Buch lesen: «Нирвана»

© Иванович Ю., 2014

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

* * *

Пролог

3594 г., начало осени,

окраины системы Вихелоуса

Громадина внешнекосмического истребителя «Гузер» при выходе из пике провисла до самой поверхности. Два одиноко стоящих между холмов дерева оказались снесены пламенным вихрем реактивных дюз и кромками боевого крыла, но удар вкупе с перегрузкой получился слишком жестким даже для этого уникального боевого корабля. А уж тем более для переживших не одно сражение воинов. Один из них, с перекошенным от усилий ртом, прохрипел:

– Николя, мать твою! Что творишь?!

– Не дрейфь, Малыш, прорвемся! – рыкнул ему в ответ пилот истребителя. В следующий момент перегрузка только усилилась при попытке вильнуть в обход возникшей на пути скалы, и третий член экипажа, чернокожий штурман, зажимая пальцами кровоточащий нос, прогундосил:

– Этот мутант хочет нас в лепешки превратить!

– Следи за словами, мой небелый друг! – зло рассмеялся Николя, на максимальном форсаже уводя тяжеленный для таких маневров корабль вверх. – По чьим данным мы здесь находимся? Вся твоя собранная со спутников информация гроша ломаного не стоит. Как по мне, то…

– Вот, вот они! – торжествующе заорал негр, чуть не всем корпусом вонзаясь в виртуальный боефикатор перед собой, на котором во всех подробностях освещались детали полета. – Вали их, Малыш! Вали!

– Не надо так кричать, Алоис, не надо, – скорей шипел, чем выкрикивал сквозь зубы оператор бортового вооружения. Вращаясь на своем кресле внутри еще более масштабного боефикатора, он практически единовременно, всеми десятью пальцами рук да вдобавок и двумя ногами отправлял по ненавистному врагу десятки снарядов, тысячи разрывных пуль, несколько торпед, две ракеты среднего класса и парочку кассет с бомбами.

Итоги напористой атаки оказались на удивление эффективными: из трех уже совершивших посадку и двух только снижающихся пиратских кораблей целым остался только один. Остальные четыре покрылись сполохами разрывов, бликами расколов и черными дырами прямых попаданий торпед и ракет. Суммарный взрыв удачного залпа изрядно наподдал кренящемуся «Гузеру» под зад, поэтому пилоту пришлось опять с максимальной перегрузкой выравнивать крен и по гораздо большей, чем положено, дуге заходить в пике новой атаки. При этом Николя радостно орал довольному штурману:

– Ай да Алоис! Ай да молодец! Все-таки правильно высчитал гнездо этих недоносков!

– Ну вот, а ты меня попрекаешь цветом кожи и хочешь убить перегрузками…

– Не ври, не попрекал! А по поводу недоверия прости, друг, отныне буду всегда кричать: «О, мавр, ты прав!»

Истребитель опять снижался в сторону задымленного узкого ущелья, и оператор вооружения несколько заволновался из-за плохой видимости. Его боефикатор словно подернулся изнутри белесым туманом.

– Николя! Делай свечку! Я лучше сверху еще две последние кассеты с бомбами сброшу, и вся недолга…

Но, воодушевленный своими сбывшимися выводами, штурман вдруг узрел еще нечто ценное на своих виртуальных экранах. Он даже сдерживаться не стал от восторга и боевого азарта:

– А ведь это их база! Точно, ребята, чтоб я провалился! Вон видны открытые створки большого ангара. Понизу, Николя, понизу иди! А ты, Малыш, не зевай и всеми торпедами бей!

Начавший было подниматься нос «Гузера» вновь резко клюнул вниз и с ревом несущего смерть торнадо вонзился в клубящийся дым.

– Зря мы так рискуем, – бормотал недовольный Малыш, продолжая тем не менее заливать смертоносными снарядами как оставшийся целым корабль пиратов, так и мечущиеся во все стороны дезорганизованные толпы противника. Основной удар он тоже успел нанести: направил в створ виднеющегося ангара все четыре оставшиеся торпеды и две большие ракеты. Напоследок еще и обе кассеты с бомбами вывалил.

