Buch lesen: «Спартак»

Schriftart:

Редактор Светлана Чернышова

Иллюстратор Михаил Бельгубаев

ISBN 978-5-4498-7566-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Спартак

Удар в лицо прилетел неожиданно. За долю секунды до этого краем глаза я заметил опасность, и тело успело подготовиться, что частично смягчило эффект, но в голове бухнули колокола. Пришлось опуститься на колено, рефери открыл счёт. На шестой секунде сознание прояснилось. Я встал и поднял руки, показывая готовность продолжать бой.

Мой соперник – боец по прозвищу Ящер, коренастый парень немного ниже меня ростом, шире в плечах и обладающий напором танка. Не теряя времени, он двинулся ко мне, намереваясь добить, но прозвучал сигнал гонга.

Закончился третий раунд пятираундового поединка по Муай Тай. Моего, я думаю, последнего боя в карьере. Я – уже достаточно возрастной спортсмен, поэтому объективно оцениваю свои шансы выйти в топы. Никогда не отличался скоростью реакции и нокаутирующим ударом и компенсировал это расчётом и выносливостью. Однако этого недостаточно, чтобы стать чемпионом.

Сегодняшний поединок стратегически не отличался от моих предыдущих боёв. Первый раунд я работал в корпус и в ноги. Изматывал противника в клинче, чтобы уровнять шансы к концовке. Пока мне это удавалось. Но у соперника были свои заготовки и периодически они проходили. Как и в этот раз. Удар был очень неприятный, если бы Ящер вложился чуть сильнее или развил атаку, я бы мог уже не встать. Видимо моя тактика оказалась верной, и противник уже устал. Пора переходить к любимой части всех опытных и умеющих верно рассчитывать силы бойцов – доминированию в финале.

В начале четвёртого раунда я ещё восстанавливался. Переждав в клинче ватную тяжесть в голове после пропущенного прямого, пошёл в атаку сразу же, как только судья нас развёл. Нанёс двойку руками, боковой в голову и прямой в корпус, затем разножка и с левой ноги максимально мощно в печень. Всё. Вижу, руки у Ящера стали опускаться. Следовательно, прикормка в течение всего боя акцентированными ударами в туловище начинает работать.

Гонг. Расходимся по углам. Роман Александрович, мой тренер и секундант, подавая воду, повторял раз за разом: «Пора, Спартак. Он дозрел».

Я кивнул в знак того, что услышал, и дальше мы уже не разговаривали. Поток воздуха, нагоняемый полотенцем, хоть и не сильно, но охлаждал тело. Я старался получить максимум кислорода и выровнять дыхание. Теперь моя задача – не дать противнику ни секунды покоя. Заставить всё время ждать от меня атаки и подтверждать ожидание серийной работой.

Пятый раунд стал закономерным следствием тактики предыдущих четырёх. Переждав короткую атаку отдохнувшего после перерыва Ящера, я начал комбинированно работать, вкладываясь теперь в боковые в голову. Никогда не удавалось свалить соперника с ног одиночным ударом. Всегда нокаут был такой же неожиданностью для меня, как и для соперника. Сегодня получилось как обычно: проведя лёгкий джеб, я продолжил атаку не привычными ударами по корпусу, а кроссом правой поверх его передней руки, и закрепил успех левым боковым. Похоже, третий удар он уже не видел. Ящер упал на пол и, судя по раскоординированности движений, уже не имел шанса подняться.

Рефери вздёрнул мою руку, объявив победу нокаутом. Я подошёл к Ящеру, приобнял и пожелал удачи в следующем бою. Пожал руки секундантам противника и вернулся в свой угол. Друзья и болельщики громко поздравляли меня с победой. Роман Александрович напомнил, что на вечер у нас забронирован стол в «Метелице».

Ещё не до конца отойдя от боя, я всё слышал, но воспринимал как через толстое стекло. Хотелось пить и принять контрастный душ. Поэтому, не задерживаясь на разговоры, я протиснулся сквозь толпу зрителей и скрылся в раздевалке.

