Первый закон Шурупчика

Иллюстратор Даша Лютикова

© Алиса Стрельцова, текст, 2024

© ООО «Издательский дом «КомпасГид», 2024

Компас

Я ведь вам говорил, что палочка выбирает волшебника, а не наоборот?

Джоан Роулинг. Гарри Поттер и философский камень

– Аригато годзаимас! – Шурупчик, он же Шурка Добрынин, отчеканил японское «спасибо» и поклонился сенсею, а если по-нашему, тренеру…

Шурупчиком мама прозвала его еще в детстве. Почему – Шурка точно не знал. То ли из-за щуплого телосложения, острого подбородка и неожиданно круглых щек… А может, из-за того, что он всё время вертел дыру на месте.

Прозвище свое Шурка недолюбливал. Но оно, как назло, прилепилось к нему накрепко, из дома просочилось в школу: мама проболталась, когда привела его в первый класс. Одноклассников тогда чуть не разорвало от смеха. Всю началку ему приходилось доказывать, что он не Шурупчик какой-нибудь, а самый настоящий Шуруп.

…Дождавшись команды Петровича, группа в мокрых кимоно дружно выскочила из зала и направилась к раздевалке. Мишка Шестов задержался у дверей и вопросительно посмотрел на приятеля, застрявшего у стойки с инвентарем:

– Шуруп, тебя ждать или как?

– Или как, – мотнул головой Шурупчик и поднял с пола макивару – подушку для отработки ударов, – я сегодня дежурный.

– Опять? – скривился Мишка. – Ты же вроде в прошлый раз дежурил?

– Угу, – кивнул Шурупчик, стараясь не смотреть на Шестова, – мне всё равно маму ждать…

– Ну как хочешь! – пожал тот плечами и мгновенно исчез.

Шурупчик прибрался в зале, вошел в опустевшую, пропахшую по́том раздевалку. Не снимая кимоно, достал из рюкзака потертый смартфон и открыл недавно скачанное приложение «Бой с Тенью – 2». Версия оказалась староватой, но Шурке приглянулась: денег не требовала, да и рекламой особо не заваливала. В школе на большой перемене он одолел последнего телохранителя босса – Журавля, и ему предстояла решающая битва с самим Отшельником.

Шурупчик принялся водить пальцами по экрану:

– Так тебе, так… А что ты на это скажешь? Я же Тень, а не какой-нибудь дряхлый демон. Погоди, сейчас ты у меня получишь! Эй, дед, полегче… Это еще что за штука? Электрический шар?

На экране мелькнула голубоватая вспышка, и телефон погас…

Шурупчик вскочил. Его глаза блестели, словно две стальные пуговицы. Русый, едва просохший чуб встопорщился.

– Только не сейчас! Ты что, отключился? Я же потратил все свои кристаллы и был в одном шаге от магии! Буквально! – он попробовал снова «завести» телефон, но тот не реагировал.

Шурка бросил смартфон в рюкзак. Огляделся, достал из-под скамейки бо – длинный деревянный шест. Погладил ладонью отшлифованное бархатистое древко. Встал в стойку нападающего, просипел глухим басом:

– Ну что, Тень, готов ли ты сразиться с Драконом? – Взмахнул шестом разок, другой… и звонко выкрикнул: – Я – Тень, величайший и непобедимый воин! И буду биться до последнего вздоха… твоего!

– А-ха-ха! – Чей-то раскатистый смех прокатился мурашками по Шуркиной спине и заставил его замереть. – Привет, Тень!

Шурупчик обернулся.

Двое здоровяков из Лобановской команды в черных кимоно, перетянутых темно-коричневыми поясами, продолжали гоготать. Шурупчик бросил шест на пол и, громко сопя, полез в кабинку за вещами…

– Да ладно ты, шпингалет, не пыхти! – обратился к нему белобрысый с острым, словно шило, лицом. Подмигнув приятелю, легким движением ноги он подкинул один конец шеста вверх, перехватил руками и, со свистом провернув бо вокруг талии, протянул Шурке свободный конец. – Хочешь, научу держать бо как положено?