За мелькнувшей тенью внешнекосмического истребителя на поверхности образовался еще больший ад, но не успел экипаж довести радостный крик победы до высшей точки, как тут же крик радости перешел в стон отчаяния. Все трое прекрасно увидели на своих боефикаторах, как из клуба дыма и пламени, охватившего ущелье, следом за «Гузером» вынырнули две огненные полоски искрящего огня.

– «Берсерки-2»! – выдохнуло в унисон три рта.

Пираты имели баснословно дорогое оружие «последней надежды» и успели его каким-то образом использовать. А от этой его модификации на таком расстоянии и на такой мизерной высоте спасения практически не существовало. Конечно, как пилот, так и оператор бортового вооружения сделали все, что возможно. И даже достигли невероятного, если можно так сказать, успеха. Сразу два облака противоракетной магнитной стружки и три десятка мини-ракет перехватчиков совершили чудо: один из «берсерков» взорвался за две сотни метров до намеченной для него цели. Зато второй отработал на все сто. Почти непобедимый, наводящий страх на врагов только одним своим видом истребитель вздулся багровым облаком взрыва, разлетаясь в стороны крупными и мелкими обломками.

Хотя всего лишь за секунду до этого вверх взметнулась реактивная спасательная капсула. Погибающий «Гузер» предоставил своему геройскому экипажу последний шанс для спасения.

Глава 1

3594 г., начало осени,

окраины системы Вихелоуса

Прошли сутки.

Командир базы шестого пограничного сектора системы Вихелоуса, невысокий, широкоплечий крепыш, уже минут двадцать метался перед троицей стоящих навытяжку офицеров и ругался. Витиевато ругался, а порой и вовсе… нехорошо. Но оборванные, прокопченные гарью и убеленные свежей медицинской липнущей пенкой воины терпеливо сносили все несуразности в свой адрес, стараясь не краснеть и выглядеть невозмутимыми предметами внутреннего интерьера. Сказывался большой опыт подобных выволочек.

Тем более что смиренная линия поведения с разъяренным полковником срабатывала всегда, везде и лучше всего: он уже заметно выдохся и теперь стал сбиваться на частые повторы:

– Вам только на фанере летать! Такой истребитель просра… А знаете, чего мне стоит новый выбить?! Дырку от бублика вы знаете! И не узнаете никогда! Потому что вам… Вам только на фанере!..

В какой-то момент командир осознал всю бесполезность раздаваемой безадресной ругани и перешел на индивидуальный метод. Первым подскочил к самому длинному, ростом в двести три сантиметра, оператору бортового вооружения, который стоял в центре строя. Хотя как раз чтобы заглянуть тому в глаза, крепышу-полковнику пришлось бы встать на табуретку.

– Ты! Вот скажи мне, когда уже твоя деланая рассудительность начнет совпадать с жизненной необходимостью? А? Чего молчишь, господин Агнер Ллойд?! – Хорошо было известно, насколько стрелок ненавидел свое официальное имя, с которым он проходил по бумагам и ведомостям. Хоть оно и было ненастоящим, но все равно ненавидел. – Или тебе напомнить твое же любимое выражение: «Удар судьбы в лоб означает, что не возымели действия ее пинки в зад». Как раз о тебе! Не находишь? Из-за твоей мягкотелости вы все могли сейчас неизвестно где валяться в виде обгорелых кусков мяса! Или висеть безголовыми чучелами в пыточных подвалах! Ты об этом подумал? Чего молчишь? Или тоже молчал, когда следовало остановить своих товарищей и наставить их на путь истинный?

Наверняка полковник уже прослушал каждое слово записи с борта истребителя перед его катастрофой и знал, что Малыш как раз и пытался предостеречь от слишком резкого снижения к земле. Что в конечном итоге и лишило реальных шансов в момент опасности отбиться от ракет «берсерк-2».

Но ведь не станешь сваливать вину на товарищей, подставляя их и выгораживая себя. Истинные аристократы, представителем которых и слыл высоченный Малыш, так не поступают. Поэтому оператор со знаками различия капитана только повинно склонил голову, и даже в какой-то момент показалось, что он стал ростом ниже полковника.

Делающий разнос начальник раздосадованно фыркнул и, шагнув влево, вызверился на командира экипажа:

– Тебе уже сколько лет?! Двадцать?

– Никак нет! – выдохнул Николя. – Двадцать восемь недавно исполнилось.