После душа я остановился перед зеркалом, оценивая своё состояние. В отражении я видел молодого человека, не достигшего тридцатилетнего возраста. Рост метр восемьдесят, светлые, очень короткие волосы, серо-голубые глаза. Сложение сухое, но мышцы проступают рельефно. С левой стороны лица наливался большой синяк, последствие пропущенного удара, бедро левой ноги приняло на себя большинство лоу-киков противника и понемногу начинало приобретать синий цвет. Но в целом состояние было удовлетворительное. Сейчас обильно смажу ушибы охлаждающей мазью, и следы от ударов не будут слишком заметны, а через неделю кожа вернёт естественный цвет.

«Метелица» – самый дорогой ресторан нашего города. Важные события, юбилеи, свадьбы принято отмечать именно здесь. Большой деревянный стол отделён от общего зала синими занавесками. Четыре близких мне человека пришли поздравить меня с победой и попрощаться перед моим отъездом в Москву.

Игорю Владимировичу около пятидесяти лет. Простое крестьянское лицо часто вводило в заблуждение при первом знакомстве, предполагая в нём не слишком интеллигентного человека. Однако при более близком общении выяснялось, что он много читает, причём не только техническую литературу. Он имел несколько патентов на изобретения в области строительства. При столкновении с проблемами часто придумывал оригинальные способы решения, любой кризис воспринимал как возможность приобретения новых навыков, полезных знакомых и, как правило, выходил победителем из большинства переделок. Эти качества позволили ему стать одним из самых обеспеченных людей области. Спорт был его увлечением с молодости и, прекратив в силу возраста выступать в состязаниях, он поддерживал молодых ребят. Устраивал турниры и вывозил спортсменов на соревнования в другие города. Профессиональный бокс не являлся серьёзным источником его доходов, но помимо возможности общения с перспективными спортсменами приносил ещё и неплохую прибыль. Последние восемь лет он был моим менеджером, и я считал его своим другом.

Роман Александрович закончил карьеру в конце девяностых. Некоторое время жил в Таиланде, где тренировался и даже выучил тайский язык. Но в какой-то момент охладел к этой стране и вернулся в Россию. В отличие от многих бывших спортсменов он не расплылся и сохранил хорошую форму. Часто бегал со спортсменами длинные дистанции, а стоять с ним в клинче было серьёзным испытанием даже для действующих чемпионов.

Владимир Борисович – пожилой, но крепкий и высокий мужчина производил впечатление очень энергичного и уверенного в себе человека. Тёмные глаза, густые седые волосы. После гибели родителей именно он помог нам с сестрой сохранить семью. Двадцать лет назад перенёс тяжёлую болезнь, тогда врачи уже не давали ему шансов на жизнь. Однако Владимир Борисович не собирался сдаваться и нашёл в себе силы для выздоровления. С тех пор он ценил каждый день, подаренный судьбой, и не позволял унынию взять над собой вверх в любой ситуации. Его жизнелюбие и оптимизм восхищали и давали заряд бодрости всем окружающим. Многие знакомые называли его уважительно – Дед.

Алёнка – моя сестра и единственный родственник. Девушка восемнадцати лет, стройная, даже немного воздушная. Длинные светлые волосы, умные серые глаза и улыбка, которая не оставляла никого равнодушным.

Игорь Владимирович первым поднял тост:

– Спартак, в очередной раз ты показал нам красивый и увлекательный бой. Мне очень жаль, что ты решил оставить спортивную карьеру. Тем не менее, хочу пожелать тебе удачи в любом твоём начинании!

Все чокнулись и выпили. Вкусы у каждого были свои, соответственно и бокалы были разнокалиберные. Игорь Владимирович предпочитал коньяк, Роман Александрович составил ему компанию, Владимир Борисович не признавал из алкоголя ничего кроме водки, считая все остальное баловством, Алёнка пила сухое белое вино, ну а я не мог пить ничего кроме пива. Двухмесячное воздержание в напитках и еде плюс огромные потери организмом жидкости во время сгонки веса и боя не оставляли других вариантов. Пить хотелось постоянно.

