Buch lesen: "Лаки"

Л а к и

Немного истории.

Прежде чем начать эту удивительную историю, позвольте ответить на вопрос, который вы наверняка успели задать маме, папе, бабушке, дедушке, а может и самому

себе, как только взяли в руки эту книгу и прочли название.

Кто такие лаки?

Лаки – жители планеты Лаки, также как мы, земляне – жители планеты Земля.

В своем настоящем виде лаки похожи на забавных гномиков белого цвета и ростом, примерно, с кухонную табуретку. Но если бы вы захотели поиграть с ними в прятки, то вскоре пожалели об этом. Дело в том, что лаки могут изменять свою внешность и

превращаться во что угодно, равное объему их тела. А потому досчитав до десяти и

обыскав все в округе, вы бы не нашли ни одного лаки, зато сильно удивились

неожиданному появлению в вашем доме нового пуфика или чемодана, а во дворе –

пенька, оставшегося от никогда не росшего в этом месте дерева.

Но еще более удивительно то, что лаки не имеют веса – как воздушные

шарики. На вид они кажутся тяжёленькими, но подуй – и лаки полетят, словно

пушинки.

Отсутствие веса, несомненно, имеет ряд преимуществ. Например, любой лаки, только появившись на свет, умеет летать. Он не утонет, свалившись в воду, и не

разобьется, решив спрыгнуть даже с самой высокой горы. Маленькие лаки не

получают синяков в потасовках и вообще дерутся редко. Ведь для настоящей драки

им необходимо привязаться друг к другу веревкой, а иначе от любого толчка они

лишь разлетаются в разные стороны.

Однако, кроме хорошего, отсутствие веса имеет большие минусы. Представьте

себе такую ситуацию: мама лаки говорит папе лаки, что обед будет готов через

пятнадцать минут, но так как у них кончился хлеб за ним ему надо быстренько

слетать. Папа лаки, в предвкушении скорой трапезы, собирается, вылетает на улицу и

вдруг начинается дождь. Крупные тяжелые капли прибивают папашу в лужу и он, вместо легкого полета, ползет на животе до булочной целых полчаса. Наконец, добравшись до магазина, папа подходит к входной двери, открывает её и

сталкивается в проходе с другим лаки. Они разлетаются в разные стороны –

встреченный лаки обратно в магазин, а папа снова на улицу под дождь. Внезапный

порыв ветра поднимает несчастного родителя в воздух и уносит, крутя во всех

направлениях, в совершенно неуместное воздухоплавание. Папа лаки начинает

злиться. Чтобы опуститься на землю он превращается то в штангу, то в наковальню, то в еще какой-нибудь очень тяжелый предмет, но изменение внешности веса ему не

придает и он продолжает лететь-кувыркаться, жалуясь на несчастную долю лаки и

прощаясь с остывающим дома обедом.

Эта история заканчивается тем, что папа лаки, через пару дней, звонит маме

лаки домой по телефону и сообщает, что по причине плохой погоды купить хлеба ему

не удалось. И находится он не в булочной, а за тысячу километров от неё болтается

флажком, зацепившись за вершину некой горы, и вернется домой сразу, как только

подует попутный ветер.

Поверьте, это не выдумка. Подобные истории случались часто, пока один

очень умный лаки не изобрел аппарат ограниченного гравитационного действия –

гравилак. С тех пор проблемы, связанные с отсутствием веса у лаки закончились.

Маленькими гравилаками были снабжены все лаки. Они крепились как часы на

запястье и могли придавать своему носителю любой вес по его желанию.

Кроме портативных, были сделаны большие и мощные гравилаки, а также

аппараты, которые работали наоборот – лишали веса предметы.

Если бы такой прибор появился у некого человека, то он легко получил бы

титул чемпиона мира по тяжелой атлетике. Поскольку, включив его, он смог бы

поднять не только самую тяжёлую штангу, но даже многоэтажный дом! Но лаки не

были знакомы с этим видом спорта и решили использовать свое изобретение в

космонавтике. Лишенные веса космические корабли, требовали меньше топлива и

могли развивать невообразимые до изобретения гравилака скорости. Такой скачок в

развитии позволил лаки снаряжать космические экспедиции для изучения самых

отдаленных уголков Вселенной.

