Buch lesen: «Религия древних египтян»

Охраняется Законом РФ об авторском праве. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Египет занимает выдающееся место среди всех государств древности как страна, в которой над всеми гражданскими и общественными интересами господствовала религия. Выдающееся положение, которое занимают боги в известных текстах, без сомнения, является следствием того факта, что храмы и гробницы представляют собой главное наследие прошлого этой страны, и именно из этих источников до нас дошло большинство документов, о которых идет речь. Тем не менее, даже когда обнаруживаются предметы, предназначенные исключительно для мирского использования, обычно оказывается, что они так или иначе связаны с поклонением высшим силам. И утверждение Геродота относительно исключительной набожности египтян полностью подтверждают результаты современных исследований. В языческие времена такая необыкновенная религиозность народа этой страны, считавшаяся достойной особенно глубокого уважения из-за его древности, подвигла греческих и римских авторов посвящать больше внимания религии египтян, нежели религии какого-либо другого народа. Поэтому мы находим много ценной информации на эту тему в работах классиков, хотя мы не можем использовать ее в научных целях, как она того заслуживает. Когда Отцы Церкви и апологеты христианства начали писать о догмах египетской религии, они отобрали из них все самое глупое и отталкивающее в соответствии со своей целью выделить нелепости, в которые язычество неизбежно вовлекало даже самые развитые народы. При этом классики продемонстрировали так же мало умения критически отделять одно от другого, как и в большинстве других областей научного изучения: они отождествили своих собственных греческих и римских божеств с божествами, которых они обнаружили в долине Нила, легко перенесли греческие догмы на вероучение египтян и приписали им религиозные верования, которые на самом деле были их собственным изобретением, хотя главные божества, фигурирующие в них, носили египетские имена. Таким образом, интересная работа Плутарха, посвященная Исиде и Осирису, в действительности является изложением собственных взглядов автора на вселенную, несмотря на большую часть подлинного материала египетского происхождения, содержащегося в ней. И хотя мы находим имена египетских богов в работах последователей Платона и гностиков, все в них интерпретируется в соответствии с новой философией, и древнеегипетская классификация полностью изменена. Но, несмотря на эти недостатки, сведения о религии египтян, содержащиеся в работах греческих и латинских авторов, и ценны, и всесторонни, и им мы обязаны сохранением многих вероучений, о которых молчат памятники, но которые тем не менее, без сомнения, имеют древнеегипетское происхождение.

Благодаря настоящей и более полной расшифровке иероглифические материалы стали доступны людям, изучающим религию египтян, и, потрясенный их богатством, Шампольон сразу же начал публиковать свою книгу Pantheon Egyptien (Париж, 1823 – 1831), которая, как и многие другие работы этого великого ученого, остановилась из-за его ранней смерти. Уилкинсон впоследствии уделил значительное внимание этой же теме, и в последнем томе его книги «Обычаи и традиции» (Лондон, 1841) мы видим иллюстрированный каталог египетских богов, который и по сей день представляет собой ценность в качестве справочной информации, хотя Dizionario di Mitologia egizia (Турин, 1881 – 1886) Ланцоне в отношении как количества изображенных богов, так и детального изложения текстов, в которых они упоминаются, отодвинул в тень все подобные работы его предшественников.

Что касается монотеистического или, скорее, генотеистического (как это подчеркивали Э. де Руже, Пьере и Ле Паж Рену) вероучения египтян, Тьель и не так давно Э. Мейер попытались проследить эволюцию их религии, а Бругш попытался доказать, что религия египтян представляла собой логически последовательную систему, отчасти соответствующую той, которую представлял себе Плутарх. Но гораздо более весомыми, чем какие-либо из этих работ, являются очерки, которые Масперо посвятил этой теме и которые в настоящее время почти все собраны в его книге Etudes de Mythologie et de Religion (Париж, 1893). Один из этих очерков содержит критику научной работы Бругша по мифологии и решительно осуждает точку зрения этого известного ученого. Множество работ более или менее популярного характера, написанные авторами, которые берут свою информацию из вторых рук, не стоят упоминания. Если для человека, знающего язык, существует неизбежный риск интерпретировать по-своему религиозные тексты, с которыми он имеет дело, то эта опасность неизмеримо возрастает для тех, кто не может изучать тексты в оригинале и кто, таким образом, должен полагаться на авторитет их переводчиков. Они слишком легко находят высказывания в поддержку своих теорий, когда их просто вводит в заблуждение какое-нибудь неточное изложение текста переводчиком. В отношении Египта особенно верно то, что никакая оригинальная работа по изучению религии невозможна без знания языка. Кроме того, многие из самых важных религиозных текстов до сих пор не переведены, или их можно найти лишь в устаревших и недостоверных версиях.

