Buch lesen: «Rapax»

Schriftart:

ISBN 978-5-0065-1472-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог…

С тобой мы долго, друг, учились…
Но ни к чему не пригодились.
В стране, где важен только look,
Белы перчатки грязных рук…

Начинать всегда непросто…

В голове много мыслей или звенящая пустота, сомнения сменяет решимость. Но если удалось преодолеть «смятение начала», то попадаешь в удивительный водоворот из событий, радостных моментов и драм, мысли следуют одна за другой, время летит незаметно и понимаешь, что всё не зря. Так было со мной, так, уверен, будет и с вами.

Рад знакомству.

Прочь сомнения! И начинайте читать…

Этот мир

Этот мир…

Этот мир – он отравлен слезами
Душ, что вечно скорбят в тишине,
В этом мире ветра с холодами
Без препятствий проходят сквозь дверь.

И не видно за тучами солнца,
Уж не помнит лучей и земля.
Только снег и метель в душу бьётся,
И скрепит входной двери петля.

Всё померкло, утратило краски,
Жизнь покинула эти края!
И не требуют дети здесь ласки,
И не слышна уж трель соловья.

Все мертвы, городов лишь руины
Хранят память прошедших времён.
Жизнь ушла, не смогли сохранить мы
Всё, что в дар она нам принесла…

Цветок

Смотрю на полевой цветок
И вижу дивный я росток,
Что подрастёт, ты дай лишь срок,
Распустит первый лепесток.

Ах, что за дивный то цветок?
Он вырос и стал так высок,
Им любоваться надо в срок,
Пока не вышел жизни сок.

Я милой девушке в лесок,
Взглянуть на дивный тот росток,
Скажу, обняв за поясок,
Что там, на поле, есть цветок,

Достойный ей лечь на висок,
Такой прекрасный, словно сон,
Её лишь рук достоин он.
Сорви его – пришёл уж срок!

Смотрю на полевой цветок,
Он так прекрасен и высок,
Тебя держу за поясок,
Довольный слыша голосок.

Телега

Как сильно б ни ценили люди
Талант художника, поэта.
По мне, важнее звука нет,
Чем скрип телеги колесом,
Что тащит людям сайку хлеба,
Чтоб накормить его обедом,
Она важнее в мире этом,
Хоть и бываю я поэтом,
Не забываю мысль я эту,
Что на талант свой в мире этом
Ты сыт не будешь за обедом,
Коль мимо не проедет где-то
Телега, скрипнув колесом.

Ingodwetrust

«In god we trust», – сказали вы нам,
Дав всем в сознании понять,
Что начинаете вы лживо
Свою историю писать.

Бог с вами, пояснили миру,
Ступенью с богом вы равны!
Так, то есть все вы боги лжи, да?
Иль боги ваши лжи полны?

И сила ваша уж не в том ли,
Что, явь пытаясь исказить,
Вы утверждаете, что с Богом
Вам сила вся принадлежит?

«In god we trust» – простая фраза!
Несёт нам всем дурную весть,
Что с ними бог, а кто же с нами?
Того не сможем там прочесть…

Есть земли…

Есть земли – пропитаны кровью,
Есть те, что врагам открывают врата,
На нашей земле грязной кровью
Стекают останки вражины с клинка.

Есть люди, что продали жизни,
Есть те, что чтят память и Род,
Героев – сынов той Отчизны,
Где в землю впиталась их кровь.

Нет страха! Позора их души не имут,
Не знают утрат их сердца,
Во славу страны своей гибнут,
Свой путь не пройдя до конца.

Есть земли – пропитаны кровью,
И это всё наша страна!
Народ с несгибаемой волей – живёт здесь…
Так будет всегда!

Мир из мыльных пузырей

О мир из мыльных пузырей,
Снаружи как же вы красивы!
Ветрами вы порой гонимы —
Потоки мыльных пузырей.

И щурясь весело на солнце,
Стоишь один, глядя в оконце
На мир из мыльных пузырей,
И вроде нету их милей.

Как утончённы, филигранны,
Как разноцветно-многогранны,
Как будто целые миры
Внутри вас всех заключены.

Смотрю в окно, как жизнь кипит —
Пузырь к пузырику летит.
Весь улыбаясь и лучась,
Задорно за собакой мчась.

Другой надулся больше всех,
Подумал, будто то успех,
Что он у фабрики летит
И за другими всё следит.