Вот, собственно, и все, что мы знаем о планете Лаки и ее жителях. Полагаю, вы

спросите: откуда это известно? Из источника самого надёжного – об этом рассказали

сами лаки. Да, в своих странствиях среди звезд они побывали и на Земле! Как раз об

этом, полном удивительных приключений визите, повествует настоящая книга, действие которой начинается в далёком-далёком космосе.

Глава 1

В далёком-далёком космосе была тишина. По бескрайним просторам

Вселенной также тихо летела ракета. А внутри ракеты тишины не было. Там была

ужасная ссора. Бортинженер корабля, худощавый лаки в очках по прозвищу Ученый, ругал, на чем свет стоит, пухлого штурмана по кличке Беда.

– Я поражаюсь тому недотёпе, который решил тебя так назвать, – шумел в

гневе Ученый. – Нет, ты не Беда. Ведь беда, по сравнению с тобой, это что-то

незначительное, невинное… А ты – Бедище! Смерч! Тайфун! Землетрясение!

Извержение вулкана! Катастрофа!

– Ну что ты, Ученый, какое извержение, – отвечал ему Беда, – я же тихий…

– Тихий, да? Как омут под водой? Как чума незрима вездесущая? Не штурман

ты, а эпидемия пузатая! Обжора ненасытная!

– Уж обжора… Чего я такого съел, что прям ненасытная?

– И ты еще спрашиваешь?! Поглядите на него! Чего это он такого съел?! Все

топливо! Весь запас топлива слопал в один присест и удивляется – от чего я такой

ненасытный?!

– И вовсе не в один присест, а растянул на весь срок, пока вы спали, а я нес

вахту. Да и то сказать, топлива там было, вместе с запасом, не больше чем с

маленькую котлетку.

– С маленькую котлетку?! А знаешь ли ты, мясорубка неугомонная, что этой

маленькой котлетки нашему межгалактическому звездолету хватило бы на тысячу лет

странствий, а ему, видите ли, на одну вахту, да и то с растяжкой.

– А зачем топливо таким вкусным сделали?

– Уж поверь, не для того наши ученые создавали экологически чистое

горючее, чтобы ты его лопал, а для того, чтобы вреда окружающей среде не наносить.

И хватит болтать. Ложись на медицинский стол, будем тебе клизму ставить.

– Чего-чего? Тоже мне спец по клизмам нашелся. Не позволю!

– Отставить клизмы! – скомандовал молчавший до этого, невысокий

коренастый лак – капитан корабля, именуемый членами экипажа Боссом. – Все

равно топливо уже испорчено. Лучше, штурман, проверьте наш курс.

– Есть проверить курс! – отозвался радостный избавлению от клизмы Беда и

кинулся выполнять распоряжение.

Он подлетел к пульту управления и включил бортовой компьютер.

– Прямо по курсу звездная система. Мы пройдем сквозь нее и, по-видимому…

По-видимому… Му-му-му…

– Ты язык проглотил? – снова заругался Ученый. – Что там по твое-мо-мо-

му?

– По мое-мо-мо-му… – у Беды действительно начались проблемы с речью,

– мы у-у-у… врежемся в третью от звезды планету. У-у-у…

– Что за планета? Составь данные.

– У-у-у…

– Позвольте мне, Босс? – вмешался Ученый. – Это старая история. Беда от

страха и волнения всегда заикаться начинает.

Бортинженер сел за компьютер и сделал запрос.

– У-у-у… – передразнил он штурмана и похлопал того по плечу. – Не

расстраивайся так, приятель, никуда мы врезаться не будем. Мы всего лишь сгорим.

Планета имеет атмосферу, и довольно плотную.

– У-у-у… – теперь откровенно заскулил Беда, а Ученый и Босс принялись за

работу:

– Каков угол соприкосновения?

– Тридцать градусов.

– Если выбросить парашют?

– Бесполезно. Порвет.

– Крылья?

