Buch lesen: «Читаем онлайн. Сборник рассказов», Seite 3

Душа на двоих

Полная луна осуждающе смотрела вниз.

Вокруг старой церкви на холме, с чуть покосившимся от ветхости крестом, рассредоточилась масса чёрных теней. Тени имели разную форму и повадки: одни вдруг взмывали в воздух, и слышались хлопки от взмахов огромных крыльев, другие рыскали по земле, будто выискивая что-то. Часто тени сталкивались, и тогда слышался шум мелких потасовок, визг и клацанье клыками. Местами горел огонь.

Тени делали что хотели, но пересечь невидимую черту примерно в пяти метрах от стен церквушки не могли. Когда кто-то забывался и пытался броситься на стену, чтобы вскарабкаться по ней к окну и проникнуть внутрь, то получал удар от невидимой защиты и с дымящейся у кого шерстью, у кого чешуёй, а также с оглушительными воплями уносился в темноту.

Внутри церкви, на маленьком островке безопасности, единственном на многие километры вокруг, спина к спине, сидели два солдата и молча курили. Дрожащие в темноте огни угольков предательски выдавали, что уровень адреналина в крови ещё не понизился после погони. Проникавший через единственное небольшое окно лунный свет слабо освещал убогую обстановку их нынешнего пристанища: несколько икон на стенах, в центре колонна с выступом по кругу, куда раньше прихожане ставили свечки за упокой и здравие, запыленный алтарь на возвышенности, откуда производил когда-то служения священник.

Один из солдат докурил сигарету и с силой отшвырнул окурок в сторону.

– Егор, ты понимаешь, что нам конец? – обратился к лучшему другу детства крепкий брюнет с офицерскими нашивками на рукавах, выдохнув сизый дым, который эффектно закружился в лучах луны.

– Да, братан… Всё понимаю… – У Егора тоже закончилась сигарета, и он ткнул окурок в пол рядом с собой, тщательно приминая, стараясь загасить все искринки. – А вот что делать – не понимаю. Самоубийство – вообще не вариант, – он оставил в покое окурок. – А если в плен возьмут, могут и соулером сделать… Макс, а я вот тебя никогда не спрашивал: ты видел когда-нибудь соулера?

С улицы продолжали доноситься раздражающие звуки: чавканье, хихиканье, хлопанье крыльев, характерный шум драки.

– Да приходилось разок… Отвратительное зрелище, – отозвался Максим.

 
                                    * * *
 

Запыхавшийся сержант вбежал в блиндаж и, вытянувшись по стойке смирно перед сидевшим за столом офицером, громко отрапортовал:

– Товарищ капитан, соулера с признаками жизни обнаружили!

Капитан побледнел.

– С признаками жизни?.. То есть он жив?

Сержанту было тоже не по себе от того, какие он принёс известия:

– Она… Это она… – сержант никак не мог подобрать нужных слов для рапорта. – Вам надо самому это увидеть, медик не знает, что с ней делать…

Капитан выбрался из-за стола, взял с вешалки каску с изображением Богородицы в том месте, где раньше рисовали звёзды, нахлобучил на голову и направился к выходу.

– Максим, а тебе новое поручение, – обратился он к сержанту, – с тебя на сегодня хватит, так что иди отсыпайся, а завтра к тебе пополнение прибудет, всё им покажешь и расскажешь.

– Есть! – ответил сержант Максим Голюков и направился к выходу. Первым выйдя из блиндажа, он пригнулся и по длинной разветвлённой сети окопов отправился выполнять приказ.

Добравшись до своей землянки, устало опустился на импровизированную кровать и начал раздеваться. Взвод под командованием другого сержанта, видимо, только что получил команду «подъем», и десять парней шустро одевались.

– Макс, что там случилось? – поинтересовался одевающийся командир взвода.

– Соулера живого нашли, – тяжело выдохнул Максим.

– Матерь Божья, Пресвятая Богородица, – изумился сержант.

– А кто такие соулеры? – подал голос один из бойцов, которого Максим раньше не видел. Наверное, тоже из новичков и ещё не знает всего, хотя зачастую знание делает только хуже.

Старший сержант, командир взвода, не очень хотел объяснять, но было нужно – всё равно узнает, так пусть лучше сейчас; остальные бойцы с хмурыми лицами молча приводили себя в порядок.

– Это худшее, что может случиться с пленными, – начал он.

