Часть 1 Знакомство с главным героем
I
«Дедушка, какую сказку на ночь ты расскажешь в этот раз?» – поинтересовался маленький внук, расположившись в самом углу печи.
– Много разных историй мне известно, всего не перечислишь. Но тебе могу поведать одну очень интересную. Она о мальце, похожем на тебя, внучек. В своё время он слыл великим героем, сразился с одним коварным злодеем и освободил принцессу.
– Да ты что, деда, такое только девочкам будет по душе.
– А вот тут ошибаешься, этот рассказ с удовольствием слушал и твой отец…
Внезапно старик, лежавший рядом с внуком спиной к нему, замолчал. Мальчик грустно вздохнул, поскольку уже не верил в чудесное возвращение своего родителя. Неловкое молчание нарушил шум завывающего за окнами ветра.
«Неужто погода портиться начала, видать не зря у меня все косточки с утра болели. Надо бы получше прикрыть дверь» – заметил дед и слез с печи.
Шаркая ногами по полу, сгорбившись, он дошёл до деревянной лавки и стал двигать её по направлению к выходу, забаррикадировав его. Несмотря на непогоду снаружи, в хижине, где жили дед с внуком, было тепло. Недаром старик, предчувствовав заранее, что ночью будет несладко, затопил печь.
Возвратившись на родной уголок, дедушка посмотрел, спит ли внук. Мальчонка не спал- его взгляд брошен на заброшенную паутину в углу, которую неугомонный в своё время малец по глупости разрушил. Тогда дед его сильно отругал, так как считал, что пауки, живущие в доме, весьма полезные существа и их никогда не стоит обижать. Но как подобное мог понимать любопытный малыш, только что научившийся ходить. Теперь уже не настолько маленький Майк, все равно глядя в угол, вспоминал этот случай и жалел о проступке. Дедушка же, понимая, о чем грустит мальчишка, старался отвлечь его от печальных мыслей.
– Как насчёт того, чтобы ещё раз вспомнить о россказнях славного моряка Карла, избороздившего много морей в поисках сокровищ?
– Ты уже много раз говорил о них, сколько можно!
– Вот как! Тогда не буду тебя томить и поведаю интересную сказку о паладине Мартине и колдуне-разбойнике.
– Мне нравится слушать о рыцарях, об их подвигах.
– Тогда присаживайся…
А за окном лил дождь. Тускло горел огонёк в лампаде, в углу с припасами медленно начинал плести паутину домашний паук. Мальчик устроился поудобнее и приготовился внимательно слушать рассказ деда. Тот прилёг рядышком, рассчитывая, что Майкл скоро уснёт, не дослушав историю до конца.
– Ну, слушай, я расскажу тебе о рыцаре, который смог спасти целое королевство от коварного колдуна-разбойника, а ты догадайся, о каком герое шла речь.
Мальчик закрыл глаза, прислушиваясь к голосу деда, как к своему собственному. Он предвкушал образы поединков между рыцарями, их славные битвы.
Королевский дворец Гарвейт- был самым красивым во всей Пальмитании, какой я знал. Открывающийся вид на море и высокое месторасположение делали его недоступным для нападения врагов. Что уж говорить про великолепный сад со множеством ароматных цветов, в котором любила гулять сама королева Элизабет. А видел бы ты этот замок изнутри. Белые мраморные полы, украшенные картинами стены и резные деревянные стулья для гостей. Странствующий рыцарь сэр Мартин Сайрус только что вернулся из долгого похода, целью его жизни была, есть и будет помощь людям, независимо от их положения. С самого детства он слышал о великих деяниях доблестных рыцарей. Мечта стать верным заступником и защитником своей Родины – вот что двигало им все детские годы. Нелёгок был его путь, много опасностей поджидало, но благодаря верным друзьям ему удалось осуществить свою мечту. Про тех, кто всегда находился рядом с ним и в горе, и в радости, и в бою, никогда не забывал.
Достигнув звания рыцаря, он сделал все возможное, чтобы они ни в чем не нуждались, а для народа во все времена оставался легендарным героем, равным которому не было во всем человечестве. А с чего же все начиналось? Приготовься, история долгая.