Я поднял свою кружку и сказал:

– Игорь Владимирович, Роман Александрович, благодаря вам я получил возможность выступать и драться не только за разряды, но и получая хорошие призы. Я всегда буду помнить ваши советы и доброе отношение ко мне. Настало время завершить этот этап моей жизни, но моя благодарность вам не знает границ, и этот тост я хочу поднять за людей, сделавших мою жизнь насыщенной и интересной!

Менеджер верно оценил мой намёк и торжественно передал мне конверт, в котором лежали сто тысяч рублей. Кому-то может показаться, что это очень неплохая сумма за вечер, но тридцать процентов я отдаю тренеру, остальное надо растянуть на два месяца. И хотя сумма для провинциального города всё равно весьма немаленькая, профессиональный спорт довольно невыгодная штука. Конечно, если ты не боец экстра-класса. Да и они, если пересчитают свои доходы и расходы на команду, диету и лечение, не факт, что останутся в плюсе. Возможно, моя работа таксистом приносит гораздо больший доход, чем все мои победы. Опять же, я говорю о долгосрочных расчётах.

Однако кроме денег существует и другие мотивы. Адреналин, чувство победы над собой в тренировочном процессе, доминирование в бою над соперником и поднятая вверх рука. Не так много людей могут сказать, что они это испытали. А те, кто испытал, согласятся, что деньги тут не самый важный фактор.

Приятно завершать карьеру победой, пусть даже среднего уровня. Это значит, всё рассчитано правильно и решение принято осознанно. Но я понимаю тех бойцов, которые постоянно возвращаются. И хотя в основном причины носят финансовый характер, бокс не отпускает. Адреналин, получаемый на ринге в поединке с равным бойцом, становится слишком сильной мотивацией для того, чтобы попробовать ещё и ещё раз. И часто это кончается трагически.

Но в моём случае всё проще. Я – боец среднего уровня. Достаточно предсказуемый. На мне удобно испытывать восходящих звёзд. И тут, кстати, проигранные бои часто приносили больший доход, чем некоторые победы. Это не значит, что бои договорные, просто в звёзд вкладывают деньги и ведут их вершине очень осторожно. А предсказуемость в данном вопросе является весьма существенным фактором, позволяющим правильно подготовить своего спортсмена. Поэтому у меня не очень хороший рейтинг: тридцать два боя, четырнадцать побед, из них пять нокаутом. На вопрос, зачем мне это нужно, отвечу: я искренне любил Муай Тай. Бокс мне многое дал в жизни, и я ему благодарен за это. Но вовремя уйти – значит сохранить здоровье и не упустить возможность сделать карьеру в другой области.

После того как все выпили и принялись за еду я услышал разговор менеджера и тренера. Говорили они не очень громко, но и не опасаясь быть услышанными.

– Ром, может ещё один бой сделаем? Есть перспективный боец, его москвичи ведут. Деньги хорошие предлагают.

– Игорь, Спартак закончил карьеру и очень правильно сделал. Возраст уже подошёл, надо выбирать: спорт или жизнь. Он – средний боец, не звезда, но мозги у него есть. Пусть учится головой, а не кулаками зарабатывать. А твой перспективный пусть на других рейтинг поднимает.

– Ну как знаешь.

Я предложил следующий тост.

– Владимир Борисович, от себя и Алёнки хочу сказать спасибо за то, что Вы сделали для нас. Когда погибли родители, Вы помогли мне собраться и найти возможность сохранить нашу семью. Надеюсь, после моего отъезда Вы присмотрите за сестрой. Она, конечно, считает себя взрослой, но в восемнадцать ещё нет ни опыта, ни мудрости, которые позволят выжить в этом мире!

