Buch lesen: «Псы Америки. Душегубы»
Псы Америки
Душегубы
Воля небес начертана в звёздах, но осуществляется на Земле.
Девятый вал
Мы скорее лопнем, чем изменимся.
Мы скорее сами умрем ужасной смертью,
чем позволим умереть нашим иллюзиям.
Сергей жил в Париже с Региной и радовался звонкам Иннесы. Но вместе с тем, они вызывали в нем чувство стыда и горечи. Когда о ней думал, ему становилось особенно тяжело. Решится ли он когда-нибудь посмотреть ей в глаза? Не может признаться любимой, что в данный момент живет с другой женщиной. Это терзало его, как незаживающая рана. Что-то говорило ему – как же ты будешь жить с каиновой печатью предателя во лбу? Такие мысли не давали покоя.
А в остальном, жизнь шла своим чередом. Олимпиада в Париже продолжается. В Украине война близится к логическому финалу: россияне давят, украицы сдают территории. А в стране царит хаос. На дорогах поток беженцев – идут женщины с малышами на руках, катят коляски и ручные тележки, нагруженные подушками, одеялами, убогим домашним скарбом; плетутся, опираюсь на палки, древние старики, ковыляют старухи в цветастых платках – чудовищная процессия нищеты и отчаяния.
Кажется, настала пора, когда каждый, не надеясь на власть, действует на свой страх и риск. Да смилуется господь над Украиной!
А Зеленский выступил с программной речью: «Все решит война на Востоке», смысл которой – сражайтесь: победа или смерть! Теперь этого клоуна называют «фюрер припадочный».
За океаном Трамп лидирует в предвыборной гонке и грозит, в случае. его избрания президентом, в одночасье покончить с войнами в Украине и Палестине. Его престарелый соперник сошел с дорожки политической борьбы. Новый кандидат от демократов, хохотушка Камала Харрис, набирает очки. В США сейчас идет война нервов…
Передавали новости об Украине.
Регина томно:
– Ты же не сбежишь от меня, полководец мой милый, к своим легионам?
Сергей не выдержал и раскричался:
– Полководец! Никакой я не полководец! И война эта не моя! Это вы, европейцы, называете Зеленского полководцем, а для меня он преступник! Убийца! Сумасшедший! Я ему больше не повинуюсь. Он смешал с грязью великую Украину и покрыл её позором!
Немного успокоившись, Сергей продолжал:
– А ты не вправе меня упрекать за мои взгляды. «Припадочному фюреру» я не обязан хранить верность. Нет, я больше в этом бардаке не участвую.
Регина:
– Да бог с тобой! Ты чего раскричался? Каким боком ко мне твоя Украина? Я тебя полюбила, и только!
Сергей уже спокойно:
– Для меня эта война – только бизнес. Вот что я тебе скажу, душа моя!
– Все забудь, оставайся со мной.
Сергей опустил голову. Перед ним будто вдруг поднялся занавес, и блеснул яркий, ослепительный свет. Он увидел залитое солнцем поле и синее небо над морем золотистой ржи… Украина… Ридна Ненька…
Завеса прорвалась.. Сергей проснулся. Он пришел в себя Раньше он видел Париж и Регину неясно, расплывчато, будто в тумане. Теперь все это предстало перед ним ясно, выпукло, четко. Мысль заработала последовательно и остро. Мозговой аппарат в один миг перепахал все впечатления, перевернул их с головы на ноги и перенес из прошлого в настоящее.
Сергей словно завороженный глядел на Регину. Он знает её почти две недели – срок немалый, чтобы изучить девушку с ног до головы. Ничего нового в ней уже не было для него, ничем она его не могла удивить…
Теперь он смотрел на парижанку как бы со стороны – миловидная, стройная… поводит бровями, на него глядя.. Совсем чужой человек, хотя дневной свет озарял хорошо знакомое лицо.
Будто что-то разбилось в груди у Сергея. Совсем не нужна ему эта французская Регина – он хочет свою Иннесу. Так вот в чем дело! Смутная догадка мелькнула украдкой, затем укрепилась и стала уверенностью. У Серего даже дух захватило. Будто повязка спала с глаз – темноту сменил яркий свет.
Иннеса – это его судьба.