– Сгорим раньше, чем начнем планировать.

– Убрать вес корабля?

– Разобьемся об атмосферу.

– Отклониться от курса?

– Для этого, опять же, необходимо топливо. Можно взять энергию из

жизнеобеспечения, но тогда мы погибнем от недостатка кислорода и холода.

– Пустить энергию на торможение?

– На торможение этой энергии не хватит.

– Ваши предложения?

– Таковых нет. Без топлива, из простых космических путешественников мы

неминуемо превратимся в героических покойников.

– Сколько времени до столкновения?

– Пятнадцать минут, тридцать две секунды.

– Хорошо, раз делать нечего, приказываю команде отдыхать. А я, пожалуй, приведу себя в порядок – не к лицу космическому герою встречать смерть небритым.

Капитан, весело напевая похоронный марш, вышел из рубки. Ученый

игнорировал замечание Босса о внешнем виде героев и решил, что последние минуты

жизни лучше всего посвятить партии в шахматы с компьютером. А Беда, полностью

отдавшись в руки страха, о чем-либо думать уже не мог, так что свои последние

минуты, столь быстротечные и столь дорогие, он решил продрожать, глядя в

иллюминатор, постукивая зубами и громко скуля.

Однако Босс и Ученый постепенно тоже стали осознавать, что должно

произойти через считанные минуты. Противные тиски страха сжали и их сердца, лишили похолодевшие руки крови и бросили ее к застучавшим вискам.

Ученому, компьютер мгновенно влепил «детский» мат. Тот начал новую

партию, пошел пешкой Е2 – Е4 и вдруг почувствовал, что ему не до шахмат. Он не

увидел, каков был ответ компьютера. Слезы залили его глаза и он стыдливо прикрыл

их рукой, а другой рукой пришлось удерживать внезапно задрожавшую челюсть.

Вскоре вернулся капитан. Видимо руки его также дрожали, потому что после

бритья он стал похож на матерого хулигана-разбойника. Все его лицо исполосовали

не менее десятка размашистых порезов, причем два из них обосновались на

совершенно не предназначенных для бритья местах – вдоль лба и поперек носа.

Неуверенной походкой капитан подошел к пульту управления, посмотрел в

широкий носовой иллюминатор и, отшатнувшись, поморщился. Третья планета, прямиком в которую с огромной скоростью неслась ракета за время его отсутствия

сильно приблизилась, превратившись из неясной точки в гигантский голубоватый

шар. Он уже много раз наблюдал подобное, подлетая к другим космическим

объектам, но тогда это казалось ему красивым, хотелось поскорее достичь

поверхности и узнать, что скрывается за занавесом атмосферы? Есть ли там жизнь, птицы, цветы? Теперь же ему было все равно. Неумолимо приближающаяся

величественная громада вселяла лишь одно чувство – страх. Впрочем, компанию

ему составляла обида – на жизнь, за то, что она оказалась такой короткой, на смерть, которая будет напрасной, ну и, конечно, на того, кто эту трагедию организовал. Эх, штурман… Подвел команду. Натворил дел. Убить его за это мало! Но какой в этом

смысл, если скоро погибнут все?

– Две минуты до последней возможности торможения! – сообщил

металлический голос компьютера, а на пульте замигала красная лампа тревоги.

Началось!!!

Пошли последние секунды наполненные страхом – как в ожидании казни.

Последние вздохи, последние мысли, последние удары сердец… Прощайте родные, прощайте друзья!

Глава 2

Третья планета неумолимо приближалась. Маленькие космонавты, как под

гипнозом, смотрели на голубой в белых завитушках диск, который закрыл собой

почти весь иллюминатор. Время отсчитывало последние секунды.

– Одна минута до последней возможности торможения! – снова подал голос

компьютер, заставив невесомые души несчастных человечков еще дальше

переместиться в район нижних конечностей.

– А-а-а-а-а!

Внезапный крик Беды вывел Ученого и капитана из состояния ступора.

– А-а-а-а! – кричал тот, прыгая по кабине широко открыв рот и тыкая в него

пальцем.

