Buch lesen: «Сопромат. Сборник рассказов», Seite 4

А для подруг можно?

Эта история произошла в офисе компании «ZEТ», принадлежавшей двум бизнесменам – Андрею Альтшулеру и Руслану Армановичу, погрязшим в конфликтах и судебных тяжбах. Один из них предложил Виктору Антоновичу продать участок земли под жилую застройку.

На переговоры в офис «ZET» Виктор Антонович взял своего друга из Англии Боба – учителя английского языка, который приехал в Россию по работе и заодно с интересом изучал загадочный русский характер и национальные традиции.

Дела в компании «ZET» шли из рук вон плохо. Объекты не строились, большинство из них были заморожены. Приближалось время, когда надо было возвращать кредиты. Доверие покупателей было потеряно, продажи не шли. Да и как можно купить квартиру в доме, на стройке которого не работает ни один рабочий?!

Правда, чтобы создать видимость строительства, иногда на объект завозили парочку рабочих с другого объекта. Деньги за уже проданные квартиры принимались по «черным» схемам. В бухгалтерских отчетах эти доходы не показывались. Зарплаты выдавались в конвертах.

Однако, несмотря на такую ситуацию, на рекламу денег не жалели. Весь город был обвешан рекламными щитами, призывающими купить квартиру в «лучшей компании города». В наибольшем изобилии реклама была на вокзалах и в аэропортах – в надежде на приезжих.

Вот при таких обстоятельствах и состоялась встреча Виктора Антоновича с одним из владельцев «ZEТ». В удачный исход он верил не особо, но вдруг чудо, и из этих переговоров выйдет толк.

Во время беседы в кабинет неожиданно проникла пожилая женщина.

«Как же я устала, как устала… Прямо с поезда и очень тороплюсь в деревню к внукам. Но по пути хочу купить квартиру. На вокзале я видела рекламу, там написано, что у вас – самая лучшая компания в городе. Да и по пути к вам много рекламы… Говорят, у вас дешевле, чем у других. Вот подарок внуку будет! Ведь он, балбес, собрался в университет поступать. А жить-то где? Я и решила подсуетиться.

Ну а если и правда недорого, может, и себе прикуплю. И еще у меня подруги в Сургуте остались. А для подруг можно? Им тоже уезжать оттуда надо – намерзлись, натерпелись в Сибири-матушке, бедные! Да и бизнес стал убыточен – столько денег вбухали, да и налоги замучили. Не то, что десять лет назад… О-ох, были времена! Денежки сами текли в руки. Тогда и накопили. Да и, слава Богу, хранили мы родненькие баксы в стеклянных банках, а не во всяких там РосГосАгроСтрой и иже с ними. Так оно надежнее: закопаешь в вечной мерзлоте, и никто не обманет, не украдет. Вот они, миленькие! Вы уж сами, родимые, сосчитайте…»

В глазах хозяина офиса сверкнул мрачный огонек, и он с интересом придвинулся к наивной женщине. А та на глазах у изумленных мужчин вытряхнула содержимое своего рюкзака на огромный офисный диван. Это был настоящий дождь из долларовых купюр разного достоинства в различных комбинациях – по старой русской традиции перетянутых резинкой и на американский манер скрученных в трубочки. Были даже нераспечатанные банковские пачки. Две сумки, принесенные дамой, постигла та же участь.

Разобравшись с багажом, женщина облегченно вздохнула и задумалась. Вдруг она что-то вспомнила и, косясь на присутствующих, правой рукой стыдливо полезла в левую часть бюстгальтера; резко выхватила оттуда две увесистые банковские пачки долларов и величаво уложила их на диван. Затем, выдохнув, проделала те же манипуляции другой рукой с правой половиной бюстгальтера. Немного передохнув и не дожидаясь, пока мужчины придут в себя, женщина застенчиво приподняла подол длинной юбки и извлекла из ее недр еще три скрученные в трубочки и перетянутые резинкой пачки.

Проделав все это, она медленно с облегчением произнесла: «Ну, вот! Это все. Ничего не пропало, слава Богу…»

Лица присутствующих вытянулись от изумления. Прямо как в русской классике: «Не ждали!», – и немая сцена.

