Buch lesen: "Когда наступит рассвет", Seite 5

Глава 6

На паре у мистера Уилсона Эбби не могла думать ни о чем, кроме того странного послания от L. Ей стало страшно от тех мыслей и вопросов, что крутились у нее в голове. Желание пролить свет на гибель Кристиана крепчало вместе со страхом за собственную жизнь. Насколько безумен тот человек и есть ли у него грань? Этот сумасшедший готов безжалостно обрывать людские жизни, лишь бы никто не добрался до правды.

– Кто-нибудь знает, что такое биомеханика? – с лучистой улыбкой спросил мистер Уилсон. Он был в хорошем расположении духа.

В аудитории повисла гробовая тишина. Два парня на последней парте принялись искать ответы, уткнувшись в экраны телефонов. Кора и Юйлань схватились за учебник. Остальные растерянно уставились на преподавателя. Эбби вопроса не услышала и пришла в себя, только когда Нэйт аккуратно толкнул ее плечом.

– Что-то не так? – шепнула она.

– Своим отсутствующим видом ты вызываешь подозрения у Уилсона. Он задал вопрос, а самая активная студентка группы смотрит сквозь стены. Понимаю, что твои мысли заняты вопросом нашей безопасности. Но, может, хотя бы на учебе отвлечемся?

– Д-да, ты прав. А какой был вопрос? – Эбби бросила мимолетный взгляд на преподавателя.

– Он спросил, знаем ли мы, что такое биомеханика, – пояснил Нэйт.

Брови Эбби сошлись у переносицы.

– Мистер Уилсон, могу я попробовать ответить? – спросила девушка.

– Ну, попробуйте, – вскинув бровь и улыбнувшись, ответил Томас. Он оперся на стену всем корпусом, спрятав руки в кармане черных брюк.

– Биомеханика – это система, которая предписывает актеру идти от физической реакции к переживанию, а не наоборот, как в системе Станиславского, – жестикулируя, ответила Эбби. – Когда мы видим страшную собаку, то сначала бежим, а уже потом понимаем, что испугались.

– Ход ваших мыслей верен, – отметил Томас. – А теперь запишем с вами вот что. Ателла́ на – короткие фарсовые представления в духе буффонады, названные по имени города Ателла – теперь Аверса – в Кампанье, где они зародились.

Мистер Уилсон взял в руки мел и принялся медленно выводить на доске ATELLANA. Особенно тщательно он выделил букву L. Когда филигранно выводимые буквы сложились в целое слово, Уилсон отложил мел и потер руки друг о друга, стирая с пальцев белую пыль.

– Если говорить проще, то это вид древнеримской народной комедии. Ателланы писались весьма нелитературным языком. Некоторые могут счесть их грубоватыми, потому как они достаточно непристойны по своему содержанию. Например, ателланы Помпония и Новия.

Далее Томас стал разбирать каждую ателлану по отдельности, цитируя отрывки.

– Смотри. – Нэйтен толкнул Эбби в бок, указывая шариковой ручкой на доску.

– Это же… такая же буква, как и на конверте! Точно такой же крючок и заворот. Неужели L – это он? – Эбби обомлела. Не могла поверить, что человек, которому она не хотела причинять боль, оказался убийцей и шантажистом.

Руки задрожали, а кровь забурлила. Гнев переполнял каждую клетку ее тела. Все, чего Эбби сейчас хотелось, – это подойти к мистеру Уилсону и узнать, кто он и почему им угрожает. Не сдержав нарастающей злобы, она сломала карандаш, которым чертила узоры в тетради. Еще никогда она не жаждала мести. Никогда не позволяла эмоциям взять верх, как в эти секунды. Глаза сверкали от желания разоблачить преподавателя, и попытки Нэйта предотвратить катастрофу оказались тщетны.

Как только по коридорам Академии разнесся громкий звонок и студенты быстро стали покидать аудиторию, Эбби стремительно направилась к Уилсону. Эмоции бушевали, ладони сжались в кулаки. Шаги были уверенными, твердыми. Глаза горели ярким огнем.

Эбби подошла и долго смотрела в медово-карие глаза Томаса, пытаясь найти в них хоть каплю совести – что-нибудь, способное убедить в том, что она все-так ошиблась.

Напрасно. Сейчас в его глазах читались страх и сожаление, переходящее в понимание.

Долгое время Эбби всматривалась в мистера Уилсона, и он отвечал ей тем же. Она открыла было рот, но так и не смогла выдавить ни звука: что-то внутри сжималось, а обида накрывала удушливой волной.