Настоящая работа полностью основана на оригинальных текстах, самые важные отрывки из которых переданы наиболее точно, чтобы читатель мог убедиться в правильности выводов, сделанных из них. Эта книга не претендует на полноту в смысле описания каждого отдельного демона из тысяч демонов, фигурирующих в египетской мифологии, и каждого местного мифа, на который может быть найдена какая-нибудь случайная ссылка. Это привело бы к простому сбору имен без учета их скрытого смысла, титулов без различимого значения, отрывочных мифов, которые при современном состоянии египтологии невозможно четко изложить.

Автор также не желает обсуждать современные гипотезы относительно внутреннего значения и происхождения египетской религии и не предлагает какие-либо собственные взгляды на эту тему; он убежден в том, что, как бы ни было легко делать утверждения на этот счет, на самом деле мало что здесь можно доказать. Его цель скромна: избегая любой попытки интерпретировать или систематизировать, он приложил усилия к тому, чтобы представить читателю главных богов, мифы, религиозные воззрения и учения в том виде, в котором их можно найти в текстах, особенно останавливаясь на тех из них, которые имеют большое значение для истории религии.

Глава 1
ВВЕДЕНИЕ

Часто предпринималась попытка точно выразить какую-либо характерную национальную черту соответствующим эпитетом. Римлян называли храбрыми, израильтян – религиозными, ассирийцев – жестокими. Точно так же египтян можно было бы назвать консервативными в первом и самом строгом смысле этого слова. И хотя такие названия лишь условно применимы к другим народам, здесь мы имеем национальную черту, которую жители долины Нила демонстрируют неизменно. Египтяне никогда не могли заставить себя признать какую-то языковую форму, систему письменности, правительство, обычаи и традиции как устаревшие и неизменно сохраняли связь с каждой ступенью своего развития на протяжении всей национальной истории, которая длилась несколько тысячелетий. Очевидно, нельзя отрицать то, что прогресс имел место и что новые взгляды появлялись либо как результат размышлений, либо вследствие иностранного влияния. Но хотя египтяне не могли стоять в стороне от изменений, принятие ими этих изменений не было связано с освобождением от старых заветных идей, которые сохранялись и существовали на равных с новыми формами мышления. Это объясняет, почему египтяне, создав систему алфавитного письма, продолжали использовать символы для обозначения слов и слогов, от которых произошла их письменность. Поэтому же случилось и так, что, когда монархия в Египте стала абсолютной, титулы и должности, преобладавшие в феодальный период, когда король считался лишь первым среди равных ему, продолжали существовать в судебной и чиновничьей системе. Естественным результатом этого стали бесчисленные несоответствия: звания не соответствовали должностям, слова – своим значениям. Острое нежелание египтян позволить оказаться забытым чему-нибудь, что составляло собственность и установления их предков, – они никогда не теряли связи с прошлым, чтобы все могло оставаться так, как было «со времен бога Ра», – перевешивало все их практические рассуждения.

В естественном ходе событий такое отношение, вероятно, немного менялось под воздействием меняющихся сторон жизни, так как, хотя имена и формы прочно сохранялись, это не могло происходить с реальностью, когда любое изменение обстоятельств становилось всеобщим. Но все было иначе в духовной области. Здесь созерцание и размышления подчинялись лишь чувству, и грубой правде не позволялось нарушать целостность системы. Главным в религии египтянина было то, что он давал своей консервативной природе полностью развернуться. Явления природы, несколько общих истин, на которых основывалась эта религия, можно было видоизменять и объяснять настолько по-разному, что, по мнению египтянина, никакой отказ от старых воззрений ради новых идей – какими бы желаемыми они ни были, по нашим понятиям, – оказывался совершенно не нужен. Национальная склонность людей к мистицизму легко помогала им преодолевать возникающие парадоксы, и там, где они могли показаться неразрешимыми разуму мирянина, их толкование можно было рассматривать как глубокую тайну, суть которой бог открывал посвященным в будущей жизни.