Ночь оказалась на редкость тёплой для осени. Дождь на улице усилился, плавно переходя в ливень.
Капли дождя стучали по крыше, созвучно рукоплесканиям знатных особ королю Гордону за его удачное выступление.
В печи потрескивали сучья, язычки пламени вздымались вверх по трубе. Покой нарушали пение сверчка в дальнем углу печки и ровный голос рассказчика- деда. Он говорил с внуком о тех давних временах, когда ещё сам бывал таким же юнцом и волею злого рока оказался свидетелем многих важных событий, навсегда изменивших его собственную жизнь.
II
Мартин был обычным дворовым мальчуганом, брошенным на произвол судьбы. Родителей он не помнил, его подобрала женщина-нищенка. Своих детей у неё не бывало, а потому всю свою материнскую любовь и ласку она отдала бедному мальчику.
Он видел насилие и жестокость с детских лет, но не вырос таким, же злым, подобно большинству оборванцев. Его приёмная мать Марго заботилась о нем, как о родном сыне и не давала своему мужу в обиду. Уже с раннего детства мальчик должен был работать. Каждое утро маленький Мартин просил милостыню у главной городской площади. И если приёмному отцу Тому не нравилось, сколько монет он приносил, то мог и жестоко наказать. Обычно на защиту вставала Марго, которая уверяла мужа, что в следующий раз Мартин обязательно принесёт больше. Успокоившийся отец уходил к своим собутыльникам и захлопывал за собой дверь. Вот так и проходил каждый день мальчика. Как ни странно, когда он приносил норму или, по возможности, больше (и такое случалось), Том ни разу не хвалил Мартина, а тут же забирал почти все деньги, не оставляя даже на кусок хлеба. Если б не помощь Марго, то мальчик умер бы с голоду. К тому же проблемы создавали местные воришки, отбиравшие заработок. Это продолжалось ровно до того, пока Мартин среди таких же нищих, что и он сам, не повстречал друга.
После одного случая, когда малец дал сдачи самому задиристому из них, местная братва начала не просто издеваться, а уже и бить до момента, покуда мальчик не стал задыхаться. Так бы он и погиб, если б на выручку не подоспел русый парень высокого роста с ссадинами на лице. При одном его виде хулиганы расступились, словно перед вожаком.
«А ну прекратите избивать мальца, у него итак проблемы с деньгами!» – кричал на них верзила.
Со всех сторон пронеслись изумлённые возгласы: «Ишь защитник нашёлся, а у кого этих проблем нет?! Только у папаши твоего!»
Один из истязателей старшего возраста ухмыльнулся и, прекратив избиение, вплотную подошёл к грозному парню. По сравнению с ним этот нищий толстяк казался блохой.
«А тебя это не касается, Дирон. Ведь по твоей вине мы никак не можем нормально пожрать, и вынуждены питаться на те объедки со стола твоего бати. Хватит, ты мне давно не нравишься» – сурово произнёс осмелившийся отморозок.
– Раз так, то я набью твою морду, а заодно преподам урок этим бездарям. Иди сюда!
Между драчунами образовался круг. Бродяги вовсе отвлеклись от меня и стали наблюдать за боем. Я, воспользовавшись, случаем, потихоньку убрался подальше от поля, где произошла драка. Но какое-то волнение передалось мне, и не успев опомниться, я залез на сучковатый столб, куда привязывали иногда самых дерзких из оборванцев.
Оттуда я наблюдал за тем, как двое нищих выясняли свою силу. Оба противника были явно в неодинаковых условиях не столько по весу, сколько по подготовке. Против стройного и тощего парня, этот упитанный хряк, посмевший высказать неповиновение, не мог бы устоять. Да и его неуклюжие повороты и не очень резкие выпады выдавали в нем больше нищего, острого на язык, чем годящегося для реального мордобоя. Парень буквально пританцовывал, нанося чёткие удары толстяку по бокам. Тот заметно задышал. В завершение он применил самый суровый приём – ударил его между ногами. Борзый негодяй с воем загнулся и ругая про себя белый свет, поднял один палец вверх. Толпа торжествующе загудела, видимо требуя смерти толстяка, однако к их разочарованному гулу, парень не стал добивать поверженного противника. Он считал себя выше этого и вместо того, чтобы добить его, бешено заорал на собравшихся:
«Чего вы встали, бестолочи, убирайтесь и этого урода с собой забирайте!!»
