Zitate aus dem Hörbuch «Любовь к трем цукербринам /Великий ХАМster/»
Люди устроены так, что для правильного метаболизма души они должны таиться и трепетать, как делали это миллионы лет, поедая падаль в темных пещерах. Жизнь человека не должна быть слишком легкой, потому что он научится находить в любом комфорте положенную кармой муку, и чем мягче будет перина, тем сильнее станет впиваться в бок закатившаяся под нее горошина.
есть одна простая проверенная техника, срабатывающая всегда. Медленный, но самый надежный способ перемещения в счастливые миры описан во всех древних книгах - в той их части, которая посвящена, сорри за банальность, заповедям. Они, в общем, везде одни и те же, эти техники правильной жизни. И жить по заповедям очень непросто ("не лги, не убий, не укради" и так далее ведь относится не только к физическим проявлениям, но и к состояниям ума). Но мы, образованные современные люди, знаем, что заповеди написаны не для нас. Мы - высокоразвитые сущности, живущие по особым правилам для продвинутых.
В России «восстановление поруганного достоинства и чести» быстро приводит на нары в неболь-
шом вонючем помещении, где собралось много полных достоинства людей, чтобы теперь
неспешно мериться им друг с дружкой.
Поговорив о бездне нижней, полагается упомянуть о бездне верхней. Бездны эти, как легко догадаться, различаются тем, что в нижнюю можно упасть, а вот в верхнюю надо долго и упорно лезть. Никакого морального релятивизма — просто гравитация.
Реальность не скрыта от нас вселенским
обманом. Зачем? Это слишком неэкономно. Реальность не запрещена. Она всего лишь не
видна. Она скучна, и мы прячем ее под обои фейстопа. Физический мир скрыт за ворохом
электронных симуляций и поп-апов. Нас не надо вводить в принудительный транс уколами
наркотиков или настроенными на ритмы мозга вспышками. Мы зомбируем себя сами – и
больше всего боимся, что это прекратится. Мы способны в любой момент увидеть реальность, отвлекшись от наложенной на нее лжи, но мы этого не делаем.
Мир существовал во времени. Время подразумевало изменения. А изменения подразумевали «лучше» и «хуже». Так появлялось хорошее и плохое, и чем сложнее становился мир, тем труднее было предсказать их чередование. Но никто не хотел этого понимать.
Механизм нашего движения по вселенным - это просто наши ежесекундные выборы: между хорошим и плохим, сочувствием и ненавистью, велосипедом и фейсбуком, желтым и зеленым, голубым и оранжевым и так далее.
С тех пор прошло слишком много времени, чтобы можно было отличить скисшее добро от выдохшегося зла.
Когда скорпион ползет по направлению к умывальнику, это не значит, что он хочет стать чище…
Дело в том, что история, и космическая, и личная — это не столько тиканье заведенного однажды и накапливающего ошибки хронометра, чей ход зависит от попадающих в его шестеренки бабочек и муравьев, сколько грохот поезда, замеченного сначала в пункте «А», а потом в пункте «Б», помноженный на веру наблюдателя в то, что это один и тот же поезд, увиденный одним и тем же наблюдателем.
Если говорить на бытовом языке, наши жизни состоят из сцепленных друг с другом ситуаций и положений. Была такая песенка из мультфильма: каждому, каждому в лучшее верится, катится, катится голубой вагон... Мир сделан из нас, а мы (я имею в виду наши растянутые во времени судьбы) сделаны из таких вагонов. Пассажир — это как бы моментальное внимание, плывущее из вагона в вагон (если совсем точно, пассажир никуда не плывет — это на него вагон за вагоном накатывается поезд).
Чтобы пассажиры прибывали в пункт своего назначения по расписанию, должна сохраняться связь времен. Следует соблюдать определенные приличия — в мире не должно происходить критических событий, нарушающих расписание. Мир должен двигаться от одного чекпойнта к другому.