По этой причине религия древних египтян представляет величайший интерес. Она не только содержит простейшие формы, в виде которых народ с берегов Нила воображал себе своих богов, и ритуалы, с помощью которых он им поклонялся в те времена, когда в его распоряжении были весьма ограниченные средства для украшения божественной службы; но бок о бок с ними идут верования более поздних времен, постоянно растущее число богов, культ, становящийся все более утонченным и изощренным, новые формы поклонения и божества чужеземного происхождения. Все различные системы идей, которые выросли из египетской религиозной веры в течение веков, можно увидеть стоящими вместе в их текстах: более ранние формы сохранились точно так же, как и те, которые пришли им на смену. Поэтому неизбежно было существование большого количества противоречий, но они не беспокоили египтянина, так как он никогда не пытался свести свои представления о различных богах в однородную религию. Мы можем говорить о религиозных представлениях египтян, но не об их религии. И мы должны постоянно помнить об этом факте, который не может не довлеть над каждым, кто изучает тексты беспристрастно, и который читатель ясно ощутит, прочтя отрывки, представленные его вниманию на последующих страницах. Снова и снова предпринималась попытка свести религию египтян в последовательную систему и таким образом приписать этому народу то, что никогда ему не принадлежало. Все эти действия, какими бы замечательными они ни были сами по себе, в настоящее время считаются неудачами учеными мужами. Они основываются на произвольном выборе отрывков в текстах, которые автор выбрал для подтверждения некой предвзятой точки зрения, не принимая в расчет гораздо большее число отрывков, не согласующихся с ней.

Помимо того что невозможно составить полную систему такого рода, невозможно и решить, какая форма религии египтян была самой древней, и продемонстрировать, была ли она монотеистичной – как часто это предполагалось, – или же, как утверждают другие, она была основана на пантеизме, политеизме, поклонении предкам, растительной или животной жизни и их репродуктивной силе, вере в божественную мощь солнца или на других религиозных представлениях. Все эти формы веры более или менее ясно представлены в религии египтян, но нельзя доказать исторически, какова из них более ранняя или поздняя. Сформулированные в одном предложении или подробно, все они сохранились в самых древних и длинных религиозных текстах, дошедших до наших дней, а именно: в надписях на пирамидах Пятой и Шестой династий. Насколько простираются наши знания о Древнем Египте, исследования не установили ничего бесспорного в отношении источников государственной религии египтян, их формы правления, их письменности или их расового происхождения. Напротив, чем больше материалов становится доступно и чем более тщательно их изучают, тем более неясным оказывается их происхождение. Опровергается одна теория за другой, не будучи вытесненной какой-либо наглядной истиной. В Египте, как и в других странах, история в самом широком смысле этого слова ничего не знает о своих собственных истоках. При современном состоянии наших знаний все, что наука о религии может сделать в отношении Египта, – это следовать тем же самым курсом, который однажды был пройден египтянами, но в обратном направлении. То место, где они соединились, нужно обособить. Посредством изучения текстов мы должны стремиться распутать клубок вероучений, выделить отдельные фрагменты, которые представляют собой высшие силы в веровании египтян. Так мы обнаружим, что не можем получить ряд отдельных и четких доктрин, каждая из которых включает в себя независимую область мышления; соединение этих доктрин, однако, хотя такую попытку египтяне и предпринимали, не может быть логичным.

Прежде чем переходить к рассмотрению самых важных из представлений, которые частично концентрируются вокруг определенных форм божества, а частично – вокруг какой-нибудь одной основополагающей идеи, мы должны кратко ознакомиться с истоками египетского государства. Тем самым можно пролить свет на многие важные моменты его религиозного учения, как это всегда бывает, когда религия и правительство прочно срослись друг с другом, как это было в долине Нила.

