Buch lesen: "Пешка", Seite 2
Глава 2
– Мне яичницу с беконом, только пусть приготовят так, чтобы желток не растекался. Ненавижу, когда ешь, а изо рта все выливается, – мужчина с залысиной на голове засмеялся так, словно это и правда смешно, а я спокойно записала его заказ в блокнот, хотя некоторые пользуются телефоном в моем случае. Я не делала этого из-за того, что случайно могла разбить. – И кофе. Черный, чтобы я его выпил и сразу взбодрился, крошка.
Никак не отреагировала на то, как он обратился ко мне. В кафе называли и не так, но в любом случае лучше, чем в местах похуже, например, тех же барах, куда однажды меня угораздило устроиться на самую долгую ночь в моей жизни. Сколько раз меня тогда схватили за задницу? Столько, что я даже сбилась со счета, а после ушла и как только оказалась дома, то сразу же пошла в душ, чтобы отмыться, так как чувствовала себя грязной. Стоило уйти после первого раза, а не дожидаться конца смены, даже хорошие чаевые не изменили ситуации и моего мнения на счет того, что я туда никогда бы не вернулась.
– Что-нибудь ещё? – спокойно спросила я.
– Нет.
Я направилась прямиком на кухню, чтобы озвучить заказ, а сама оглянулась по сторонам.
Мне всегда нравилось здесь работать именно по утрам, потому что всё проходит предельно спокойно. Люди, даже с учетом подобного посетителя, адекватные, ещё полусонные. По утрам редко, кто ругается, в отличие от дневных или вечерних часов.
Я прошла мимо узких столиков, занятых парой постоянных посетителей.
Наше кафе было стареньким, типичным для канадского города. Деревянные панели на стенах, потемневшие от времени, красные сиденья с трещинами, квадратные столики, покрытые следами от чашек и тарелок. Даже воздух здесь был всегда одним и тем же, а именно… кофе и старого дерева. Воздух, к которому я привыкла и который порой вгонял меня в тоску.
Не так я представляла свою жизнь, но порой наши мечты отличаются от суровой реальности.
Открыла легкие двери с прозрачными круглыми окнами и оказалась на кухне, чтобы озвучить:
– Гарри, яичница с беконом. Желток прожаренный, не растекающийся.
– То есть, как подошва ботинка, – хмыкнул Гарри, широкоплечий повар лет сорока, с небрежно закатанными рукавами и вечной улыбкой, будто он знал какую-то одну только ему понятную шутку. – Ладно, сделаем, хоть грех так издеваться над яйцами.
Мои губы сами по себе растянулись в улыбке.
Мне нравился Гарри, да и в целом весь остальной коллектив здесь. Всё-таки именно от него многое зависит, в том числе и то, как ты будешь чувствовать себя.
Отойдя от стойки, я подошла к кофе-машине. Звук перемалывающихся зёрен, мягкое журчание горячей воды, данный процесс всегда действовал на меня успокаивающе. Взбодриться хотелось и самой, но пока я готовила чёрный кофе, лишь глубоко вдохнула терпкий аромат.
Поставив чашку на поднос, я также взяла чайник с горячей водой и принесла его мужчине вместе со стаканом. Поставила аккуратно на стол, после чего налила прозрачную струю, стараясь не смотреть прямо в глаза посетителю.
Он в это время был полностью погружён в газету, куда я тоже бросила быстрый взгляд и прочитала заголовок, в котором было сказано, что на днях пресекли очередную попытку провоза наркотиков через границу между США и Канадой.
Под заголовком была фотография полицейских машин у фургона, синий свет мигалок и лица людей, скрытых от камер. Мужчина, не замечая моего взгляда, шумно перевернул страницу и хмыкнул, будто статья его чем-то позабавила.
Я оставила кувшин на всякий случай рядом с ним и ушла обратно, зная, что яичница уже должна была приготовиться. Гарри лучший в готовке и не только в нашей закусочной, но и в городе. Конечно, я не была в каких-то дорогих ресторанах, но уверена, что он бы смог составить конкуренцию лучшим поварам.
Взяла поднос с тарелкой, где аппетитно лежали полоски бекона и аккуратная яичница с плотными желтками.
– Всё, как он просил, – заметив мой взгляд, сказал Гарри и подмигнул.
