы действие судорожно скачет между таким количеством временных отрезков, что вникнуть в происходящее очень непросто. Потом всё немного устаканивается, начинаешь понимать, где основной сюжет, а где флэшбэки.
Два главных преимущества романа – атмосферность и невероятная проработка материала.
Характерные для жанра нуар герои – роковые женщины, продажные полицейские и злоупотребляющие табаком и спиртным герои. Правда, хочу отметить, что у Валентинова получился скорее шпионский триллер в сеттинге Второй Мировой, почти как у Семёнова , чем классический нуар. Ведь нуар это не только и не столько "Касабланка", но и истории про крутых детективов, а этого в романе нет.
Больше всего удивила и заинтересовала история партизанской Республики Веркор – потрясающий эпизод Второй Мировой и французского Сопротивления, о котором раньше, к сожалению, и не слышал. В ЖЖ очень много материалов о Веркоре и причинах поражения французских партизан. Валентинов даёт своё, изящное и остроумное объяснение: Де Голлю и остальной Европе совсем не нужна была коммунистическая просталинская республика в подбрюшье Европы. Если бы Веркор устоял, коммунистический блок не ограничился бы только Восточной Европой.
А ещё в тексте очень любопытный "культурный код". Автор для ленивых в конце романа указал источники цитат, но немного слукавил – перечисленный перечень лишь верхушка цитатного и аллюзийного айсберга. Считывать все эти отсылки непросто, но очень интересно.
Стоит уведомить, что герой романа стоит на твёрдых антисоветских позициях. По его мнению хуже Сталина и коммунистов – только Гитлер и фашисты.
Несмотря на внушительный объём и высокую плотность повествования, читается "Нуар" взахлёб.
9(ОТЛИЧНО)
«Время — кожа, а не платье» А. Кушнер
Что за слово такое — нуар? Кто-то скажет: отрыжка Великой депрессии, игра в ганменов и детективов, бутлегеры, продажные женщины, слэнг. Кто-то копнёт глубже: цинизм это, порождённый коротким промежутком между Первой и Второй, цинизм с положительной фиксацией, Сэм Спейд из «Мальтийского сокола», Борис Виан: «…Я приду плюнуть на ваши могилы», и (речитативом): Сан-Луи блюз - ты во мне как боль, как ожог, Сан-Луи блюз - захлебывается рожок! А вы сидите и слушаете, И с меня не сводите глаз, Вы платите деньги и слушаете, И с меня не сводите глаз, Вы жрете, пьете и слушаете, И с меня не сводите глаз, И поет мой рожок про дерево, На котором я вздерну вас! Да-с, да-с...
Да нет, возразит кто-то. Всё это литература, настоящий нуар — в кино. Там великолепный Хамфри Богарт. Там «Касабланка» — фильм, снятый в начале сороковых, когда ещё ничего не было известно точно, когда смерть одного (а не многих тысяч) всё ещё трогала чувствительного зрителя Соединённых Штатов Америки. Свой «Нуар» Андрей Валентинов определяет так:
«Нуар — отрицание цвета. Белого нет, есть только серый и черный. Серый вечер и черная ночь — больше в этом мире ничего не случается. Вселенная Нуар невелика, конечна и очень проста. Мужчины носят плащи и шляпы, пьют коньяк и много курят. Женщины красивы и аккуратно причесаны, они тоже курят, говорят с легкой хрипотцой в голосе — и предают при первой же возможности. В Нуаре нет высоких чувств и трепетных идеалов, в нем правят инстинкты, выгода и холодный расчет. Но победителей нет — и быть не может. Нуар — серо-черный мир неудачников, мир несбывшихся надежд и растрепанных иллюзий».Вы скажете: но это ведь форма! Чем существенным придуманная автором Эль-Джадира, городок на южном берегу Средиземного моря, отличается от кинематографической Касабланки? Ведь пишет же автор, что в его
«…Нуаре, мире теней, где даже кровь походит на грязь, подвиги совершать некому и незачем, Нуар негероичен по определению, в нём не штурмуют Берлин и не водружают флаг над Иводзимой».— и точно так же, как у Майкла Кёртиса:
«…В серо-чёрном мире не убивают миллионами. Смерть там по прежнему — трагедия, слово с прописной буквы»Да, конечно. Поэтому у Валентинова:
«…Люди Нуара остаются людьми, а не статистическими единицами в военных сводках».Ради того, чтобы люди оставались людьми, как мне кажется, историк и принуждён всякий раз возвращаться к Великой войне и к тому, что за нею последовало — точно как его персонаж Родион Гравицкий, он же Ричард Грай, он же дядюшка Рич, он же... Но нет. Интриги раскрывать авансом — последнее дело. Всё-таки «Нуар» — отчасти детектив. Скажу лишь, что все имена главного героя «говорящие». Играй! — говорит ему по-украински автор, пряча в рукаве тот факт, что слово «грай» имеет и другое значение — это крик вороньей стаи. Играй, Родион, иначе не получится вырваться из круговорота теней прошлого, и мир твой станет адом. Играй, бедный богатый дядюшка, иначе станешь рабом, чёрной тенью на палубе серого корабля с говорящим названием «Текора». Гравицкий начинает и... выигрывает? проигрывает? сводит партию к вечному шаху?
Не знаю. Сложно играть в шахматы, когда некто сбивает с доски твои пешки бильярдным кием. Выразить отношение к возможному исходу партии тоже сложно человеку, чьи предки стреляли друг в друга под Киевом году этак в 1918 от Рождества Христова. Иногда очень сложно давать простые ответы на простые вопросы, потому что ответив, окажешься либо по ту сторону колючей проволоки, либо по эту, и мир твой станет чёрно-серым адом. Но сказано ведь: "Не бойтесь золы, не бойтесь хулы, Не бойтесь пекла и ада, А бойтесь единственно только того, Кто скажет:"Я знаю, как надо!"
Ад… Рай... В мире Нуар рай — в сигаретной пачке, ад — в расстёгнутой кобуре. Спасибо, Андрей Валентинович. Книга великолепна.
В. Ключко
Стильный и атмосферный роман... Многоголосье знаковых событий 20в. Гремучая смесь жанров... Время и его витки, попытки изменить историю, а вместе с тем мир и человечество. Некий дурманящий бред и вместе с тем жгучая и парадоксальная реальность, сотканная из любви и предательства.
Две мировые войны. Два великих события прошлого столетия. Шпионские страсти и хладнокровный обман. Сон и явь. Много рефлексии, в которой тонешь как в трясине болота. Напрочь отсутствует ясность и четкая структура... Все на грани... Все туманно... Нуар такой нуар... Тонкая и звенящая эмоциональность.
И вместе с тем неглупая история, в которой слышится и видится протест против этих исторических событий. Не любовь к фашизму и коммунизму. Вот только изменить все это видимо неподвластно никому. Даже если ты знаешь к чему все приведет.
Отзывы 8