Государство древних египтян образовалось благодаря объединению многих мелких государств, которые располагались в долине Нила в некий доисторический период. Эти государства не слились при этом объединении в царство, создание которого легенда приписывает первому человеку-монарху Египта Менесу. В каком-то смысле они продолжали существовать, так как сохраняли свое религиозное, политическое и военное управление, признавая царя своим сеньором лишь в той степени, что отводили ему в большинстве случаев роль человека, утверждающего княжеские звания. Он также являлся главнокомандующим вооруженными силами во время войны, даровал почетные должности и титулы и получал определенные налоги. Сомнительно, чтобы он мог по праву смещать подчиненных ему князей. На самом деле он смещал их, но только одержав над ними победу в войне. Таким образом, он использовал скорее свое право завоевателя, нежели фараона. Тем не менее, очевидно, ему не было позволено сохранять в своей личной собственности земли, полученные таким способом; он был обязан наградить ими того, кто вступил в права и получил обязанности низложенного князя и мог завещать эту провинцию своим собственным преемникам. Именно благодаря этой неизменной передаче феодального владения древнее территориальное деление продлилось до недавних времен. Изменения происходили редко, но время от времени две провинции объединялись при наследовании или две провинции, которые были объединены, снова разделялись. С эпохи пирамид и до времен Птолемеев и римских императоров определенные районы, согласно текстам, оставались в основном без изменений. Древнеегипетское слово, обозначающее такие провинции, было «хесп».

Греки называли их номами; это обозначение сохранилось и при римлянах, во время правления которых они пользовались настолько большой независимостью, что им было позволено чеканить свои собственные монеты. Каждый ном состоял из четырех частей: столицы, где размещались властные структуры, а также резиденция монарха и главного божества; регулярно возделываемых пахотных земель; болот, которые, главным образом, использовались как пастбища и для выращивания водяных растений; и, наконец, каналов, которые находились в ведении специальных чиновников. Управление каналами всегда было гораздо более централизованным, чем управление остальной территорией страны, так как регулярное орошение земель в Египте можно было обеспечить лишь в том случае, если оно осуществлялось единой властью, которая в общих интересах противостоит любой попытке перекрыть и отвести воду для удовлетворения частных нужд. Такая попытка рассматривалась в Египте как тяжкое преступление, за которое в грядущей жизни следовало наказание от самого бога. Но необходимость в существовании такой угрозы подтверждает то, что египтяне охотно занимались этим.

Следствия этого деления территории страны на номы на положение и развитие Египта и его религии были настолько важными, что ниже приводится их список в виде таблицы, включающий некоторые подробности.

ВЕРХНИЙ ЕГИПЕТ

НИЖНИЙ ЕГИПЕТ

Приведенный выше список показывает, что в каждом номе был свой бог. В столице нома стоял его главный храм, и там группа жрецов, посвятивших себя службе богу нома, осуществляла свои обряды. Египетские жрецы носили звание «аб» (чистый), «хен нетер» (слуга бога) – последнее звание греки переводили как «пророк», хотя человек, о котором идет речь, не имел ничего общего с предсказаниями – и другие звания подобного рода. Во главе каждой коллегии жрецов стоял верховный жрец, имевший особый титул. В Мемфисе он звался Глава Ремесленников, в Мендесе – Духовный Отец Воинов, в Гелиополе – Великий Провидец (имеется в виду физический смысл слова; буквальный перевод этого титула Великий Зрячий); в Фивах в древние времена – Первый Пророк Амона, а позднее – Открывающий Небесные Врата. В более поздний период верховная жрица обычно занимала место рядом с главным жрецом, которого окружал штат постоянных храмовых служащих, число которых менялось в зависимости от величины и богатства храма. Этот штат не был таким большим, как мы можем предположить; в Сиуте, например, он состоял из десяти человек, в Абидосе всего лишь из пяти. К ним, правда, следует добавить множество мелких храмовых служащих и городских жителей, которые исполняли функции жрецов в установленное время в добавление к своей другой деятельности. Жрецы каждого нома были независимы и не подчинялись никакой вышестоящей инстанции. Если время от времени возникала мысль назначить верховного жреца всего Египта, который, живя при дворе и находясь под его влиянием, должен был руководить жрецами так, как это было угодно правителю, то эта попытка неизменно терпела крах из-за ревностно оберегаемой независимости различных групп жрецов. Цари были вынуждены довольствоваться назначением своих родственников или людей, преданных их интересам, главными жрецами наиболее важных святынь и таким образом получать возможность косвенно влиять на жреческий корпус. Но независимость различных жреческих групп сохранялась не только в отношении правителя – она сохранялась также в вопросах религии. В каждом номе существовала своя религия, которая развивалась независимо от верований, бытующих по соседству, и которая почти в каждом случае становилась время от времени генотеистической. Бог любого нома считался в нем правителем богов, создателем вселенной, дарителем всех благ, и для его приверженцев не имело значения то, что другое божество играет точно такую же роль в соседнем номе, в котором их собственный бог низводился на второстепенное место.