Будь они не в открытом космосе, а где-нибудь летом на лесной опушке, можно

было предположить, что Беду ужалила в язык оса. Но так как в космосе ос нет, то

удивленная неожиданной выходкой штурмана, команда, глядела на него, не зная, что

и подумать.

Да и не думал никто ничего! Ведь даже если представить, что Беда изловчился

и отыскал-таки в необитаемом космосе одну, способную ужалить осу, (а может даже

не осу, а невиданную доселе страшно ядовитую колбасу!) и добился от этой осы —

колбасы, чтобы та его цапнула за язык – это ровным счетом никого не интересовало

и ничего не меняло. Ведь небольшая разница, погибнет ли Беда от действия

смертельного яда или несколькими секундами позже будет зажарен в собственном

соку внутри корпуса космического корабля. Орать-то чего?

Беда же на этом не успокоился и преподнес еще одну загадку. Резко

развернувшись на сто восемьдесят градусов, он стартанул не хуже лишенных веса

ракет лаки и в одно мгновение скрылся за дверью туалетной комнаты.

– Видимо газы, – выстроил гипотезу капитан.

– Какие еще газы? – не понял Ученый.

– Как какие? Ведь топливо, что он слопал – реактивное!

– Значит, пошла реакция, – смекнул, понимающий в химии инженер. – Так, так… А почему бы не попробовать?

– Что ты предлагаешь? – не понял на этот раз Ученого капитан.

– Я, конечно, не уверен, все зависит от силы реакции и количества

выделяемых газов, но не заставить ли нам Беду поработать тормозным двигателем?

– Да ты что, Ученый, с ума сошел? Нет, разница конечно невелика – сгорит

ли Беда как спичка в костре или лопнет от натуги, пытаясь затормозить двадцати

тонную ракету, летящую со скоростью света, при помощи своих газов, но ведь само

такое предположение о феноменальных способностях нашего штурмана – полный

бред! Сумасшествие!

Из туалетной комнаты показалась довольная физиономия штурмана.

– Тридцать секунд до последней возможности торможения! – звякнул

компьютерный голос.

– Что, капитан? Времени все меньше и выбора у нас нет.

Ученый и Босс с официальным видом подошли к Беде.

– Послушайте штурман… – подозрительно торжественно начал капитан. —

Мы знаем, у вас реакция. И я, как капитан корабля, прошу вас от имени всех лаки

добровольно отдать накопленные вами газы на службу нам и всей нашей

цивилизации.

Несчастный штурман, ничего не подозревающий об уготовленной ему участи, столь мудреных речей капитана, разумеется, не понял. «Кажется у него бред на

нервной почве» – подумал он и решил от всего отнекиваться.

– Я извиняюсь, но никакой реакции у меня нет. А накопленных мною газов, боюсь, не хватит для всей цивилизации.

– Как это нет? – Не поверил Ученый, – а зачем ты бегал в туалет?

– Да у меня знаете, что- то в зубу застряло…

– Пятнадцать секунд… – перебил Беду компьютер.

– Не валяй Ваньку, штурман. Нам нужны твои газы и мы их возьмем, добровольно или силой.

– Да, пожалуйста, пожалуйста… Как-нибудь на досуге я закажу себе

гороховой похлебки и обеспечу вас газами в изобилии. Вкушайте хоть за всю

цивилизацию. На всю катушку вашей испорченности и сумасбродства. А сейчас, не

лучше ли…

– Десять секунд… – снова перебил штурмана компьютер.

– Именно сейчас, Беда, нам надо прочувствовать всю мощь твоего феномена.

Решайся быстрее, времени все меньше.

– Не понимаю, о каком феномене идет речь? Да и причем здесь это? Я же

говорю, у меня есть…

– Пять секунд…

– Капитан! Хватайте его, времени на уговоры не осталось.

Босс и Ученый стали надвигаться на штурмана. Тот отступал неверной

походкой, пока не уперся в стену. Тогда он вынул, прятавшуюся до этого за спиной

руку и замахал перед нападающими зажатым в ней, маленьким тонким предметом.

– Не подходи, а то съем!