– Не может быть! – злобно ерничал полковник, в притворном изумлении приседая и хлопая себя ладонями по коленкам. – Двадцать восемь? Почти моего возраста?! И все еще капитан? – Хотя на самом деле командиру базы уже было за сорок. – А по твоим действиям – больше двадцати не дашь. Словно зеленый молокосос, прешься на любое восклицание типа: «Ой, вон там баба голая мелькнула! Где?! Дайте и мне глянуть!» Тьфу! Да ты не гордость наших космических сил, а … а… Э-эх!

Он замялся, но, так и не подобрав подходящего слова, махнул рукой со всего плеча. Затем резко шагнул вправо и уже чуть не лбом уткнулся в подбородок штурмана:

– А ты, вычислительный центр, дающий сбои? Питание мозга отключилось? Да плюс запасные батарейки в ушах разрядилась? А может, твой хваленый процессор кто-то подменил грецким орехом? Алоис, я тебя не узнаю! Куда подевалась твоя хваленая мудрость? Куда исчезли твоя рассудительность и тонкий расчет ситуации? Что случилось с твоими невероятными способностями аналитика? И почему ты не хочешь оправдаться? Ну, чего молчишь, словно язык проглотил? Отвечай: кто виноват? И никого не бойся. Малыш или Николя?

Негр от переживаний посерел еще больше, но ответил твердо:

– Скрывать не стану. Как и идти на поводу у боевых товарищей. Пусть они меня даже побьют за это. Поэтому скажу сразу с максимальной откровенностью: вся вина на мне. Готов понесли заслуженное наказание.

После чего из полковника словно выпустили воздух. Плечи его поникли, уголки губ опустились, он развернулся и двинулся к своему письменному столу, бормоча при этом себе под нос с раздражением:

– Я из-за них седым стал! Того и гляди костоправы какую-то аномалию в сердце отыщут и в утиль спишут! А эти… хм, зяблики и в ус не дуют!

Но пока он обходил огромный стол и усаживался на стул, все три офицера расслабленно выдохнули. Буря кончилась, все самое страшное позади. Командира базы все знали прекрасно: будет кричать, ругаться, даже обидеть может сотней-другой нецензурных слов, но дальше этого никогда не пойдет. Перед проверяющими с Оилтона своих подчиненных разгильдяями не выставит, под суд не отдаст и разжаловать не позволит. Сам накажет, своей властью, но чужим под расправу не уступит. Да и вообще по большому счету ничего страшного не произошло. Ну, немного увлеклись боем; ну, не уберегли ценную космическую технику; ну, потом еще сутки прятались в каких-то пещерах и отстреливались табельным оружием от взбешенных пиратов. Но ведь живы. Здоровы. Почти…

Кажется, хмурящийся полковник, вновь уставившись на троицу друзей, не только про раны вспомнил да про уничтожение самой мощной базы на окраине империи. Рука его весьма многозначительно, с чувством ударила по лежащей на столе папке, и голос вновь стал набирать обороты:

– Думаете, что наказания не последует? А зря! На этот раз вам потеря истребителя с рук не сойдет! Хотя… – Он сделал паузу, словно размышляя, и только потом продолжил: – Хотя попытаюсь вам немного подсластить горькую пилюлю нашего с вами расставания.

Теперь уже все три офицера удивленно переглянулись между собой, а потом вновь недоверчивыми взглядами уставились на полковника. Что за потерянный «Гузер» их выпрут с боевой базы – они и предполагать не могли. Но, с другой стороны, командир никогда не слыл пустопорожним болтуном, устраивающим розыгрыши своим подчиненным. Сказал, что придется расстаться, значит…

– Так вот, мое прошение в столицу. – Он нарочито медленными движениями открыл папку, поднял первый лист и стал зачитывать беглой скороговоркой, словно перечислял всем давно известные азбучные истины. – За уничтожение кораблей противника в количестве… так, тут все понятно. … За уничтоженную базу пиратов, состоящую из шестнадцати уровней… хм, здесь тоже ясно. … За проявленные мужество, отвагу и… ну и так далее. Ага, вот: представить капитана Николя Чарески, капитана Агнера Ллойда и старшего лейтенанта Алоиса Полсата к награждению орденами Витязя первой степени. То есть отныне вы можете себя с уверенностью считать полными кавалерами второй по престижности боевой награды после «Изумрудного Листка».