– Спартак, Алёнка, мы с вашим отцом были друзьями, так что вы мне как родные. Благодарить не надо, просто будьте счастливы! – видно было, что Деду мои слова были приятны.

Банкет продолжался не очень долго. Поддержать тост никто не отказывался, но в нашей компании не принято было злоупотреблять. Завтра всех ждал рабочий день, и встречать его с больной головой никому не хотелось. Мне к тому же предстояли ранний подъём и долгая дорога в Москву.

На следующий день в семь утра меня провожали Алёнка и Дед. Во дворе нашего старого трёхэтажного кирпичного дома было мало машин. Я свою ставил, как правило, напротив выхода из подъезда. Все кроме меня были в домашней одежде, поэтому я постарался не затягивать прощание. Утро выдалось ясное, но очень прохладное.

– Когда приедешь в Москву, созвонись с Сергеем Ивановичем. Я его предупредил. На первых порах он поможет, а дальше сам разберёшься, что к чему, – Владимир Борисович крепко пожал мне руку.

Алёнка обняла на прощанье, уткнулась лицом в плечо.

– Саш, ты обещал поступить в институт. Не забывай. И позвони сразу, как доберёшься и устроишься.

– Всё сделаю, – я сел в автомобиль. Запустив двигатель, замер на несколько секунд, вспоминая, все ли документы собраны и что из необходимых вещей мог забыть.

– Ну, поехали, – сказал я самому себе и направил машину к выезду из двора.

На душе было лёгкое волнение, нервы щекотала перспектива встречи с неизвестностью. Ожидание чего-то нового, но непременно хорошего. Предвкушение перемен. К тому же дальняя поездка – это несколько часов наедине со своими мыслями, любимыми музыкальными дисками и предчувствием удачи.

Дорога была чудо как хороша в том плане, что скорость редко приходилось сбрасывать ниже шестидесяти. Я не старался гнать, ехал ровно и мысленно перебирал эпизоды своей жизни.

Меня зовут Александр Ларсин, мне 27 лет, я – теперь уже бывший профессиональный боксёр. Родился в Москве. Отец был военным и погиб, когда я ещё был в животе у мамы. Как и почему это случилось, мне не объяснили, я вообще узнал об этом, только когда пошёл в школу. Мать вернулась в родной город К* Нижегородской области. Через три года она вышла замуж за Александра Витальевича Анискова, которого я и считал отцом. Сестра Алёна родилась, когда мне было десять лет. Родители работали на «почтовом ящике», так в советское время называли режимные предприятия оборонной промышленности. После развала Союза им повезло: несмотря на всеобщее разоружение их завод, хоть и с перебоями, но продолжил работать. Позже всё постепенно наладилось. Предприятие переориентировалось на коммерческие заказы, зарплаты выросли. У нас появился автомобиль, иногда мы даже ездили отдыхать на море.

Ещё в детстве я начал заниматься самбо, затем боксом. В пятнадцать лет увлёкся Муай Тай, а к восемнадцати выполнил нормативы кандидата в мастера спорта и собирался в армию, когда в нашей семье произошла трагедия. Возвращаясь после работы домой на автомобиле, отчим и мама попали в аварию. Они не выжили.

В армию я не пошёл, взял опеку над сестрой и начал искать работу. Как раз тогда мне и предложили впервые участвовать в турнире по боям без правил. Мне повезло с противниками. Несколько боксёров-классиков и самбист. С боксёрами было проще, они просто не видели удары ногами, особенно лоу-кики. В финале с самбистом я выжил только за счёт выносливости, юношеский опыт борьбы в партере помог мне продержаться, пока судья не поднял нас в стойку. Второго шанса свалить себя борцу я уже не дал. В целом можно сказать, что первый турнир прошёл удачно, хотя обещанных денег в полном объёме я так и не получил. Зато там я познакомился с Игорем Владимировичем, с которым в дальнейшем и продолжил работать. На моё счастье ему не очень нравилась возня в партере, а тайский бокс в то время как раз находился на пике популярности. Поэтому он стал самостоятельно организовывать турниры по Муай Тай и К-1, а я, как его земляк, постоянно в них участвовал. И с гонорарами он меня не кидал.