– Спасибо, Гарри, – кивнула я и взяла поднос обеими руками.
В этот момент из подсобки выскользнула Роберта. Она высокая, почти на голову выше меня, светловолосая и с голубыми глазами, которые добавляют её внешности больше чего-то кукольного, всегда с идеально уложенным хвостом и цепким взглядом. Она как раз что-то диктовала Гарри на ходу:
– Овсянка без сахара, тосты поджаренные, но не до угля, и чай без кофеина.
Девушка учится на последнем курсе в университете, подрабатывает здесь только три раза в неделю.
– Принято, – лениво бросил ей Гарри, и я услышала, как за его спиной звякнула сковорода.
Роберта одарила меня короткой улыбкой, в которой сквозило больше усталости, чем приветливости, и прошла к своему столику.
Я тем временем направилась обратно в зал, лавируя между столиками. Поставила тарелку перед мужчиной с газетой.
– Ваша яичница с беконом, – спокойно сказала я, подвинув тарелку ближе к его руке.
Мужчина оторвал взгляд от газетной страницы, посмотрел на тарелку, потом на меня. Взгляд был долгим, чуть оценивающим, но я сделала вид, что не заметила и шагнула назад.
– Благодарю, крошка, – произнёс он тем самым насмешливым тоном, что и раньше, и снова уткнулся в газету, отрезав кусочек бекона ножом.
Развернулась, в очередной раз проигнорировав такое его обращение ко мне, и пошла к стойке, машинально поправив фартук.
Пока никого более нет, то я присела на один из стульев за стойкой, перед этим налила всё-таки кофе, который начала постепенно пить медленными глотками. Здесь меня не видели посетители, поэтому можно.
Вчера я отправила заполненную форму в страховую, поэтому вскоре мне должны прислать ответ. Насчет ранней выплаты зарплаты собиралась поговорить сегодня чуть позже с Бобом, менеджером или просто управляющим кафе. Хотя он был тем ещё мерзким типом, подкатывал ко всем новым официанткам, а после их отказа уходил в недельный запой.
Вчера я все посчитала, даже мысленно прикинула, что если всё-таки продать что-то из дома, то этих денег всё равно не хватило бы на увеличение страховки. Оставалось только одно. Просить в долг. Но у кого?
Роберта? Я мельком посмотрела в её сторону, девушка как раз ставила на поднос стаканы с апельсиновым соком и задумчиво листала свой телефон. У неё своя жизнь, учёба, за которую частично платят родители, и кредиты на жильё. Вечно жалуется, что даже на какую-нибудь технику для учебы не хватает. Её денег не хватит даже на треть нужной суммы.
Кэролайн? Она всегда рядом, пожалуй, она единственная, кого я могу по-настоящему назвать подругой. Мы познакомились с ней в старшей школе и сдружились. Даже вместе пошли в один университет, только выбрали разные направления. И сюда устроились тоже вместе, правда, получилось это чисто случайно. Мы пришли в разные дни устраиваться и спустя только неделю полноценной работы узнали друг про друга. Но Кэр и так уже мне помогла, чем смогла. Я не смогу попросить её о чем-то подобном ещё раз. Тем более, у неё также не нашлось бы такой суммы.
Получалось, что я осталась одна. У меня нет никого, кто смог бы… как-то помочь. Ни одного человека в моём окружении, кто мог бы просто взять и одолжить.
Если я не найду способа достать деньги, то дядя останется без страховки, без шансов.
Я медленно выдохнула, до дна осушив кружку, и вцепилась в край стойки так, будто это могло хоть немного придать сил.
Когда тот мужчина ушел, то я убрала за ним столик и забрала небольшую сумму чаевых, отправив их в нашу общую прозрачную банку.
Следующие несколько часов слились в одно единственное монотонное действие. Посетители то приходили, то уходили, но столпотворения так и не было. Это хорошо отвлекало от плохих мыслей.
Уже к обеду на смену пришла Кэролайн, сменив Роберту. Когда девушка вошла, то тут же собрала свои светлые длинные волосы в высокий хвост.
Атмосфера изменилась в тот же миг, будто кто-то убрал серую плёнку, и всё вокруг заиграло новыми красками.
Кэролайн всегда приносила с собой это ощущение света.
