Buch lesen: «Роман «Давайте пойдём вместе…» в лице предвестника нового этапа развития философских концепций. Монография»

Schriftart:

Редактор Ибратжон Хатамович Алиев

Редактор Боходир Хошимович Каримов

Дизайнер обложки Зумрадхон Назиржоновна Хатамова

Дизайнер обложки Раънохон Мукарамовна Алиева

Рецензент, доктор филологических наук, профессор филологического факультета Ферганского государственного университета Мухаммадхон Хакимович Хакимов

Рецензент, доктор философии по филологическим наукам, доцент и заведующий кафедры «немецкого и французского языка» факультета иностранных языков Ферганского государственного университета Рузихон Умоновна Ахророва

Рецензент, кандидат педагогических наук, доцент кафедры «информационно-образовательных технологий» Ферганского филиала Ташкентского университета информационных технологий имени Мухаммада Аль-Хоразмий Иномжон Уктамович Билолов

Рецензент, кандидат философских наук, доцент кафедры социологии исторического факультета Ферганского государственного университета Бахромжон Номонжонов

Литературный консультант Ибратжон Хатамович Алиев

Литературный консультант Екатерина Александровна Вавилова

Иллюстратор Асильбек Рахмоналиевич Тухтасинов

Корректор Зумрадхон Назиржоновна Хатамова

Корректор Гульноза Мухтаровна Умарова

ISBN 978-5-0062-5957-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Введение

Существует большое количество великих литературных произведений, которые своим воздействием смогли создать целые философские концепции, предвещали те или иные события или были основами масштабных идей, получившие своё развитие в будущем. Примером таких выдающихся работ можно увидеть в «Мастере и Маргарите» Михаила Булгакова, произведение, включающее в себя огромный масштаб самых различных идей, которые можно интерпретировать самым разнообразным, но невероятно красивым образом; «20 000 лье под водой», «Таинственный остров», «Властелин мира» Жюля Верна ставшие первыми произведениями в жанре именно научной фантастики; рассказы Эдгара Алана По во многом определившие готический стиль литературы; Айзек Азимов, Рей Брэдбери, братья Стругацкие, Александр Беляев – во многом определившие стремительно затем развивающийся жанр научной фантастики в XX веке, задавая первые интереснейшие вопросы в своих произведениях.

Действительно, в рассказах о роботах того же А. Азимова угадываются вопросы о том, что такое «человек»? Или, к примеру, в «20 000 лье под водой» Жюля Верна можно увидеть воспевание идеи гения-человека, изобретателя, а в «И грянул гром…» Рея Брэдбери – об опасности переизбытка такого рода изобретательства. Каждое произведение несёт в себе определённую идею – прогресса, сатиры, морализаторства, рассуждения, критики, дедукции и многих прочих.

Примечательной стороной литературы является то, что в ней, посредством описания определённых действий героев и происходящих с ними событий, можно выдвигать различные идеи, которые могут восприниматься весьма неоднозначно, но чаще всего многогранно, что добавляет очарования этому методу. Например, сцены в кульминации в «Запахе сарсапели» могут показывать, как положительную сторону того, что машина времени наконец даёт возможность окунуться в прошлое, вернуться в то беззаботное и счастливое время, к тому же, это своего рода ода или вызов против идеи, что нужно жить только сегодняшним днём, разумеется, это наблюдается только при некотором преувеличении самих событий – к примеру, представляя как супруга ушедшего главного героя осталась одна навсегда.

Интересные линии прослеживаются во многих произведениях и это было практически всегда. В работах, которые сегодня признаны историческими – одах, газелях, рубаи, письменах; трудах более близкого к нам времени в лице тех же перечисленных произведений и многих им сопутствующих. Но сегодня, становиться важным пронаблюдать проблему того, что современные литературные произведения с каждым разом лишаются этой важной стороны, этого аспекта. Ведь не стоит забывать, что каждый человек имеет свою точку зрения на этот мир, и каждый такой взгляд невероятно дорог для науки и познания в целом.