Прихвостни Борова (настоящая кличка толстого мерзавца) поняли намёк, и, подхватив его за руки, потащили прочь. Когда все затихло, я сполз со столба и принялся догонять своего спасителя. Тот явно находился не в лучшем расположении духа и попросил, чтобы его не благодарили и оставили в покое.
Понимая, что заводить дальнейший разговор бесполезно, Мартин побежал в сторону родных трущоб. Том был как всегда пьян, что означало для мальца только одно – он потребует денег. Однако в этот раз опасение не подтвердилось. Отчим сонно пробормотал что-то и заснул прямо за пустой бочкой, служившей столом. Марго оглядела Мартина с ног до головы и как всегда принималась успокаивать перед сном, намекая, что рано или поздно произвол закончится. Тут уж мальчик не утерпел: «Прошло столько времени, а мне до сих пор достаётся!».
«Прошу тише, ещё не хватало тебе Тома разбудить, знаешь прекрасно, что после этого последует» – побеспокоилась женщина, которую называл матушкой. Я согласился с ней и закончил спорить.
Уже утром мальчугана не было в трущобах. Он собирался за очередной милостыней. Но чтобы вновь не наткнуться на тех хулиганов, прошёл мимо руин одного известного вора по кличке Барон. Мелкие жулики остерегались сюда заходить, и Мартин знал это. Они проходили мимо, а завидев кого-нибудь из своих, крутили пальцем у виска, называя дураком.
Не обращая внимания на оскорбления, нищий малый метнулся в сторону так называемой «Поляны искушения». Её прозвали неспроста, ведь на ней даже, несмотря на частые вылазки, всегда лежали разные побрякушки, которые можно было всегда сбыть любому проходящему торговцу- скупщику. Поговаривали, что на том месте разгромили огромный купеческий караван ещё давным-давно. Надеясь на удачу, Мартин начал осматривать каждую щепку, доску, тряпки, надеясь, что в них завалялись предметы обихода. Чувство опасности никогда не покидало его, пусть даже на полянке никто не находился. Ему посчастливилось собрать нетронутую медную посуду изрядно помятую, но ценную. Ведь её возможно переплавить. Также попались безделицы вроде потёртых подсвечников, переносных фонарей без стёкол и груды металла.
Все это стоило немало для оружейника, ещё бы знать, как дотащить. Мартин присел на жухлую траву и подогнул колени.
«Нашёл что ли чего?» – окликнул его знакомый голос. Без сомнения, этот тот русый парень, который заступился за мальца. Может сейчас он станет более сговорчивым.
«Много железа нетронутого валяется, не знаю, как все это за раз унести» – поделился Мартин мыслями.
Поглядев повнимательнее на найденные железяки, парень присвистнул и вдруг порекомендовал: «Послушай, тебе ведь нужны деньги, да? Предлагаю так, ты продашь мне это барахло, а я тебе за него триста медяков сразу скину. Соглашайся, не пожалеешь». Помня об оказанной помощи, восьмилетний мальчишка кивнул головой. Хоть поначалу почувствовал себя неловко, поскольку новый друг выручает его уже второй раз.
«Соглашайся, не пожалеешь. Я добрые дела не забываю.
Можешь считать, что этой сделкой ты сполна оплатишь свой долг передо мной за защиту от тех отморозков» – уговорил русый паренёк стоящего в растерянности Мартина. Радостный парень вручил монеты, как и обещал и остался на месте, чтобы разглядеть найденный хлам получше.
Мартин рассовал медяки по карманам. Сегодня его не посмели тронуть, потому, как и на улице то никого не было видно, а уж в сопровождении Дирона и подавно никто бы и сунуться не посмел. Благополучно наш малец добрался обратно. Матушка Марго стирала белье, потирая потный от работы лоб. Высыпав в кадушку заработок, мальчонка прижался к юбке. Она погладила по голове и посмотрела на то, что получилось выручить за день: «Мартин, как тебе это удалось проделать?! Тут в три раза больше, чем ты приносил за несколько недель. Уж не украдены ли они?»