– Что это у тебя такое? – не поняли капитан и Ученый. – Зубочистка? Ты

хочешь напугать нас тем, что съешь деревянную зубочистку?

– Я давно пытаюсь вам сказать, но вы меня не слушаете. На конце этой

зубочистки находится кусочек топлива, случайно застрявший у меня в зубах. Я

полагаю, его хватит для торможения ракеты…

– Время торможения вышло. Спасайся, кто может! – произнёс компьютер, и

по всему кораблю загудела сирена.

– Наш миленький, наш самый талантливый штурман! – заулыбался Учёный, увидев луч надежды на спасение. – Отдай нам эту зубочистку, и я тебе обещаю, что

никогда, ни при каких условиях никаких газов мы от тебя больше не потребуем.

– Так точно,– закивал головой капитан. – Никогда, ничего, ни при каких

условиях.

Посмотрев в глаза своим коллегам и убедившись, что капля разума еще озаряет

их лица, Беда поверил и передал зубочистку капитану. Увидев крохотный кусочек

спасительного вещества, тот приободрился и начал отдавать команды:

– Зубочистку в топливный преобразователь! Задействовать все системы!

Команде занять места!

Тем временем, неизвестная планета приблизилась настолько, что на ее

поверхности совершенно отчетливо можно было рассмотреть очертания материков и

морей. Белые туманные облака, выступы гор, тонкие вены рек, все это снова казалось

красивым и загадочным.

– Штурман, принять управление! Бортинженер, открыть топливные

магистрали! Подогреть сопла! Подготовить систему охлаждения! До начала

торможения пять секунд! Четыре! Три! Две! Одна! Поехали…

Реактивные двигатели взревели как стадо разъяренных слонов. Торможение

было настолько сильным, что даже невесомые лаки ощутили всю силу перегрузок.

Ракета затряслась. Ремни, которыми были пристегнуты космонавты к своим креслам, сдавили им плечи.

– А-а-а! Ба-бах! О, мама родная!

Казалось бы, ну что еще может случиться? Столько происшествий за столь

короткий период, не будет ли перебора? Поверьте, нет. Нет, пока на свете

существуют такие неординарные экземпляры, как наш бравый штурман. Он забыл

пристегнуться ремнем безопасности к креслу и, как следствие, покинул его со

скоростью, равной замедлению тормозившей ракеты. А это немало! Будь в лаках хоть

немного веса, на глазах Ученого и капитана произошла бы трагедия. Но, к счастью, трагедии они не увидели, а увидели полное недоразумение по кличке Беда, которое

распласталось пухлым блином по всему носовому иллюминатору, тем самым

загородив обзор и лишив команду возможности управлять ракетой.

– У меня нет слов! – воскликнул, обычно сдержанный капитан.

– А у меня есть! – оценил поступок товарища Ученый. – У меня есть слова!

У меня столько слов! У меня такие слова… Что я скажу их как-нибудь потом, с глазу

на глаз, хотя – о Боже! – если это с глазу на глаз когда-нибудь наступит.

О том, чтобы при таких перегрузках попытаться вернуть штурмана на место не

могло быть и речи. Оставленный им штурвал, за которым он просто обязан был

находиться в момент посадки, сиротливо маячил между креслами инженера и

капитана. В таком положении каждый из них мог дотянуться до него лишь одной

рукой, но что в этом толку. Скоро корабль войдет в плотные слои атмосферы, и одной

рукой штурвал не удержишь.

А плотные слои не заставили себя ждать. Корабль затрясся, врезаясь в их

массы. Капитан и Ученый одновременно схватились за подкову рычага управления, один справа, другой слева, пытаясь удержать ракету в нужном направлении. А вот

нужное оно или нет, они могли только гадать, весь обзор был перекрыт статной

фигурой штурмана.

– Послушай, Беда, ты не хотел бы нам помочь? – обратился к штурману

капитан.

– С удовольствием, а что надо сделать?

– Что, что? – вмешался Ученый. – Хватит нам тут блины рекламировать!

Превратись во что-нибудь такое, чтобы нам хоть капельку путь виден был.

– Но во что?