Судьба, думал он, провидение, бог – мы бессильные против них: пешки в большой игре. И где у него были глаза и разум, когда он искал счастье на стороне? Теперь его подавляло чувство собственной вины. Его затягивали в омут блуда деньги в кармане. И почти затянули…
В душе бродило и поднималось новое чувство – жгучее желание вернуться на Украину, к любимой Иннесе…. А с ней хоть куда!
В эту последнюю ночь июля все взрослое население дома Готовцевых, не считая Нины Николаевны, засиделось у камина. Ольга Алексеевна обещала сообщить нечто важное касательно документов, добытых на вилле Турчинова. Она их тщательно проработала, и вот теперь остальные участники совещания скрывали гнетущее беспокойство, ожидая доклада.
Кончается очень не урожайный месяц – совсем мало врачей-отравителей отправлено на тот свет. Заморожены деньги Илона Маска. А в последние три недели и Груня куда-то пропал. Что там творится, в Киеве? Пора удач безвозратно прошла? Или за дело взялось ЦРУ, до смерти напугав прикормленных Готовцевым киллеров?
Ольга ещё молчит, а Ирина уже извелась беспокойством. Только Готовцев – образец абсолютного спокойствия. Сидя у камина, выглядит полностью расслабленным, погруженным в свои мысли. Но оторвавшись от них, позволил себе замечание:
– Кто-то умер? Мы что на поминках? Что тут происходит, в конце-то концов?
Ольга явно наслаждается замешательством у камина, и не спешит проясгить картину докладом. Ответила на Сашино замечание:
– Замечательное напутствие. Речь. достойная уважения.
Саня – сама невозмутимость. Снял с крючка над камином гитару – перебирая струны, тихонько напел фронтовой фольклор, ухмыляясь, самым, что ни есть, хамским образом:
Комбат ты сука, ты падла комбат
Ты водку хлестал за спиной у ребят…
На Ольгу подействовало – она приказала повесить инструмент на прежнее место, сидеть тихо и внимательно её слушать.
– Так вот, – полилась долгожданная речь, – изучила я документы Кровагого Пастора – никакой коммерческой ценности они собой не представляют. Для нас, по крайней мере. Турчинов свой бизнес организовал – поставлял в Европу человеческие органы. Новость не новая, но вот что в документах я обнаружила…
Ольга гордо смотрела на слушателей. Вопросов пока не поступило. Лишь Саня подумал, краткость – талант жены.
Она продолжила:
– Ездит не в глубоком тылу вдоль линии фронта специальная машина, оборудованная под полевую хирургию, собирает убитых и раненных, вырезает у них нужные для продажи органы и каким-то образом избавляется от ненужных уже тел…
Ольга добавила к своей коротенькой речи:
– Не плохо бы разобраться с этой хирургией на колесах. Подключай, Саня, своего Груню – пусть разнюхает: что да как?
Саня, простая фронтовая душа, взял да и ляпнул, не подумавши::
– Укропы же – что с них возьмешь, кроме запчастей в страны ЕС? Пройдя славный путь от сперматозоида до не обезображенных интеллектом солдат ВСУ, закончить карьеру на хирургическом столе и прославить Украину и её героев за рубежом своими осердями. Ну, загнулся укроп, ну и болт ему в рот – Европа хоть что-то полезное получит от затрат на Околице. Нам-то зачем ввязываться в эту канитель? Отошли документы в российский Следственный Комитет да забудь. Не даром ведь говорят казенные люди, что Земля имеют форму чемодана, у которого все углы на Околице. Только, милая, делай это инкогнито, чтобы лица прокурорской наружности тебя не прищучили. И пометь, где сможешь – «ценные документы», а то не додумают.
Сказал и поглядывал на жену бодрым соколом. Шурик был весьма горд собой. Но ему тут же пришла и постучала в голову, старая, как профессия вора, мысль:
– Ну, допустим, возьмемся мы за твоих душегубов, Оленька, а кто финансировать будет процесс? Как известно, все движения начинаются с поисков спонсора…
– А вот с этим, как раз, «ноу проблем» – уже нашла.
Какая-то светлая ностальгия от сумасшедшего круиза по Украине заползла Ольге в душу и уютно свернулась клубочком.
