Дитя 2

Пролог

13 сентября 2022 года. Время 00:13

Шипящий мужской голос по радиостанции:

– Штаб вызывает диспетчера, приём!

– Диспетчер слушает… – отвечает приятный женский.

– В «безымянке» усилилась аномальная активность – наша аппаратура засекла, э-мм… зафиксировала в одной из «заброшек» города три тела. Они… кажется… парят в воздухе, обескровлены, конечности неестественно вывернуты, приём.

– Ужас… И правда чертовщина какая-то… – дрожа, еле слышно пробубнил женский голос по рации.

– Но это ещё не всё. Их тела не просто парят… – мужчина по ту сторону радиостанции утих, чтобы собраться с мыслями и подобрать правильные слова, после небольшой паузы продолжил строгим железным голосом, – Их превратили в «бабочек», приём.

– ….

– Диспетчер?

– Д-да, я здесь, п-приём.

– Не переживайте, вам ничего не грозит. Вы в безопасности, просто не покидайте своё… убежище, приём.

– Я поняла.

– Активируйте защитный протокол и задействуйте лучших «эс-а» «эл-пэ-у». Как поняли, прием?

– Поняла. Уже выполняю. Ведётся подбор «элпэушников» для задания, готовность семь минут, приём.

– Молодец, диспетчер. Делайте свою работу. И да храни вас… в кого вы там верите? Конец связи.

***

Экран монитора:

Запуск защитного протокола… Подождите…

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

Личные дела, подобранных СА для задания.

Личное дело № 128

Специальный агент Михов – командир Л.П.У. 31 год, рост 1,8м, вес 85кг, темноволосый, карие глаза, крепкого телосложения.

Уверен в себе. Способен быстро и чётко принимать решения и выполнять поставленные задачи. Отлично владеет различными видами рукопашного боя. Внимателен и осторожен. Любит огнестрельное оружие и жёсткий кулачный бой. Был женат, ребёнок погиб.

Особые навыки: обладает необычайно острым слухом и чутьём.

Личное дело № 135

Специальный агент Русик – следопыт Л.П.У. 29 лет, рост 1,75м, вес 70кг, русый, серые глаза, спортивного телосложения.

Гиперактивен, псевдосамоуверен, вследствие чего – дерзок и груб (защитная реакция). Зачастую душа компании – в результате переболел десятком венерических заболеваний. Любит огнестрельное, холодное и удушающее оружие. Не женат, детей нет.

Особые навыки: лёгкая бесшумная поступь, необычайно ловок и изворотлив, видит и примечает то, что другие не замечают.

Личное дело № 192

Специальный агент Боварк – штурмовик Л.П.У. 39 лет, рост 1,9м, вес 91кг, бритый налысо, чёрные глаза, крепкого мускулистого телосложения.

Холоднокровен, решителен, спокоен и рассудителен. Предан командиру и своему делу, готов пожертвовать собой без колебаний, когда это потребуется. Любит экспериментальное энергетическое оружие и исторические военные фильмы. Был женат, вдовец. Есть трёхлетний сын.

Особые навыки: чувствует проявление малейших энергетических колебаний – импульсов и волн. Может распознать их природу – естественные или не естественные.

Личное дело № 118

Специальный агент Старков – боец поддержки Л.П.У. 38 лет, рост 1,84м, вес 82кг, шатен, светло-коричневые глаза с такими же светло-коричневыми веснушками, крепкого телосложения.

Старается избегать разговоров. Часто уходит в себя. Любит метательные ножи и лёгкое огнестрельное оружие – пистолеты, пистолеты-пулемёты. Родных нет.

Особые навыки: видит тепловые сигнатуры органических объектов, в том числе сквозь препятствия на небольшом и среднем расстоянии.

Активировать данных СА для устранения угрозы? Введите Y/N

– Yes

Активация успешна. Все необходимые данные переданы специальным агентам. Статус СА вы можете отслеживать на экране, а также создать голосовой чат для передачи информации. Включить voice-чат для передачи информации? Введите Y/N.

– Yes

Voice-чат включён. Приятного пользования!