Лица офицеров расплылись в непроизвольных улыбках, хотя награды еще следовало утвердить в столице, потом их доставить, потом торжественно вручить. Но сомневаться уже не приходилось: раз полковник представил к оденам своего подчиненного, то он до императора дойдет, но своего добьется.

Другое дело, что несколько моментов офицерам хотелось прояснить немедленно.

– Целых шестнадцать уровней? – с восторгом переспросил Алоис, показывая в широкой улыбке свои белоснежные зубы. – Так это мы ту самую базу разыскали и сковырнули?..

– Ага, ту самую, – буркнул еще больше нахмурившийся командир. – Туда теперь весь пограничный флот окраин слетается, и роют, роют, роют… Я бы вас, ребята, сразу к «Изумрудному Листку» представил, да уж больно хотят некоторые адмиралы за найденную вами базу эти высшие награды на свои мундиры получить…

В его голосе слышалось столько отчаяния и тоски, что улыбки на лицах офицеров увяли, а Малыш стал прояснять следующий момент:

– Да ржавчина с ними, с наградами. Вы лучше признайтесь: чего это мы расставаться должны?

– Да вот… – Из папки выскользнул второй листок, улегся отдельно, а потом его резко припечатал к столу тяжелый кулак командира. – Не успели вас еще вытащить из пещер и доставить сюда, как штабные крысы бросились выслуживаться перед вышестоящим начальством. И уж так вас расхвалили, где совсем не надо, так расхвалили, что как раз перед вашим прибытием и докладом я вот это распоряжение и получил. Хотите послушать?

Он весьма выразительно уставился на подчиненных, и они сразу поняли, что весь нынешний ор с гневом как раз и был результатом данного неожиданного распоряжения. Поэтому командир экипажа позволил себе пошутить:

– Конечно, хотим. Но не в случае, если там приказ высчитать стоимость «Гузера» из наших жалований.

– Если бы! – возмутился полковник. – Вам в любом случае будет положена премия в расчете семи процентов от промышленных трофеев, отысканных на базе пиратов. Если судить только по предварительным результатам, то вам и на три внешнекосмических истребителя хватит. Да и мы бы для вас сбросились. А тут дела совсем иные… – Его лицо еще больше осунулось, как у отца, навсегда расстающегося со своими сыновьями. – Решили вас отправить на академическую переподготовку, а потом вообще забрать в Дивизион…

Он тяжело вздохнул, продолжая тем не менее пристально наблюдать за лицами трех офицеров. И заметив, что те расплылись в самодовольных улыбках, опять осерчал. Вскочил на ноги и затряс в гневе кулаками:

– Чего радуетесь, неблагодарные?! На базе вам чуть ли не кофе в постель подают, любые капризы исполняют, на любое нарушение дисциплины глаза закрывают, а они и рады поскорее отсюда сбежать! Очень похоже на коров, которые спешат вдаль лишь по той причине, что там трава зеленее. Думаете, в Дивизионе вашу доблесть и боевые умения оценят как положено? Ха! Ждите! А мне что прикажете делать?! С кем воевать придется?! Кого на бой с пиратами посылать?! Самому за боефикатор садиться?! А?!

Вот тут наконец и проявилось полное разгильдяйство представленных к награде офицеров, их непростительное легкомыслие и явное панибратское отношение к старшим по званию. Невзирая на кипящего эмоциями командира базы, они обменялись тычками кулаком в плечо, шлепками ладоней и совсем несолидным гусиным гоготанием. А потом еще и Николя своим задушевным баритоном обратился к командиру:

– Да ладно вам, полковник! Мы вас и в самом деле как отца родного любим, но грустить-то зачем? Пиратов в секторе, почитай, и не осталось после нашей бомбежки их базы, так что теперь можете спокойно себе служить, растить молодую смену да к нам в отпуск приезжать в любое удобное время.

Но тот все еще продолжал расстраиваться по поводу такой нежданной и, самое главное, неприятной для него передислокации лучших офицеров:

– Как же! Приедешь к вам в отпуск! Первые годы бойцы Дивизиона и столицы не видят, вечно их во все дырки по всей империи суют.

После чего, мотая с досадой головой, отправился к огромному сейфу и стал его открывать, прикладывая попеременно в определенной последовательности подушечки пальцев.

– Да сколько там тех годков? – веселился Малыш. – Не заметим, как и пролетят!