Выступления на ринге – очень нерегулярный вид заработка, понимая это, с первой же победы я купил себе подержанную вазовскую шестёрку. Коллега отца на пенсии Владимир Борисович предложил поработать с ним на точке таксистом, и я согласился. Возможность самому выбирать время работы и совмещать такси с тренировками стали идеальным выходом в моей ситуации. Да и работа меня не напрягала. Клиенты в большинстве своём постоянные, все друг друга знают. Особенно мне нравились дальние поездки в Казань и Уфу. Хотя дорога тогда оставляла желать лучшего, но ощущение, что отправляешься в путешествие, затрагивало какие-то глубинные струны в душе. «Ген жажды странствий», видимо, так себя проявлял. ВАЗ – автомобиль хотя и не сложный в ремонте, но при этом требующий этого самого ремонта с завидной постоянностью. Вызывало раздражение, что, заменив какую-либо деталь, через пару дней снова приходилось ехать в сервис на замену этой же запчасти. Именно ненадежность автомобиля и частые поломки заставили купить первую иномарку – Хендай Акцент с автоматической коробкой. Успешное выступление на ринге, кредит в банке и удачная продажа шестёрки сделали покупку не очень обременительной.

Акцент по сравнению с любым отечественным автомобилем казался техникой будущего. Причём отдельное удовольствие доставляло словосочетание «МОЯ машина». Некоторым это покажется смешным, но я реально получал кайф от вождения этой рабочей лошадки. Кондиционер и коробка-автомат создавали комфорт, который ВАЗу и не снился, а неприхотливость в обслуживании и надёжность в дороге сделали дальние поездки практически любимым развлечением.

Алёна очень тяжело переживала смерть родителей. Если я в недавнем прошлом, будучи подростком с обострённым чувством противоречия, часто ссорился с матерью и отчимом, то она, наоборот, была очень ласковым и послушным ребёнком. Смерть самых близких людей замкнула её, и я не знал, как вывести её из этого состояния.

Мне повезло с тренером. Кроме того, что он отлично готовил спортсменов к соревнованиям, у него было необычайно много знакомых, причём в самых разных сферах. Однажды он позвал меня в гости, попросив обязательно прийти с сестрой. Там оказалась очень интересная женщина по имени Марина Аркадьевна. Пока мы с Романом Александровичем беседовали о спорте, она разговорила Алёну. Тренер предложил мне пройтись с ним до магазина, чтобы купить какую-то мелочь, а когда мы вернулись, Алёна стала почти прежней. Позже сестра ещё несколько раз встречалась с Мариной Аркадьевной, которая оказалась успешным психотерапевтом. Буквально несколько встреч с этой удивительной женщиной помогли Алёне примириться с трагедией и вернуть интерес к жизни.

Сестра, как и большинство девочек, не любила спорт, домашними делами занималась по необходимости, а рисованием для души. В четырнадцать лет она попросила купить ей хороший компьютер, я подумал, что она увлеклась играми, но буквально через несколько дней пришлось покупать довольно дорогие программы для дизайнеров. Если я был сторонником аскетичного минимализма, то сестра, похоже, обладала неплохим художественным вкусом и чутьём.

Когда Алёна начала взрослеть, мы стали всё чаще ссориться. Обычно это были мелкие бытовые ссоры, хотя иногда споры возникали и по стратегическим вопросам. Она часто пеняла мне тем, что я не развиваюсь, не иду учиться и не ищу новую работу. Я ставил ей на вид небрежное отношение к своему здоровью и склонность к вредным экспериментам.

