Зачем мы вернулись, братишка?

Предупреждение! В книге присутствует ненормативная лексика. 18+.

Читать подобные книги бывает невероятно тяжело, потому что они иногда буквально выстраданы очевидцами. Все эти романы, рассказы или повести переносят нас в критические и экстремальные ситуации, которые автор видел, переживал и осмысливал. Если рассматривать фигуру Алескендера Рамазанова, то в ней мы сможем увидеть терзаемый вопросами и сомнениями образ военного корреспондента, на чью долю выпало поучаствовать в Афганской войне, продолжавшейся на протяжении долгих десяти лет и принесшей очень много несчастий.

Проза Рамазанова невыносима горька, тосклива и крайне сердита; в ней писателем заново проживаются те удушливые дни, проведенные посреди горных вершин и песчаных холмов, где умело скрываются душманы, готовые в любую минуту запустить снаряд или мину в проходящую невдалеке колонну советских войск. Такое трудно забыть, потому что война цепко хватается за былое, что норовит остаться в душе или под сердцем. Гибель близких товарищей, цинковые гробы, обгорелые остовы бронемашин, истерзанные в клочья тела местных ребятишек и стенания обреченных матерей...

Данный роман тяжко переживать в себе, потому что мы все равно воспринимаем иначе события той эпохи. Для нас сейчас очевидны все последствия афганской кампании, но в происходящем моменте кавалькада и калейдоскоп боевых выходов, нападения моджахедов, разрушенные руины кишлаков и прочее казались не чем иным, как еще одним подтверждением войны, стрелой пронзившей весь восточный мир. Рамазанова можно понять, так как автор старается отрефлексировать прошлое, затрагивая попутно такие темы как, например, восстание советских пленных в крепости Бадабер или трагедию в ущелье Шаеста.

Будучи грамотным журналистом, он предлагает взглянуть на тему войны несколько обрывочно, давая нам то тут, то там необъятный поток сознания, который заключает в себе слишком неприглядную изнанку военной жизни, когда в тебя целится враг с целью расправы над тобой, и если ты не сделаешь того же, то тебе грозит верная гибель. Лишь поэтому нас подхватывает эта дикая и ревущая река памяти, где писатель описывает многие исторические страницы конца 80-ых и начала 90-ых годов. Вывод советских войск из Афганистана, противоборство Северного альянса с талибами, подготовка боевиков на Кавказе и многое другое.

Он пишет краеугольно, целясь в неприкрытые больные места, не забывая напоминать о том, что бывает, когда из взъерошенного войной государства выходят чужие полки, оставляя после себя тяжелую технику, амуницию или патроны, чем, безусловно, начинают пользоваться уже противоборствующие стороны среди отрядов оппозиции. Даже после потери внешнего врага они начинают грызться друг с другом, не давая и шанса на то, чтобы начать жить мирно и достойно. Конечно, наши парни покинули Афганистан, но после этого местные борцы за веру стали сражаться с оставшимся режимом.

Рамазанов - толковый рассказчик, хотя и у него не всегда получается гладко ввести читателя в курс дела. У него частенько мелькают газетные вырезки, рассказы очевидцев, собственные размышления и отношение главного героя к изменчивым реалиям нынешних дней. Еще вчера советские солдаты выполняли свой долг в изможденной стране и противостояли моджахедам, как вдруг сегодня они отправляют неизвестный им груз в руки недавних противников. Неудивительно, ведь для кого война, а для кого и мать родна...После, конечно, будут и убийства, и скорбь, и предательство, но и они, как известно, идут рука об руку с войной.

Речь автора скачет разухабисто, словно вы несетесь на утлой лодчонке по опасным отрогам шумной реки. Рамазанов не делает скидку на образование, у него есть только тот материал, с которым он полноценно работал. Здесь мы можем воочию увидеть оборотную сторону журналистики, когда репортеров отвозят в полевые лагеря талибов, где тех тренируют для борьбы с неверными самыми жестокими способами. Их невозможно умалить, разжалобить или остановить словом, потому что отныне это люди иного толка, где остальные пасуют им хотя из-за той же твердой идейности, сулящей после смерти Рай на небесах.

Об этом страшно читать, потому что в процессе мы понимаем, что фанатизм - это бронебойный снаряд, который может причинить вред еще до того, как взорвался после выстрела. Отдельного упоминания в повествовании Рамазанова заслуживают "Записки шахида", в которых безымянный смертник старается объяснить джихад с точки зрения пропагандисткой или религиозной диаспоры. Он идет на гибель смело, бесстрашно, отбросив все предрассудки и сомнения, что делает из него очень опасного противника. Этот роман обладает гипнотическим влиянием, когда мы вчитываемся в эти строки, когда их владельца уже сражает вражеская пуля.

Спустя какое-то время Рамазанов продолжает эту же ветвь уже в рассказе "Выбор", когда душа смертника отправляется на тот свет, только там ее ожидает не райский сад, а облик Дьявола, который начинает так или иначе искушать новоприбывшего, задавая ему не совсем удобные вопросы. Речь автора пляшет сумбурно, в ней тяжело разобраться, но при желании можно понять, что погибшему шахиду предлагается напоследок взглянуть на тех, кого он убил. Жестоко, кроваво, грубо, но теракты никогда и не отличались этическими инсинуациями, когда религиозно настроенный человек жмет на кнопку, после чего метро, бар или автобус разрывает бушующим огнем.

Естественно, можно задаться вопросом, дескать, а для чего нам читать о подобных ужасах сейчас? Вопрос хороший, касающийся человеческой сущности и ее изменчивого поведения. В книге Рамазанова бьется как муха об стекло сама память, которая иссечена острыми осколками, трассерами и пулями в страшных боях, рукопашных схватках и набегах. Речь автора кажется похоронным постскриптумом, в которой он пытается осознать все трагические последствия Афганского конфликта. Зачем он был нужен? Каковы его последствия? И сколько боли эта война принесет людям в будущем? Хотя, если порыться поглубже, то каждый читатель из числа тех, кто решится на прочтение, вынесет что-то сокровенно личное из упомянутого текста.

Итог: суровая, жесткая и опустошающая книга о том, что сейчас кажется чем-то далеким, словно все это было кошмарным сном или навязчивой галлюцинацией. Возможно, такие работы стоит читать хотя бы по причине того, чтобы помнить о спиралевидном ходе истории, когда люди причиняют друг другу страдания без всякой оглядки на будущее. Это, честно говоря, слишком пугает обычных граждан, не привыкших думать о подобных вещах. Рамазанов предлагает болезненную инъекцию, приводящую к тревожному осознанию прикосновения к таинственным конструктам войны, в основе которых, в первую очередь, должно быть ее неприятие.