Стёпе стало стыдно, а его истерика усилилась. Ведь правда: дедушка же всё это делал для него. Он и без этого легко мог прожить остаток своей жизни. Дедушка и вправду старался для мальчика.
– Всё ещё уверен, что я это всё для себя делаю? Да больно ты кому нужен был, кроме меня: Антоше и без тебя Людка на башку свалилась! Она та ещё заноза в заднице для него была! А я тебя уберечь от неё пытался! Чтоб у тебя всё хорошо было, как у меня в детстве! – пытался убедить дедушка мальчика.
– Да, ты всё это делал для меня, но ты не прав, дедушка, – говорил сквозь слезы и заики мальчик, – как у тебя, уже никогда не будет. Я был в городе и видел, как все ребята ходят в школу, и Аня тоже ходит, один я – белая ворона. А с Людой я бы жил совсем как обычный нормальный ребёнок! Нормальный, дедушка!
– Я тебя научил всему, что знаю, как тебе не понять? После того как твои и Людины родители разбились в аварии, вы оба нахрен никому не сдались, две пискли! Да мы с Петровичем лишь вас раскидали. Тебя, моего единственного внука, я забрал к себе под крыло, а Людку забрал Анатолий Петрович, сын твоей бабушки, но не мой. Да вот только я его уважаю: он помог забрать тебя без лишних бумаг и волокиты с судами. Он говорит, что сам там разобрался. А ещё с продуктами помогает. А теперь ты хочешь, чтоб какая-то выскочка забрала у меня моего наследника? Да никогда! Я 3 года в тебя впахивал и вкладывал труды, неблагодарный! – кричал на плачущего мальчишку старик. – А сейчас бегом умываешься, расправляешь кровать и ложишься спать. И чтоб забыл, кто она такая, понял?!
Степа с неуверенностью кивает головой и идёт в ванную. Дедушка задернул занавеску своей комнаты, из которой позже свирепо раздалось: «Спокойной ночи».
Стёпа просто ходил по дому и плакал. Он ещё никогда не слышал таких слов от самого родного человека в его жизни. Умываясь в ванной, он плакал. Расправляя кровать, он плакал. Лёжа в кровати, он смотрел на луну и просто рыдал. Спустя 15-ти минутной истерики у него совсем не осталось сил, и он просто отключился.
8 Декабря. Полночь. 1:00.
Стёпу разбудил свет, светящий ему в глаза. Сначала он подумал, что это луна, и спрятался под одеялом, но потом в окошко кто-то постучал. Стёпа сильно испугался и прижался к стене, а потом увидел в окошке Анечку, после чего он быстро оделся и открыл окно:
–Ты чего тут делаешь, дурочка?
– Не дурочка я. Надевай бегом куртку и валенки да выбегай из дома, мы будем тебя ждать там, – ответила Анечка и убежала за дом.
Мальчик быстро оделся, весь растрепанный и сонный выбежал без шапки из дома, хлопнув дверью. В его глаза бил яркий свет фар, а перед ними бежал к Стёпе чёрный высокий силуэт.
– Наконец-то я тебя обняла, солнце, – обняв его, сказала Люда. На мальчика накатила новая волна слёз: он просто был счастлив, что обнимает её.
Анечка же просто стояла в сторонке за светом фар.
– Подожди секунду, –сказал Стёпа Люде и побежал к Ане: – Спасибо тебе.
Он снова разрыдался. Девочка же крепко-крепко обнимала его и гладила по спине. Понимая, что это их последняя встреча, она разрыдалась вместе с ним. Люда, заметив это, обняла их обоих и сама чуть не разрыдалась, но смогла справиться со своими чувствами.
– Степаш, поехали со мной, нас уже ждёт Дмитрий Григорьевич, – сказала Девушка, ведя мальчика к машине.
Стёпа кивнул и напоследок кинул взгляд в сторону дома. А там на пороге сидел дедушка в своей белой майке и шортах. Мальчик отпустил руку Люды и кинулся к дедушке. Стёпа просто бежал напролом к нему на встречу, деда просто раздвинул руки.
– Прости, дедушка, я очень тебя люблю, но у меня уже нет выбора, – сквозь слезы обнимал Степа дедушку.
– Я всё понимаю, Степаш. И ты меня прости, дурака… Прости и прощай, – пытаясь не показать своих слёз, произнес дедушка.
Они сидели и просто долго и крепко обнимались.
– Тебе пора, Степаш. Я никогда тебя не забуду, мой мальчик, – сказал дедуля и, взяв за руку мальчика, повёл его к машине: – Пожалуйста, сбереги его, Люд.
– Обязательно, Пётр Семёнович, обязательно! – ответила девушка.
– Стёпа, я буду скучать! Звони мне! У Люды есть номер моей мамы! – разрыдалась Анечка, прижавшись к Стёпе.
– Хорошо, Ань, я тоже буду скучать, – ответил Стёпа.
Рядом стоявший дедушка прижал девочку к себе и кивнул, безмолвно сказав таким образом им ехать. Люда села в машину, а Стёпа ещё раз сбегал и обнял их обоих, а также тихо шепнул: «Спасибо вам, я вас не забуду», после чего убежал в машину. Анечка и дедушка, обнявшись, махали Стёпе в след, как когда-то дед махал Анатолию Петровичу.
На заднем месте рядом с мальчиком сидела кукла, про которую мальчик совсем забыл и оставил в полицейском участке. Он взял её, а за бантиком на спине была прикреплена шоколадка.
– Ешь, ешь, это тебе. Понимаю, тебе грустно. Думаю, сладкое хоть немного успокоит тебя, – сказала Люда.
Стёпа протянул три дольки шоколадки Люде, а также Дмитрию Григорьевичу. Тот сначала отказывался, но мальчик настоял, и он взял. Пока Стёпа раздавал шоколад, у него из кармана выпала открытка. Снаружи был нарисован волк из «Ну, погоди!», а внутри… было 4 приклеенных фотографии: фото Анечки, Стёпы, который жарит блинчики, совместная фотография Стёпы и дедушки с прошлого дня рождения и фото, которое Стёпа никак не думал здесь увидеть, – это фотография Стёпы, где он ещё совсем маленький, ему там 5 лет, а рядом с ним стоят мама и папа. А в самом углу открытки от руки написано: «Лучшему на свете внуку от Дедушки. С днем рождения, Стёпа».