– А я приехала пару дней назад. До этого жила в Москве, но здоровье у папы ухудшилось, и мы решили переехать сюда, поближе к природе, – перебила она Степу.
– Да, место и правда волшебное. Моему дедушке 60, а то и все 70, и он ни разу не болел, – с улыбкой сказал он. – А ты надолго у нас тут?
– Не знаю, не я решаю, а родители, – ответив, Аня спросила: – А ты обратно когда пойдёшь? Просто я тут, ну, заплутала немного… Прости, что озадачиваю, ну ты понимаешь, наверное, новые окрестности и так далее.
– Ну, если тебе так нужно, давай сейчас отведу, мне не трудно, я тут каждый закоулочек знаю, три года уже живу, – ответил Степа.
– Ха-ха, ну закоулок вряд ли найдем тут, но спасибо, – поблагодарила Анна.
– Пошли давай, – сказав это, мальчик сунул руки в карманы и спокойным темпом, сохраняя невозмутимый вид, пошёл дальше вперед. А в голове… М-м-м… Восхищение. « Аня, Аня!», – вертелось в голове у Степы. Ему хотелось слушать её вечно, да ответить ему особо нечего было. А она всё продолжала…
–Ну так вот, мой любимый цвет – красный, глаза голубые, люблю лето, училась в школе номер 17, папа – главный инженер, мама – ландшафтный дизайнер. А какой твой любимый цвет? Чем увлекаешься? Сколько тебе лет? Мне вот 11.
– Мне 9 лет, скоро 10. Шью, ухаживаю за кошками, помогаю деду, ничего особенного. А цвет, наверное, оранжевый или голубой, не знаю, – ответил на вопрос Степа.
На выходе из последних трех сосен Степа, как ему казалось, хотел знать о ней абсолютно все, каждую детальку. Он был очарован её голосом, умением рисовать и каждым сантиметром её лица.
Он проводил её к тому самому дому с гирляндами и собственным двориком. Наверное, поэтому он так редко её видел, ведь, по её рассказам, она приезжала на каникулы.
– На чай заглянешь? – поинтересовалась Аня.
– Скорее всего нет. Дедушка ждет, переживает, наверное, – соврал Степа. Ему ужасно хотелось побывать у неё в гостях, но он был не подходяще одет, не для того, чтоб гостить уж точно.
– Ну хорошо, было приятно познакомится, Степаш, – с издевкой произнесла девочка и удалилась за ворота. Степа дождался момента, когда она полностью уйдет, и сам пошёл домой.
Зайдя в прихожую, он заметил, что на часах 15:30. Степа аккуратно разделся, стараясь не разбудить дедушку. Из-за недосыпа он прилег на диван и сразу отключился. Проснулся он примерно в 7 вечера под одеялом, которым его укрыл дедушка. Ничего не поняв, он снял кофту с футболкой и отправился спать дальше.
16 Ноября. Полночь
Яркий свет луны, что сочился из-за незакрытых штор, разбудил маленького мальчика. Ужасная боль в висках, руки и ноги с полтонны, ужасное чувство мучило мальчика, но желание помочь бедной куколке было сильнее. Это стремление подсознательно переросло в долг, что он обязан выполнить перед самим собой.
Через «не могу» он встал, раскрыл стол, подготовил все, что нужно, и принялся восстанавливать куклу, заменяя красную ткань на нежно-голубую, что осталась ещё от бабушки, когда она шила платье для мамы на выпускной. Пытаясь как-то сообразить, как шьется платье, он начал вырезать лоскутки, в точности повторяющие красные. Таким образом, он перешил платье, что было на ней, только теперь оно голубое.
– Осталось отстирать фартук, пришить кружева и…– Степа уснул, оставив абсолютно все на столе.
16 Ноября. Утро
***
Проснувшись, я был сильно удивлен, что из зала нет ни единого звука, помимо кошачьих криков. Почесав бороду, да с горем пополам я встал, оделся, вышел в зал, а там Степа спит за столом да за швейным аппаратом.