Когда я впервые учуял от неё запах сигарет, то готов был отлупить ремнём. У меня не было слов от возмущения, и я орал как ненормальный. Меня эта напасть, к слову, миновала достаточно быстро. После пары выкуренных сигарет меня вырвало, и выработалось стойкое пожизненное отвращение ко всему, что имеет запах табака. Отсюда и моя чересчур темпераментная реакция на, казалось бы, рядовой случай подросткового экспериментаторства. Обычно я достаточно флегматичный человек. Алёна поняла, что переборщила, но из упрямства не показывала свой испуг. Мы не разговаривали несколько дней, после чего сестра первая пошла на примирение, напекла блинов и предложила попить чаю и поговорить. Разговор тогда был долгий. Мы дали друг другу обещания. Я со своей стороны обещал, что, как только ей исполнится восемнадцать, завершу карьеру профессионального боксёра и пойду учиться, она – никогда не будет курить, употреблять наркотики, а слово старшего брата будет для неё законом (если это не противоречит ЕЁ здравому смыслу). Объяснять, кто из нас лучший переговорщик, я думаю, не надо.

Благодаря спорту я был довольно известным в нашем городе молодым человеком, с девушками знакомился легко, пользовался у них успехом и часто встречался одновременно с несколькими. Сестра в такие периоды напоминала злую свекровь. Она, конечно, не выдавала меня, но приводить кого-то домой я уже начинал побаиваться. Это сильно напрягало, и часто я мечтал о том дне, когда сестре исполнится восемнадцать, и я смогу с чистой совестью жить своей жизнью.

Бокс и такси в принципе давали неплохой стабильный доход. Но, как я уже говорил, с боксом настало время прощаться, а таксовать в нашем городе становилось всё сложнее. К нам зашла сетевая компания Юпитер, которая снизила цены до уровня себестоимости, наводнила город машинами со своим логотипом и поставила всех водителей перед выбором: либо работать по двенадцать-четырнадцать часов в сутки за копейки, либо уйти с рынка.

Итак, я еду в Москву – город, в котором родился, но который почти не знаю, потому что бывал в нём всего несколько раз в сознательном возрасте. Меня ждёт новая жизнь без схваток на ринге и без постоянной оглядки на несовершеннолетнюю сестру.

Скорость после Петушков резко упала до сорока километров в час, а потом вовсе до двадцати. Москва славится своими пробками. Я внутренне готовил себя к этому, но первое столкновение с реальностью стало серьёзным испытанием для нервов. Коробка-автомат была реальным спасением. Постоянно выжимать сцепление и дергать рычаг – то ещё развлечение.

Я созвонился с Сергеем Ивановичем Хоффманом, и мы встретились около таксопарка на севере города.

– Можешь называть меня Иванычем.

– Меня зовут Александр, но друзья называют Спартак.

– Что армянские корни? – улыбнулся Иваныч.

– Нет, – я тоже улыбнулся. – Творческий псевдоним.

– И что творишь, если не секрет?

– Да уже ничего. Закончил выступать на ринге.

– Боксёр?

– Да. Муай Тай. Тайский бокс.

– В Москве будь аккуратнее. Пассажиры разные бывают, в том числе и такие, у кого есть знакомые, соседи, а то и родственники в полиции или в прокуратуре. И многие чуть что, пишут заяву, даже если сами неправы.

– Понял. Следов постараюсь не оставлять. А вообще-то я мирный и спокойный.

Хоффману было около пятидесяти, среднего роста, коренастый, с круглым лицом, седым ёжиком волос и серо-голубыми глазами. Владимир Борисович познакомился с ним на одном из таксистских форумов в интернете. Они там сошлись на почве создания профсоюза таксистов и вроде как уже что-то сделали в этом направлении. Дед у нас в городе подал в суд на сетевика Юпитера и даже выиграл дело, заставив убрать из названия слово «такси». Сергей Иванович организовывал собрания водителей и руководителей предприятий.

Он дал мне адрес общежития, номера нескольких диспетчерских, с которыми можно работать, свой номер телефона и сказал звонить в любое время, если будут проблемы. В качестве бонуса подарил навигатор с закаченными картами Москвы и области. По его словам, в Москве приезжему очень сложно ориентироваться в первые дни. Особенно если сразу решил работать в такси.