– Хэй, Анни! – она широко улыбнулась, сразу обняв меня крепко, но по-дружески, будто мы не виделись не половину суток, а целый год. От её тепла мне стало легче дышать. – Ну как ты? Держишься?
Девушка в курсе того, что состояние дяди ухудшилось. Я сама ей об этом сообщила по смс.
Я лишь кивнула и позволила себе коротко прижаться, прежде чем отпустить.
Кэр тут же сняла сумку с плеча, закинула её в шкафчик, а сама быстрыми движениями надела фартук, поправив завязки на талии. В её жестах всегда была какая-то лёгкая спешка, как будто ей хотелось скорее влиться в процесс, помочь, стать частью всего, что здесь происходило.
– Всем привет! – бодро поздоровалась она со всеми остальными.
В ответ тут же раздались приветственные фразы, но именно её голос сделал кафе чуть теплее и уютнее, чем оно было минуту назад.
– У меня же день рождения через пару недель, – напомнила Кэролайн в перерывах между обслуживанием посетителей, хотя я и не забывала. – Хочу очень сходить в этот новый клуб. Ну, ты поняла, о каком я говорю, да?
– Конечно. Ты же только о нем и говоришь последние три месяца, Кэр, – чаще всего я именно так и называла ее, когда девушка обращалась ко мне просто «Анни».
– Да. Но туда попасть просто нереально! Если купить места, то они обойдутся в целое состояние! Но я тут на днях узнала, что они будут разыгрывать целых десять входных билетов, попробую поучаствовать. Я за тебя тоже заполню заявку, если ты не против. Так будет больше шансов.
– Хорошо.
– И если вдруг звезды сойдутся и я впервые в жизни что-нибудь выиграю, то ты пойдешь со мной, Анни!
– Кэр, ты знаешь, что я все это…
– Это даже не обсуждается. Ты моя лучшая подруга и обязана быть со мной в подобный день, тем более, у меня почти никого нет.
– А твой старший брат? – у неё есть Митч, который старше ее на год.
– Он стажируется в другом городе и его не отпустят с работы.
– Не отпустят с работы… Ваш отец?
Кэролайн выгнула бровь, когда забрала готовую еду одного из посетителей. Отнесла её и вернулась обратно со словами:
– Ты же знаешь и моего отца, Анни. Для него работа превыше всего, в том числе и дня рождения собственной дочери. Так что да. Он ни за что не даст отгул Митчу. Так что в этом году он не приедет.
Митч учился вместе с нами в старшей школе, которую закончил, соответственно, на год раньше. Тогда-то я и видела его в последний раз. Да, он приезжал на дни рождения своей сестры, но все время мы с ним не пересекались. Либо я уходила раньше, куда-то уезжала, а он приезжал позже. Он почти закончил учебу в университете, сейчас у него последний курс, поэтому брат Кэролайн совмещает учебу со стажировкой в больнице, где их отец занимает должность главного врача. Так что да, последний раз я видела Митча пять лет назад.
– Хорошо, я пойду, если тебе или мне повезет, – сдалась я, хотя сомнения всё равно остались. – Но я всё равно не понимаю, в чём смысл таких мест. Там ведь… только пьют и танцуют.
Кэролайн закатила глаза, поправляя фартук:
– Анни, ты понятия не имеешь, о чём говоришь. И ты меня, похоже, совершенно не слушала в тот раз. Но повторю ещё раз. Это не какой-нибудь захолустный бар, где музыку включают с телефона и наливают пиво в пластиковые стаканы. Это клуб совершенно другого уровня. Там и залы разные. Хочешь… танцуй, хочешь – играй в казино, хочешь – сиди в лаунже с коктейлем, где играет живая музыка. Это место создано не только для тусовки, а чтобы… ну, кайфовать по-настоящему.
– И это всё? Выпивка, карты и танцы?
– Ну… там есть и такие залы, куда не каждый попадёт. Всё анонимно, закрыто, доступ только по отдельным пропускам. Места для тех, кто хочет попробовать что-то… новенькое, – Кэролайн специально понизила голос.
– Я сейчас, – сказала ей, заметив, что меня зовет посетительница.
Я налила ей свежего кофе и вернулась к Кэролайн, когда девушка закинула чаевые в банку, успев убрать столик.
– Новенькое? – переспросила, возвращаясь к нашему прежнему разговору.