Писатель умеет так элегантно и красиво представлять своё видение на этот мир, посредством событий, погружаясь в него и демонстрируя посредством прекраснейших инструментов литературы, прозы. Сегодня большинство людей, считающие себя причастными к этой профессии, хотя таковое утверждать становиться с каждым разом сложнее, больше считают, что литература должна предоставлять удовольствие, не заставлять думать, задумываться читателя, как-то делать его лучше, забывая, что литература – самый лучший способ усовершенствовать масштабное мышление у читателя, предлагая ему посмотреть другим взглядом.

Современная проза, к большому сожалению, всё больше утопает в ужасной глубине гедонизма, хотя, разумеется, это нельзя говорить обо всех работах, а о большинстве так называемых трудов, число коих сегодня пополняется. Такую картину можно наблюдать на территории северных широт в средних и дальних восточных частях, а если говорить уже о более умеренных широтах, то в них больше царит историческая и догматическая картина, которая по своей сути тоже является не слишком благоприятной. Разумеется, каждый жанр имеет в себе свои прелести, но в любом случае важен объективизм для сохранения хоть какой бы то ни было истинности, откуда следует, что увеличение сил догматизма приводит к не самым благоприятным последствиям.

Картина может быть изменчива в прочих территориях, но вероятность такового также начинает становиться всё меньше. Но, благо, среди ныне публикуемых и создаваемых работ есть примеры литературы, носящие в себе многогранный и глубинный смысл, который стоит рассмотреть в качестве примера достойного произведения, в действительности сопоставимый по своему масштабу с ранее представленными произведениями гениальных писателей роман Алиева И. Х. «Давайте пойдём вместе…» [1], разбору коего и посвящено исследование.

Стоит надеяться, что такой аспект будет продолжать развиваться, становиться ещё более популярным среди новых создаваемых произведений, в кругу большинства читателей и писателей, в таком случае, возможно в дальнейшем можно будет говорить об улучшении состояния литературно-философской картины нынешнего времени и тогда действительно, это произведение можно будет принять в лице предвестника нового этапа развития философских концепций.

Именно эти представленные обстоятельства и ситуации, делают важность разбора настоящей темы максимально актуальной.

Целью настоящего исследования является подробное изучение и создание философского разбора романа Алиева И. Х. «Давайте пойдём вместе…» с демонстрацией новых выдвигаемых в произведении философских идей [1—140]. Для достижения поставленных целей необходимо заключить определённые задачи, решение коих и являются своего рода основной часть структуры сего труда. В настоящей работе используются все теоретические методы исследования.

Поскольку настоящее произведение, ещё очень даже молодое и ещё не обрело обширную популярность среди масс, изначально, разбирается его история его написания, публикация и общее состояние в обществе на моменте создания произведения, с кратким описанием некоторых событий, которые происходили в этот момент. В последующем, начинается разбор непосредственно сюжета самого романа с анализом его структуры, персонажей, событий и прочего, с подведением к заключению и организации выводов по всему произведению.

Исследование подразделяется на 2 части. Первая часть исследует непосредственно сам роман, разделив его на 3 временных промежутка – от начала истории до согласия господина Лайонела, от прибытия в город Фрезу до разрешения проблемы Малика, от первой встречи с драконом до конца истории. Во второй части исследования производиться анализ истории создания романа, разбор персонажей истории и заключается исследование смысловой характеристикой произведения.

Раздел 1. Разбор романа

Глава 1. Анализ первой части романа

Сама книга начинается с эпиграфа из ранее упомянутого романа Жюля Верна «20 000 лье под водой»:

«Я порвал всякие связи с обществом! На то у меня были веские причины. А насколько причины были основательны, судить могу лишь я один! Я не повинуюсь законам этого самого общества и прошу вас никогда на них не ссылаться! …Никто из людей не мог требовать у него отсчёта в его действиях! Бог, если он верил в него, совесть, если он не потерял её, были его единственными судьями».

Первая часть цитаты из десятой главы «Обитатель морей», в которой знаменитый капитан Немо отвечает профессору Аронаксу.