Общежитие напоминало кубрик на подводной лодке. Двухъярусные кровати стоят вдоль стен вытянутой комнаты размерами примерно три на семь метров, между ними протянуты верёвки с развешанными вещами. В одном помещении располагается по двенадцать человек. Туалет и душ в конце длинного коридора с мрачными стенами – общие на весь этаж. Ночью вроде никто не шумел, но и тишины не было. То один начнёт ругаться во сне, то другой зайдётся кашлем и его обязательно кто-то поддержит, то кто-нибудь испортит воздух. Первое обещание, которое я себе дал, – как можно быстрее снять квартиру или хотя бы комнату. Отдохнуть нормально мне так и не удалось. А в шесть утра почти все обитатели кубрика проснулись, заскрипели кроватями, зашлёпали босыми ногами по полу, собираясь на работу. Специально никто не шумел, но заснуть уже было нереально. Я тоже не спеша поднялся. Когда почти все соседи ушли, спокойно принял душ, оделся, вышел на улицу к машине. Звонить в диспетчерские было ещё рано, и под тихую музыку я задремал, откинув сиденье автомобиля.

Проснулся через пару часов, чувствуя себя на удивление отдохнувшим, вернулся в общежитие, умылся холодной водой и окончательно взбодрился.

Обзвонив несколько диспетчерских, номера которых дал Иваныч, я записал адреса и договорился о встречах.

В большинстве контор, которые я посетил, обязательным условием для начала работы было оформление статуса индивидуального предпринимателя. Но чуть помявшись, мне говорили, что можно работать и без него, правда, тогда процент с заказа, отчисляемый диспетчерской службе, будет больше. Знание города приветствовалось, а показ автомобиля требовался непосредственно перед заключением договора.

Второй раз мы встретились с Иванычем там же, у таксопарка на севере Москвы.

– Привет, Спартак! Как день провёл?

– День нормально, а вот ночь была неспокойной. Не привык я к такому обилию мужиков, спящих в одной комнате со мной. Нужно искать комнату или квартиру.

– Я дам тебе один адрес. Попробуешь туда заселиться, если раньше, чего не найдёшь. Там жильцы должны съехать со дня на день. Что по работе? – Иваныч присел на капот своего серебристого Фокуса.

– В конторах требуют индивидуальным предпринимателем становиться. Иначе процент высокий. Не знаю, стоит ли заморачиваться, – я тоже облокотился на свою машину.

– Сейчас приняли закон о такси, оформлять разрешение можно будет только на юридическое лицо или индивидуального предпринимателя. Так что, если работаешь на своём авто, уже никуда не денешься. Придётся оформляться. Это несложно, всего неделя. Сложно потом отчётность не профукать и пенсионные взносы не забывать платить.

– Я подумаю. Из контор какие лучше? – этот вопрос мне казался более актуальным.

– Статус, БигТакси, Мобильное Такси, Бург-такси. Это, наверное, самые крупные в Москве компании. У них более или менее отлажена система работы, и заказы достаточно часто поступают. Я в Мобильном работаю.

– Тогда я тоже туда попробую, – я встал и протянул Иванычу руку.

– Попробуй, если что, звони, – ответил рукопожатием Иваныч.

Я сразу же отправился в контору Мобильного Такси, которая находилась в промзоне, на одной из Магистральных улиц. Зарегистрировавшись в качестве водителя, прошёл инструктаж по приёму заказов и взаимодействию с диспетчерами и пообещал в скором времени получить статус ИП. Они сказали, что с завтрашнего дня я могу выйти на линию.

Вместе с менеджером мы прошли на стоянку, где он сделал несколько снимков моего Акцента снаружи и внутри салона.

Вторая ночь в общаге далась мне легче. Полистав атлас Москвы, я постарался запомнить хотя бы основные магистрали столицы, а потом заснул.