Через пару минут молчания, воцарившегося в аудитории, Эбби все же решилась.

– Да вы! Да я… Вы просто… – голос дрожал, ломаясь после каждого слова.

Впервые в жизни Эбби не могла подобрать слов. В первый раз чувствовала такую нелепую растерянность перед человеком, который был старше как минимум на восемь лет. Она дрожала, будто в аудитории стоял зимний холод. Сердце бешено колотилось.

– Вы сегодня красноречивы, мисс Миллер, – без колебаний произнес Уилсон.

От этих слов Эбби еще больше возненавидела его. Слова, произнесенные с таким безразличием, просто убивали ее. Больше всего сейчас хотелось ему отомстить или хотя бы причинить боль.

Она медленно подняла руку, чтобы влепить ему пощечину. Но Уилсон успел перехватить ее.

Эбби снова застыла в исступлении. На минуту прикрыла веки, избегая взгляда, который скользил по всему ее телу и выражал больше недоумения, чем симпатии. Уилсон явно не понимал причин агрессии Эбби.

Не в силах больше терпеть этой схватки, девушка произнесла, глядя преподавателю прямо в глаза:

– Я вас ненавижу. – И, освободив слегка покрасневшую руку, с высоко поднятой головой покинула аудиторию.

Она мчалась по коридорам Академии, пытаясь сдержать накатившиеся слезы. Хотела затаиться где-нибудь и унять пробивающую дрожь. Не желала, чтобы кто-нибудь увидел ее в таком состоянии, но на повороте вдруг наткнулась на Мелани.

– Эбби, все в порядке? – положив руку на ее плечо, обеспокоенно спросила Мел.

– М-м, да. Нет. Да, со мной все в порядке, – мотая головой, сказала Эбби. Она так и не определилась, стоит ли соврать или сказать как есть.

– Точно?!

– Да, прости, ты что-то хотела?

Мелани кивнула.

– Мой отец хочет лично с тобой встретиться. Ему понравились твои работы, и он очень хотел бы иметь такую талантливую ученицу. – Девушка подмигнула Эбби, пытаясь ее подбодрить.

Эбби сдавленно улыбнулась, вытирая слезы. Услышать приятную новость в разгар ужасающих событий – как вдохнуть глоток свежего воздуха. Ей было это крайне необходимо, чтобы позабыть о проблемах, мешающих жить.

Она с благодарностью положила руку на хрупкое плечо Мелани и спросила:

– А когда ему будет удобно?

– У него получится встретиться только вечером на выходных. Но если не сможешь, то я попрошу отца принять тебя в другое время, – поправляя лямку комбинезона, протянула Мелани.

– Нет, не стоит так его утруждать. Скажи, что я смогу прийти в эту субботу к восьми вечера.

– Так и передам. – Мелани создала заметку в телефоне и бережно обняла Эбби. – Может, спустимся в кафе и поговорим?

Она кивнула, и девушки отправились в небольшое университетское кафе, которое славилось самым вкусным какао и уютной обстановкой.

Кафе было красиво обустроено: несколько столиков, покрытых белыми скатертями, с маленькими букетами и узорчатыми салфетками. На стенах – пара картин для уюта, стенд с различными объявлениями, а вдалеке красовалась стойка, за которой бармен выжимал апельсиновый сок.

Эбби и Мелани заняли столик возле окна. Они заказали по чашке какао и по порции вишневого пирожного. Эбби, конечно, долго сопротивлялась, убеждая Мел, что следит за фигурой, но в конце концов сдалась и заказала десерт.

– Эбби, ты слышала, что скоро будет выступление Rain – трибьют-группы⁹ The Beatles? У меня есть знакомый, который может достать два билета. Не хочешь составить мне компанию? – предложила Купер, сделав глоток из кружки.

Эбби немного напряглась. Еще после несчастного случая она твердила себе, что больше никогда не пойдет на концерт. Поэтому некоторое время хранила молчание.

– Эбби, да что с тобой сегодня? Почему ты такая задумчивая? – с недовольством спросила Мел.

– Прости, просто я давно перестала ходить на концерты.

– И с каких это пор?

– С тех пор, как умер мой брат, который играл в рок-группе, – отпив какао, ответила Эбби.

– Прости, я не знала. Просто хотела провести с тобой время и подумала, что… – Мелани опустила голову, облокотившись на стол.

– Все в порядке. Видимо, настало время ломать собственные установки, – пытаясь не разочаровывать подругу, сказала Эбби. – Я пойду с тобой на концерт.