Малец поспешил успокоить: «Нет, матушка, я бы до такого не опустился, это честная выручка от того железа, что нашёл на одной известной поляне».
– Молодец, это все же лучше, чем выпрашивать каждый раз по часовням. Вот что, ты отдыхай.
На этом сегодняшняя работа завершилась. Сквозь сон Мартин слышал звяканье медяков, но решил, что Марго просто отсчитывает их и заснул. Сон прервал недовольный голос Тома: «А чего это ты разлёгся в такую рань?» Матушка показала ему на получку мальчишки за сегодняшний день.
Краем глаза он смотрел на реакцию отчима. Но тот даже ничем не удивился и добавил: «Ему просто повезло. Посмотрим, сколько соберёт завтра». Далее он взял пригоршню медных монет, ничего не оставив.
– Может, и Мартину дашь немного.
– На кой ему деньги, пусть радуется, что кормят сносно! И без глупостей. Нищий захлопнул за собой дверью.
А Мартин негодующе высказал все, что думаю: «Нет, я так больше не могу, с этого момента он не получит от меня ни монетки. Довольно».
Матушка засуетилась: «Ты зря беспокоишься, надо просто выждать время, скоро станешь самостоятельным».
– С этим Томом я всю жизнь буду вынужден пахать на него, как лошадь. Легче сбежать.
– Даже не вздумай, он найдёт тебя, и ты будешь жалеть о побеге.
– Вот бы мой друг поколотил его.
– Что ты сказал?!
Мартин поведал историю о том, как воришки перестали брать у меня заработок.
– Боже Милосердный, да зачем ты ввязался во все это, твой дружок он же сын местного вора, с которым у твоего отца давние счёты. Ты хоть понимаешь, как Том разозлится, если узнает, откуда деньги.
– А ты не говори ему ни о чем.
– Конечно, тебе итак достаётся от него.
На другой день Мартин ушёл на то же место. Там же встретил друга Дирона. Вместе они принялись искать то, что можно легко сбыть. Им повезло, мальчик раздобыл кучу железных обрезков, годившихся для переплавки, за что получил порядка двухсот монет. Кроме того, сын вора рассказал некоторые хитрости, благодаря которым можно выжить в этом мире: как с помощью проволоки сломать любой замок, приёмам самообороны (на что ушёл целый день, зато впоследствии не нужно бояться разборок) и одной карточной игре «Твинч». Её суть в том, чтобы как можно быстрее, перебирая карты и выхватывая их у соперников набрать больше колод одинакового достоинства.
Дабы дело пошло быстрее, Мартин научился не просто знать карты, но и запоминать какие масти уже вышли и что предпринять.
Он даже смог выиграть лишние тридцать монет, хотя и проиграл десятку в начале. В принципе, то чего могли взять, мальчишки уже взяли, а деревяшки годились разве что для топлива в холодные дни.
С заработанными деньгами малец вновь предстал перед Марго. Отчим, завидев их, тут же отобрал. Не знаю, что тогда нашло, все же Мартин ударил его по руке, когда он захватил пригоршню монет. За это Том хлестнул приёмного сына по лицу. Тот рассвирепел и начал пихаться ногами и руками. Нищий схватил за шиворот Мартина и бросил к деревянной стене.
Пока мальчик приходил себя, отчим подошёл к прогнившей бочке с водой и достал из неё сырую хворостину.
Мартин бегал от Тома, но последний оказался проворнее и схватил за руку прежде, чем мальчик успел выбежать из хижины. Порка неминуема.
Том схватился за прут и первым же шлепком заставил Мартина лечь на спину и замолчать. Сквозь зубы, бедный малец держался стойко целых пять ударов. Однако на шестом вскрикнул, за что получил подзатыльник. Чтобы продлить истязание, отчим плеснул ледяную воду на исцарапанную спину несчастного, отчего тот принялся глубоко дышать. На шум прибежала Марго. Она пыталась воспротивиться и заслонить собой мальчика, но Том со словами: «Не вмешивайся, женщина!!», оттолкнул её так, что матушка отскочила к ящикам и пролежала без чувств. Отчим продолжил порку.