Примечательно, что это лишь часть ответа капитана Немо, поскольку до этого звучало

«Господин профессор, – возразил с живостью капитан, – я вовсе не из тех людей, которых вы именуете цивилизованными!»,

однако, вероятнее всего это не слишком хорошо сплеталось с основной идеей «Давайте пойдём вместе…» которая имеет сотни переплетений, но об этом ниже. Вторая часть цитаты, уже говориться со стороны самого профессора Аронакса, но и тут перед его цитатой утверждаются весьма грандиозные цитаты:

«Все было сказано. Гневен и презрителен был взгляд неизвестного. И у меня мелькнула мысль, что в прошлом этого человека скрыта страшная тайна. Недаром он поставил себя вне общественных законов, недаром ушёл за пределы досягаемости, обретя независимость и свободу в полном значении этого слова! Кто отважиться преследовать его в морских пучинах, если и на поверхности океана он пресекал всякую попытку вступить с ним в бой? Какое судно устроит против этого подводного монитора? Какая броня выдержит удар его тарана?».

Интересно использование такого приёма – двойного цитирования из одного произведения и при изучении сюжета становиться ясным логика автора. Кроме того, благодаря эпиграфу он выражает жанр произведения – научную фантастику, а также задаёт общий мотив, настроение происходящему.

Сама история начинается с пролога, где демонстрируется краткий диалог между неким сэром Тебальди и профессором Гардом, в котором уверяется, что именно профессор сможет раскрыть некую тайну. В этом моменте вновь можно заметить атмосферу рвения раскрыть неизвестное, свойственное научной фантастике, однако, далее после описания самого персонажа посредством действий, откуда становиться понятным, что это никто иной как профессор Гард, атмосфера перетекает в более напряжённые настроения, тёмные тона, чего стоит фраза:

«Да, будь это хоть сам Дьявол, доктор Гард во что бы то ни стало разгадает эту загадку…»,

которая на удивление в последующем находит своё тонкое отражение в ходе развития событий.

Природа описана глазами самого героя, его мыслями и эмоциями, словно повествование ведётся одновременно ведётся со стороны и одновременно в голове профессора, что добавляет эффект погружения, отчасти даже выражая своеобразный настрой дуализма. Параллельно упоминается, куда он направляется – он хочет раскрыть тайны работ некоего академика Лайонела. В сцене, когда он пробирается через чащу, можно увидеть представление кратких эмоций – страха, ужаса, рвения, трусливости и аллегорию на то, что происходит в душе у персонажа, поскольку сразу после этого, когда он видит дом того, куда он так стремился попасть, то сразу погода словно утихает и на небе появляется Луна, которую автор называет белоснежной Фебой – ещё одна отсылка, но уже на роман «С Земли на Луну прямым путём за 97 часов 20 минут» того же Жюля Верна, делая её неким символом на стыке мистицизма и фантастики.

Затем, сразу после этого природа вновь показывается свой характер, и профессор начинает проникать внутрь, дискретно обращая внимание на детали самой постройки, выполненная в отчасти в древнеримском, но больше в аристократическом стиле барокко, отличающаяся своим гигантизмом. Проникает он в дом также интересным способом – при помощи «алмазика», которым он делает бесшумно округлое отверстие. Это кажется странным, учитывая, что действие происходит в мире будущего, как можно будет в последующем заметить и также является отсылкой на рассказ «Конец Чарльза Огастеса Милвертона» Артура Конан Дойля, где главные герои также проникают в особняк преступника, но у них ничего не получается.

Доктор в истории попадает в учебный класс, что также является отсылкой на дальнейшие события, но интересно, что это его действо ещё пуще злит владельца особняка, как будет видно в дальнейшем. В доме он видит только белый свет Луны и пугается каждого шороха, где слышен звук некого устройства – писка, как предполагает профессор. Далее, во время продолжения его похода в доме, он замечает странные явления – звук дождя в доме, странный иной непонятный звук, вместе с которым появляются и другие различные мелодии, каждый из которых словно имеет свой смысл и на время позволяют то успокоиться, то насторожиться.

Затем с каждым шагом можно профессор начинает сходить с ума слыша некую чудесную мелодию. Это действо, как и игра со звуками, на самом деле многосмысловой ход, поскольку это можно воспринимать и как аллегорию, и как то, что на самом деле, профессор подвержен действию некоего чудесного аппарата, посредством коего владелец особняка управляет его разумом, вызывает в нём страхи. Такое предположение вытекает во время анализа прочих произведений автора, к которым тоже есть не мало отсылок и это одна из таковых.