Молодой ещё не понимал всех ужасов этой войны:

– Видел я уже худшее, когда парня нашли из нашего училища, замученного этим тварями! Кисти и ступни как кувалдой расплющены и к земле колами прибиты. А в голову ему через глаз какую-то хрень засадили типа семечка, только оно растёт очень быстро. Так вот, он ещё живой был, когда из ушей корни в землю ушли, а изо рта маленькое деревце выросло с какими-то плодами, и эти твари пообедали, кругом валялось их дерьмо.

Подобных историй любой повоевавший с демонами хотя бы несколько месяцев мог рассказать тысячу, но старший сержант воевал уже не первый год и потому спокойно продолжил:

– Соулер – это не тело мучают и даже не душу, – сержант замешкался, не зная, как правильно выразить всё, что хотел объяснить, – сама сущность и природа человека ломается. Соулеров делают из самых крепких духом… Из них создают проходы и место временного обитания для демонов, переселяющихся из ада в наш мир, до вселения в созданное тело. В соулере одновременно могут находиться тысячи демонических сущностей, каждая из которых пытается изменить его под себя, перестроить, – сержант замолчал на пару секунд и посмотрел на застывшего юнца, не ожидавшего, что есть более высокий уровень страданий, чем он мог себе представить. – В результате человек остается живым, но изменяется как внешне, ну там могут повырастать рога, клешни, язвы появиться, да всё что угодно, но и с душой происходит то же самое. После того как соулера списывают, его душа уже не идёт ни в рай, ни в ад, ни в чистилище, она… Она как бы уже вообще никуда не годится, – сержант не смог подобрать лучшего выражения. – Короче, вот это и есть худшее, что может быть с человеком…

Молодой продолжал стоять, не шелохнувшись, пытаясь переварить услышанное.

– Ладно, хорош вам трындеть, дайте поспать, – пробурчал Максим и закрыл глаза.

 
                                     * * *
 

Стекло в окошке разлетелось вдребезги, и что-то круглое, размером с футбольный мяч, глухо упало на пол в нескольких метрах от солдат.

Оба бойца непроизвольно вздрогнули, тут же молниеносно вскочили, выхватив пистолеты и наставив их в сторону прилетевшего гостинца.

– Стой тут, – скомандовал Максим Егору и медленно двинулся в сторону предмета. Приблизившись вплотную, носком сапога пошевелил его.

– Вот ублюдки, это ж Вовка со второй роты, – в голосе прозвучала бессильная злоба, – поваром был, весёлый такой парень.

Егор тоже подошёл ближе. Луна освещала обезображенное лицо, в котором трудно было узнать когда-то веселого парня: голова не отрезана, а оторвана от тела; язык тоже вырван; губ не было, видимо, чтобы можно было рассмотреть, что все зубы, как напильником, сточены до дёсен, и обнаженные корни чем-то прижгли, может, кислотой или просто чем-то раскалённым; один глаз отсутствовал, второй висел на нерве.

– Отмучался, – констатировал Егор.

Что-то снова влетело в окно и упало рядом с головой. Оказалось, это кисть руки, принадлежавшая, видимо, тому же веселому парню Вовке. Ногтей не было, но серебряное обручальное кольцо осталось на месте – к освященному по всем правилам нечисть не могла прикасаться.

– Чтоб вы все сдохли, твари поганые! – проорал в отчаянии Макс.

Дружный гогот и хихиканье на разные голоса стали ему ответом. Демоны остались довольны достигнутым эффектом.

– Егор, они ведь его нам всего тут по частям закинут. Слушай, может, есть ещё гранаты?

– Одна световуха, берег на крайний случай.

– Какая?

– РС-5.

– Райский свет пятого класса, отлично, может, давай им приветик закинем за Вовку и за нас? – уже с улыбкой мести спросил Максим.

– А почему бы и нет, давай, – Егор тоже хотел заткнуть этот смех, давящий на нервы. – А попадешь в окошко? Оно, смотри, какое маленькое, и от пола до него метра три. Если промахнешься и тут рванёт, эти сволочи от смеха совсем с ума сойдут, не облажаться бы…

Максим задумался. В окно ещё что-то влетело и упало на пол – вторая изуродованная кисть.

– Ну, хана вам, твари! – Макс огляделся вокруг. – Егор, а алтарь из чего сделан?

– Хрен его знает, пошли посмотрим.

Солдаты подошли к алтарю. Осмотрели его со всех сторон. Егор постучал по столешнице:

– Кажется, дерево.