– Ты помнишь, любимый, с чем вместе ты принес эти документы в машину?
– Там были евро в пачках.
– Они так и лежат без дела в старом тетином сундуке. Давай употребим их на гонорары за разборки с душегубами. Неужели не хватит?
– Хватить-то хватит, ещё и останется – одна загвоздка: как их обезналичить для перевода.
– Я, наверное, сумею помочь, – пообещала Ирина.
Оля обрадовалась и улыбнулась. А Готовцев совсем обнаглел – не спрашивая разрешения дам, вытащил из пачки сигарету и с довольной мордой закурил.
Никаких воплей по поводу «Здесь курить нельзя! Немедленно потуши!», он не услышал. Более того, Ира пепельницу принесла и сама закурила.
Саня хотел бы ободрить жену излюбленным девизом: «Где спецназ, там победа», но вот досада – Груня уже почти месяц не выходит на связь.
Немного было разговоров, а засиделись до утра.
Вышли на крыльцо подышать свежим воздухом перед сном. И предстала такая картина начала августа…
Природа вместе с восходящими лучами солнца начинает постепенно оживать. Утренний предрассветный туман, будто перетекая с облаков, опускается с верхушек вековых сосен и не менее взрослых берез в негустой подлесок. От озера потянуло прохладой.
Где-то вдалеке запел жаворонок. Постепенно на востоке над верхушками леса появляется ярко оранжевый солнечный диск. Птицы просыпаются и устраивают утреннюю спевку. Где-то в бору блуждает эхо от непонятного звука.
Если посмотреть ввысь, можно увидеть одновременно и солнце, и белый невзрачный диск луны. Небо просто до бесконечности голубое.
Лучи солнца постепенно проникают в сумрак леса, вонзаются в негустой кустарник и ярко зеленую траву. Заросли вздыхают, выпуская клубы белесого тумана. Мрак прячется в чащу, в тщетной надежде укрыться до вечера..
Птицы не унимаются – день начинается.
Солнце поднимается ещё выше и начинает набирать свою силу. Вслед за ним наползает жара. От земли начинают парить остатки недавно прошедших дождей…
Жизнь прекрасна! А жить безумно хорошо!
Тем же утром лучи солнца пересекли несколько часовых поясов и озарили Париж. Но Сергея там уже не было.
Как и во времена тотального безденежья, он сидел у себя в киевском офисе и мечтал непонятно о чем. За окном уже был август. Чем заняться? Он зевнул во всю пасть и за малым чуть не вывернул челюсть.
Зазвонил проводной телефон, который он вроде бы отключал, уезжая в Ирак. Возникла дилемма – взять трубку или забить на вызов, притворившись, что никого в кабинете нет. Поднимешь, получишь информацию – но насколько она позитивная: вопрос вопросов!
Серега немного понервничал для приличия, но трубку все-таки взял. Оказалось всё не так уж и страшно. Бывший сослуживец по срочной службе Паша Семченко пожелал с ним встретиться – для того и приехал в столицу республики.
Нечаянный гость за последнюю пару лет раздобрел в плечах и щеках, но богатырской стати не потерял. Пообнимались, немного поржали, вспоминая службу в спецназе.
Павел, по всей видимости, не бедствовал – приехал хоть и не на новом, но вполне приличном джипе, и внешне прикинут был неплохо. Без раздумий, сразу же предложил тему:
_ Слышь, Серый, отпуск на пару недель можешь взять? Есть работенка для нас двоих.
– У кого же мне брать отпуск? – сам себе господин…
Паша предлагал где-то у берегов Крыма поработать с ним на пару водолазом в поисках клада на дне морском.
– Я знаю, что ты от скуки на все руки, и голова нормально работает.
– А там есть тайны?
– Да как им не быть?
Паша объяснил подробности. Беспилотный самолет слежения, наверное, американский, барражировал вдоль побережья Крыма. А тут заварушка – ВСУ дроны шлет через пролив бомбить полуостров, а кацапы их сбивают. В такой переделке никто не заметил, как «умыли» и беспилотного наблюдателя. К Паше, на собственном судне занимающемся добычей морепродуктов, подъехали люди, по всей видимости, китайцы, пообещали большие деньги за любой снятый прибор с упавшего в море самолета. Говорят, что знают место его падения.