Андрей Альтшулер опомнился первым, подошел к дивану и деловито принялся задавать женщине уточняющие вопросы, стараясь иметь при этом самый солидный и представительный вид. Та сбивчиво отвечала. Каждая ее реплика все более вызывала к ней и к ее деньгам неприязненное чувство. Делалось ясно, что доходы эти темны и, скорее всего, криминальны. Трудно было заподозрить в этой даме хотя бы долю сочувствия и любви к ближнему. Эмоциональный и малопонятный разговор тем временем продолжался, и смысл его сводился к одному – давайте скорее заключать договор.

Боб просто онемел от увиденного. В голове иностранца один за другим вихрем проносились вопросы: откуда у бедных русских из Сибири столько американских долларов? Почему женщина прячет валюту в таких неожиданных местах? Что это за традиция – рассчитываться за будущую квартиру не через банк или с помощью кредитной карточки, а наличкой и на диване? Почему договоры заключаются с сомнительной компанией и без нотариуса?

Тем временем голос бизнесмена набирал все больше уверенности, а пожилая сибирячка завороженно слушала своего собеседника, наивно кивая в такт его словам.

Виктор Антонович, улучив момент, схватил Боба за руку, и они спешно покинули кабинет.

По пути в офис компании Виктора Антоновича англичанин попытался выяснить, что за странная гостья посетила офис партнеров и что все это представление, в конце концов, означало.

Как это объяснить иностранцу? Не хотелось разъяснять, что более наивные жулики попали в лапы к наивным менее. Даже русский человек, который родился и вырос в этой стране, и то иногда теряет дар речи от непосредственности и простодушия одних своих сограждан («А для подруг можно?») и наглости («Наша компания лучшая в городе – покупайте у нас!») других. Что уж говорить о заморском госте! Разумеется, вопросы остались без ответов. Сам же Виктор Антонович после этой встречи прекратил всякие отношения с Альтшулером и Ко.

Есть тут одна мыслишка, Сергеич…

События, описанные в этом рассказе, происходили сразу после развала Советского Союза.

Два закадычных друга, возраст которых был за сорок, – Валерий Иванович Петров и Аркадий Сергеевич Смирнов – сидели в затрапезном кафе. Для такого рода заведений вид у них был довольно странный: оба – в старых, но некогда дорогих костюмах и белых рубашках не первой свежести. У каждого на шее красовался черный галстук-бабочка, а на манжетах – позолоченные запонки, которые привлекали недоумевающие взгляды остальных посетителей заведения, пришедших сюда просто выпить-закусить.

– Наверное, артисты, – высказал свое мнение мужчина средних лет в джинсах.

– Да жулики это! – ответил его собутыльник, поглощая салат. – Нарядятся как интеллигенты и дурят народ.

Не обращая никакого внимания на окружающих, Петров и Смирнов заказали водки-закуски и увлеченно беседовали.

– Ну что, Иваныч, какие мысли имеются? Думаю, надо менять нам поле деятельности, никакого навара от этих «миссек» все равно нет.

– Да уж, да уж, – мрачно произнес Валерий Иванович. – Провели мы этот конкурс и что имеем?! На хороший коньяк не наскрести. Нет, надо придумать что-то посолидней.

Следует отметить, что до «перестройки» оба приятеля работали в райкоме комсомола в качестве организаторов различных мероприятий. Иных навыков не имели и ничего полезного делать не могли, поэтому теперь пытались найти применение своим скромным способностям, проводя различные презентации и конкурсы. Народ на эти мероприятия, конечно же, приходил, – уж очень привлекали бесплатная выпивка, закуска и разные зрелища, – но денег не платил. Да и заказчики по отношению к организаторам не проявляли особой щедрости. Вот и последнее мероприятие – «Мисс Красносельского района» – дохода не принесло. Этот так называемый конкурс друзья провели по собственной инициативе, с надеждой, что придут богатые посетители и за общение с красивыми «миссками» заплатят хорошие деньги.

Посетители, в том числе богатые, действительно пришли, но сразу же после выступления разобрали приглянувшихся «миссек» и удалились, оставив бедных организаторов ни с чем. И теперь Петров и Смирнов обсуждали планы на будущее в дешевой забегаловке, в то время как им ужасно хотелось сидеть в шикарном ресторане и попивать пятизвездочный коньяк.

– Давай, Иваныч, думай, а то завтра нам и на водку не хватит.