– Теперь ясно, почему они до сих пор не могут эту церковь свалить. Старая очень, построена, видимо, ещё не на бандитские деньги ворованные, – вынес заключение Максим и взялся за край алтаря, чтобы попытаться приподнять. – Ну-ка, оп-па.

Через пять минут солдаты подтащили его под окно.

– Вот теперь точно не промахнусь, – взобравшись на только что подтянутый алтарь, довольно отметил Макс, – давай раюху.

Егор вытащил из подсумка золотистого цвета цилиндр и протянул товарищу. Макс выдернул чеку и бросил в окошко.

– Получайте, ублюдки!

Через пару секунд нестерпимой яркости вспышка озарила местность около церкви, сжигая нечисть. Дикие вопли и бешеный визг залили округу.

– Что, твари, не ожидали, что у нас ещё для вас кое-что найдется?! – заорал в сторону окна теперь уже довольный достигнутым эффектом Максим.

– За парней, – тихо добавил Егор.

 
                                      * * *
 

– Здорово они на нас злятся теперь, наверное, – довольно произнёс Максим.

– Славно им задницы поджарили, конечно, только дальше что делать будем? Сколько мы тут ещё просидим?

Максим вдруг вскочил на ноги.

– Егорка, мы когда алтарь к стене тащили, я там бочку какую-то видел!

Оба, не сговариваясь, побежали в ту часть церкви.

Большая бочка литров на триста была накрыта крышкой с толстым слоем пыли. Максим взялся за ручку и аккуратно, чтобы пыль и грязь не упали внутрь, поднял её, потянул в сторону и положил на пол. Заглянув внутрь, друзья с радостью обнаружили, что не вся вода испарилась и примерно половина бочки ещё оставалась.

Егор снял каску и зачерпнул воду:

– Как думаешь, таблетку бросить дезинфицирующую или так пойдет? Всё-таки вроде святая должна быть.

– Давай лучше кинем, не хватало ещё обосраться. У нас и так по жизни неприятностей за глаза, – очень точно подметил Максим.

Егор достал из кармана упаковку, вытащил одну таблетку и кинул в каску с водой. Та пошипела три секунды, и солдаты от души напились самой вкуснейшей воды, которую они только пробовали.

– Отлично, – довольно проговорил Макс, – я даже насчёт еды кое-чего придумал, – и он хитро посмотрел на Егора.

– У меня ничего нет, – не понимая, куда тот клонит, ответил он товарищу.

– Такое дело, братан… Егор, короче, как бы тебе сказать, – он на секунду замолчал. – В общем, Вовка, я думаю, на нас не обидится…

Егор посмотрел в сторону аккуратно сложенных частей Вовкиного тела, которые демоны успели закинуть до броска гранаты.

– Ты предлагаешь его есть?

– А что? Нажарим, что сумеем, несколько дней не испортится, воды полно, да хоть неделю тут продержимся, хоть две, а там, глядишь, и наши подойдут, – Максим замолчал и вопросительно посмотрел на Егора. Солдат быстро прикинул варианты.

– Вовка, – он поднял глаза к потолку, – ты был отличным парнем, надеюсь, ты ещё и вкусный.

– Ну, вот и хорошо, – довольно произнёс Макс и направился заготавливать провиант.

Сильный удар в дверь, закрытую на засов, сотряс всю церквушку.

– Чёрт! – ругнулся Макс. – Что за хрень?!

Они оба подбежали к алтарю и залезли на него, но до окна никто не доставал.

– Макс, я тебя полегче, давай к тебе на плечи залезу, гляну, что там.

Второй удар сотряс стены. С потолка посыпалась пыль. Максим присел у стены, упёршись в неё руками, и Егор залез ему на спину. Максим встал, Егор выглянул в окно.

– Рогатые! Макс, опускай! – Егор слез с Макса, и оба спрыгнули на пол. – Очень сильно мы их разозлили, они рогатых вызвали, этих церковь не удержит! – досада и горечь звучала в его голосе.

Очередной удар, и засов скрипнул, чуть прогнувшись. На нём появилась трещина.

– Ну, пусть хоть один спасётся, – Максим выхватил пистолет и направил в голову Егору.

– Стой, Макс, стой! – закричал Егор. – А ты как?

– Я в порядке, нет времени, братан! – Очередной удар – засов жалобно завизжал, но выдержал, не сломался. – Они сейчас прорвутся!

– Макс, я не могу тебя тут оставить! Вот придумал как лучше: давай попробуем выстрелить вместе, а там уж кому повезет!

Две секунды тишины, которые понадобились Максиму на принятие решения, показались вечностью.