Предложение было обдумано и принято на ура. Серега водолазное дело знал.
Через два дня на плавсредстве под названием «Romeo», предназначенном для добычи морепродуктов, Серега и Паша вышли в море. На борту у них были акваланги с баллонами, воздушный компрессор и один водолазный гидрокостям со шлангами – по дну пешком бродить.
Трудовые будни начались. Только с китайцами вышла лажа – ни хрена они знали место падения, лишь приблизительный район. Самолет ещё надо было найти. Вот и плавали парни с аквалангами у самого дна, пока воздуху в баллонах хватало. А потом поднимались на борт, выбирали якорь и переходили на новое место.
Морское дно на первой и второй якорных стоянок кладоискатели прошарили довольно быстро. Результаты были не ахти, и поиски затягивались.
Жили на судне. Но однажды Паша прямо с борта загарпунил белугу подводным ружьем. Знатная рыбина! Капитану «Romeo» захотелось пристать к дикому брегу и запечь её на костре.
Откуда ни возьмись, подходят несколько здоровенных мужиков с толстенными золотыми цепями на бычьих шеях. Как оказалось, отдыхающие. Остановились посмотреть на кулинарные манипуляции кладоискателей И. когда пошел восхитительный аромат, попросили продать им готовящуюся белугу всю целиком.
– Двести басков! – ляпнул Паша, чтоб отвязались.
– Ништяк! – заорали братки. – Берем!
Пришлось уступить. Зеленые купюры все решили.
Между тем, чувство того, что надвигается какая-то неприятность, надвигалось. Но об этом чуть дальше…
Не получилось с белугой, но душе так хотелось праздника. На небе как раз зарождались звезды. Вышли в море, бросили якорь, сервировали столик на юте «Romeo» – пару бутылок водки, закусь, гитара…. Над морской гладью висела тишина.
Очень хорош был этот вечер – штиль, огни берега и темнеющее в бесконечность море. Зазвучала гитара, и парни по-русски спели русскую песню:
Изгиб гитары жёлтый ты обнимаешь нежно,
Струна осколком эха пронзит высь,
Качнется купол неба, большой и звёздно-снежный,
Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались.
Чудесный летний вечер на тихой морской глади без качки укачал ребят. Кровь в жилах стала горячей, чувства обострились. Теперь жди приключений!
То, чем они занимаются сейчас незаконно, и можно ожидать репрессий от властей. А ещё американцев надо учесть – их самолет…. И это напрягало не только на трезвую голову.
– Если поймают, – советовал Паша, – застрелись. Стреляй прямо в жопу, чтобы мозги вынесло.
Пошел в туалет отлить – споткнулся, упал и заорал:
– А пошли они нах…!
– И тебе удачи, – пожелал Сергей.
Вот разговариваешь с человеком, пьешь водку с ним из одной бутылки, ешь тушёнку одной ложкой и никогда не знаешь, на что он способен.
Паша вдруг захотел сквозняку. Выбрал якорь, запустил двигатель и стал за штурвал, разгоняя волну. При этом отчаянно напевал (если вопли эти можно назвать пением):
Наш паровоз летит, колеса гнутые.
А нам всё по херу, мы е..нутые…
Разгоняя свою шаланду до предельной скорости (десять узлов), орал во всю глотку неведомо кому:
– Живым не возьмете меня, суки!
Серега зашел к нему в рубку с двумя стаканами водки.
– Вот так погибает спецназ!
Да-а, боевой азарт – страшная штука!
Парни орали, и над гладью моря долеко разнеслись их пьяные крики, лишённые какой-либо изысканности и литературной направленности. Но на душе от них становилось светло и радостно.
Сам Паша про себя рассказывал, что учителя в школе про него говорили – оторвать и выбросить, а потом ещё и прикопать, чтобы не вылезло.
А теперешняя ситуация напоминала другую присказку – дай дураку хер стеклянный, он и его разобьет, и руки порежет.
Потом они заглушили двигатель и бросили якорь.
Паше захотелось на дно морское:
– Спрыгну на удачу – точно повезет.