– Сам еще не знаю, но продолжая тему хлебобулочных изделий, в баранку

что ли, у нее дырка посередине. Ты можешь превратиться в баранку?

– Нет, не могу. Она же маленькая.

– Ну, тогда в бублик.

– Бублик тоже маленький.

– А ты превратись в большой бублик.

– Не могу, я никогда не видел таких больших бубликов. А как я могу

превратиться в то, что никогда не видел?

– Видел, не видел, у тебя фантазия есть? Ты представить можешь?

– Ладно, сейчас попробую. Во! Кажется, представил… – Беда поднапрягся и

превратился в нечто, что можно сравнить с большим бубликом только теоретически.

– Уж да! В фантазии тебе не откажешь, – протянул удивленный Ученый, любуясь на спасательный круг, в который превратился штурман.

Свежевыкрашенный круг, какой имеется на любом морском или речном судне, поразил Ученого и капитана своей яркостью и совершенно неуместными в данный

момент надписями: сверху, красным по белому – «Герой», снизу белым по красному

– «Черноморец». И хотя обод круга мог быть и потоньше, пусть и в ущерб

написаному, а раскраска не столь яркой, чтобы не отвлекать взгляд, Ученый и

капитан решили со штурманом не спорить. Ну, его, ненормального. К тому же ракету

все сильнее трясло. Нагрузки возросли, а непослушный своенравный штурвал все

больше упрямился, вырываясь из рук.

В маленькое отверстие, оставленное в иллюминаторе новообразованным телом

штурмана, были видны лишь снежно-белые горы облаков. Обо всем прочем Ученый и

капитан могли судить по показаниям приборов.

– Бортинженер! Сильнее тяните на себя штурвал, – командовал капитан. —

Нам необходимо удержать высоту, пока мы не погасим излишки скорости.

– Уж скорей бы эти излишки погасли. Моя рука совсем затекла, еще немного

и она просто закостенеет.

– Отставить закостенения, не время! Вот посадим корабль, тогда хоть

каменейте. А сейчас я это строго запрещаю! Тяните штурвал, Ученый, тяните.

– Ну, вы совсем, Босс, как можно запретить руке костенеть? Она в армии не

служит и чина не имеет.

– Зато вы служите, а рука всего лишь ваша часть. Поручаю вам передать мой

приказ в вашу часть и проследить за его выполнением. Вопросы имеются?

– Никак нет!

– Выполняйте!

Однако, не смотря на все приказы строгого капитана, удержать ракету на

нужной высоте не получалось, сказывалось упущенное время начала торможения.

Земля приближалась, а скорость для посадки все еще была высока. Ракета прошла

зону облаков, и теперь астронавты видели, как внизу быстро мелькал ландшафт

неизвестной планеты.

– Ох, разобьемся! Ох, не вырулим! – охал Ученый.

– Вырулим! И не такие выруливали! – храбрился капитан. – Ученый!

Выпустить крылья!

– Рано, Босс!

– Ничего не рано. Еще и не такие рано видали. Нам терять нечего.

Выбрасывайте парашют!

– Да порвет!

– Ничего не порвет. Еще не такие порвет встречали. Тяните штурвал, Ученый, тяните. На удивление Ученого, да и самого капитана, парашют не порвался.

А с его выбросом торможение приобрело, прямо, титаническую мощь. Беда, даже в

форме спасательного круга, еще больше расплющился по иллюминатору, отчего и до

этого слишком маленькое отверстие, в которое пытались что-то увидеть капитан и

Ученый, сузилось до размеров чайного блюдца.

– Нет, не посадим мы ракету! – отреагировал на это Ученый. – Ну как

можно управлять кораблем, ориентируясь в этот ошейник для котенка.

– Вот что, Беда, – поразмыслил капитан, – тебе самому хорошо все видно?

– Лучше не придумаешь! Словно я не в ракете, а сам по себе тут летаю, вся

планета как на ладони.

– Очень хорошо. Тогда будешь нам говорить, куда лететь, а мы попробуем

управлять по твоим указаниям.

– Я согласен, – сообщил штурман и замолчал.