– Есть тут у меня одна мыслишка, Сергеич, – таинственно произнес Петров. – А что, если нам организовать награждение богатых бизнесменов орденами и медалями. Можно и звания какие-нибудь почетные присваивать. Например, академик Международной академии неестественных наук. Звучит очень даже солидно: МАНЕЕН – не хуже, чем РАН (Российская академия наук). И орден обязательно. К примеру, орден Славы Международной академии неестественных наук. Ну а очень богатым можно и «героя» придумать: герой МАНЕЕН. И разные дипломы там, удостоверения, грамоты. Это же Клондайк! Не то что какие-то «мисски»…

– Ну, дорогой Иваныч, ты задвинул! Где же мы с тобой такую академию найдем? А ордена, медали? Откуда?

– Да проще нет! Сегодня любую компанию можно зарегистрировать за три дня. Почему же нам с тобой не создать академию? Я буду президентом, ты – ученый секретарь. Для солидности возьмем секретаршу с машинкой. А орденов и медалей на заводе наделают, они сегодня без заказов сидят, за полцены быстро наштампуют.

Сказано – сделано. Через неделю на фасаде одного из зданий появилась вывеска: «Международная академия неестественных наук (МАНЕЕН)». Офис академии состоял из двух небольших комнат. В первой было два стола, на одном из которых красовались пресс-папье, настольный канцелярский прибор, светильник и телефон. За столом важно, все в том же старом костюме с галстуком-бабочкой восседал Валерий Иванович Петров. Напротив на стульчике пристроился Аркадий Сергеевич Смирнов. Второй стол принадлежал Смирнову, но он еще не был укомплектован и служил стеллажом, на котором были разбросаны разные бланки, журналы и – что самое ценное – справочники с указанием всех городских компаний с именами и адресами руководителей. Вторая комната служила приемной. В ней разместилась эффектная, но в то же время строгая секретарь Татьяна Николаевна.

Внутри первой комнаты шла кропотливая работа: составлялось обращение к богатым бизнесменам с предложением стать действительным членом Международной академии неестественных наук. Надо отдать должное сочинителям обращения: оба были неплохими психологами – сказывались опыт работы в советских учреждениях и врожденная смекалка.

Начиналось обращение словами: «Уважаемый (и далее имя-отчество руководителя, заимствованное из справочника!) Ученый совет нашей академии, рассмотрев путем конкурсного отбора четыреста сорок восемь (цифры, как и все остальное, брались с потолка) претендентов на звание академика Международной академии неестественных наук, решил присвоить почетное звание действительного члена нашей академии Вам, уважаемый (и снова имя-отчество) и наградить Вас орденом Славы первой степени с вручением диплома и т. д. и т. п. Торжественная церемония награждения будет проходить в Колонном зале дворца графа Голышкина».

Далее перечислялись заслуги претендента. А внизу небольшое пояснение: «Для участия в церемонии награждения, присвоения звания и вручения Вам ордена необходимо перечислить сумму в размере…» И тут между коллегами разгорелся спор.

– Сумма не должна быть слишком большой, иначе не заплатят, – выдвинул аргумент Смирнов.

– Нет, – опроверг Петров, – сумма должна быть максимальной! Иначе солидные люди с нами связываться не будут.

– Не все могут заплатить такую сумму, – твердил Смирнов.

– Тех, которые не смогут, будем принимать кандидатами в академики, и вместо ордена давать медаль, – начальственным тоном заявил Петров и, желая поставить точку в этом споре, добавил:

– Значит так, с академиков – десять тысяч долларов, с кандидатов – пять, все! Решено! Кто за? Кто против? Против – нет! Принято!

Процесс пошел. На рассылку первых сорока писем ушло три дня. Денежные средства стали поступать на седьмые сутки. Тридцать восемь из сорока претендентов согласились стать действительными членами Международной академии неестественных наук и оплатить сумму, эквивалентную десяти тысячам долларов. Еще две недели ушли на изготовление дипломов, удостоверений и орденов.

И вот наступил торжественный момент вручения. На церемонию прибыли известные в городе представители интеллигенции и бизнеса, чиновники и даже два депутата Государственной думы.

В официальной обстановке Петров в новом дорогом костюме, белоснежной рубашке, до блеска начищенных туфлях и галстуке-бабочке произнес приветственную речь, в которой часто звучали модные слова и фразы: демократия, новый подход, наше общество, великие люди современности, наряду с государственными институтами должны быть… и даже многим вовсе незнакомое слово «консенсус». Валерий Иванович так вошел во вкус, что в конце выступления напарник был вынужден подавать ему знаки, явно говорящие «закругляйся». Вручал награды депутат Госдумы. Ответные речи награжденных были короткими, но проникновенными: «Спасибо…, постараемся оправдать…, в этот важный момент развития России…» Событие освещалось на телевидении, радио, в деловой прессе. Награжденные ходили важные, все стремились поздравить их, пожать им руки. Поздравляли и организаторов акции.