Наконец, профессор проникает в зал, который поражает своими масштабами, демонстрируя возможности и превосходство владельца, там он встречается с главным героем, который описан весьма элегантно, играющий на скрипке. Не менее интересно описана сама мелодия:

«…ибо в руках силуэта показались очертания самого трогательного музыкального инструмента, самого совершенства гениальности, королевы скрипки, издающая просто ошеломительные звуки. Это был плач, это был зов, это была ода всему миру, вызывающая слёзы на глазах, от этого учёный ощущал себя виноватым во всех грехах людей за всю историю их существования, он увидел свою немощность, то, что он, будучи учёным пожелал большего…»

Это ничто иное как самая настоящая сцена суда, в которое профессор, изображая грехи всего человечества предстаёт перед законом, что подтверждается тем, что далее он тут же впадает в панику, а далее слова: «правосудие», «кара», звучат неоднократно. Далее сцена наказания описана весьма устрашающе – под звуки органа, с громким басом, ужасом, описанием эмоций «подсудимого». Именно в этой сцене впервые называется:

«Я Лайонел, Владыка всех наук!»

Это ещё одна отсылка не только на одну работу автора, но и на целую философию в его трудах.

Подтверждением вышеупомянутой теории о манипуляции вновь можно наблюдать здесь, когда Лайонел говорит:

«Думаю электромагнитное воздействие на ваше тело и мозг было вполне неплохой манипуляцией?»,

далее спустя пару действий произноситься приговор – смерть. Эта сцена описана очень даже живо, как кульминация пролога, с погоней, быстрыми телепортациями главного героя и тут видна технологическая мощь главного героя, его непобедимость в этом плане. Профессор же находит своё наказание – он падает вниз, пролетая через внезапно открывшуюся лестницу в подвал, где он попадает в пучину электрических разрядов, что описано весьма устрашающе, чего стоит лишь краткая часть этого грозного описания:

«…Испепеляющие разряды, молнии, испепеляли его, вся одежда возгоралась, а его очки взрывались от накала температуры впиваясь осколками в глаза…».

Затем, после этого видно, как профессор превратился в энергию – ещё одна отсылка на идею о происхождении всего сущего, а также на идею дуализма, где материя превращается в энергию, а энергия заключается в материю – электрическую батарею, которая, паря, начинает подниматься к рукам академика в белых перчатках, который проходит в зал, где, установив эту батарею к своей коллекции, проходит к тому же месту, где стоял изначально.

В каждом его действии видны настоящие чудеса – воплощение того, что наука и технологическая оснастка выглядит как настоящее чудо. Затем, неоднократно названный различными наименованиями – огненный судья, Владыка наук, произносит интересную цитату:

«Глупое человечество… Что значит, уход после смерти в небытие, когда я же остаюсь в бытие»,

где вторая часть – прямая отсылка на фразу Воланда

«…Вы уходите в небытие, а мне радостно будет из чаши, в которую вы превращаетесь, выпить за бытие…»

из двадцать третьей главы «Великий бал у Сатаны», что вновь даёт весьма неоднозначные указания, интересные выводы.

Пролог далее завершается заключением, что небо разразила молния, которая торжествовала вместе с Великим Повелителем науки.

Далее, в первой главе атмосфера несколько изменяется на более нейтральные тона и начинается с представления столицы вымышленного государства Березина – города Фрезу, правда даже в этот момент, можно проследить возможно первую лёгкую критику, количество которой в работе достаточно большое:

«Каждый в столице куда-то спешил, кто-то на работу, кто для важного мероприятия, кто-то для очередного застолья, а кто-то чтобы попросить милостыню у уходящих домой»,

после демонстрируется такой персонаж как врач Ларионов Виден Денисович, покидающий вирусологический институт, чтобы направиться к доктору физико-математических наук, академику Государственной Академии наук Лайонела Восточного.