– Что же ты молчишь, не указываешь? – не понял капитан.

– А что указывать? Летите, как летели. Скорость для посадки все равно еще

велика.

– Нет, Беда, ты кое-чего недопонимаешь. Скоростной режим мы будем

соблюдать как-нибудь в другой раз, когда у нас настоящий штурман появится, а не

бублик с глазами. А сейчас нам придется садиться с той скоростью, с какой

получится. Мы не можем удержать высоту. Ясно?

– Кажется ясно. Так у нас аварийная посадка? – голос штурмана начал

дрожать.

– А ты об этом только догадался? Возьми себя в руки, штурман. У нас уже

минут пятнадцать, как аварийная посадка, но мы еще живы. И если не станем

паниковать, а будем действовать собрано и грамотно, то все получится. Пожалуйста, соберись, и начнем работать.

Столь сложно управляемая ракета лаки не осталась не замеченной на Земле. По

словам очевидцев, которых оказалось немало, все они видели в небе низко летящий с

большой скоростью, объект. Белый шлейф дыма тянулся за ним на многие

километры. Кто-то успел заснять его на фото, а два человека и на видеокамеры. В

газетах появились статьи, посвященные этому явлению. С фото и видео материалами

работали ученые. Но обо всем этом лаки узнают позже, а пока они, в буквальном

смысле, находились между небом и землей и не знали, что с ними случится через

несколько секунд.

– Прямо, прямо, – не переставая, говорил штурман. Левее, левее, еще левее.

Мама! Там гора! Назад! Назад! Хотя, какое, у ракеты назад. Тогда правее, правее, еще

правее.

Капитан и Ученый старались выполнять его команды как можно точнее. Ракета

неслась почти над самой землей и времени исправлять ошибки, не было.

Штурман пытался отсрочить встречу ракеты с поверхностью планеты как

можно дольше. Парашют и двигатели продолжали тормозить корабль. Скорость

падала, а шансы приземлиться и остаться в живых возрастали. Беда с трудом

сдерживался от нападавшего на него в таких случаях, заикания.

«Только не сейчас, – думал он, – не время! Это ничего, что Ученый и

капитан пристегнуты ремнями к креслам, а я, впереди ракеты всей, прижат носом к

иллюминатору. Это ничего, что в случае аварии, шансов уцелеть у меня в десять раз

меньше чем у моих товарищей. Главное, не начать заикаться. Уж тогда погибнут

все».

– Штурман, – прервал его размышления капитан, – топливо из твоего зуба, на исходе. Если оно кончится до посадки – мы пропали. Скорость близка к норме.

Выбирай подходящую площадку, и садимся.

– Тут такой ландшафт, капитан, что выбирать придется между горой и

оврагом. Кругом лес и холмы, ни одного ровного места. Хотя… Ну-ка правее.

Кажется, я заметил просеку.

– Быстрее, штурман, топлива осталось на несколько секунд.

– Чуть правее. Левее. Правее. Левее. Ниже, ниже. Штурвал на себя! О Боже!

Садимся!

Как и предполагалось, мягкой посадки не произошло. Контакт с землей

произвел в ракете такой трамтарарам, который можно представить, разве что, сидя на

отбойном молотке. Ученого и капитана трясло так, что казалось еще чуть-чуть и их

оторвет от пола вместе с креслами. Чудом удерживаясь на стекле иллюминатора, Беда, явно не в себе, продолжал говорить, перечисляя все, что встречалось на пути

ракеты.

– Кочка! Пень! Дерево! Кочка! Дерево! Пень! Еще дерево! Еще пень!

Весь корабль, от носа до киля, ходил ходуном. В нем что-то трещало,

скрежетало, бумкало.

Глухие удары бьющейся о препятствия ракеты, резкой дрожью передавались

маленьким космонавтам. Все думали об одном – когда это закончится?

– Ракета сворачивает в лес! – кричал перепуганный до невозможности

штурман. – Впереди дерево! Огромное дерево! Два огромных дерева! Три дерева! А-

а-а! Мама!