– Ладно, давай.

Егор вытащил пистолет. Оба солдата упёрли стволы в лоб друг другу.

– Стреляем на счет три, считаем вместе, – чеканя каждое слово, проговорил Максим.

– Раз… – сказали они вместе.

Очередной удар в дверь, и засов, не выдержав, разломился пополам.

«Нет, брат, это я тебя не могу тут оставить», – подумал Максим.

– Два…

«Если ты останешься – сделают соулером», – подумал Егор и нажал на курок, не дожидаясь счёта «три».

Выстрелы прозвучали одновременно.

Демоны снаружи взвыли от досады.

Как красиво сегодня звёздное небо

Грегор не ел уже несколько дней. Сильный голод не давал покоя, он заставлял вставать и идти куда угодно, чтобы найти на дороге или в каком-нибудь заброшенном доме теперь такие редкие подарки судьбы в виде недавно умерших животных или людей…

Он был простым почтальоном, когда всё началось.

Молодой симпатичный парень, мечтавший скопить денег на последнюю модель телескопа фирмы Veber (звёзды всегда манили его своей загадочностью), выполнял ежедневные обязанности: развозил газеты по участкам клиентов. В тот день ничего не предвещало беды.

 
                                     * * *
 

Грегор ехал на велосипеде, за спиной сумка, забитая свёртками газет для ожидающих читателей. Вот дом миссис Джонс, приятной женщины, всегда улыбающейся и излучающей искреннее дружелюбие.

– Здравствуйте, миссис Джонс, – крикнул Грегор и швырнул газеты в сторону её крыльца.

– Спасибо, Грегори, – она всегда называла его так же, как когда-то звала давно умершая мать.

Вдруг мощный удар сбил парня с велосипеда. Грегор упал на спину и увидел нависшее над ним лицо мужчины, искаженное в нелепой улыбке. Он узнал в нём соседа миссис Джонс – мистера Добкинса. Вонючая слюна стекала прямо на лицо Грегора – видимо, так он и заразился.

Но вот глаза нападавшего остекленели, а изо рта показался стальной кончик рудокопной кирки, которой миссис Джонс ударила своего соседа по затылку.

 
                                     * * *
 

Грегор проковылял на подворачивающейся ноге мимо участка миссис Джонс, он доел её ещё на прошлой неделе. Тело было невкусным: жесткая и сухая плоть, крови не осталось, вся вытекла и впиталась в лужайку у крыльца. Мозг до него выел кто-то другой из ходячих мертвецов.

Грегор никогда никого не убивал, он не мог переступить через себя и отнять жизнь. Даже когда какой-то толстый мужик, весь в трупных пятнах, уже вгрызся в бедро верещавшей девушки, которая яростно отбивалась и вопила так, что её крики могли оглушить даже давно умерших, Грегор просто стоял в ступоре и смотрел. Смотрел, пока она не затихла. Толстяк, наевшись, ушел. Только уже после, привыкнув к виду мёртвого тела, бывший почтальон подошел и насытился её плотью, теперь уже не чувствовавшей боли. Он сделал ей одолжение: раскроил голову булыжником и съел главный орган – мозги, чтобы она не разделила участь большинства зараженных.

Проковыляв через весь поселок и не найдя ничего съестного, бывший почтальон, а ныне обыкновенный зомби, побрел дальше по дороге к следующему населённому пункту.

 
                                     * * *
 

– Майкл, смотри в оба, – голос капитана звучал сурово, – зомбаки шутить не станут, прикорнёшь на минуту – и считай уже сам труп ходячий.

– Так точно, сэр! – козырнул новичок.

Его поставили на эту дорогу как на самый спокойный участок обороны. Здесь уже несколько недель не видели ходячих. Это место считалось лучшим для «обстрелки» зеленых юнцов, коим и являлся рядовой, семнадцатилетний парень Майкл.

Заражение началось пару лет назад, оно сначала охватило самые крупные города, потом распространилось на сельскую местность. Люди массово заражались: в основном укушенные, которые вырывались и успевали убежать. Единственное действенное средство борьбы с ними – несколько пуль в голову и сжечь останки. Так учили Майкла на ускоренных курсах подготовки.

 
                                     * * *
 

Наступила ночь. Полная луна освещала путь одинокой ковыляющей фигуре.

Грегор брёл по просёлочной дороге. Голод гнал вперед, не разрешая остановиться и передохнуть.

 
                                     * * *
 

Майкл заметил движение на дороге. Сердце испуганно подпрыгнуло и заколотилось где-то в горле. Руки мгновенно вспотели.