Статус СА Л.П.У.:

Михов ………. Активен

Русик ………. Активен

Боварк ………. Активен

Старков ………. Активен

Глава 1. Жертвы

Часть 1. Укрытие

13 сентября 2022 года. Время 23:06

Мрачная ночь. Алая луна. Редкие капли дождя, падающие с чёрного неба, в свете алой луны становились каплями крови. На тёмной улице, в одном из заброшенных двенадцатиэтажных домов Безымянного города, в небольшой квартире первого этажа, сидели люди. Кто-то на сумке, кто на кирпичах, а кто на старой и рваной, засаленной серой подушке от пуфика, которую нашли в соседней комнате – пуфик стоял у длинной и низкой тумбы, подушка валялась рядом, а внутри него лежал согнутый детский скелет. Как будто кто-то толкнул его, или её, внутрь. Если б подушка была на месте, то ребёнок не провалился. Но кто-то намеренно, незаметно её убрал, и ничего не подозревающий ребёнок туда упал. Вряд ли от этого можно умереть, но кроме скелета правды не знает никто… Ноги торчали наружу, руки были вытянуты, голова приподнята и смотрела куда-то вверх. С черепа свисали очень редкие пряди пепельно-серых, длинных волос. Скорее всего, это была девочка, лет тринадцати… Куда она смотрела? Или на кого? На убийцу? Как умер этот ребёнок? Никто не знает. И скорее всего не узнает никогда.

Жёлтые языки пламени грустно облизывали обломки, разломанной бездомными, старой деревянной тумбочки.

– Вы видели? Там, в спальной комнате стоит небольшая полутораметровая кровать, а рядом, в сером пуфике, скелет какой-то мелюзги. П-п-пизнец, не нравится мне это место… Нахер мы тут вообще остановились на ночлег? – бездомный по кличке Трепач сильно нервничал, руки дрожали, большие голубые глаза на тощем чумазом лице, бегали от страха по обветшалой комнате. Свет костра вырывал из черноты рваные пожелтевшие обои с ромбовидным оранжевым рисунком, местами покрытые тёмной махровой плесенью, которые тонули в чёрном коридоре. Иногда порывы ветра били с такой силой, что с облезшего потолка и стен отваливалась штукатурка, глухо падала на пол, поднимая пыль, и Трепач вздрагивал.

– Эй, бродяга… кореш! Трепач, твою налево! – закричал Васька, дёргая его за засаленный рукав когда-то светлой спортивной олимпийки.

– А, что?! – Трепач обвёл двух бездомных рассеянным взглядом и ошалело уставился на Ваську.

– Ты кто такой?

– Как «кто»? Ты чё мля, где витаешь там? Я братан твой, мы ночлег здесь устроили, нужно ночь переждать, сейчас на улице слишком опасно. Да и нехер там делать. Все то и дело говорят, что в «безымянке» творится что-то непонятное. И так уже полгорода исчезло – кто смог – уехал, а кто не смог и не соблюдал правила – подох. Народ сидит по ночам, не высовывается… Только утром начинается жизнь – люди открывают запертые на дополнительные самодельные засовы двери, лениво и осторожно выползают, идут на работу… а по ночам, начиная с девяти вечера, город мёртв. А улицы и подворотни начинают жить – от наркоманов и беззаконников, до поистине охеревших событий. Помните, тот жуткий вечер, когда пьяный козлоёб, избил ногами и руками свою девку… Говорят, у него пена изо рта шла, и воняло серой. После чего её, ещё тёплую, хотел запихнуть в холодильник, но с-сука она туда естественно не поместилась! Так он отрезал ей руку по плечо, порубил на три части – кисть, в локте, ну и кусок с плечом… Положил в большой пакет «Спасибо за покупку», только часть с кистью оставил… Остальное засунул в холодильник – уместилось.

– Васька, ты чё, совсем головой поехал? – Ромка, одетый в тёмные джинсы и зелёную куртку, с чёрной рваной шапкой на голове, смотрел на него боязливо, весь напрягся.