– Хочу! – Шурупчик улыбнулся во все зубы и потянулся к шесту…

Шурка и чирикнуть не успел, как белобрысый продел бо сквозь рукава его кимоно, а второй, коренастый и верткий, ловко ухватил шест с другой стороны.

Через мгновение Шурупчик обнаружил себя беспомощно болтающимся на том самом шесте между двумя открытыми дверцами шкафчиков. Раскинутые в стороны руки не сгибались, округлое древко каленым железом впивалось в шею, заставляя Шурку слизывать разгоряченными губами стекающие по щекам редкие капли.

– Снимите! – шмыгнув носом, попросил он.

– А то что? Гороху своему расскажешь? – хмыкнул белобрысый.

– Он тебе не Горох, а Владимир Петрович Горохов! – прорычал Шурка.

– Чего? – хором переспросили парни.

– Ничего, вот сле́зу и уши вам надеру!

– Смотри-ка, он еще огрызается, – усмехнулся белобрысый и затянул шнурки на кедах, – придется, Тень, повисеть тебе еще немного, хм, потренировать смирение…

– Шест тебе в помощь! – поддакнул коренастый, и они оба захохотали.

Через пару минут под громкие Шуркины вопли юморная парочка покинула раздевалку.

Шурупчик попытался вырваться, но с каждым движением узел на его зеленом поясе затягивался туже. У него даже в глазах потемнело.

Кимоно не сбросить – это факт. По ходу, все уже ушли, и мне отсюда не выбраться… никогда…

Осознав свои перспективы, Шурка минут десять голосил, как бешеный деревенский петух, пока наконец не осип.

В раздевалку заглянул Петрович.

– Эх ты… Добрынин! – вздохнул он и, нахмурив брови, направился к Шурке. – Чего орешь-то?

– Голос разрабатываю… – прохрипел Шурупчик.

– Никак в оперные певцы готовишься? – Тренер оглядел шаткую конструкцию и осторожно принялся развязывать пояс. – Может, тебе в хор записаться, а?

Петрович ослабил узел зубами, одной рукой придержал Шурку, другой вытянул из петли свободный конец пояса. Кимоно распахнулось, Шурупчик ловко вынырнул из ловушки.

– Не хочу я в хор!

– А куда ж ты хочешь, Добрынин? – Тренер почесал небритый подбородок.

– В Японию, на чемпионат мира.

Петрович сверкнул редкозубой улыбкой:

– Бо не забудь на место убрать, чемпион!

– Хорошо, сенсей. – Шурка послушно снял шест, стянул с него кимоно…

– Кто тебя подвесил, скажешь? – неожиданно спросил тренер и хитро прищурился.

– Нет! – твердо ответил Шурупчик и замер.

– Я так и думал. – Петрович задумчиво кивнул. – Надеюсь, не свои, а лобановские?

Шурка и бровью не повел…

– Не в хор тебе надо, Добрынин, а в разведку! – усмехнулся Петрович и неспешно вышел из раздевалки.

Шурупчик переоделся, спустился в холл и рухнул на облезлую скамейку у окна. Обняв рюкзак с кимоно, поболтал худосочными ногами в огромных кроссовках, уставился в развешенные на Доске почета фотографии.

Мишка давным-давно рванул домой через пустырь, а я здесь околачиваюсь. Смирение тренирую! И вообще, зачем меня встречать? Я же взрослый человек! Шестова никто так не опекает, и ничего… Вон как довольно улыбается с фотки. Аж щеки сводит! Лопает сейчас мороженое по дороге домой и наслаждается жизнью. А я чахну в этом «Динамо». И маме не позвонить…

На соседней скамье мирно посиживал сухонький седоволосый старичок в массивных коричневых очках и листал пожелтевшую книгу. Шурка окинул старика взглядом и глубоко вздохнул.