После второго беспамятства со стороны Мартина, Том перестал пороть и оставил мальца на месте. А сам, в свою очередь, сполоснул руки.
Раны на спине болели и кровоточили. Чтобы малец не ныл, истязатель вылил остатки грязной воды на изнурённое тело мальчика.
III
Маленький Майк лежал с закрытыми глазами и всхлипывал. Дедушка погладил его по макушке. Внук неожиданно пролепетал: «Дед, а ты бы защитил этого мальчика?» На что старик со слезами на глазах промолвил: «Непременно».
– Знать бы, кто рассказал тебе эту грустную сказку, неужто и он бездействовал в этот момент?
– Скорее, был участником всех этих событий.
– Вот как, тогда это многое объясняет.
Внучек улёгся удобнее на печи и о чем-то задумался. Вдруг перед его глазами всплыло воспоминание.
– Дедушка, однажды, когда ты колол поленья на бабье лето, помнишь, ещё сильно вспотел, я увидел, что твоя спина исполосована. Из-за чего?
Дед сначала помолчал, как будто собираясь с мыслями. Затем с мрачным видом поведал следующее: «Да, это меня поколотили тогда, много лет назад, а страшные шрамы так и остались, как напоминание о тех временах».
– Выходит, ты и есть тот самый Мартин Сайрус?!
– Да, прости, но ты должен понять, почему не сказал раньше…
Внук обнял дедушку за шею: «Ничего, главное то, что ты сейчас здесь со мной». В этот момент Майку было спокойнее, как никогда ранее.
В голове маленького мальчика возникали довольно светлые мысли о том, что рядом с ним родной по крови человек, который всегда будет с ним.
Героизм дедушки также заметно порадовал маленького внука. От избытка испытываемых эмоций он невольно поглядывал по сторонам, а после сверлил своим взглядом угол печи, где «пел свою песенку» сверчок.
Старый Мартин искоса наблюдал за его поведением и в глубине души понимал, что внуку сейчас требуется время для осознания того, кем он является. К тому же, дед невольно затронул такую больную тему, как семью.
Ведь нашему пожилому герою приходилось скрывать истинную сущность настоящего отца, поскольку тот натворил немало того, о чем добрым людям лучше не вспоминать. Именно по этой причине старик Мартин вынужден был уйти от дел королевского двора, чудом сохранив при этом титул. Старый Мартин прижал внука покрепче и шепнул ему: «Тебе уже, наверно, и не интересно, чем все закончится».
– Вовсе нет, я бы очень хотел узнать продолжение. Оно, надеюсь, не такое печальное.
Дед пожал плечами: «Как знать?..», – и продолжил рассказывать.
*****
Очнулся я уже, когда за окном заметно потемнело. Спина начала болеть невыносимее. Я лежал на мешковине, смутно помня, что перед обмороком, успел сюда добраться. Желание сбежать из трущоб завладело мной с новой силой. Убедившись, что рядом никого, я приоткрыл незапертую дверь. На темно-синем небе появлялись одиночные звезды, луна была почти полная.
Летучие мыши летали вокруг построек, садясь на крыши. Звуки незримых птиц нарушали привычное спокойствие. Вот она – свобода, лишь малый шаг отделяет. Внезапно, из-за угла появился силуэт женщины. Это была Марго, пришедшая в себя после удара о стену.
«Мартин, ты зачем открыл дверь?» – недовольно спросила она меня и оперлась о стенку.
«Собираюсь уйти, прошу, даже не отговаривай» – серьёзно заявил я.
Однако вместо отговорок, матушка стала что-то искать. Я услышал звон медных полушек и насторожился.
– Вот, возьми, за свои труды.
– А как же ты, если Том узнает?
– Этого не произойдёт. Я не останусь здесь.
– Прежде чем уйти, позволь, узнаю, за что Том так жёстко со мной обошёлся?