На следующий день подсчитали доход, получилась сумма, эквивалентная двумстам тысячам долларов. На первый раз неплохо – решили новоиспеченные президент и ученый секретарь международной академии и поделили доход на три части: суммы, эквивалентные пятидесяти тысячам американских долларов, – каждому на личную жизнь и сто тысяч – на развитие деятельности академии. Секретарше Татьяне Николаевне купили коробку шоколадных конфет фабрики имени Крупской. В общем, все по-честному.

Через девять месяцев в академии числилось шестьсот пятьдесят членов, а на счетах каждого учредителя – кругленькая сумма, эквивалентная полутора миллионам долларов, и более миллиона долларов на счете организации.

Офис компании расширили, штат увеличили, деятельность решили развивать.

Через полтора года со дня основания академии друзья-предприниматели сидели в шикарном ресторане и, потягивая дорогой коньяк, обсуждали стратегические направления развития компании. Появились конкуренты, и притом на высоком уровне. Особенно беспокоили структуры из Москвы, которых «крышевали» высокопоставленные чиновники, генералы и депутаты. Они вырастали, как грибы после дождя: академия правопорядка, университет изящной словесности, ассоциация экологической безопасности, фонд помощи всяким органам, союз творческой интеллигенции и т. д. Все эти организации объединяло присутствие в названии слов международная, межрегиональная, мировая, российская и пр. И руководитель обязательно президент, а не просто какой-то там генеральный директор какой-то нефтяной компании.

Несмотря на то что желание получать все новые награды и звания вновь испеченных академиков, докторов наук, магистров и прочих почетных наименований у начинающих бизнесменов, да и у представителей криминального мира не иссякало, работать при такой жесткой конкуренции становилось сложно. Доходы снижались, надо было что-то предпринимать.

– Давай, Иваныч, думай, а то скоро снова на дешевую водку перейдем… Что делать будем – расширять наш бизнес географически или диверсифицировать? – произнес непонятную фразу Смирнов.

– Есть у меня несколько мыслишек, Сергеич, – таинственным голосом ответил Петров. – А давай-ка выпустим единый справочник всех компаний России. Несколько слов о компании и портретик руководителя. Вот за этот портретик с каждой организации – по паре штук баксов. Представляешь, какие бабки срубим!

Через шесть месяцев справочник, объединивший под своей обложкой двадцать две тысячи компаний, правда, тиражом всего десять тысяч экземпляров, вышел в свет. Личный счет каждого «бизнесмена» пополнился суммой, эквивалентной шести миллионам долларов. По миллиону в месяц – не плохо! А тем, кому изданий не хватило, – заказывайте, господа, за дополнительную плату.

В течение двух лет выпустили шесть разных справочников. Правда, они оказались менее успешны – подобные издания к тому времени буквально наводнили рынок, и руководители организаций уже не так активно стремились к публикациям. Тем не менее ловкая игра на людском тщеславии дала свои результаты – удалось получить неплохую прибыль. Затем напечатали книгу «Галерея портретов знаменитых бизнесменов России», собрав с каждого желающего попасть в число избранных по двадцать тысяч долларов. Книга получилась толстой и тяжелой – охотников за славой было много. Заодно дали возможность заработать городским художникам – ведь портреты должны быть настоящими! Чтобы компенсировать понесенные затраты, сэкономили на издателях – взыскали с них неустойку за двухнедельную задержку выпуска. Сделали альбом знаменитых чиновников, но эта затея оказалась убыточной – чиновники отказались платить, а некоторые, наиболее алчные, наоборот, потребовали выплатить им энную сумму за то, что их фотопортреты разместили в издании.

Начали проворачивать аферы с вручением дворянских титулов: князь Иванов, граф Кузнецов, барон Дурей… Здесь с каждого брали по пятьдесят тысяч. Титулованные особы все-таки, а не просто члены академии.

Жаждущим воинской славы вручали звания генералов каких-то гвардейских войск, адмиралов средиземного флота, полковников, капралов невероятных по звучанию войск, шили мундиры, изготавливали знаки отличия. Заказчики за все это платили!