Но время шло, и блёкли краски,
И становились всё бледней
Стенки тех мыльных пузырей,
Считавших, что их нет важней.

Лопнул один, за ним другой.
И понял я: их мир пустой!
И бесполезна суета,
И так фальшива красота!

Эй вы, из мыльных пузырей!
Порой снаружи так красивы,
Но пустота живёт внутри,
Лишь плёнку тонкую прорви…

Театр

Театр теней приятен глазу.
Слежу за каждым я показом,
Как то пророки, то цари
Бросают тень на соль земли.

Я думал, все вы пузыри!
Нет, ошибался – тени вы!
Снуёте по миру, как ветры,
И лжи полны ваши заветы.

Собрали всех вы на показ.
Тень начинает свой рассказ:
Про то, как сложно в мире жить,
И что нам нужно совершить.

Другие смотрят и внимают
Про то, как тени обещают
Всё зло на свете победить
И всех убогих защитить.

Оваций бурных ожидая,
Спектакль они свой продолжают,
И с каждым актом всё темней,
И нет уж света средь теней.

И так во мраке лживых дней
Идёт спектакль: «Жизнь теней!»,
Что думают, их роль важна
И антрепренёру нужна…

Новая эра

Мы никогда не жили в той стране,
Где слышен рёв горячего металла,
Где люди вместе строят новый век,
Где создано великого немало,
Мы никогда не жили в той стране,
Где в скорбные года собрались вместе люди,
Где бытие формировалось из побед,
Где из мечты ковались люди…

Мы никогда не жили в той стране,
Где хлеб был всем главнее зрелищ,
Где труд любой почётен был везде,
Там, где за солнцем к звёздам полетели люди.
Мы никогда не жили в той стране,
Где спорт всем заменял свиное пойло,
Где радости полны сердца людей,
Где не было знакомо слово «горе».

Нет, мы не жили в той стране,
Но слышали легенды и рассказы,
Стояла что она на той земле,
Где видится сейчас пустое поле,
А может, не было совсем такой страны
И никогда не будет боле,
А может, её выдумали мы,
Чтоб скрасить вид с окна и наше горе.

Зачем же нам воспоминанья о стране,
Что душу греют в лютые морозы?
Зачем рассказы о свершении былом,
Что сердце заставляют биться раз за разом?
Всё для того, чтоб из историй о былом
Вставала из руин Великая Россия.
Всё для того, чтоб матери рожали сыновей —
С достоинством воспитанных отцами!
Всё для того, чтоб грянул страшный гром
Рожденья той страны, где мы не жили с вами…

О любви…

Как же прекрасно пахнешь ты, что не сравнятся и цветы,
Как ветер, в бездне растворяюсь, когда к тебе я прикасаюсь,
Хочу прижать к себе покрепче, чтоб задрожали твои плечи,
И слабость чувствуя твою, я в аромате утону.

О любви!

Как мало текстов о любви,
Хотя любовь в моей крови,
Люблю я каждого из вас,
Готов и жизнь отдать за вас.

Сейчас про тех я говорю,
Кто свой живот сложил в бою,
Про тех, кто каждый день в борьбе
За то, чтоб жили мы в стране,

Где нет ни войн, ни нищеты
И бесполезной суеты.
Где хлеб даёт сыра земля,
Что кровь народа приняла.

Но жаль, что так немного вас,
О ком я вёл сейчас рассказ,
И вот поэтому-то я
Пишу про торжество зверья,

Пишу про ненависть и боль,
И у кого какая роль —
Решать уж точно вам самим,
И я, быть может, стал б другим…

О ней…

Посвящается моей милой N.

Изгибы, нежные черты, холодный, острый ум
И губы дивной красоты, а очи полны дум,
Глаза её сверкают так, что видно и в ночи —
Легко сумеет подобрать и к сердцу все ключи.

О, не идёт она – скользит среди людей без лиц,
Толпятся что вокруг порой, нет для неё границ,
Собрав рукою волос в хвост, кружась и веселясь —
В пучину страсти унесёт, как ручеёк, смеясь,

Забыть её, нет, не могу, и нет мне в том нужды,
Я жизнь не вижу без неё, и все дела пусты.
Заинтригован ты, мой друг, о ком мои молвы?
Открою я тебе секрет, что стих мой о любви!