Первый день работы. Первый заказ. Женщина с ребёнком едут в школу. Двадцать минут – четыреста пятьдесят рублей. Второй заказ, полчаса – пятьсот рублей, деловой господин едет на работу. Третий, четвёртый, седьмой. Прошло десять часов с момента, как я вышел на линию, и в принципе я был доволен. Пассажиры вежливые, с пониманием относятся к тому, что не слишком уверенно ориентируюсь в городе. Подсказывают более удачный маршрут.

Первая неделя пролетела незаметно. Я существенно улучшил знание города, большая практика плюс постоянное штудирование атласа принесли свои плоды. С Иванычем не пересекался, не было повода, да и работа увлекла.

Вторая и третья неделя прошли без происшествий. На четвёртую неделю случились первые неприятности.

Сначала после длинной подачи и долгого ожидания клиент не вышел и не ответил на звонки. Потерял час впустую. После две очень шумные женщины, похожие на цыганок, доехали в Одинцово и вышли, попросив подождать. На требование оставить залог сказали, что деньги в квартире и сейчас их вынесут. Конечно, ждать было бесполезно. Завершил и без того насыщенный неприятностями день конфликт на дороге. На Новинском бульваре из крайнего правого ряда нагло перестроился, подрезав весь поток, и резко затормозил прямо передо мной огромный чёрный Лексус. Я долгим гудком выразил своё неудовольствие таким поведением. Лексус остановился в левом ряду, из машины вышли два персонажа. Один высокий, под метр девяносто, в кожаной куртке, с длинными чёрными волосами, собранными в хвост на затылке; второй – метр семьдесят или чуть выше, бритый наголо. Оба не щуплые, похожие на любителей покачать железо. Я тоже сразу отстегнулся и выскочил из машины.

– Ты чего сигналишь, есть к нам вопросы? – нагло процедил высокий.

– Вопросов нет, есть претензии. Ты, похоже, права купил, а ездить не научился, – ответил я, начиная понимать, на ком выплесну накопившееся за сегодняшний день раздражение.

Движение вокруг резко замедлилось. Всем было интересно, что происходит, но останавливаться никто не спешил. Метров за триста от нас регулировщик что-то говорил в рацию, а потом медленно двинулся к месту затора.

Осмотрев, но, видимо, не сочтя серьёзным противником, высокий резко толкнул меня в грудь. Бить сразу по лицу он не посчитал нужным. На автомате я ответил двойкой. Левый снизу по боковой траектории и правый прямой. Впрочем, второй удар я остановил на полпути. Не только неподготовленные люди, но даже хорошие бойцы редко видят боковой удар с опущенной левой руки, а если сделать его на скачке, сокращая дистанцию, и попасть в подбородок, то противник оказывается на полу со стопроцентной вероятностью. Напарник нападавшего резко изменил тактику поведения и отпрянул в противоположную от меня сторону.

– Ты что себе позволяешь, лимита вонючая? Совсем таксисты распоясались! – его голос сорвался на визг.

Ещё не выплеснув до конца поток адреналина, я повернулся к нему, но тут внезапно понял, что от обоих исходит запах перегара. Бегать за визгливым качком на середине Садового кольца мне показалось излишним.

Наклонившись к сидящему на асфальте здоровяку, я спросил:

– Ну как, продолжим спор?

Тот отрицательно помотал головой. В это время к нам не торопясь подошёл инспектор. Видимо, как опытный человек он не спешил сразу влезать в разборку, предпочитая вначале правильно оценить ситуацию.

– Инспектор особо-баталь-на-спецтрассе-кап-тан-Шевченко, – неразборчивой скороговоркой отрекомендовался он. – Что здесь произошло?

– Да вот, люди выпили и решили покататься. Создали аварийную ситуацию и неверно оценили свои силы, – тут же сдал я своих оппонентов.

Глаза инспектора заинтересованно блеснули.

– Претензии, жалобы есть? – спросил он поднявшегося на ноги водителя Лексуса.

– Нет, – тот видимо уже пришёл в себя и начинал вникать в ситуацию.