Сколько можно ждать? Так и состариться недолго…

Совсем близко что-то загрохотало. Шурка вздрогнул и обернулся. На бетонном полу лежала полированная трость с серебряным набалдашником в виде лошадиной головы. Шурупчик подскочил с места, схватил палку и протянул старичку:

– Вы уронили…

– Спасибо! – Старик благодарно моргнул сквозь толстые линзы огромными смеющимися глазами.

– Не за что! – Шурка улыбнулся в ответ, отчего его уши слегка оттопырились, а на щеках заиграли ямочки.

– Как же не за что, а твое доброе сердце? – Старичок пригладил аккуратно остриженную бороду, сложил книжицу в выцветший рыжий портфель, весело подмигнул.

– Сердце как сердце, самое обыкновенное… – Шурупчик приложил ладонь к груди. – Стучит вроде.

– Вот и хорошо, что стучит. А главное, что ты его слышишь…

– Так кто ж его не слышит? – пожал плечами Шурка.

Старичок не ответил, улыбнулся, встал и, размеренно постукивая тростью, направился к спускавшейся по лестнице белолицей девчонке с темными, ровно остриженными волосами.

Вот кукла!

Шурупчик на всякий случай отвел глаза в сторону. Он старался не смотреть на девчонок, особенно на таких красивых, предпочитая держаться от них как можно дальше. Даже вывел собственную теорию о том, что чем симпатичнее девчонка, тем она вреднее.

Белолицая накинула на плечи лиловый плащ, старик взял ее за руку, и они двинулись к выходу. Железная дверь скрипнула и захлопнулась.

Шурка проводил их взглядом и прильнул к мутному стеклу в надежде разглядеть незнакомую парочку получше. Но снаружи никого не было.

Хм, словно сквозь землю провалились!

Подъехавший к стоянке автомобиль выхватил фарами кусок асфальта, по которому одиноко моросил скупой апрельский дождь. Шурка взглянул на номер машины:

– Мама, ну наконец-то!

Шурупчик уже хотел было выскочить на улицу, но вдруг заметил какой-то предмет на том самом месте, где сидел старик…

Он взял в руки истертую коробочку медного цвета. Та оказалась довольно тяжелой и приятно холодила пальцы. Шурка осторожно откинул поцарапанную крышку.

Ничего себе! Компас!.. Старинный!

Он погладил пальцем выпуклое помутневшее от времени стекло циферблата, обвитое изящными тюльпанами, проверил на прочность тугую шелковую нить, соединяющую основание корпуса с крышкой.

– Класс!

Шурке нравились антикварные штучки.

Раньше они с дедом частенько бывали на блошином рынке и высматривали что-нибудь этакое. Марки, значки, старые монеты… Когда-то он любил раскладывать свои сокровища по папочкам и коробочкам, слушая дедушкины рассказы о прошлом.

Теперь все эти сокровища пылились у бабушки на чердаке. Он сам их туда спрятал, да и у бабушки старался бывать как можно реже. Она обижалась. Он тоже очень скучал. По бабушке, по Пирату, но больше всего по деду…

Шурупчик покрутил находку так и сяк, прошелся по шероховатому корпусу ладонью и неохотно закрыл коробок.

Наверное, старик оставил.

Шурка задумчиво посмотрел на уткнувшуюся в телефон администраторшу и, почесав затылок, небрежно сунул компас в левый карман штанов.

Через минуту, откинувшись на спинку переднего сиденья, он глядел на тормозные огни тянущихся впереди машин, на проплывающие мимо дома.

– Ты чего такой тихий? – спросила мама, неторопливо поворачивая руль. – Ждал долго? Меня опять на вызове задержали…

– Да так! Устал, наверное, – отмахнувшись, пробормотал Шурка.

– А с телефоном чего?

– Разрядился…

Ему бы, пользуясь моментом, надавить маме на совесть, поворчать: мол, зачем тебе время тратить, забирать меня с тренировки? А он сидит и молчит. Чувствует, как через тонкую ткань подкладки коробочка приятно холодит ногу. Манит, так и просится в руки! А в груди, под ложечкой, неприятно сосет, и как будто кто-то нашептывает в ухо: «Ты зачем украл компас?»