Любовный плен

Быть может, ты обманешь ожидания,
А я ещё не раз тебе солгу.
Но всё ж спешим друг к другу на свиданье,
Ведь мы с тобой у образов в плену.

Ты хороша, полна очарованья,
Я для тебя как дивный Аполлон,
И мукой адской мы считаем расставание —
К любви коварной ведь попали мы в полон.

Объятий жарких, поцелуев, встреч нам
Всё больше нужно будет день за днём,
И тают в комнате в ночи красные свечи,
Нас одарив уютным огоньком.

Пройдут, возможно, месяцы иль годы,
О сладкой неге первых встреч забудем мы,
Ушла былая страсть, и нет свободы —
Любовь свою мы тащим, как кресты.

Ну что ж, ты обманула ожиданья —
Я для тебя уже терновый куст,
И мукой адской мне становятся свиданья,
Но расставанья всё же больше я боюсь.

Вот так проходят месяцы и годы,
Пройти так может наша жизнь,
И не даёт любовь с тобою нам свободы.
Так, может, на свиданье зря спешишь?

Своя любовь

Любила ты своей любовью детишек разных возрастов,
Их запирать в чулане тёмном и бить вишнёвым там прутом,
Пугать их жуткими речами, пока не свалит их всех сон
О том, что волки здесь ночами скребутся в двери под луной,
А стоит лишь глазам сомкнуться, они уж рядом, слышишь вой?
Так год за годом проходили, звала ты это добротой,
И всё больней удары были, всё толще, тяжелей пруты.
К земле детей сильнее гнули посылы дивной той любви,
А ночью злые волки выли и в дверь тяжёлую скребли.
Любила ты своей любовью детишек разных возрастов,
Их запирать в чулане тёмном и бить вишнёвым там прутом,
И вот, идя по пепелищу того, что ты звала когда-то «дом»,
Я голоса детишек слышу, их плач и твой звериный вой…

Наяда¹

Холодная кровь, во мраке душа,
Неведомо ей состраданье,
И мокрые волосы – так хороша,
Любить же её – лишь страдание,
А голос как будто журчанье ручья,
Верх счастья – тобой обладание.
Туманишь мне разум, на ухо шепча,
И глаз твоих синих мерцание.
Нырять так опасно в объятья твои,
В том омуте ждёт лишь погибель,
Но зная всё это, хочу я рискнуть,
Скажи же, открой своё имя.
Когда ты пыталась меня утопить —
Я плыл, смерть свою презирая,
Не знал, что хотела меня исцелить,
Грехи с меня в тот миг смывая.
Само совершенство, моё божество!
Наяда, речная ты нимфа!
Одну лишь тебя я могу полюбить,
На эту любовь жизнь меняя.

Из рая…

О, что-то странное со мной творится, мама,
Болит в душе, не заживает рана.
Как-то всё это до сих пор мне странно,
Как жаль, что жизнь окончена так рано.

А помнишь, как в один из прошлых дней,
Меня впервые усадив на карусель,
Ты мне сказала: «Будет здорово, поверь!»
И вторила тебе там птичья трель.

Но что-то странное, я не могу понять,
Ах, как же жаль, что не могу обнять,
И грустно мне бывает здесь порой,
Но у меня всё есть – ты не грусти, постой…

Ведь жить в раю намного лучше, мама,
Но не дойдёт оттуда телеграмма.
И этот стих ты хоть курьером шли,
Навеки здесь останется, внутри…

А больно от того, что не успел сказать
Всё то, что я пытаюсь передать,
Но тщетно всё, я далеко теперь,
А рай ли там, где между нами дверь?

Моё сердце

Его сердце – брильянт в лучах света,
Его сердце – сверкающий лёд.
Каждый жаждет коснуться губами,
Но он сделать им то не даёт.

И в сердце том скрыты секреты,
Лежат в сундуке, что из боли и зла,
Не откроются вам все заветы,
Будут в сердце храниться всегда.

Под тяжким давленьем насилья и боли
Пролита им алая кровь,
В борьбе оно всегда в главной роли —
Найти всё стремится любовь.

И нет, нелегко в нём найти лучик света,
Шаря внутри вороватой рукой,
Каждый хочет узнать все секреты,
Нарушить стремится сердечный покой.

Моё сердце – брильянтовый камень,
Моё сердце – сверкающий лёд,
И нет блеска в нём без луча света,
А свет для него лишь любовь…