Надел маску аквалангиста, привязал к талии фал, фонарь подводный взял в руку и прыгнул за борт. И пропал. Пока Серега не сообразил, что столько без воздуха невозможно жить. Когда вытащил друга на палубу, он уже был без сознания. Положил его животом на скамейку, сам разулся и встал ногами на спину. Легонько попрыгал – Паша ожил: начал кашлять, блевать морской водой. Его жуть как трясло.
Сергей закурил:
– Очнулся, существо?
Паша в очередной раз блеванул, потом сел на скамью. Сказал с обидой:
– Ты вспомни, как я тебя откачивал, когда волной о борт садануло.
– Не протрезвел – может, по маленькой замахнем?
Паша тихо сидел и печалился, думая о чем-то скорбном. Взял стакан и выдал тост:
– Эх, покатилась жизнь моряцкая на глубину! Выпьем за что, чтобы число погружений на дно морское равнялось количеству поднятий на палубу.
Чокнулись, выпили.
После этого стакана сознание у Сереги отключилось. Ему казалось, что этот баркас, море и поиски на дно упавшего самолета были всегда. Не было иной жизни – детства, школы, универа, службы в спецназе, столичной жизни и девушки по имени Иннеса…. Не было никогда ничего, кроме этого «Romeo», моря и сереющего на востоке неба…
Когда он проснулся, Паша в тельнике и шортах, побритый и пропитанный одеколоном, готовил завтрак. Напевал, никакого не чувствуя смущения, что-то бубннил из вульгарного фольклора:
Если каждому давать,
Поломается кровать…
Сергей не смолчал:
– Паш, а тебя совесть не грызет за такую пошлятину.
– Грызет, Серый, но совсем чуть-чуть. Какой настрой на работу? Может, на берег сходим? Мы с тобой вчера умудрились все запасы спиртного вылакать. Теперь после круиза на дно морское согреться будет нечем:
Сергей согласился, что без водки нельзя.
Позавтракав, направили «Romeo» с берегу. В «чипок» ближайшего села зашли – заодно и пообедали сухопутной пищей. Только загрузились спиртным, и вот они, неприятности. Пятеро французских наемников в камуфляже с нашивками ВСУ потребовали документы, коверкая мову.
Реакция украинских парней в таких сюжетах однозначная – все бросают и удирают, сломя голову. Но эти двое чего-то заартачились.
– Какие, нахер, документы? Вы кто такие, але, орлы?
Руки заняты, язык свободный.
Сергею показалось, что не все наемники готовы к активным действием. Но тут, который стоял супротив Паши, очень нагловатый был француз – и он разговор вел, коверкая все слова на свой лад.
Сергей замер в выжидательной позиции – готовый сумки бросить и ввязаться в драку.
Между тем, француз задиристый пытался объясниться с Павлом на гротескной смеси трех языков. Потом резко двумя ладонями ударил парня по ушам. Павел, выпустив ношу из рук, присел, схватишь за уши, и замотал головой.
Всё, пора Сергею вступать в диалог. Но он не успел. Паша резко выпрямился и провел серию ударов, которым обучился в спецназе – резко ногой в бедро, правой рукой в челюсть, начавшему приседать французу, локтем в горло и пырой в грудь. Быстро, мощно и эффектно! Ай да Паша – не забыл армейскую выучку!
Наемник отлетел в сторону, рухнул и не шевелился. Французы в растерянности окружили своего валявшегося без памяти сослуживца.
Один что-то заорал и кинулся на Пашу, стоявшего в бойцовской стойке.
Тут и Сергею «моча» ударила в голову – наших бьют! Он так засадил в бедро французику ботинком, что того вынесло вверх и грохнуло в песок рылом. Попытался вскочить, но тут же заорал и снова упал – конечность была повреждена.
Серега кинулся помогать Паше, который бился, как боксер, а его противник махал ножом – рука капитана «Romeo» уже была в крови. Сергей кинулся в ноги французу, уходя от летящей в лицо финки, захватил колени противника и боднул головой в живот. Тот, заваливаясь, угодил на свой нож – на губах запузырилась кровь.
Серый вскочил и получил сильнейший удар в солнечное сплетение. Пока восстанавливал дыхание, катался по земле, уклоняясь от всех ударов, пытающихся его настичь. Отдышавшись, вскочил, быком заревел от злости и боли. И снова ощутимый пинок по ребрам. Для наемников французы подготовлены были совсем не плохо.