– Это я «поехал»? Он потом ещё начал кисть эту, обжаривать, чтобы жрать вместо снеков, хрустеть пальцами будто чипсами. И пахло так… кожей палёной, а красный лак с длинных ногтей начал плавиться и стекать в сковородку, – Васька как зомбированный говорил сидя на полу, глядя в хилый, еле горящий, костёр.

– Ты чё, был там? Какие ещё запахи? – Трепач взвинчено вскочил, озираясь по сторонам, потёр лоб и пробубнил еле слышно, – показалось, что ли…

– Я видел по телевизору, – зашёл в магазин хлеб спиздить, – а там передача про чрезвычайные происшествия шла. Когда всё это видишь… тошнотворный, приторный запах крови, растёкшейся по всему полу, и горелого мяса – трудно не представить. Правда, цензуры ради это замазали, но всё равно было чётко видно.

– Звиздец. Как тебя не вырвало после такого… – дёрганое лицо Трепача, покрытое какими-то язвами, приобрело серо-зелёный оттенок и стало похоже на бурлящую зелёную жижу, которую варят ведьмы в своём котелке, помешивая огромным половником или палкой, и добавляют туда непонятные корешки, части тел людей и животных.

– Так меня вырвало, прямо на кассе, – ответил Васька. Благодаря этому я ещё и пузырь с прилавка свистнул, который продавался по акции – продавец поднял кипиш и полезла куда-то, за тряпкой наверно.

Бездомный вытер грязные руки о синие джинсы и достал из большого внутреннего кармана черной куртки пузырёк.

– Так, сядь, отдохни, выпей стопочку. – Васька протянул гранёный стакан, с налитыми сто грамм. – Давай, твоё здоровье, чтоб себе мозги не ебал, и нас не пугал, – отхлебнул из прозрачной бутылки «Пшеничную».

– Да уж, что-то тебе не очень, судя по твоей болотной роже, – буркнул Ромка. Его пухлое розоватое лицо и мелкие поросячьи глаза, прищуром смотрели на Трепача с настороженностью.

– Д-да, мы на ночлежке, всё нормально… Просто я… задумался, – Трепач выпил стопку, зажмурился, занюхал грязным рукавом олимпийки, выдохнул. На сердце отлегло, тревога отступила, но ненадолго. Достал из рюкзака, на котором сидел, упаковку плавленого сыра, хлеб. Отрезал кусок, ржавым перочинным ножом, который нашёл в какой-то помойке. Намазал толстый слой, откусил и начал жевать, смотря в разбитое окно, во мглу, что за ним, которая с жадностью и ненасытностью затягивала в себя дым от костра, будто вытягивая его жизненную силу – пламя становилось всё тусклее и тусклее. Оно умирало.

Детский смех, топот маленьких ножек, хруст разбитого стекла под ногами.

– Твою мать! – нервно дёргаясь, Трепач вскочил, задел локтем Ваську с бутылкой… Выронил надкусанный бутерброд, тот упал в костер, верхней стороной с сыром прямо на угли. Сыр заскворчал, зашипел, угольки затрещали. Он смотрел на бутерброд в языках пламени, и видел, как сыр превращается в чёрную, гнилую, пузырящуюся жижу, а из лопавшихся пузырей лезли белые черви… От костра запахло сыростью и гниением. Среди всех этих скворчащих шипящих звуков ему послышался крик, но не обычный, а немой, от ребёнка, который не мог говорить; тоненький детский визг, полный боли, отчаяния и безысходности, страха и злости.

– С-сука, мля, ты чё, вообще ебанулся?! – Васька заорал, вскочил. Из лежавшей на полу бутылки толчками выплёскивалось содержимое, в противоположную от костра сторону, превращая красное кирпичное крошево на полу в чёрно-бурое месиво.

Ромка вздрогнул и хрюкнул, выронил вилку, которой ел консервный паштет. Она упала в пыль, а он пробубнил что-то со страху.

Трепачу казалось, что коридор удлинился на километры, превратившись в бездонную кишку и в конце этой коридорной мглы, ближе к спальне, кто-то скрёбся и шуршал. Хотя нет, не казалось. Он точно, точно слышал! И знал – этот коридор их «переварит» с потрохами, грязной одеждой и другими вещами, не оставив и следа, стоит только войти в него…