Мелани посмотрела на нее и широко улыбнулась. Они принялись обсуждать прически, наряды и кучу всяких мелочей, которые необходимо было учесть при походе на концерт. Мыслями Эбби по-прежнему то и дело возвращалась к записи от L и возможной причастности мистера Уилсона к этому делу. Однако старалась кое-как поддерживать разговор.

– Я отлучусь ненадолго? – спросила Мел.

– Да, конечно.

Она резко подхватила мобильник и ретировалась в уборную. Эбби осталась в раздумьях. Может, поход на концерт вовсе не такая уж плохая идея? Вдруг наблюдение за музыкантами натолкнет ее на свежие мысли? Однако идти вдвоем было рискованно: если L продолжит за ними следить, то Мелани окажется в зоне риска.

Подорвавшись с места, Эбби побежала за подругой.

– Алло, почему ты не отвечаешь на мои звонки? – зло выговаривала кому-то Мелани, когда Эбби подошла к ней из-за спины.

– Мел, закажи три билета, пожалуйста, – мягко попросила Эбби.

– Эм… хорошо, – обернулась она, прикрыв микрофон телефона рукой.

– Ты же не против, если с нами пойдет мой друг Нэйтен?

– Нет, абсолютно нет.

– Просто я думаю, что нам стоит отдохнуть вместе.

На самом деле нам нужна защита на случай, если психопат решит на нас напасть.

– Научись брать трубки вовремя. – Мелани вернулась к телефону. – Мне нужно три билета на концерт Rain.

* * *

Время близилось к вечеру, солнце Лос-Анджелеса оставляло последние лучи на высотных домах. В такое время повсюду было много машин: кто-то ехал домой после тяжелого трудового дня, другие – с семьей за покупками, а некоторые устраивали гонки и разъезжали на большой скорости по улицам города.

Эбби же сидела дома, укутавшись в теплый плед, и читала свою любимую книгу «Джейн Эйр». Часто Миллер сравнивала судьбу главной героини со своей. Ведь, как и в жизни Джейн, у нее были большие проблемы, в чем-то даже схожие: Джейн потеряла родителей, а Эбби – брата. Как и Джейн, Эбби иногда считала себя неприметной и невзрачной личностью, хотя Нэйтен всегда говорил обратное.

Перелистывая очередную страницу и вдыхая приятный запах старой книги, взятой из библиотеки, Эбби еще раз убедилась в схожести их с Джейн судеб. Она порой так сильно переживала за героиню, что иногда тихо хлюпала носом. Но потом успокаивала себя фразой: «Когда-нибудь и в моей жизни наступит рассвет».

Ненадолго оторвавшись от книги, Эбби уставилась в окно, наблюдая за происходящим на улице. На дереве, растущем близ многоквартирного дома, она увидела пару птиц. Казалось, они винили друг друга в чем-то, их пение было особенно громким. Самка поглядывала на самца, потом отворачивалась.

Эта сцена заставила Эбби улыбнуться. Действительно, со стороны все казалось очень смешным. Она спустилась с подоконника, отодвинув плед в сторону, и побежала на кухню. Покрошила белый хлеб, а потом, открыв окно, подозвала птиц и накормила.

– Это вам. Миритесь и больше не ссорьтесь, – с улыбкой сказала Эбби.

Когда птицы наелись, то сразу же улетели на свое дерево. Эбби закрыла окно и хотела приняться за прочтение следующей главы, как вдруг раздался звонок в дверь. От резкого звука Эбби пошатнулась и вцепилась пальцами в подоконник, стараясь сохранить равновесие. Сказать, что она испугалась, – ничего не сказать.

Лихорадочное волнение окутало с ног до головы. События последних дней превратили ее в жалкую трусиху, которую пробирала дрожь, стоило незваному гостю появиться на пороге квартиры.

Эбби на цыпочках прокралась в коридор и беззвучно прижалась лицом к двери. Посмотрев в глазок, она обомлела: за дверью стоял мистер Уилсон. В этот момент Эбби почувствовала еще бо́льшую растерянность и не знала, как поступить: открыть дверь или проигнорировать.

Несколько минут она ходила из стороны в сторону, поминутно поглядывая в глазок и прижимаясь к двери, за ней стоял человек, которого она больше всего ненавидела. И самое обидное – она до сих пор не знала, кем он был на самом деле.