Не украл, а нашел! Если вещь потерялась, значит, она ничья. А может, старик ее нарочно оставил? Вдруг эта жестянка ему больше не нужна? Или и вовсе сломалась? А если эта штука и правда не работает? Тогда зачем она мне? Вот балбес, не проверил. Теперь до самого дома терпеть…

– А кто будет телефон на зарядку ставить? – прервала Шуркины мысли мама.

– Я ставил! – взвился Шурка. – Просто он старый, батарейка не тянет! Сто раз говорил, что мне нужен новый смартфон! Почему я всё время за Вадькой что-то должен донашивать? То кроссовки, то телефоны…

– Ладно тебе, Шурупчик, не ворчи. – Мама потянулась правой рукой к сыну и, словно девчонке, пригладила непослушный чуб. – Премию получу – купим тебе телефон, вместе пойдем и купим, какой захочешь!

Шурка отдернул мамину руку и снова взъерошил волосы.

– А можно мне как у Вадьки?

– Посмотрим…

– Терпеть не могу твое «посмотрим»! И никакой я тебе не Шурупчик!

– Вот тебе и раз! А кто же ты? – Мама улыбнулась.

– Вот тебе и два! Был Шурупчик, да весь вышел. Шурка я! Нет, что за дурацкое имя? Лучше Саня!

Мама звонко расхохоталась.

– Я сказал что-то смешное? Нормальное имя – Саня. А будешь смеяться, мусор больше выносить не буду! Это, между прочим, эксплуатация несовершеннолетних! Пусть твой Вадька выносит, раз он уже взрослый! – Шурка демонстративно нахмурился и скрестил руки на груди.

– А вот это уже шантаж! – отрезала мама.

В машине, словно колышущаяся на ветру паутина, повисла тишина.

– Выгружайтесь, Александр Сергеевич! – спустя пять минут мама припарковалась у дома.

Надулась… Похоже, переборщил с мусором. Вернее, с Вадькой. Ладно, она у меня добрая и отходчивая.

Шурка выпрыгнул из машины. Закинул рюкзак за плечо. Достал из багажника пакеты с продуктами. Взглянул на мать.

– Давай помогу, – с каменным лицом предложила она.

Шурка дернул плечом и направился к подъезду:

– Еще чего! У нас что, в доме мужиков нет?

Краем глаза заметил, что оттаяла.

Вот так-то лучше, а то еще передумает насчет телефона, а от отца его точно не дождешься!

* * *

Дома рассмотреть компас толком никак не получалось. Отец расположился на диване в гостиной и смотрел по телевизору футбол. Мама, понятное дело, на кухне. Вадька сидел в детской и корпел над рефератом.

У Шурки своей комнаты не было. Приходилось делить помещение со старшим братом. Днем комната делилась по совершенно возмутительному принципу: кто старше, тот и в детской. Как сказал отец, у Вадьки ЕГЭ, ему готовиться надо.

Уроки Шурка делал где придется. В свободное время прятался от окружающего мира за фикусом на балконе. Цветок был так себе, жиденький, а вот кадушка, из которой он торчал, закрывала кресло почти наполовину. Сидя здесь, Шурупчик любил перечитывать книги про Гарри Поттера, подаренные когда-то дедом, и наблюдать за драным серым котом, гуляющим по крыше соседнего дома. Но сейчас на балкон соваться небезопасно: отец может нагрянуть – и пиши пропало, никакого тебе уединения.

Шурка попробовал закрыться в спальне, но мама сразу почувствовала неладное. Влетела без стука, глянула зелеными глазищами – он чуть с кровати не свалился.

– Ты чего здесь?

Шурупчик успел сунуть компас под подушку. Сам плюхнулся сверху.

– Стих учу… м-м… по литре… Лера Валерьевна сказала – у меня долг с позапрошлой четверти.

– А учебник где?