– Ну, скажем так, – она хитро прищурилась, – бдсм, всякие фетиши, ролевые игры… Я слышала, что там целые этажи выделены под это. Никто имён не спрашивает, всё конфиденциально. За это люди готовы платить огромные деньги.
– Ты серьёзно? – спросила я, недоверчиво усмехнувшись и не совсем представляя себе что-то подобное.
– Абсолютно, – Кэр подмигнула. – Именно поэтому туда так сложно попасть, Анни. Даже если у тебя будет билет на вход в сам клуб, это ещё не значит, что ты сможешь увидеть… все «скрытые» места. Это уже совершенно другой уровень. Для тех, кто выше обычных смертных.
Я только покачала головой. Для меня всё это звучало слишком дико и неправдоподобно. Да, возможно, что-то действительно такое могло существовать, но… я не горела желанием посещать подобные места. В любом случае, не то, чтобы я не верила в удачу, но шансы выиграть у Кэр минимальные даже с учетом моего участия. Поэтому я не волновалась.
Кэролайн как раз собиралась добавить что-то ещё, но из кухни высунулся Гарри, в руках у него была огромная ложка, которой он помешивал суп.
– Девочки, – протянул он с лукавой улыбкой, – только не говорите, что вы обсуждаете новое меню. Хотя по вашим лицам точно такое не скажешь, особенно по твоему, Аника.
– А что, если мы обсуждали… твои кулинарные шедевры? – не растерялась подруга.
– В таком случае я бы услышал больше восторженных слов, – подколол Гарри и снова скрылся за дверью, оставив после себя запах обжаренного бекона и чеснока.
Покачала головой, но всё-таки невольно улыбнулась.
– Если мы туда попадём, Анни, ты поймёшь, что я была права, – произнесла Кэр, на что я лишь тяжело вздохнула, не желая спорить дальше.
Дверь кафе снова скрипнула, и на пороге появился мужчина лет сорока в длинном тёмном пальто. Он направился к столику у окна, за который отвечаю я, поэтому махнула Кэролайн рукой и направилась прямиком к нему, прихватив свой потрепанной блокнот.
– Добрый день. Добро пожаловать в Маунт Вью. Что будете заказывать? – спросила, когда он устроился, сняв перчатки и аккуратно положив их рядом с собой.
– Суп дня, если ещё остался, – ответил он спокойным голосом. – И чай, зелёный, без сахара.
– Конечно, – кивнула я и записала заказ. – Что-нибудь ещё?
– Нет.
Выдала второй кивок и только тогда направилась обратно.
Я продиктовала заказ Гарри, а пока он кивал, бурча что-то про суп, мои мысли снова ускользнули. Всё возвращалось к одному… где найти чертову сумму. Варианты перебирались в голове один за другим, и каждый обрывался тупиком.
Когда я вернулась к столику с чаем в руках, мужчина у окна уже смотрел в телефон, полностью погрузившись в экран. Я поставила чашку, произнесла вежливое «приятного аппетита» и отошла.
Две недели.
Две.
Как только я погружалась в себя, то это снова происходило.
Две недели, чтобы найти сумму, которую нормальный человек копил бы год или дольше.
Глава 3
На днях я получила ответ страховой, в котором было сказано, что к сожалению, из-за нашей платежеспособности с дядей не могут увеличить сумму его страхового покрытия. Я попыталась оспорить это решение, но уже поняла, что ничего не поможет. Пересмотр решения – это тоже время, которого у меня не было. Вернее, его не было у дяди. Также я пробовала взять кредит, но мне отказали. Чертовы правила по кредитной нагрузке и рейтингу.
Я приходила к дяде в больницу почти каждый день, даже тогда, когда часы посещения уже завершались. Но то ли надо мной сжалились работники больницы, то ли я их просто достала, поэтому они и пропускали меня, когда из-за работы я не успевала.
Я видела, как дядя буквально чахнул на глазах. Именно поэтому старалась улыбаться при нём, говорить о мелочах, о посетителях в кафе, о Кэролайн и её вечных идеях, о погоде.
Иногда мы играли в шахматы, иногда просто молчали. Но чаще всего дядя пытался подбодрить меня – рассказывал истории из молодости, вспоминал маму, моего отца, какие-то забавные случаи, которые я уже знала наизусть. И всё равно слушала.