Удар страшной силы сотряс ракету. От его резкой мощи несчастные лаки на

время лишились чувств. Они не услышали, как жалобно заныли оболочки корабля, стирая серебристые бока о корявые корни, как треснули лонжероны в крыльях, принимая удар могучих стволов. Когда они пришли в сознание, все было тихо.

Глава 3

– Сели! – облегченно вздохнул капитан. – Всем спасибо. Вы у меня просто

молодцы.

– Что это было? – постепенно приходил в себя первый молодец – Ученый.

– Помогите! – подал голос со стороны иллюминатора, напряженно изгибая

кольцеобразное тело, второй молодец – Беда.

– Дайвате, Ученый, руку, – помог подняться инженеру, капитан. – Пойдем

посмотрим, что там со штурманом?

Осмотр новоявленного героя-черноморца показал, что тот прилип, от

длительного контакта, своим пестрым боком к стеклу иллюминатора. Пара минут

виртуозной работы капитана фомкой принесли штурману долгожданную свободу. Но

все оказалось не так просто. Случается, что от нервного перенапряжения лаки теряют

способность перевоплощаться, и это произошло с Бедой. Теперь какое-то время ему

предстояло провести в образе спасательного круга, пока шок не пройдет, и нервная

система штурмана не восстановится.

– Какая жалость, что мы не в море, – посочувствовал Беде Ученый. – Там

ты мог оказаться полезен. А так…

– Думаешь легко без рук, без ног? – дулся штурман, – мне даже почесаться

нечем.

После короткого совещания решили выйти наружу и осмотреть повреждения

корабля. Анализ воздуха, температуры, ультрафиолета, излучения, бактерицидные

пробы и прочее, дали положительный результат, поэтому лаки не стали отягощать

себя скафандрами и покинули ракету налегке.

– Это мы удачно приземлились, – радовался счастливый инженер. – Ах, какой воздух! Ах, солнышко! Ах, какая травка! Зеленая…

– Ax, какие цветочки! – вторил ему кольцеобразный штурман, – Ученый, сорви мне вон ту ягодку.

– Отставить ягодки! – остановил подчиненных капитан. – Ничего не есть, не пить без подробного анализа. Мы на чужой, неизвестной нам, планете. Никаких

глупостей и безрассудных поступков. Я требую соблюдения строжайшей

дисциплины. Кстати, я успел осмотреть корабль. Повреждений не так уж много, их

легко починить с помощью ремонтной системы. Но для этого необходимо топливо.

Топливо, топливо… Где его взять?

– Может у этих… – качался из стороны в сторону колесо-Беда. – У

аборигенов.

– У аборигенов? То есть местных жителей? Ну-ка, выкладывай, что ты

знаешь?

– Да ничего особенного. Прямо уж сказать ничего нельзя, сразу выкладывай.

– Ладно, извини. Скажи, пожалуйста, когда мы пролетали над планетой, ты

видел аборигенов?

– Нет, аборигенов я не видел, но я видел их дома… Большие и маленькие. Где

один, где несколько, а перед самой посадкой, в той стороне, где сейчас солнце, я

заметил целый город.

– Штурман, ты понимаешь, что говоришь? Ведь это открытие, великое

открытие! Мы нашли братьев по разуму! Если это окажется правдой… Это станет

сенсацией!

– Сенсацией станет то, – не разделял радости капитана Ученый, – если у

этих аборигенов топлива не окажется, когда мы их об этом попросим.

– А вот этого делать нельзя. Вступать в контакт запрещено инструкцией. Нам

придется действовать хитро и незаметно. Предлагаю отправиться на разведку в город.

Кто согласен, поднимите руки. Штурман, ты против? Ах, ну да! Извини, я забыл, что

ты страдаешь временным отсутствием конечностей. Принято единогласно. С собой в

разведку мы возьмем… Что же нам может понадобиться?

– Карту! – ляпнул, не подумав, Беда и сам же поправился, – шутка. Сам

знаю, что никакой карты нет.

– С собой мы возьмем… – продолжил капитан, – универсальный

переводчик. Мини-анализатор. Мощный, двухдейственный гравилак. И никаких