Фамилия в данном случае является отсылкой, как на происхождение автора, так и на предысторию самого персонажа. Доктор покидает город, после чего приводиться краткое описание природы и краткая издержка о самом академике Лайонеле, после чего во всей красе иллюстрируется особняк академика. При этом описании можно пронаблюдать некоторые небольшие отсылки на различные детали архитектурного искусства, каждая из которых в свою очередь относились к той или иной философии, откуда можно построить начальную философскую картину персонажа, особенно если учитывать, что упоминается момент, что именно сам Лайонел является автором проекта особняка. Гостя встречает камердинер, который словно также является отсылкой на прошлые работы автора, относящиеся к временам XIX века.

Описание камердинера также соотноситься с тем временем, однако, есть отсылка на произведение Астрид Линдгрен, описывая его «в рассвете сил», что придаёт начальному описанию лёгкости и простоты. Внутри описание особняка также показано подобающе и уже в более светлых тонах, нежели это было в прологе, в целом такая структура позволяет ещё лучше проанализировать род деятельности главного персонажа, вокруг коего и крутятся все события.

Наконец, когда они поднимаются на самый верхний этаж – на площадку, перед читателем предстаёт сам академик Лайонел Восточный, возможно один из первых главных персонажей автора со «смертельно бледным цветом лица». Рядом с ним находиться его ученик – Михаил Осипов, прототипом коего вероятнее всего стал Родион Мамиев из другого произведения автора [2—50], после чего происходит небольшой диалог в ходе коего выясняется, что академик болен миелобластным лейкозом и посредством описания всех аспектов этой болезни демонстрируется, что Лайонел является не только физиком и изобретателем, но и редким знатоком тонкостей микробиологии и вирусологии. Кроме того, в этом же диалоге, в описании его характера, манеры речи, наглядно можно заметить мизантропические черты и соответственно мизантропическую философию, которая на удивление не граничит с аскетичным образом жизни, а скорее с идеей одиночества. В своём заключении описания болезни, Лайонел демонстрирует невозможность противодействия даже с его возможностями, которые в дальнейшем представлены в ещё более грандиозном ключе противодействовать законам природы.

В описании конфликта болезни, сама болезнь выступает в роли некой преграды, которую практически невозможно преодолеть, в чём видны отсылки на философию иррационализма или философию трагедии Шопенгауэра [140—185], ограничивающий возможности разума, даже при таких возможностях. Конец беседы переходит уже на довольно интересную ноту надежды на будущее, хотя и упоминает вновь свою мизантропию, которым словно пропитано всё произведение:

«…я вовсе не думаю о людях, вы знаете моё отношение к ним – будь моя воля, я бы их истребил…»,

но касаемо положительного, поскольку Лайонел говорит:

«…я надеюсь, что среди них будут разумные и они смогут построить счастливое будущее, но это крайне маловероятно, но гарантией моим словам выступает только один человек – мой Малик, мой сын…».

Интересно, что здесь, автор действительно называет Малика – сына Лайонела человеком, при сохранении мизантропии и казалось это должно вызвать казус, однако, на самом деле это является отсылкой на произведение «Его величество человек» Рахмата Файзи, что он неоднократно упоминал во многих своих работах. Кроме того, здесь наблюдается тонкая отсылка на философию Ницше о сверхчеловеке, на которую также стоит остановиться подробнее.

Поначалу может показаться, что сам Лайонел больше всех подходит на роль сверхчеловека, однако, если обратиться к определению самого философа из «Так говорил Заратустра», то можно заметить, что сверхчеловеком определялось существо, которое настолько превосходит человека в возможностях, насколько он превосходит обезьяну, но если посмотреть на Лайонела, в плане душевного покоя и невинности он не смог продвинуться достаточно далеко, демонстрируя в нём большое количество ненависти, хотя он полностью соответствует описаниям радикального эгоцентрика, творца и обладателя могущественной волю.

Больше под роль такого сверхчеловека, судя по описаниям подходит именно Малик – сын академика, мальчик лет 12, описание коего является достаточно подробным и явным:

«его доброе миловидное лицо было настоящим воплощением детства, человеческой красоты в самом юном возрасте».