А когда возвращалась домой поздно вечером, в пустой дом, где всё напоминало о его присутствии, я едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться.
Я нашла только одну пятую всей суммы. Это слишком мало с учетом того, что до возможной операции оставалось уже меньше недели.
***
Этим вечером мне предстояло закрыть кафе и убрать здесь всё, чем я активно и занималась, отпустив Роберту домой пораньше. Гарри и все остальные уже ушли, перед этим они помогли мне с самым тяжелым. Остался только один Боб, который выдал мне аванс раньше времени.
В закрывающемся кафе всегда было ощущение завершенности, будто я ставила точку в длинном предложении дня. Но последнее время точка превращалась в бесконечные многоточия. Без выходных, без сна. Именно поэтому если бы не усталость, я, наверное, даже любила бы эти минуты.
Сегодня я закрываю кафе, а завтра утром уже должна быть в офисном здании, где поменяли смены уборщиц, и я согласилась взять лишние часы. Я знала, что выдерживать такой ритм невозможно, но выбора у меня не было.
Нагнувшись, чтобы достать тряпку, почувствовала, как поясница неприятно потянулась. В этот момент раздался сиплый смешок, и я вздрогнула.
– Хороший вид, Эн, – протянул Боб.
Он всегда обращался ко мне «Эн» на чисто английскую манеру, при этом как-то странно вытягивал звук «э». Хотя имя Аника далеко от Эн, однако Боба это не останавливало.
Резко выпрямилась, сжав тряпку так, что костяшки побелели. Его голос был полон самодовольной пошлости, а взгляд даже не пытался скрыть, что он имел в виду.
Его пузо выпирало из-под рубашки, растянутой на животе, а на лбу блестели капли пота, хотя в помещении было прохладно. Сальные волосы, залысина, неизменная сигарета в пальцах… всё это вызывало во мне отвращение. Хоть я и сама курила, но то, как это делал Боб, было просто отвратительно. Никогда бы не подумала, что человек может плеваться слюнями во время курения. Но да, оказалось, что может.
– Иди за мной, Эн, – он указал пальцем в сторону своего кабинета.
Сердце неприятно сжалось, но я кивнула. Уйти или возразить означало лишиться аванса, а сейчас деньги были важнее всего. Боб легко мог их потребовать обратно, даже если бы я их уже истратила.
Кабинет встретил меня полумраком. Единственная настольная лампа едва освещала пространство, выхватывая груду бумаг на столе и пепельницу, переполненную окурками.
Сердце неприятно сжалось в груди, а Боб так и не сел за стол, вместо этого облокотился о его край, а я подумала, что если бы он сел, то, наверняка, сломал бы его.
– Мы с тобой давно знакомы, Эн, – так давно, что ты даже моё имя нормально произнести не можешь, – обычно я всегда в курсе всех проблем работников. Ты знаешь. На счет твоей я тоже в курсе… и на днях услышал, какая именно тебе нужна сумма, дорогая.
Откуда он мог узнать сумму? Я никому здесь не рассказывала, кроме Кэр. Возможно, в этот момент кто-то был рядом и услышал, рассказав другому, или, может быть, кто-то из работников случайно услышал, когда я говорила по телефону с больницей. Или, хуже того, сам владелец.
Ненавижу слухи.
Сам Боб вёл себя так, словно это кафе принадлежало ему. Хотя на самом деле оно было собственностью старого мистера Хендерсона. Я бы сказала, что человека жёсткого, но справедливого. Он держал Боба не за умение руководить, ведь с этим у него всё было хуже некуда, даже бездомный с улицы справился бы лучше. А потому что тот когда-то вытянул его сына из серьёзных неприятностей, связанных с наркотиками. У этого придурка Боба были какие-то там связи, хотя я всегда задумывалась, как с подобным человеком можно вести не только дела, но и просто иметь что-то общее.
– Я ведь могу помочь тебе, Эн, – протянул Боб, мерзко растягивая слова, и усмехнулся. – Ну… дать тебе эти деньги. Я же вижу, что ты готова на многое ради своего старика или кого там? Дяди? – я никак не отреагировала. – Только работать-то можно по-разному, – в его голосе заскрипела липкая насмешка, а сам он оттолкнулся от края стола и подошёл ближе.
Мне захотелось моментально увеличить расстояние, но я осталась стоять на месте.