Кого-кого, а маму не проведешь. Моя порода. Сразу чувствует, когда вру… Датчик, что ли, у нее в голове? А может, и не в голове вовсе, а где-нибудь под мышкой?

– А я скачал! – Шурка уверенно достал из кармана незаряженный телефон. – Вот, Лермонтов, «Парус».

С кухни послышалось подозрительное шипение, мама рванула с места:

– Да что ж такое! Опять убежало…

Ух, пронесло, а то бы точно читать заставила!

Шурка спрятал коробочку в карман, тихонько прошмыгнул в туалет, включил свет, по привычке с размаху залепив ногой по выключателю, и, закрыв дверь на защелку, выдохнул.

Тут точно никто не достанет!

Он вынул компас, покрутился вокруг своей оси.

Так-так… Магазин на углу – это должен быть восток, школа – юг, кажется. Синий конец магнитной стрелки – на букве «N»…

Магнитная стрелка подрагивала, но стойко указывала на север.

– Работает!

Шурка внимательно разглядел устройство. В углублении под стеклом располагалась восьмиконечная звезда, четыре длинных луча указывали на стороны света, обозначенные витыми буквами: N – север, S – юг, E – восток, W – запад. Он их еще в первом классе выучил. Сверху, на корпусе, располагался циферблат с арабскими и римскими цифрами, в точности как на часах. Чуть поодаль, между цифрами восемь и девять, был закреплен маленький гвоздик.

Ага, так тут еще солнечные часы! Повезло так повезло!

Стук в дверь заставил Шурку вздрогнуть.

– Шуруп, выходи давай! Ужин стынет! Мать уже три раза звала! – пробасил Вадька. Дверная ручка нервно дернулась. – Малой, слышишь? Утонул, что ли?

– Иду я! – ответил Шурка и для конспирации открыл кран с водой.

За ужином он задумчиво ковырялся в тарелке. Еда не лезла в рот. В уставшей за день голове завязался странный диалог. Шурка разговаривал с таинственным голосом, с тем самым, который проснулся сегодня по дороге домой и нашептывал ему на ухо всякие гадости.

– Сдался тебе этот компас! – усмехался голос. – В телефоне приложение есть – открыл и посмотрел, где юг, где север.

А если в лесу заблудился, а батарейка на телефоне села? – возразил Шурка.

– Можно же по деревьям ориентироваться! С северной стороны всегда веток меньше. И кстати, когда ты последний раз гулял один в лесу?

Ветки ветками, а солнечные часы не помешают! Да и вообще, может, это знак. Я уже давно хотел из дома сбежать, попутешествовать, встать на ноги, так сказать. Здесь ведь никакой свободы! Вадька узурпатор, жить не дает. Мама всё время следит, присматривается, что делаю, с кем дружу, – нянчится, как с девчонкой. Отец вообще меня не замечает! Если у Вадьки шахматный турнир, он с работы отпрашивается, а ко мне на соревнования даже в выходной день не пришел! Я, может, потому и проиграл бой…

– И что теперь, из дома сбегать? На что жить-то будешь?

У меня полная копилка десятирублевых коллекционных монет! Плюс несколько старинных – в «Букинисте» за них можно целое состояние выручить. Зато представляешь, как все переполошатся? Мама Лере Валерьевне позвонит. Весь класс узнает… И Лилька тоже. Я ж героем стану! Мишке такое и не снилось!

– А о матери ты подумал? Каково ей будет без любимого Шурупчика?

Ничего, привыкнет! У нее Вадька есть и отец.

– Тебе, конечно, решать… Взрослый человек, имеешь право. Только одного не пойму: а старичок из «Динамо» в чем виноват? Может, для него этот компас дороже всего? Как, например, для тебя дедовские часы. Уж и не ходят давно, а ты с ними ни за что на свете не расстанешься, потому как память. Верно?

Да кто ты такой, чтобы здесь командовать? Буквально! Залез в чужую голову, так помалкивай. Попользуюсь и верну. Мне этого старичка еще отыскать надо. А если сдать в «Динамо», прикарманит кто-нибудь. Вещь-то раритетная. Так что я, можно сказать, доброе дело делаю… В пятницу верну, после тренировки!