– Он узнал, что ты имел дело с ворами и от них получал монеты. Ну всё, иди. Том может явиться с минуты на минуту. Медлить больше нельзя!
– Прощай, матушка. Ты была лучшей на свете.
Марго прослезилась и, расставаясь, она крепко прижала к себе.
Перед уходом, Марго отдала мне куртку, которую некогда выменяла на рынке. В один из карманов ссыпал свои медяки.
Мой путь пролегал во тьме к монастырю Квейлот, как настояла на том матушка. Иногда я ходил туда по поручениям Марго, а потому дорога была мне знакома.
Шёл по грязной разбитой тропе. Недавно закончился дождь, и на подошвы налипла грязь. «Не знаю, примут ли меня в таком виде». Тут на моем пути встали те босоногие хулиганы, одному из которых я покамест разбил нос. Они выглядели озлобленными. А, заметив меня, противно оскалились, и двинулись прямо в мою сторону. Мне удалось заметить то, что ускользнуло раньше – у них был пёс, встреча с которым не сулила ничего хорошего.
Бежать некуда, оставалось защищаться и потихоньку отходить. Эти отщепенцы, правда, оказались проворнее и просто не дали мне шанса напасть первым: я был окружён. Изрядно побитому мне всё-таки удалось вырваться. Но им этого было мало, они натравили на меня своего бешеного пса, от которого еле спасся бегством. Вдогонку эти истязатели свистели и грубо ругались.
На ощупь, в спешке, я залез на ограду, а буйная псина продолжила бессильно лаять, но вскоре убежала. Отдышавшись от пережитого кошмара, спрыгнул с ограды прямо наземь.
Добравшись до монастыря, заметил, что из его окон лился свет. Послушницы трудились, не зная отдыха, круглые сутки, сменяя друг – друга лишь на утренней заре. Мне об этом поведала Марго, когда рассказывала о том, как ранее, навещала настоятельницу и помогала, если времена были тяжёлые.
Первые лучи солнца скользнули по моему лицу. Я прилёг на выложенную камнями дорогу и стал созерцать рассвет. Вот дневное светило поднимается все выше, освещая белокаменные стены сооружения, и, наконец, достаёт до верхушки купола с крестом. Проходившая мимо послушница испуганно посмотрела на меня и унеслась прочь.
Синяки на теле ещё болели, воротник куртки оказался разорван, также,как и подол (видимо, пёс все же успел цапнуть меня своими мощными челюстями). Попытка встать самостоятельно лишь усилила боль, и я перестал двигаться. Вскоре явилась перепуганная монашка, в сопровождении стройной, мускулистой женщины. Она была одета в тёмную рясу, идеально сидевшую на ней.
– Что такое, сестра Пенни? (увидев меня) Ты один из тех голодранцев, что постоянно ошиваетесь вокруг монастыря, отвечай!?
Её властный голос заставил бы подчиниться любого, и потому, не в силах совладать его силе, я поведал ей о случившемся.
– В таком случае, мы проведём тебя к нашей настоятельнице. Всевышний тебе судья. И будь с ней вежлив, иначе выставим за порог.
Монашка шла следом, время от времени вздыхая и причитая.
Настоятельница, узнав от кого, я сюда прибежал, забеспокоилась о Марго.
– Как она там одна справляется?
Я успокоил настоятельницу, объяснив, что скоро матушка тоже покинет трущобы.
– Слава Всевышнему, я всегда молилась за неё и знала, что её мучения продлятся недолго. Что же ты хочешь от меня?
– Мне бы обустроиться где-нибудь…
–Понимаю… Что ж, некоторое время можешь остаться в монастыре, поработать с нами.
– Благодарю Вас, матушка Дженни, я знал, что Вы добрая.
– Ты всегда такой вежливый, Мартин.
Так я пробыл некоторое время в стенах этого убежища. Еды хоть было и немного, как-никак, монахини соблюдали строгость во многом, все же этого оказалось достаточно, чтобы утолить голод.
Отбросы с помоек казались мне страшным сном. Уже на другой день я стал исследовать монастырь.
Выйдя из главного здания, прогулялся по территории.