– Мы можем заключить с тобой сделку, дорогая Эн, – его ладонь опустилась мне на задницу, сжала через тонкую ткань джинсов так, что по спине пробежал холодок. – Ну? Что скажешь, дорогая? – шепнул Боб, запах дешёвого табака и алкоголя ударил в лицо. – Поработаешь по-настоящему, не только ручками, но и… своим прекрасным ртом, после кое-чем другим, и тогда твой старик получит все шансы.
Хорошо, что сегодня я ела только утром, иначе бы прямо тут меня и стошнило бы.
Отвращение вперемешку с яростью вспыхнули мгновенно, обожгли изнутри так, что в груди будто взорвался фейерверк.
Рука сама метнулась, чтобы сбросить его руку, но пальцы в последний миг сжались в кулак. Да, я остановила себя. Ударить Боба означало не просто потерять аванс, но и работу, и возможность хоть как-то держаться на плаву. Я бы сейчас не смогла ничего найти за такие короткие сроки… Точно нет.
Поэтому спокойно выпрямилась, стараясь, чтобы плечи не дрожали. Внутри происходило не пойми что, но снаружи я осталась почти безэмоциональной.
– Боб, убери руку, – холодно сказала я, глядя прямо ему в глаза, хотя сердце стучало так, что казалось, оно ещё немного и вырвется наружу.
Ухмылка Боба стала только шире, зубы блеснули в полумраке, будто он только этого и ждал.
– Именно так мне и нравится, Эн, – прошептал он, убирая ладонь, но делая это медленно, нарочито. – С характером. Такие всегда сдаются слаще, чем тихие овечки.
Мужчина обошёл меня, снова облокотился о край стола, но теперь не прятал взгляд, прожигая им насквозь.
Злость, отвращение, унижение сталкивались с мыслью о больничной палате, где дядя день за днём угасал.
Если соглашусь, то потеряю себя. Если откажусь, то могу потерять дядю.
Я бы усмехнулась над таким шансом, подаренным судьбой, но сейчас не время для этого.
Я просто не могу согласиться на нечто подобное.
– Откуда… – я нервно сглотнула, но продолжила, – откуда ты найдешь такую сумму?
– О, это уже не должно тебя волновать, дорогая Эн. Это считается за согласие?
Мой язык коснулся нёба, а я сама сжала кулаки до боли в руках.
– Нет.
– Так и думал, – Боб выдал очередную усмешку. – Но моё предложение будет действительно ещё несколько дней, дорогая. Подумай. Такой шанс выпадает раз в жизни… – мужчина закурил новую сигарету. – Поверь, Эн, я видел таких, как ты. Все сначала делают вид, что слишком гордые, слишком правильные. А потом жизнь загоняет в угол, и… – он сделал долгую затяжку, выпустил дым прямо в сторону лампы, где он растворился в желтоватом свете, – и они приходят сами. Без уговоров.
Я опустила голову, но глаза подняла прямо на него и взглянула так, что постаралась без слов передать всё, что о нем думаю.
Мерзкий ублюдок.
Боб кривовато улыбнулся.
– У тебя слишком правильные глаза, дорогая. Ты думаешь, что сможешь сама потянуть всё это дерьмо, но я-то знаю, что нет. Рано или поздно ты сдашься. Все сдаются.
Я никак не отреагировала, только сделала несколько шагов назад по направлению к выходу отсюда, когда поняла, что меня начало потряхивать.
– Подумай хорошенько. Деньги у меня будут, и предложение тоже. И я не сомневаюсь, Эн, – он наклонил голову набок, бросив мне это вслед и разглядывая так, будто я уже стояла у его ног, – что очень скоро ты придёшь сама.
Вышла и будто вдохнула свежего воздуха.
Мне захотелось тут же принять душ, смыть с себя его мерзкое прикосновение, впрочем, именно это я и собиралась сделать по приходу домой.
Закончила, как можно быстрее, и вышла из кафе. Закрыла только главный вход, а запасной оставила открытым, ведь Боб должен был тоже вскоре уйти.
Надела наушники и застегнула куртку, а сверху накинула капюшон из-за того, что на улице пошел то ли дождь, то ли мокрый снег. Музыку специально сделала на среднюю громкость.
Рука опять привычно потянулась за сигаретой, но я вовремя остановила себя. Когда я их уже выкину?