Я стою и смотрю на это глазами по пять рублей. Ну я и попытался его растормошить, да безуспешно. А как задел его лоб, аж руку отдернул! Кипяток! Ну и понял, лучше не стоит будить. Закинул его руку на свою шею, а его самого на руки взял, ели как донес до постели. Вырос как-никак мальчик. Сходил, намочил тряпку и положил ему на лоб. Эх, заболел малой. Решив вернутся в спальню, я повернул голову и заметил, что на полу кукла валяется, а на столешнице платье. Сшито на удивление хорошо, как покупное. Это точно Степа делал? Забрав все кружева, пуговицы с куклой и станок, я ушел в свою комнату… – Дед.
***
Степа очнулся, глаза горели, а с его лба свалилась тряпка. Поняв, что он в кровати, вскочил с неё в холодном поту. Но увидя куклу, сидящую на углу убранного стола, он успокоился. Да вот только кукла была с накрашенными губами и одета в законченное платье с кружевами, на котором красовался белоснежный фартучек. Дедушка стоял в проходе, оперевшись на стену:
– Где куклу достал? – спросил Дед.
– Ребята пинали её, ну и она попала в мои руки. Они сказали, что она им не нужна, вот и забрал, – ответил Степа.
– Сам платье сшил? –продолжил тот опрос.
– Сам, по старому красному платью, что на ней было до этого… – сказал мальчик, опустив голову.
Дедушка подошёл к мальчику, поднял руку и погладил парня по голове:
– Молодец, внук, правда молодец, – с гордостью произнес дедушка, пройдя к кукле и погладив её по волосам. – Я тебе тут помог немного, а то ты весь утомился.
С этих слов головная боль снова дала о себе знать. Степа взял куклу, посадил её на подлокотник дивана и лег обратно, повернувшись к спинке дивана.
– Спасибо, дедушка, что понимаешь меня, и за помощь тоже, – прошептал Степа, но все же деда это услышал.
Дедушка принес тому градусник и сказал: «Меряй давай! Когда переносил тебя, чуть руку не обжег». На градуснике было 38.1 :
– Эх ты, ай… – сказал дедушка с небольшим огорчением, уходя и махая рукой вслед.
Спустя пару минут он вернулся, неся в одной руке горячий чай с медом, а в другой была фарфоровая розетка с малиновым вареньем. Пока Степа пил да ел, дедушка включил мультики, тем самым назначив мальчику постельный режим.
19 Ноября.
Степа ещё не полностью отошёл от тех дней, когда лежал с температурой. Да и нельзя сказать, что он поправился, но уже лучше, разница видна на глазах. Когда Стёпа проснулся, из кухни уже был слышен запах блинов. Перевернув календарь, мальчик оделся и вышел на кухню.
Глаза Стёпы тут же превратились в пяти рублевые монеты:
– Аня?! Что ты тут забыла? Как ты узнала, где я живу?! –восклицая спрашивал Степа, пока не получил по кепке от дедушки.
– Не кричи на девочку.
Дожевав и проглотив дедушкин блин, она вытерла рот и начала рассказывать: «Ну дело было так…
На следующий день после того, как ты меня проводил, я каждое утро в 10 утра проверяла, вышел ли ты или нет. Не знаю, почему в 10, но все же что-то давало мне уверенности.
И вот сегодня моя уверенность переполнилась, и я решила узнать, где ты живешь: вышла на улицу и вижу, как твой дедушка двор подметает, устал, запыхался уж весь, кстати, ещё раз большое спасибо за чай с блинами, очень вкусно, дак вот, подошла я к нему, спросила, нужна ли помощь, он ответил: «нет», ну и я спросила заодно, где ты живешь. А он и сказал, что ты его внук. Ну вот так и сложилось все».
– Ты бы хоть предупредил или разбудил, дедушка, – сказал Степа, сев напротив Ани и в то же время слева от окошка».
– Ну вот, звала тебя на чай к себе, а в итоге я пью у тебя. Эх, ну ладно, а у тебя тут классно и уютненько:у дома свое настроение есть, что ли. Если вы не против, можно я к вам заходить буду? – спросила Анечка.