Голос умолк. У Шурки даже аппетит появился – он мигом слопал котлету и еще добавки попросил. После ужина припрятал находку в рюкзак и не заметил, как отключился на диване в гостиной.

* * *

По дороге в школу Шурка всё время думал, стоит ли рассказывать Мишке про компас. Если честно, похвастаться очень хотелось. Заглянуть приятелю прямо в глаза и заметить в них зависть. Даже на душе стало радостнее от такой мысли. Но, хорошенько подумав, Шурка решил с этим не торопиться.

А ну как Мишка спросит, где я эту штуку взял? Объясняй потом.

Но коробочку из рюкзака всё же вынул и переложил в карман штанов – так, на всякий случай.

За два поворота до школы Шурка вдруг почувствовал странное. Компас нагрелся и как будто завибрировал. Шурупчик огляделся, спрятался за выступ в стене и достал коробочку. Не показалось, она дрожала!

Шурка откинул крышку и обомлел. Из-под стекла разноцветной радугой разливался яркий свет, ромбовидная стрелка отклонилась к отметке «восток» и трепетала, словно звала куда-то. Шурупчик сделал несколько шагов в указанном направлении. Стрелка отклонилась еще немного к северо-востоку. Шурка неуверенно попетлял между зданиями, следуя за ошалевшей стрелкой.

Возле магазина «Пятерочка» он отвлекся на скрюченную пополам старушку. Та спускалась по ступенькам и тянула за собой набитую до самых краев тележку. Тележка подпрыгивала, переваливалась из стороны в сторону и наконец не выдержала – одно колесо отвалилось, авоська с продуктами перевернулась, выкатившиеся из нее картофелины разлетелись в разные стороны. Старушка пыталась собрать их с земли, но никак не могла дотянуться: спина не давала.

– Бабушка, давайте помогу! – Шурка закинул компас в рюкзак и бросился подбирать картошку.

– Спасибо, милай! Дай бог тебе здоровья… – пришепетывала беззубым ртом старушка.

Шурупчик сложил всё в сумку. Она оказалась довольно тяжелой.

– Как же вы теперь без тележки? Без колес эту сумищу ни за что не донести!

– Ничего-ничего, доковыляю, мне недалеко! – Старушка попробовала приподнять авоську дрожащей рукой и чуть было не переломилась пополам. По крайней мере, так показалось Шурупчику.

– Нет уж, – возмутился он, – давайте я понесу продукты, а вы тележку покатите!

– Сдюжишь ли, милай? Вон какой щупленький…

Шурка выхватил у старушки сумку.

– Чего это щупленький? Жилистый я! У меня, между прочим, кубики на животе!

– Ась? Чаво у тебя в животе? Милай, ты громче говори, глуховатая я на одно ухо…

Шурка махнул рукой и рывком закинул баул за спину.

Кирпичи у нее там, что ли? Уф, ничего, справлюсь!

До старушкиного дома они добрались нескоро, хоть и было до него метров пятьсот, не больше. Один Шурка долетел бы за пару минут, а с бабулей пришлось плестись все пятнадцать!

Хорошо хоть, этаж первый.

Шурка оставил сумку в прихожей, выскочил в уставленный автомобилями двор, глянул на часы и ахнул.

Через пять минут урок начнется, а сегодня, между прочим, контрольная! Ну и влетит же мне! На прошлой неделе математичка маму уже вызывала. И так еле-еле тройка за четверть выходит. А теперь полный аут! Вот бы мне сейчас телепорт…

Не успел додумать, как услышал за спиной голос дяди Коли – они с папой в одной части служат.

– Шурка, ты чего здесь? – Дядя Коля высунулся из окна машины и помахал рукой.

– Дядь Коль, здравствуйте! Я бабушке помогал сумки донести! – Шурка радостно улыбнулся. – А вы здесь живете?