Из-за таких обособленных интересов не могли не возникать раздоры между номами. Согласно мифам, одни боги были врагами других богов; одно божество почиталось в одной провинции, в то время как его врагу поклонялись в другой, а верующие также вставали на сторону своего божества и становились враждебными друг другу. Даже во времена римлян это состояние антагонизма время от времени приводило к кровопролитным конфликтам между жителями различных регионов. К тому же в ходе истории благодаря самостоятельному развитию местных религий божества, которые когда-то совпадали по своему характеру и происхождению, принимали различные формы в разных номах и становились абсолютно отличными друг от друга. В то же время другие боги, которые со временем приобретали одинаковые имена и характер, изначально совершенно и радикально отличались друг от друга. В исторические времена Гор из Эдфу уже не соответствовал Гору из Летополя. Первый – это зоркий бог яркого солнца, а последний – слепой бог, проявлением которого было солнечное затмение. Поэтому, рассматривая любого бога, мы не можем без разбора относить к нему все ссылки, не рискуя получить ложное представление. Мы должны тщательно изучить, возникли ли они в одном и том же месте и из одних ли и тех же базовых понятий.

Время от времени такая обособленность действительно претерпевала вмешательство. Это часто случалось в небольшом масштабе, когда жители одного нома поселились в другом номе, принося с собой своих богов, для которых они воздвигали храмы, получив необходимое официальное разрешение. И то, что такой храм был обеспечен большим постоянным доходом и там устраивались пышные празднества, было вполне естественно, особенно в том месте, где главный храм был бедным. Постепенно больше и больше верующих стекалось к новому божеству, и оно занимало более высокое положение, чем старый бог. В Абидосе, например, с течением времени бога этого города, по имени Анхер, почти полностью вытеснил бог Осирис. Такие явления происходили постепенно и имели лишь местное значение, тогда как религиозный переворот, который приводил к захвату власти новой династией, имел гораздо более широкие последствия. Новая династия всегда считала, что короной обязана богу своего родного нома, поэтому поклонение ее богу-покровителю считалось делом первостепенной важности, и она стремилась распространить его культ на все царство. И народ охотно шел навстречу своему монарху в этом стремлении. Для людей возвышение царя над другими номархами подразумевало возвеличивание их бога над всеми другими божествами, и теперь уже этому богу все делали жертвоприношения и к нему обращали свои молитвы. Именно таким соображениям и царскому влиянию были обязаны своим распространением культы Птаха и Амона Ра. И другие боги приобретали власть в результате определенных тенденций мышления. Начиная с периода Хиксоса происхождение всех форм религии искали в поклонении солнцу; почти все основные божества с этого времени объединяли с богом солнца, и отсюда возникли сложные формы вроде Амона Ра, Кхума Ра и многих других такого же рода. И хотя ряд представлений, связанных с поклонением Осирису – если взять лишь один пример, – не мог быть логическим путем приведен к гармонии с новым вероучением, тем не менее «солнечный» уклон, который был характерен для древнеегипетской мифологии со времени начала Нового царства, в конечном счете неизбежно превратил всю систему веры в пантеизм.