– Стой, кто идёт?! – проорал он заученную фразу и вскинул автомат, забыв передернуть затвор.

Тень, которая только что, казалось, находилась на приличном расстоянии, быстро приблизилась. Это был молодой парень в изодранной форме почтальона.

– Сто-ой!.. Стрелять буду! – истошно заорал Майкл в панике.

Зомби приблизился вплотную, Майкл нажал на курок, но выстрелов не последовало.

 
                                     * * *
 

Грегор повалил жертву на землю. Это оказался совсем юнец. На лице его отразился ужас. Грегор держал рот закрытым, чтобы слюна не попала на паренька. Он не хотел его заразить, как когда-то давно заразился сам.

«Он даже не сумел выстрелить», – подумал Грегор.

Есть хотелось так, что казалось, будто в животе образовалась чёрная дыра. Необходимо срочно утолить этот голод, но путь был один – убить и съесть мальчонку.

Грегор медлил: «Нет!.. Лучше умру!»

Он убрал руки с шеи парня и выпрямился, продолжая сидеть на нём.

…Пуля пробила голову навылет. Через долю секунды послышался чавкающий звук вылетающих мозгов.

Зомби упал навзничь.

«Как красиво сегодня звёздное небо», – пронеслась последняя мысль в умирающем мозгу Грегора. И эта мысль была очень приятной.

 
                                     * * *
 

– Ты почему не стрелял?! – проорал капитан в бешенстве, он просто, как говорится, задним местом почуял, что надо проверить новичка. – Я ему башку еле прострелить успел! Тебе теперь карантина двадцать один день по-любому, идиот!

– Сэр, он не хотел меня убивать, – тихим и неуверенным голосом ответил Майкл и продолжил: – Мне так показалось…

– Ты совсем сбрендил со страху?! Зомбаки не могут чувствовать! Скажи ещё, что он звёздочками на небе любовался, перед тем как сдохнуть!..

Лицо напротив

Очередной день.

И снова это лицо напротив. Лицо молодой девушки. Оно прекрасно: большие глаза небесно-голубого цвета, длинные ресницы, чуть вздёрнутый носик, на котором ровно шесть едва заметных конопушек; ещё три маленьких чудесных пятнышка цвета солнца притаились на одной щёчке и четыре на другой. Аккуратный рот с коралловыми губками и правильный подбородок. Две золотистые пряди волос обрамляют его.

Я уже не помню, как выгляжу сам, но наизусть знаю и люблю каждую чёрточку её внешности. Даже когда закрываю глаза, её образ стоит передо мной.

Постоянно пытаюсь заговорить с ней, она отвечает, но звука нет. Я вижу, как двигаются прекрасные губы, пытаюсь прочитать по ним, что она отвечает, но смысл ускользает.

Каждый день, каждое мгновение я любуюсь этим лицом, таким родным и знакомым.

Никак не удается вспомнить, почему мы здесь и как давно. Боже, как она прекрасна! Готов отдать что угодно, лишь бы приблизиться на мгновение и нежно поцеловать её. Приблизиться и прошептать: «Я очень люблю тебя…» Хочется кричать об этом, хочется услышать её ответ…

Пробую ещё раз обратиться к ней и… О чудо! Звуки снова появились в моей голове!

– Ты слышишь меня?! – радостно спрашиваю и с нетерпением жду звук её голоса.

– Да, – отвечает она, и сердце моё начинает бешено колотиться.

Она слышит меня! Она! Меня! Слышит! А я слышу её, и теперь мы будем говорить, я узнаю о ней всё и расскажу обо всех своих чувствах.

– Кто ты?! Как тебя зовут?! – вопрошаю, едва сдерживая радостный смех.

– Ты опять всё забыл, – её лицо помрачнело.

Мне начинает больно давить в груди от плохого предчувствия.

– Нет, не расстраивайся, что я забыл? Скажи, я всё исправлю! – всё что угодно, лишь бы она была счастлива.

– Ты убил меня… – Внутри что-то оборвалось. И тут воспоминания взорвали мозг. – А до этого три дня насиловал и пытал… – слеза скатилась по её щеке.

Не-ет! Зачем я опять это вспомнил?! Я едва могу существовать от отчаяния и безысходности. Изменить что-то уже невозможно.

Кровавые слезы текут ручьями из глаз. Понадобятся века или тысячелетия, чтобы я снова смог забыть то, что сделал.

В аду нет пощады раскаявшемуся грешнику.