Надо сказать, что мне не попадалось ни одного мужчины. На полях выращивали овощи девушки гораздо старше меня. А девочки слушали проповеди настоятельницы о возвращении Мессии.
Слушать их я не мог, потому, как не верил в это все и очень надеялся, что меня подобным заниматься не заставят. Но ближе к полудню мои худшие опасения подтвердились. Женщина, встретившая меня, возмутилась, что я слоняюсь без дела, и отправила меня трудиться в поле. Я, конечно, без труда прополол грядки от сорняков и собрал урожай бобов.
Затем вместо очередной работы, все пошли на дневную молитву. И только после неё, мы принялись за чистку помещений и разбор вещей в подвалах. Я поинтересовался у одной из прихожанок, часто навещающей монастырь, чтобы помочь монахиням: «Скажите, ведь это не такое уж и большое здание, а работают здесь целый день. Поймите, я поработал всего пять часов и сделал достаточно много. Так что же остальные делают в это время?»
На что она ответила: «Вы что же, молодой человек, совсем не просвещённый, итак понятно, что перед каждым делом сначала идёт многочасовая молитва и восхваление Творцу».
После второго дня моего пребывания здесь, ко мне пришло осознание того, что оставаться на одном месте больше нельзя. Не знаю, как, но я встал рядом с настоятельницей и произнёс: «Матушка Дженни, прошлой ночью мне явился сам Всевышний» …
Эта фраза сработала мгновенно.
– Вот как, удивительно! И что же он тебе поведал?
– Всевышний сказал: «Твои дни здесь закончены, сын мой, отправляйся странствовать по миру в поисках мудрости и благочестия».
– Поразительно. Я больше не смею задерживать тебя, Мартин. Да направит тебя длань Всевышнего на путь истинный.
Такая вежливость со стороны другого человека показалась мне непривычной, но, тем не менее, я спросил: «Мне бы в город сначала попасть, а оттуда уже начать свой путь».
– Есть поблизости одна деревня. Думаю, там ты можешь остановиться и найти подходящую работу. И мой тебе совет на будущее, мальчик, не вступай в спор ни с кем.
– Спасибо Вам, матушка Дженни.
– Береги себя, дитя моё.
Итак, предстояло направиться в деревню. А там, глядишь, и в город отправлюсь. Солнце тем временем опустилось за горизонт: пора бы подумать о ночлеге. Судя по тому, что сказала настоятельница, до ближайшего населённого пункта “рукой подать “. Значит, я доберусь туда, до того, как стемнеет.
Сумерки все сгущаются, луна не всходит. Я шёл, не разбирая, куда иду. Пробираясь сквозь кусты, старался не терять тропу из виду.
Вскоре показался свет. Выходит, селение уже рядом. Добравшись до дверцы ближайшей хижины, я постучал в неё. Дверь отворил мускулистый крестьянский мужик. Заросший и немытый, он напоминал чудовище из детских сказок.
– А ты откуда, малый, как сюда попал?
– Пустите, пожалуйста, переночевать. Уже темно.
–Что ж, заходи. К нам нечасто заходят гости.
Я оказался в простой крестьянской избе. Встретили как гостя. Хозяюшка Лукерья, приметив меня, взялась хлопотать по дому. Наевшись картофельным супом, я ощутил сытость. Я говорил много, но меня, ни разу не перебили. На глазах слушателей выражалось сочувствие. А Лукерья гладила по голове, да приговаривала: «Бедный мальчик». Я остался ещё на некоторое время, чтобы лучше узнать быт крестьян.
С криками петухов, я проснулся отдохнувшим. Сначала помог Лукерье по хозяйству- перетаскал мешки с овощами. Закончив это дело, перешёл к другому. Поработал на полях. Делал всю работу, какую мог: уничтожал лишние посевы, собирал зрелые колоски. Пахать землю мне не дали – это работа для сильных мужей. В хижине ел за общим столом, наравне со всеми. Ел досыта по сравнению с теми темными временами, когда обитал в бараках. Помыться по-хорошему не удавалось, так как холодная вода лишь смывала пот, но не грязь. Потому, кстати, тот мужик, что меня пропустил в дом, и вонял так ужасно.