– Ага! – кивнул мужчина и завел двигатель. – На работу еду!

– Меня до школы не подбросите? Опаздываю, а у меня контрольная.

– У, брат, контрольная – вещь серьезная! Садись, говори, куда ехать…

* * *

Повезло так повезло! Почти не опоздал.

Шурка влетел в класс, когда Ида Георгиевна только успела раскрыть доску с заданием. Плюхнулся на свое место.

Синицына закатила глаза: мол, опять…

Какие же зануды эти отличницы!

Вдруг Шурка подскочил на месте. Это Мишка ткнул его ручкой в спину.

– Шест, что за дурацкая привычка? У меня скоро вместо спины дуршлаг будет!

– Ты чего опоздал? – спросил Мишка шепотом.

– Добрынин, Шестаков, я всё слышу! – проворчала математичка.

Шурка полез в рюкзак за пеналом и наткнулся на компас. Осторожно, чтобы никто не заметил, приоткрыл крышку. Не светится, стрелка застыла на месте.

Ну и дела!.. Показалось? Что за ерунда? То голос в голове, то мерещится всякое. Старею, что ли? А может, просто мигрень? Мама ею часто мается и говорит – когда голова так болит, она сама не своя делается.

– Добрынин, ты сегодня займешься делом? Или так и будешь ворон считать?

Шурка вздохнул и щелкнул ручкой.

Лучше уж ворон, чем ваши дроби! И чего злющая такая? Тоже, наверное, мигрень. Ладно, сиди не сиди, а начинать надо. Синицына за меня контрольную не сделает, у нее вариант другой!

Шурка сдал работу сразу после звонка. Не успел доделать одно задание. Глянул на Мишку – тот, не поднимая головы, строчит без остановки.

Перед двойкой не надышишься! Пиши не пиши, а обед по расписанию! Тем более после первого урока булочки в столовке еще горячие.

Шурупчик прикрыл за собой дверь и рванул вниз по лестнице.

На удивление, очереди в столовой не оказалось. Шурка купил ватрушку и компот, уселся за пустой стол и начал с самого приятного – выловил ложкой из стакана разваренные, все в мелкую точечку абрикосы. Не успел умять булочку, как увидел странное явление. В столовую въехала инвалидная коляска. Ну, конечно, не сама въехала – в коляске сидела девчонка. Раньше Шурка ее в школе не встречал. Вид у девчонки был еще тот: бледная, один висок выбрит, длинная зеленая прядь волос занавешивает половину лица, оставшийся открытым глаз пялится в пол, узкая полоска губ обведена ярко-фиолетовым.

Ну и чучело! Откуда она здесь?

– Новенькая из седьмого «А»! – отчеканила Синицына, незаметно подкравшаяся сзади.

Тьфу ты, чуть булкой не подавился! Следит она за мной, что ли? Еще и мысли на расстоянии читает!

– А ты откуда знаешь? – спросил Шурка, проглотив кусок.

– Слышала вчера, как Лера Валерьевна с завучем обсуждала, – Синицына откинула назад туго заплетенную косу и принялась уминать двойную порцию рисовой каши.

Сонька хоть и похожа на жердь, но ест всегда за двоих. У нее даже прозвище съедобное – Легкокотлетка. Это потому, что она котлеты любит, а еще легкой атлетикой занимается. Для школы уже столько кубков выиграла! Иногда вообще кажется, что она не человек, а робот, заправляющийся съедобным топливом!

– Разве инвалиды не ходят в специальные школы? – поинтересовался Шурка, чтобы заполнить неловкую паузу.

– Ты чего такой дремучий? Про доступную среду не слышал?

– Что за среда такая?

– Добрынин, у тебя вообще глаза есть? В школе в рамках этой программы пандус у входа сделали, подъемники на лестницах установили. Чтобы дети с ограниченными возможностями могли спокойно передвигаться.

– Гы-ы, это Самосвалов, что ли, ограниченный? Сила есть – ума не надо! Но ему никакой пандус не поможет! Ему бы мозгов немного…