Помирать, так с музыкой!
Снова оказавшись в стоячем положении, Сергей закрутил карусель – ногами, руками, себя не подставляя. В голове уже гудело, кровь с рассеченной брови заливала глаза.
Они стояли спина к спине. Их пытались растащить. Дальнейшее уже воспринималось смутно. Какие там приемы и удары – молотили руками-ногами куда попало.
Драка и вопли прекратились внезапно – французы бежали с поля боя, как это было не однажды в истории. Даже проткнутый своим же ножом являл не мало прыти, переставляя ноги.
Паша смотрел им вслед и ржал. Делал он это так заразительно, что и Сергею захотелось. Но разбитые в хлам губы мешали открыть пасть, и Сергей тихонько подхихикивал краешком рта.
Здорово франкам накостыляли – мастерство не пропьешь!
Потом взяли в руки багаж и поплелись к «Romeo», тяжело дыша и отдуваясь, обсуждали происшествие. Настроение, несмотря на боль от шишек и синяков было почему-то преотличайшее! Какие-то гребанные наемники пусть запомнят и другим расскажут, что с парнями из Украины не хрен связывается.
Паша подвел итог:
– Ещё раз сунутся, живыми не уйдут: расстрел через повешенье – обещаю!
И «Romeo» вышел в море.
Отбитые в драке мышцы и кости особенно болели при погружениях – будто море на них давило.
Недаром Паша, аппетитно позевывая, сказал, взглянув на Сергея, только что снявшего маску:
– Ты смотришь на мир взглядом срущей собаки.
Тот не стал выяснять, как псы смотрят на мир, когда справляют нужду, не огрызнулся «отстань, постылый» – просто отвернулся и промолчал, снимая ласты.
Подумав, что Серега обиделся, Паша понес позитив:
– Вот найдем самолет, снимем приборы, получим деньги и первым делом закажем в Одессе столик в самом дорогом ресторане – посидим, побухаем, табуретки сломаем о чьи-то калганы.
На что приятель устало махнул рукой и опечаленно напророчил:
– Найдем ли? Наверное, силы зла стоят на нашем пути.
– Силы зла! Сила зла! Откуда такой настрой? Заниматься надо любовью, а не войной – вот в чем твоя засада, Серый!
До обеда сделали одно погружение. А во время адмиральского часа подошел к борту российский сторожевой катер.
– Ны ссы, Серый, мы в нейтральных водах, – сказал другу Паша.
– Всем стоять! Руки за голову! Пограничный досмотр! – эти крики не произвели на ребят абсолютно никакого впечатления.
Паша сидел и спокойно курил, поглядывая на незваных гостей, Серега лежал на спардеке, подстелив армейский тулуп – просто перевернулся на спину и сложил руки под головой.
Осмотровая команда спрыгнула на палубу «Romeo» и закрепили на кнехты концы со «сторожевика».
– Попались, голубцы, – хорохорился мичман, старший осмотровой. команды – наконец-то мы с вами встретились!
– Тебя зовут Рая Михельсон? – спросил Сергей мичмана.
– Да с фига ли? – ощерился «сундук». – Какая ещё Рая?
– Которую вместе с Тамарой и Розой бил лично Васька Шмаровоз.
– Да ты охамел, укроп! – возмутился мичман. – Гони документы!
Паша выбросил окурок за борт и пошел рубку, буркнув:
– Ну и рожа!
А Сергей принялся на тулупе моститься поудобнее, намереваясь поспать ещё. Ему явно абсолютно по фигу, что «Romeo» захватили российские пограничники.
Посмотрев документы, мичман потребовал предъявить оружие и боеприпасы.
– Есть? Кажите.
Серега ответил:
– Без пива будет молчать, как партизаны.
– Тогда я вас в Балаклаву доставлю.
Паша:
– Не имеете права – мы в нейтральных водах.
Сергей:
– А командировочные в плену оплачиваются?
Мичман приказал матросам произвести досмотр помещений судна.
Паша пошел за ними:
– За этой братвой глаз да глаз нужен.
Мичман поприглядывался к Сергею, потом спросил:
– Слышь, укроп, как тебя там?