На что дед и ответил: «С радостью, будем ждать тебя».
– Я думал, тебе не понравится то, где живу, и то, кто я вообще такой. Думал, ты, как все в этом закутке, что еле можно и деревней назвать, будешь оскорблять меня и даже дружить не захочешь, – проговорил Степа.
Поставив кружку в раковину, Аня сказала:
– Бред не неси, все нормально, – после чего та погладила Степу по голове и сказала: – Не парься, все хорошо, допивай и показывай тут мне все.
– Ага, – ответил Мальчик, доедая блин.
Дедушка ушел в свою комнату, дабы не мешать ребятам.
– Чего-то особенного у меня дома нет. Простой дом, – рассказывал Степка, показывая ей зал.
Взгляд Анечки пал на куклу:
– Откуда у тебя такая красота?
– Ребята жестоко с ней «играли», и она так попала мне в руки. Я перешил ей платье, ну… почти я… на мне началась работа, а закончилась на дедушке и моем жаре, – рассказал Степа.
– Теперь все ясно, куда ты делся, а можно посмотреть?
– Угу, – протянул куклу мальчик.
Боясь заразить Анечку, он постарался больше не подходить к ней. Но вскоре ему поплохело, и девочка ушла домой. Весь оставшийся день Степа лежал в постели с плохим настроением и больным состоянием.
Он очень опечалился, что все так вышло, ведь он уже шел на поправку, а теперь снова валяется в кровати. Его ничего не радовало. В таком состоянии он и уснул.
21 Ноября.
Степаша проснулся ближе к заходящему обеду. На столике у стенки лежал небольшой пакетик. Там стояла банка и десяток конфет «Батончик». Он открыл банку и слушал этот мягкий аромат: запах трав и пряность, которую он знает самого детства, – запах натурального, настоящего мёда! Насладившись запахом, он попробовал одну конфету. В её обёртке лежала маленькая бумажка, на которой было изображено пара символов, напоминающих сердечко и слова: «Поправляйся, солнце!».
На душе мальчика стало так тепло, странно и необычно. Переворачивая календарь, он заметил на полу записку, сложенную в квадратик и закрепленную скотчем. Степа взял эту записку и подошёл к окну.
Открывая её, Стёпа увидел, что на одной из сторон было подписано красивым почерком: «Люда».
На развороте была приклеена фотография девушки с черными волосами по плечи, на взгляд, с высоким ростом, и, скорее всего, с возрастом около 19-ти лет. На самом листке было целое послание, внизу которого была целая поляна с кучей мелких цветочков:
«Привет, Степа. Я не бросаю попытки отправить тебе письмо. В этот раз я приклеила его на дно банки с мёдом. Надеюсь, у тебя все хорошо. Нет, я верю, что у тебя все хорошо. Я не хочу тебя пугать и давать ложные надежды, но если все выйдет, ты заживешь новой жизнью. Я очень сильно хочу тебя увидеть. Каждый раз, когда пишу тебе письмо, я надеюсь, что дядя не найдёт и не отправит его в урну. Ещё я узнала, что ты заболел. Твой дедушка, когда звонил, рассказал об этом. Как ты учишься? Надеюсь, всё хорошо. Я, честно, очень переживаю за тебя. Позвони, пожалуйста, если сможешь. Я смогу принять звонок 26, 27 ноября, а также 1 и 7 декабря. Номер написан под крышкой меда. Удачи, солнце.»
Мальчик молча поднял голову и смотрел в окно. Тусклый свет сквозь небесную гущу светил ему в глаза.
– Снег, – сказал Степа и с какой-то грустью смотрел на сотни падающих снежинок, безмятежно крутящихся в приятных ласках зимнего ветра.
Хлопок двери вывел его из транса печали и грусти. Это был дедушка. Степа быстро вытер глазки и, открыв мед, отодрал номер Люды с крышки, приклеив его под её же фото, сложил письмо как было и спрятал в кукле.