– И почему это нас обязательно на периферию загнать должны? – удивлялся Алоис. – Все-таки не желторотые лейтенанты, да и награды у нас не за протирание штанов в штабных креслах.

Полковник, не торопясь отвечать, сосредоточенно и с деловым видом достал из сейфа бутылку коньяка, четыре бокала и тарелку с тонко нарезанным лимоном, посыпанным сахарным песком. Расставил бокалы идеальным рядком и налил в каждый удивительно одинаковые порции янтарного напитка. Затем кивком головы пригласил к столу тройку офицеров, дождался, пока каждый выберет себе бокал, взял оставшийся и несколько дрогнувшим голосом проговорил:

– Ладно, ребятки, хочу первым выпить за ваш вчерашний подвиг, спасение и за сегодняшний переход на иные горизонты. Пусть и на новом месте службы у вас все складывается удачно, звания не задерживаются, а награды не теряются.

Все дружно выпили. Молодые офицеры сразу взяли по нескольку долек лимона и принялись интенсивно закусывать, тогда как командир базы откусил только маленький кусочек и, продолжая держать оставшийся ломтик в руке, стал отвечать на последний вопрос Алоиса:

– У меня ведь тоже в высшем командовании друзья есть. Так что сразу после получения депеши я и связался по краберу с кем надо. Мне доверяют, да и особой тайны, скорей всего, в этом нет. В итоге ваше ближайшее будущее на несколько месяцев мне обрисовали весьма подробно. Слышали о такой планете – Нирвана?

Николя с Алоисом пожали плечами и перевели взгляды на Малыша. Аристократ, имеющий за плечами два высших образования, и тут не подвел:

– Планета двух пустынь, двух контрастов. Лед и песок, две полярные сущности по температуре, но единые по духу. Только две ниточки растительности между двумя пустынями. Аборигены – чернокожие гуманоиды. Всего два с половиной миллиона. Строй – феодально-общинный. Еще данные нужны?

– Да нет, спасибо. Полезные ископаемые нам неинтересны, как и количество песчинок в пустыне. – Заметив, что от лимона осталось только несколько сахарных крошек, полковник опять метнулся к сейфу и выложил на стол вазу с шикарными конфетами: – Ешьте! Шоколадные, с разной начинкой… Ага! Возвращаясь к Нирване… Именно туда сразу после прибытия на Оилтон вы и отправитесь. Не сами. А с целой группой иных офицеров, которые будут проходить интеллектуальную стажировку.

– Почему именно там? – выразил всеобщее удивление Николя. – В такой глуши?

– Нирвана расположена в самом центре нашей империи. Но именно из-за почти полной непригодности там и находится некий геодезический институт, где изучают напряжение атмосферы между полярными величинами. Как-то так звучит… да и неважно. Но под прикрытием этого института и находится Кафедра Интеллектуальной Стажировки всех без исключения воинов Дивизиона. Порой и элита других родов войск там тоже проходит теоретическую переподготовку. Ну и, конечно же, экстремальные условия только помогают закалять боевой дух и совершенствовать физическое тело. Уж такое дело, как ночевки в ледниках и среди раскаленных барханов, на Нирване в порядке вещей. Для этого там специально самые злобные инструкторы Дивизиона сменяют друг друга как в виде поощрения. Вот потому мне вас и жалко, кончились ваши поблажки и злостные нарушения дисциплины…

Командир внимательно присмотрелся к порозовевшим физиономиям и налил еще по одной порции коньяка. Подхватывая свой бокал и рассматривая янтарную жидкость на свет, Малыш, словно ненароком, поинтересовался:

– Когда это мы так злостно дисциплину нарушали?

– Ой! Как только язык поворачивается? А? – опять вскипел полковник, размахивая руками так, что чуть коньяк свой не расплескал. – Какой бы это я был командир, если бы обо всех ваших выходках не знал? Что вы неделю назад устроили?

Воистину с аристократическим удивлением капитан осмотрелся по сторонам, словно увидел вокруг следы разрухи, устроенной именно семь дней назад, и ответил с изысканной куртуазностью:

– Имелся замечательный повод торжественно отметить славный юбилей нашего товарища.

– Ха! Так кто вам мешал отмечать? Выпили, спели пару песен – и спать! Но зачем было всю ночь напролет куролесить в командирской столовой с официантками?