– Зови Тринадцатый, – ответил тот с нескрываемой гордостью и счастливо улыбнулся.
– Слышь, Тринадцатый, вы что так вызывающе себя ведете? У самой границы. Если действительно, кем себя представляете, то СБУ возьмет за жабры за встречу с нами.
– Конечно, дураков и в СБУ хватает – без них нельзя. Но пока все с рук сходило – мы ничем предосудительным не занимается. Плаваем, ныряем – жемчуг добываем…
– Нашли?
– Не-а…
Матросы походили с Пашей, вышли на падубу, доложили мичману: «Чисто» и попросили сходню подняться на сторожевик. Но «сундук» задержал их:
– Шмотье прошманать и принеси судовой журнал.
– А не лучше ли в рубку сходить? – набычился Паша.
Ничего запретного на «Romeo» не оказалось.
– Что за херня! – злился мичман на матросов. – Вы все борта внимательно оглядели – ничего на фалах не подвесили? А ну, поднимите якорь.
И его на всю цепь осмотрели – ничего не нашли.
Сундук почесал подборок и сплюнул за борт.
Паша обиженно:
– Чего вы к нам прицепились?
Мичман:
– Сие нам неведомо. Приказано досмотреть – и мы смотрим.
– Все посмотрели? Тогда – до побачення! Чаю не предлагаю.
Когда незваные гости «Romeo» покинули, и сторожевик, отвалив, пошел своим курсом, Паша прокомментировал:
– Хрен словили!
И весело засвистел.
В тот вечер Паша под вечернюю рюмку чая выдал свое политическое кредо:
– Я за не белых и не за красных – я за мир во всем мире. Эта война меня не касается. Живу, как мне хочется – жру и хрюкаю, остальное пох…
Сергей отметил:
– Речи эти достойны внимания и дополнительного стаканчика.
Серега налил, а Паша произнес не им придуманный тост:
– За спецназ! Выше нас только звезды.
Друзья выпили и поржали над незадачливыми российскими пограничниками и сменили место якорной стоянки.
На следующий день…
Паша хмуро оглядел горизонт:
– По-моему, надвигаются тучи.
– Какие нахрен тучи! Солнце палит – не продохнуть! – возмутился Сергей и смахнул рукой пот.
– А барометр падает!
– Что предлагаешь?
– Укрыться где-нибудь в тихом месте.
– Приплыли! Где ты его увидел? – ровный берег и только.
– Туда и нельзя – там Крым. Уйдем от греха подальше в наши воды.
– Может, выдержим непогоду.
– Сорвет нах… с якоря, на берег выкинет, а там кацапы – ты этого хочешь? Слушай мою команду – поднять якорь!.
Поставив «Romeo» на нужный курс и законтрив штурвал, Паша на штурманском столике расстелил карту береговой линии крымского побережья и далее ло Одессы.
– Смотри, Серый, мы все равно будем делать крюк – нам бы сюда попасть..
– Нам-то, конечно, в масть. Но кто там, в бухте есть? Не попрут ли нас в открытое море? Не лучше ли – прямиком в Одессу-маму? За одно и заправимся по полной.
– Да не вопрос! Меня это устраивает. Но хватит ли времени у нас? «Romeo» – это тебе не глиссер!
Судно деловито преодолевало пространство, а небосклон, между тем, начал затягиваться дымкой, предвещая грозу.
Семченко прожил на карте новый курс – прямиком в Одессу. Измерил расстояние, о чем-то задумался.
– Нет, не успеем!
– Тогда поворачивай в бухте.
– Туда и идем. В крайнем случае кацапам сдадимся..
– Море нас выбросит.
– Но катер сломает…
Оба замолчали, надеясь на провидение…
А чайки кружили, покрикивая – надвигающийся шторм совершенно не мешал им радоваться жизни.
Минут через сорок ветер догнал «Romeo» – море заволновалось.
По истечении полутора часов, и ветер завыл в снастях, и волна разошлась не на шутку.
Паша хмыкнул и приказал:
– Одеть спасжилеты.
Когда солнце закрылось тучей, началась гроза. «Romeo» упорно шел своим курсом.
Паша запел у штурвала:
Напрасно старушка ждет сына домой.