Именно с этим персонажем знакомиться читатель, в учебном классе на первом этаже, где как оказывается есть голограммные ученики, как выясниться позже – искусственные интеллекты, созданные, чтобы мальчику не было столь одиноко и для развития самих ИИ. Педагогом является Сервиз Ангелов, весьма экзотическое имя, где ударение ставилось на вторую гласную в имени и на третью в фамилии, было на самом деле отсылкой, поскольку прототипом персонажа по словам самого автора был его школьный учитель физики Эргашев Абдурасул Абдусолиевич, имя коего так интересно было интерпретировано, а также интересно обыграно в описании, имея соответствия с самим человеком.

Кроме того, в этой сцене можно заметить, что этот класс – та самая комната куда впервые проник профессор Гард и теперь становиться ясным, что Лайонел воспринял проходит именно в комнату, которая принадлежала его сыну, которого он так сильно любил ещё большим проникновением или скорее жестом нападения со стороны профессора, особенно учитывая радикальную мизантропическую настроенность персонажа. В ходе урока, можно увидеть талант самого мальчика и степень усиленности его «школьной» программы, поскольку тема – физика резонансных ядерных реакций, это направление науки в реальной жизни созданная самим автором во вселенной произведения создана академиком, сын коего отличается хорошими знаниями в этой и смежных областях науки, что выясняется в ходе диалога.

После завершения урока, голограммы отключаются, и мальчик направляется к выходу. Здесь неоднократно описывается футуризм, но в не стандартном его проявлении – в лице современной техники, голограмм, парящих автомобилей, большого количества неона и подобных украшений, возможно здесь есть отсылка и на цитату:

«Возможно, в глубине души мы все немного мотыльки: нас неудержимо тянет к свету»

директора галереи Grundy Art Gallery Ричарда Пэрри. И удивительно, что стили барокко с малой дозой стиля эпохи Ренессанса, преобладающие в описании особняка, мебели и которая предстаёт после отключения голограмм, часто в произведении идёт рядом с футуризмом, который именно в этом произведений и прочих работах автора идёт в особом соотношений, где больше преобладает именно неофутуризм, в гораздо более малой мере русский футуризм, чуть большем соотношении биокосмизм и в таком же малом соотношении присутствует архитектура футуризма [180—204].

Для описания персонажей в зависимости от важности и степени передачи, особо для главных из них использовался сентиментализм и академизм, но для общего текста в больших количествах присутствует символизм, что соотносится с философией Шопенгауэра, Ницше, Гартмана. Но когда становиться необходимым описать природу, либо эмоции, также в зависимости от персонажей, чаще всего это действует для «Семурговских» персонажей, который получили своё название от модели сверх существ, согласно роману-эпопее этого же автора, «Конструктор миров», применяется импрессионизм и романтизм.

К тому же, в моментах описаниях более масштабных событий, разумеется, применяется вновь же романтизм, либо его ответвления, в зависимости от случая и описываемого события. В продолжении повествования, мальчик покидает класс и выходит на площадку – на улицу, хотя ему следовало бы пройти через внутреннюю дверь, однако, цель такого поступка выясняется, когда к нему подбегает его верный друг – щенок немецкой овчарки Регар.

Выясняется, что он может говорить, размышлять и в целом он является искусственным созданием со стороны Лайонела, который работал в области генной инженерии. Здесь в очередной раз демонстрируются возможности гениального учёного, создавая в нём всё больше образ творца, относясь и к антропоцентризму, и больше к философии человека-творца Гегеля, Канта, Гердера, Фихте и Ницше, существа, который способен уже породить жизнь.

Примечательно, но в ходе описаний, действий, можно заметить тонкие отсылки на различных персонажей современной культуры, в частности, в Малике наблюдаются черты персонажа Осаму Тэдзуки из его аниме «Астробой» или работы Кит Чэпман, Джейми Уитми – персонажа мальчика Райдера, к тому же и щенка немецкой овчарки Регара из произведения тех же авторов, однако, проведя даже краткий сравнительный анализ, можно увидеть, что в персонажах Малике и Регаре наблюдается больше философской глубины, нежели в вышеупомянутых персонажах, хотя и роль достойных прототипов в них нисколько не унимается.