Вскоре дошла до автобусной остановки и выдохнула облачко пара. Кроме меня здесь никого более не оказалось.
Я всегда уезжала на самом последнем автобусе, если оставалась до закрытия. Когда не успевала, то приходилось либо в крайних случаях вызывать такси, от стоимости которого хотелось плакать, либо, как я делала чаще всего, шла домой пешком. Да, я тратила на это почти полтора часа, но экономила деньги. На автобусе путь до дома занимал не более получаса.
Автобус приехал строго по расписанию, поэтому я прождала его всего десять минут, и вскоре уже оказалась в теплом салоне, занимая привычное место у окна.
Я уже знала нескольких людей, с которыми ездила в одно и тоже время. Нет, не лично, просто на лицо.
Мыслями ушла в себя, когда взгляд так и остался прикован к темной дороге за окном.
Если бы у меня была возможность, то я не только врезала бы Бобу, но, вероятно, и ушла бы из кафе. То, что он себе позволил… ужасно. Однако, это не настолько ужасно, как сам факт того, что мужчина подумал, что я смогла бы принять его предложение.
Нет… И ещё раз нет.
Снова и снова я прокручивала в голове момент в грязно-жёлтом кабинете… его ладонь, его выпад, его уверенность, будто он покупал не услугу, а мою судьбу. Ненависть к нему жгла так сильно, что хотелось кричать. Я думала о том, как легко некоторые люди распоряжаются чужой жизнью, будто это какая-то мелочь.
Вдруг отчетливо поняла, что не смогу пойти на такой шаг… Не смогу продать себя даже ради дяди. Да???
Автобус почти бесшумно остановился на моей остановке, двери тут же распахнулись и меня обдало холодным воздухом, и я вышла, затянув воротник.
Направилась по улицам, мимо низких домиков с облупившейся краской и лампочками в окнах, которые казались чужими огнями. На углах стояли мусорные баки, под ногами был лёд и мокрая опавшая листва.
Шагая по тёмной улице, я почти физически чувствовала, как с каждым шагом от меня отдаляется кабинет Боба и его мерзкое предложение.
Ускорила шаг, кутаясь глубже в капюшон, и впереди уже проступал знакомый силуэт нашего с дядей дома.
Вскоре я уже оказалась внутри, поэтому быстро переоделась и приняла душ, после чего подошла к холодильнику и открыла его. Почти пусто. Взяла оттуда тарелку со вчерашним сэндвичем и сделала себе перед сном чай.
Обычно я ем именно на работе, если не забываю об этом.
В полной тишине поужинала, хотя это скорее следовало назвать перекусом, а не полноценным ужином.
Я подумывала о том, чтобы завести домашнего питомца, например, ту же кошку, но всё больше убеждаюсь в том, какая эта ответственность. Меня почти не бывает дома, как и дядя… А животному в любом случае требуется общение, оно будет скучать.
Помыла тарелку с кружкой за собой и ушла в комнату, где на фоне включила какую-то передачу по телевизору, на которой даже не получилось сосредоточиться. И вот так вот уже последние два месяца.
Вдруг поймала себя на мысли, что уже забыла, как это… расслабляться. Всё моё существование сузилось до одной единственной цели – найти деньги. И чем больше я об этом думала, тем отчётливее внутри разрасталась паника.
Внутреннее состояние отразилось и на внешнем. Кончики моих волос стали сечься, а сами они были более блеклые, а не как раньше, красивого шоколадного оттенка. Синяки под глазами от вечного недосыпа тоже сказывались на внешнем виде, ну и, конечно, добавить к этому искусанные губы. Перевернулась набок, когда взгляд скользнул по комнате, пока не остановился на комоде. Там лежал мой ноутбук. Он даже покрылся тонким слоем пыли. Я уже почти два месяца к нему не прикасалась.
И всё же… сейчас он смотрел на меня, будто манил. Я не могла отвести глаз.
Сердце ускорило ритм, когда в голове промелькнула мысль…
Я закусила губу, ощутив металлический привкус крови. Пальцы дрогнули, будто хотели подняться и коснуться клавиатуры. Словно ноутбук был дверью, которую я боялась открыть, потому что за ней уже не будет пути назад.
Я обещала.
Заставила себя с усилием отвернуться и вернуть взгляд телевизору.