Ей скажут – она зарыдает…
Достал откуда-то американские деньги, свернутые в трубочку и перетянутые резинкой. Положил их целлофановый мешок и приторочил к спасжилету.
– Надо на евро переходить. Как бизнесмен бизнесу советую, – сазал Сергей и покачал головой.
Самого его уже мелко трясло от вида разбушевавшегося моря.
Паша бешено накручивал штурвал, стараясь не поставить «Romeo» бортом к волне.
– Я очкую что-то, – признался Сергей.
– Может, выкрутимся…
Общались они меж собой уже криками.
Стало темно, как ночью. Только молнии освещали море и небо – берега было не видно.
– Может, SOS передать?
– Кто-то кинется нас спасать!
Ветер и волны били в корму. Страдальца «Romeo» сильно таскало по курсу, пытаясь подставить бортом под вал воды, который для судна станет последним. А со стихией творилось, хер пойми что.
Сергей попытался по мобильному телефону дозвониться Иннесе – мол, прости, дорогая, погибаю. Но спутниковая связь не пробилась сквозь тучи. Или была лругая причина. Паша посоветовал, не заниматься херней.
– Лучше возьми микрофон рации, нажми тангенту и ори в эфир: «Погибаю. SOS «Romeo»!» Может, кто услышит и засечет наши координаты по локации.
Но и по рации никто не ответил.
Время тянулось мучительно медленно – ни берега, ни конца шторма.
– Вот гнобит стихия! – выругался Паша. – Я даже в гальюн не могу сходить – «днище» скоро пробьет.
И выругался во все горло, наверное, на себя:
– Сука и зараза, ветеран спецназа!
Вдруг тревожно озираться стал, будто почувствовал что-то. Прокричал сквозь бурю:
– Сергей, если останешься в живых, засвидетельствуешь, как погиб непризнанный герой третьей мировой войны, спецназовец Павел Семченко.
– Аналогичная просьба, Паша! – прилетел ответ.
Друзья быстро договорились и направили общие стенания в положительное русло. Семченко продолжал бешено вращать штурвал, спасая борта от удара волновой, а Сергей стоял рядом задумчивый и чему-то тихо улыбался. Наверное, с ума сошел – с ним иногда это бывает.
В следующую минуту в борт ударил девятый вал!
На два фронта
Разум – это темный лабиринт. Легко заблудиться в нем, однако.
Думается лучше всего ночью, когда ты уже готов отключиться. Тем более если принял пятьдесят капель на сон грядущий, то ложись и думай…
Приключилась катастрофа – «Romeo» лег на борт, черпнул воды и затонул. Парни едва успели выбраться из рубки и, попав в водоворот, чуть не захлебнулись. Сергея в почти бессознательном состоянии, в конце концов, выбросило прибоем на украинский берег, А Павел пропал – то ли к кацапам в Крым угодил, то ли на дно морское? Была неизвестна судьба его. И где следы искать – ни хрена в голову не лезет. В мирное время найти кого-то задача ерундовая, но война идет, и человека могут держать в плену, имя скрывая, как своя СБУ, так и российская ФСБ. Черт знает что!
Сергей очнулся на песке в трусах и спасжилете. Как говорится, форма номер восемь – в чем успел сигануть за борт, то и носим. Но в рубке, помнится, был он в штанах и тельнике – море раздело?
Так и брел до ближайшего жилья.
А теперь прикинем, что имеем в результате. Паша пропал – жив или нет? «Romeo» на дно ушел по адресу – Черное море. Не знает Сергей, где и как китайцев искать – тему приборов с упавшего самолета придется закрыть. Осталось – добраться до Киева и, наладив связь с Готовцевым, вернуться к прежнему промыслу – отстреливать врачей-отравителей. Работы много, платят прилично. Но опасное, черт возьми, ремесло.
Вернувшись в столицу, Сергей не все рассказал Иннесе, что было – чуток прибрехнул. Но девушка любит и верит ему.
Вот Готовцев наехал в инете:
– Куда пропал?
– Ты не один у меня, – отбрехивался Сергей. – Я все-таки шеф сыскного бюро, по должности мне положено распутывать проблемы «свидомых» сограждан.
– И ты прогеройствовал на Околице где-то почти месяц? А у меня новое дело горит – подключаешься или нет?