Вечером в свободное от работы время, я слушал сказки пожилых людей, которые уже давно отслужили либо по другой причине не могли заниматься физическим трудом. Среди них был особый ненавистник городского образа жизни. И на это у него были весомые аргументы. Однажды мне удосужилось присутствовать на споре между этим стариком и одним из мужиков.
–Да ладно тебе, папаша, не такие уж они и плохие. Живут, поверь далеко не впроголодь – как-то отметил грузный мужик.
Дед язвительно проговорил: «Уж не очаровала ли тебя там какая-нибудь вертихвостка, а? Нашёл чем удивить, я в отличие от тебя видел многое, а ты только и делал в молодости, что на ярмарках в бирюльки играл, да за девками гонялся».
Сидевшие за столом крестьяне захохотали, не смешно стало лишь этому самому мужику, он как-то приуныл, а потом, чтобы отвлечься, предложил другу осушить чарку наливки. К этому времени мне стало неинтересно.
Однажды я напросился на ярмарку. Тот самый старик вёз на базар излишки хлеба для продажи. Он оказался неворчливым и охотно согласился подвезти меня. По пути на ярмарку старик излил мне душу по поводу торговцев.
«Ох уж эти скряги. Готовы на всякие ухищрения, чтобы ободрать простого человека, как липку. Только бы нажиться», – пробубнил он и снова стал управлять лошадью. Та уже была клячей и еле-еле двигалась. Я осторожно поинтересовался: «А почему бы нам не завести другую лошадёнку, эта же никуда не годится?»
Мой вопрос, похоже, ничуть не удивил пожилого собеседника, деда Парамона.
– Если б так просто. Хорошего конягу ещё поискать надо. А к этим брехунам-торгашам ни за что не обращусь.
– Тогда зачем вы связываетесь с ними?
– Ишь пострел, уши навострил.… Потому как другого выхода нет. Без кобылы ездовой не будет нам урожая. Ты думаешь так легко пахать землю?!
– И отвезти зерно тоже не получится.
– Вот именно. Всё, приехали. Но, пошла!
Перед нами стояла деревянная арка- вход в ярмарку. Мы вошли внутрь. Повсюду находились люди, да и лавкам не было счету.
Но они не особо привлекали деда. Я же разглядывал разные товары. Дед Парамон вёл меня за руку – ведь в такой толпе народу не мудрено и заблудиться. Он не был сторонником ярмарочных забав.
«Придумывают же ерунду всякую» – думал он.
Тут дедушка остановился у очередного купца. Тот почесал свой толстый живот и лениво выдал: «Больше чем за 50 медных полушек брать товар не стану». Дед Парамон был чернее тучи.
– Да как, же так?! Неделю назад ты давал за те же мешки 80. А сейчас…
–Не нравится, уходи. Ищи другого перекупщика.
– Да я тебя, свиная ты морда…!
Тут старик засучил рукава и ударил в лицо скупщику зерна. Тот сразу же позвал свою охрану. Рослые детины взялись за плети и стали сечь деда на глазах у широкой публики. Я пытался помешаться, но меня оттолкнули в сторону, да так сильно, что на время вырубился.
Очнулся уже на пустой телеге ночью. Вокруг темно и ни души. Голова трещала от удара о столб, о который ударился, когда те высокие молодчики спихнули меня, и я не сразу приподнялся. Где-то с третьей попытки всё-таки встал и побрел, куда глаза глядят. Скоро понял, где нахожусь и что вчера произошло. Нужно срочно вернуться в деревню и рассказать старосте о произошедшем убийстве. Знать бы, куда идти. Я сумел различить дорогу, по которой мы приехали сюда. Шёл медленно. Головная боль не давала покоя. Тут заметил вдали силуэт тощей кобылы с кем-то наверху. Это оказалась та самая кляча, а на ней сидел дед Парамон без сознания. Увидев меня, она жалобно заржала.
Я сел на неё, и она точно привела к деревне. Жители уже готовились ко сну. Дом старосты располагался повыше остальных хижин. Я отворил дверь и, кажется, разбудил главного жителя поселения.