К тому же, говоря об их именах, можно заметить параллель, что имя Малик может быть отсылкой на религиозную деталь, однако, как было упомянуто в ходе описания истории создания, это имя было подарено автору со стороны его ученицы Екатерины Вавиловой, поскольку изначально это имя нёс персонаж из её проекта с рабочим названием «Тьма» или «Покорённый тенью», а имя Регар было взято из 6 тома «Конструктора миров», где это же имя было у орла – биологического донора для искусственно созданного со стороны главного персонажа разумного орлёнка Ицала. Здесь также наблюдается эта параллель с искусственно созданными существами, что в малой степени перекликается с «Островом доктора Моро» Герберта Уэллса, «Человеком-амфибией» Александра Беляева, Мэри Шелли «Франкенштейн, или современный Прометей», Питера Бенчли «Тварь», но подробнее об этом ниже [204—250].

Далее описывается игра мальчика с щенком, которая представлена невероятно умилительно, предоставляя не мало удовольствия, но затем они замечают Лайонела, который вновь проявляется любовь к сыну своими жестами, стоя всё также сверху на площадке. Однако, ни Малик, ни Регар не кажутся избалованными и тут же здороваются с ним, заметна строгость в воспитании, к тому же интересное деление, что Малик, будучи сыном академика называется его отцом, а Регар обращается как «господин Лайонел», после чего академик жестом приказывает им войти. Их забирает мистер Эдгар и они вместе направляются в комнату мальчика, которая описана как весьма удобная со своими деталями, большим рабочим пространством, включающая в себе много техники и все необходимые возможности.

В диалоге с камердинером, видна культура как самого мальчика, так и отеческая любовь мистера Эдгара, который обращается к нему как «маленький господин», что в свою очередь будет играть интересную роль в дальнейшем. Во время прохода мальчика к любимому залу академика, где он его ожидает, он задумывается на извечные философские вопросы. Эта сцена в некой мере демонстрация процесса озарения и к тому же демонстрация талантливости мальчика, который успел создать около 30 книг за 2 года своего труда, что равняется количеству созданных работ на момент написания произведения самим авторов, хотя в дальнейшем указывается, что сам академик, в коем угадываются автобиографические черты автор большого числа художественных, философских и прочих работ, и произведений, создавший сотни монографий, теорий, романов, учебных пособий, сборников научных статей, рассказов и иных публикаций. С этим показывается ход мыслей мальчика, который задумался о смысле их существования, о людях, о способах мышления и о многих прочих вопросах, к коим он приходит посредством логической цепочки.

Эта сцена прерывается и события описывают уже состояние самого академика, который из-за услышанной вести о своей возможно скорой кончине поддался размышлениям. Лаконично с этим описывается внешнее пространство – большой зал, где стоял учёный, где практически нет света – единственный источник света настольная лампа, а огромные люстры отключены. Он проходит к большому окну, где наблюдает за сумерками, где уже видна Луна, вновь названная белой Фебой, что отчасти начинает символизировать о его проникновении в воспоминания прошлого. Он вспоминает, как впервые принялся за создание реального биологического существа, при этом интересно, что здесь упоминаются муки одиночества, после чего описывается весь процесс создания нового организма с литературно-научной точностью, показывая рвение самого учёного и даже некоторые данные.

На этом моменте завершается третья глава и последующей, описан первый диалог между Лайонелом и организмом, в котором он объясняет в сознании мальчика, что он его сын – Малик. И после описания этого диалога становиться явным, что и Малик искусственно создан, но он назван нечто большим, своего рода венцом творения, существом, созданный по образу и подобию самого Лайонела, из-за чего в предыдущей сцене Регар, будучи щенком, не обратился к Лайонелу как к отцу, а назвал его по имени, в отличие от Малика, но к тому же этот момент является тонкой отсылкой на будущие события и одновременно прототипом этой сцены или точнее, её атмосферы является сцена из того же 6 тома романа «Конструктор миров» автора, на который в свою очередь прототипом была созданная со стороны команды Сатоси Тадзири во время разработки короткометражного фильма в медиафранжизе «Покемон» атмосфера, во время сцены создания персонажа Мьюту.