Эбби распахнула дверь, когда Уилсон уже собирался уходить. Он обернулся. Его темные волосы были взлохмачены, но это его не портило – он оставался таким же привлекательным, как и всегда. И от него по-прежнему веяло мятой и цитрусами. Томас пальцами зачесал волосы назад, встряхнул плечами и пристально посмотрел Эбби в глаза.

– Здравствуйте, мисс Миллер.

– Эм, здравствуйте, – в растерянности промямлила она и опустила взгляд в пол.

– Разрешите войти? – спросил Томас.

– Ну, раз уж пришли. – Эбби жестом пригласила его, а затем последовала в гостиную.

Уилсон зашел в квартиру, закрыв за собой дверь, и по пути рассматривал интерьер. Эбби остановилось у окна в гостиной, скрестив руки на груди. На Томаса она не смотрела.

Прочистив горло, он положил руку на плечо Эбби, чтобы та повернулась к нему лицом. Но она скинула его руку и отошла на шаг.

Несколько минут в комнате царило напряженное молчание. Мистер Уилсон ходил из угла в угол, не зная, как начать разговор. В очередной раз пройдясь рукой по своим взъерошенным волосам и поправив очки, мистер Уилсон все-таки заговорил:

– Мисс Миллер, я пришел сюда, чтобы поговорить о случившемся. И узнать, за что вы хотели меня ударить и почему вообще меня ненавидите. – Уилсон подошел к Эбби.

– Серьезно?! А с чего я должна вас любить? Вы портите мне жизнь, мешаете раскрыть крайне важное для меня дело! Вы угрожаете мне и моему другу, а после этого спрашиваете, почему я вас ненавижу?! Ха! – Эбби разнервничалась и, уперев руки в бока, начала расхаживать по комнате.

– Но… – в недоумении вымолвил Томас, сведя брови к переносице. – Как же я вам угрожаю?

– Не стройте из себя идиота, вы все прекрасно понимаете! Я не хочу вас видеть, живо выметайтесь из моей квартиры! – Эбби указала ему на дверь.

– Как вы со мной разговариваете?! Я все еще ваш преподаватель, позвольте отметить, – всплеснул руками мистер Уилсон.

– Убирайтесь вон из моего дома! Мы все равно добьемся своего, и нам не страшны ваши угрозы! – Эбби взяла маленькую подушку с дивана и кинула ее в молодого человека.

Задерживаться мистер Уилсон не стал, мигом подхватил свой кожаный портфель и покинул квартиру со словами «сумасшедшая».

Эбби была подавлена больше, чем вчерашним утром. В бессилии она упала на колени и отчаянно заплакала. Она ненавидела этого человека. Если бы представилась возможность его убить, она сделала бы это, несмотря на законы Штатов.

Теперь она не представляла, как себя вести. С одной стороны, Эбби боялась последствий того, что сказала мистеру Уилсону, ведь теперь он считает ее чокнутой. С другой стороны, внутри бушевала гордость, ведь она смогла дать ему отпор и не поддаться слабости.

– Кто же вы, мистер Уилсон? – сквозь слезы шептала Эбби.

* * *

На часах было ровно восемь вечера. Эбби наблюдала за тем, как отец Мелани варил на кухне кофе. Он постоянно помешивал содержимое турки, добавляя туда корицу, мускатный орех и кардамон.

– Ваш фирменный рецепт? – поинтересовалась Эбби, чувствуя, какой приятный запах доносится до нее.

– Да. Всегда предпочитаю производить впечатление на своих гостей. Говорят, что по этому рецепту кофе получается волшебным, – дружелюбно улыбнулся мистер Купер. – Все готово. – Он аккуратно перелил свежеприготовленный кофе в две маленькие белые чашки, поставил напитки на стол и сел рядом с гостьей.

– Спасибо, мистер Купер, вы очень любезны. – Эбби взяла кружку и сделала небольшой глоток.

Питер Купер оказался весьма приятным человеком. Он внешне располагал к себе. Черные короткостриженные волосы были уложены с помощью лака на левую сторону. Они блестели на свету, если хорошо присмотреться. Серые глаза слегка потускнели от усталости. Лицо было покрыто сеткой морщин.

– Так вы, значит, любите рисовать? – спросил Питер, улыбаясь.

– Да, очень. Я рисую, когда меня что-то беспокоит или просто нечем заняться. Знаете, рисование – это отличный способ снять стресс.

– Прекрасно понимаю вас, Эбби. Я сам в молодости любил выражать свои эмоции на бумаге. Рисовал, даже когда злился, – Питер сделал глоток кофе, – и это оказалось гораздо лучше, чем заниматься боксом для перераспределения энергии в нужное русло. Есть в рисовании что-то таинственное.