– Э-э-э?.. – все три товарища с подозрением стали переглядываться между собой, пытаясь догадаться, кто же проговорился. Истина оказалась несколько банальна.

– Чего напряглись? Уже по пьяни и не помните, что сами говорили? Ну, еще бы! Тем более что как раз те самые официантки сами все в городке и разболтали. Уж сильно им похвастаться захотелось такими жеребцами. Тьфу!

И полковник залпом выпил свой коньяк. Тогда как Малыш цыкнул сквозь зубы и с печалью выдохнул:

– Увы! Чужой роток не заткнет и молоток…

Оба друга ему с искренним сочувствием поддакнули, не забывая в то же время интенсивно опорожнять вазу с конфетами. Именно этот момент опустошения стратегических закромов сейфа и напомнил командиру базы про не совсем еще пригодное состояние офицеров и их наверняка нешуточный голод. Поэтому он спешно заглотал свой недоеденный ломтик лимона и перешел на официальный тон:

– Значит, заканчиваем демагогию. Мыться, приводить себя в надлежащий вид – и через два часа быть в штабе на подробной разборке полетов. На ужин получите добавочную порцию. Можете идти!

Некую заминку своих друзей пояснил Алоис:

– Когда же мы отпразднуем новое назначение?

– Отлет на Оилтон с попутным транспортом только завтра к обеду. Так что сегодня вечером у вас будет… хм, парочка часов. Можете пригласить к себе нескольких свободных от дежурств офицеров.

– А если…

Но командир базы с заметным ехидством прервал попытку Николя что-либо уточнить:

– Не мечтайте! Лично проверю командирский салон и закрою своим ключом.

– Но может…

– Не может! Уже три дня ни одна официантка не может оставаться на базе в ночное время.

– Так хотя бы…

– А вот со старшим коком посоветуйтесь. Он ваш лучший кореш, так что пару-тройку горячих блюд и приготовит. Не то еще упьетесь на голодный желудок и мне всю базу разнесете вдребезги!

Все три молодых офицера дружно отдали честь, вывалились толпой из кабинета в коридор и, пиная от радости друг друга кулаками, подались в сторону своих кают, но на первом же перекрестке остановились и принялись решать, как действовать дальше.

– Прежде чем помыться, лучше сразу запустить программу остального вечера. Поэтому, Малыш, давай дуй, заказывай спиртное, – начал было распоряжаться Николя, но аристократ его перебил возмущенным восклицанием:

– С ума сошел?! Хочешь торжественный вечер превратить в банальную попойку?

– Так ведь о-а-э… – попытался выразиться командир экипажа, тыча пальцем в сторону кабинета полковника. – Да и мне красавицы побоку… И где вы для себя официанток отыщете?

– Ну и что? Только на одних официантках свет клином сошелся? Ты еще не видел, какие помощницы у нашего кореша-кока на камбузе появились!

– А они это?..

– Да какая тебе разница? Главное – не результат, а участие. Ну и чтобы кок согласился их взять в компанию. Уже только одно присутствие прекрасных дам заметно украсит нашу холостяцкую пирушку.

– Ну, если ты так уверен…

– Не сомневаюсь! Поэтому ты, Алоис, мчишься за выпивкой и берешь с тройным запасом. При этом учитываешь, что к нам в гости могут нагрянуть не только приглашенные ребята. Чтобы я потом на тебя не кричал: «Пошли дурака за бутылкой, так он одну и принесет!» Ты, Николя, обеспечиваешь соответствующее прикрытие нашего мероприятия в виде достойных проверенных дневальных и начальника внутреннего караула. Ну а мне предстоит взять на грудь самый ответственный фронт работ: закуску и соответствующее дополнение на сладкое. Хоп!

Три ладони сошлись в едином ударе, и все три героя разбежались в разные стороны.

А у себя в кабинете командир базы отключил виртуальный экран слежения и не сдержался от недовольного рыка:

– Вот разгильдяи! Надо было их еще часик «на ковре» подержать, тогда бы точно не успели организоваться! – Он с досадой ударил кулаком по столу, рассмотрел под ним депешу с распоряжением и сменил гнев на милость. Еще и улыбнулся при этом: – Хотя пусть расслабятся, в самом деле. Когда еще в следующий раз свидятся с боевыми друзьями!