Она понимающе улыбнулась.

– Эбби, скажите мне вот что. Для вас рисование – это просто хобби? Или вы возлагаете большие надежды, поступая в мою школу?

– Мистер Купер, я даже не знаю, как вам ответить. Но буду честной: я рассматриваю рисование как запасной вариант. Я бы хотела усовершенствовать свои навыки. Еще в старшей школе некоторые мои работы отправляли на выставку, но они были любительскими, так что результата не принесли. – Эбби заправила выбившуюся прядь волос за ухо и поставила опустевшую чашку на журнальный стол.

– Это уже хорошо, Эбби. Дочь показывала ваши работы, и, знаете, они весьма интересные. Конечно, есть погрешности. Думаю, я могу подыскать вам местечко в своей школе, – опустив чашку на поднос, сказал Питер.

– Я бы была вам очень благодарна!

– Только учтите: работать предстоит много. И лишь ваши упорство и трудолюбие позволят покорить вершины.

– Я понимаю, мистер Купер. Приложу все усилия, чтобы вас не подвести.

В последнее время рисование стало для Эбби единственным средством, которое помогало забыть то, что происходило вокруг. Каждый раз, водя грифелем по белой бумаге, девушка погружалась в состояние полного умиротворения. Но иногда подсознание начинало играть с ней злую шутку, и вместо красивого пейзажа на бумаге появлялся портрет ненавистного мистера Уилсона, который Эбби потом попросту сжигала. Так было легче, ведь она думала, что таким образом причиняет ему боль. Или просто хотела себя в этом убедить.

– Оставьте мне свой номер, я вам наберу в течение следующих двух недель и сообщу, когда можно прийти. – Мистер Купер оставил ручку и бумагу на столе, а сам пошел мыть чашки.

Эбби красиво вывела свой номер на листе. Подписав «Эбби Миллер», она вздрогнула, взглянув на третью и четвертую буквы своей фамилии. Ей снова вспомнилось, как им с Нэйтом прислали диск с угрозами, как прошло занятие у мистера Уилсона, а после – его неожиданный визит к ней домой и холодный взгляд. Она не забыла, как сказала, что ненавидит его, как хотела дать ему пощечину и как он схватил ее за руку. Воскресила в памяти его взгляд, которым он скользил по ее телу.

Эту схватку она не забудет. Она что-то почувствовала, когда Томас перехватил ее руку, находясь непозволительно близко. Но что?

Из раздумий Эбби вывели громкие шаги Питера Купера, который вошел в гостиную и сел в кресло, обтянутое белой кожей.

– Послушайте, вы же учитесь с моей дочерью, так?

– Да, все верно. В одной группе.

– Знаете, я очень рад, что вы у нее появились. Она стала приходить домой счастливой, начала делиться своими секретами. Здорово, что у Мелани теперь есть такая подруга. Думаю, – Питер потер кончик носа, – вы хороший человек. Я это вижу по глазам. Убежден, что в вашей компании моя дочь будет в безопасности.

– Спасибо, очень приятно это слышать, но мне уже пора идти. Меня ждет друг, – в растерянности пробормотала Эбби и, взяв портфель, направилась к выходу.

– Да-да, – не скрывая удивления, мистер Купер проводил ее до двери.

Она выбежала из квартиры так быстро, как могла. Эбби отнюдь не испугалась отца Мелани, просто ей было очень неловко. Убежденность Питера Купера в том, что с ней его дочь в безопасности, была ошибкой. Эбби сама не была уверена в собственной безопасности и ощутила, что на ее плечи взвалили тяжкий груз. Ей не хотелось ничего обещать Питеру Куперу.

Жадно глотая воздух, Эбби шла по бульвару. В голове осиным роем кружились мысли, от которых она не могла избавиться. Неожиданное появление мистера Уилсона у нее на пороге и диск с угрозами просто выбили из колеи. Она не знала, что сейчас делать: идти дальше или же оставить все как есть и жить своей жизнью. Конечно же, больше всего Эбби желала второго, ведь она приехала в Лос-Анджелес не для того, чтобы страдать, играть в детектива и получать угрозы. Смирившись со смертью Кристиана, она приехала сюда, чтобы обрести счастье, построить карьеру актрисы и покорять вершины. Однако все обернулось совершенно иначе. И, как бы Эбби ни хотелось оставить все в прошлом, она понимала, что пути обратно уже нет. Ей нужно узнать правду, чего бы это ни стоило.