Одному известному бизнесмену со смешной фамилией Чупачупов по случаю юбилея решили вручить орден «За заслуги перед Отечеством», который самолично учредили уважаемые президент и ученый секретарь международной академии. Титул князя он уже имел – его светлость князь Чупачупов, – поэтому предложение о награждении орденом решено было вручить лично. Князь Чупачупов вежливо встретил делегацию, в составе которой, кроме Валерия Ивановича и Аркадия Сергеевича, были секретарь Татьяна Николаевна и депутат Городского совета, курирующий направления бизнеса господина Чупачупова, в своем офисе. Князь предложил осмотреть хоромы, в которых он на благо Отечества денно и нощно руководил компанией. С особой гордостью он показывал комнату-музей, в которой демонстрировались все награды, титулы и достижения самого Чупачупова. Комната более двадцати квадратных метров была плотно заставлена разными дипломами, кубками и вазами, на стенах красовались подвешенные на разноцветных лентах ордена, медали и знаки, подтверждающие принадлежность Чупачупова к различным академиям, обществам и союзам. По скромным подсчетам Петрова, он был действительным членом двенадцати академий, состоял в тридцати двух обществах и советах, имел сорок восемь орденов и более тридцати медалей, среди которых не было ни одной государственной (!), даже какой-нибудь маленькой государственной грамоты. Кроме этой атрибутики, на стене висела парадная форма генерала каких-то мудреных казачьих войск и уж совсем клоунский мундир французского маркиза.

– Если в течение недели я не получаю какой-то награды или титула, то плохо себя чувствую, – то ли пожаловался, то ли похвастался Чупачупов на манер Леонида Ильича Брежнева.

– Вот это размах! – отметил про себя Смирнов. – До тех пор, пока такие тщеславные лохи существуют, наш бизнес будет процветать, – тихонько прошептал он Петрову. Помнишь, Иваныч, московского взяточника с птичьей фамилией: «Если я за день не получил три тысячи баксов, значит, день потерян!» Одному взятки, другому липовые награды – каждому по потребностям.

Вечером, сидя в ресторане, Смирнов жаловался Петрову:

– Как же я устал, Иваныч, от всех этих «лауреатов», презентаций, выступлений, да и печень пошаливать стала… Не отдохнуть ли нам где-нибудь на Канарах, деньжат мы накопили прилично – имеем право. Кстати, насчет наших накоплений – надо придумать, как их выгоднее разместить в каком-нибудь забугорном банке.

– Ты прав, Сергеич, давай отдохнем, а потом подумаем и над этой темой, а то действительно как-то ненадежно все: то внезапный обмен купюр, то девальвация, то курс доллара сменят за одну ночь, то хрен знает что еще придумают… Да и инфляция обесценивает наши кровные деревянненькие.

Необходимо пояснить, что все расчеты за услуги академии производились в рублях и все накопления бизнесменов хранились на рублевых счетах в главном банке Российской Федерации – Сбербанке. Хождение иностранной валюты было запрещено и каралось законом. Просто для удобства расчетов деньги пересчитывались эквивалентно доллару.

В общем, решили – едем на Канары, а с капиталом разберемся потом.

Канары! Лучший пятизвездочный отель «Волшебный сад». Море, солнце, дорогой коньяк, соки, мороженое, коктейли, «Что изволите, сэр?», «Не хотите ли сделать заказ?», все к услугам отдыхающих, думать ни о чем не хочется. Полный релакс!

И вдруг (о, как кстати!) появились представители банка «Таунбанк»:

– Не хотите ли открыть счета в нашем банке? Предлагаем замечательный продукт – облигации международного инвестиционного фонда «Дабл Лемон». Рейтинг – высокий, риски застрахованы американской страховой компанией с самым высоким рейтингом и перестрахованы немецкой компанией с наивысшим рейтингом международного агентства «Гарант-зет». Доходность – пятнадцать процентов годовых. Если желаете, приглашаем посетить презентацию в президентский дворец. Завтра в шесть вечера за вами приедет лимузин и доставит во дворец.

– Конечно, желаем! – хором ответили Петров и Смирнов.

На следующий день у дверей отеля дорогих клиентов ждал шикарный лимузин. Внутри салона элегантно одетый молодой человек сразу предложил бокал дорогого шампанского, и под легкую музыку лимузин медленно тронулся в светлое будущее. По дороге оба друга мечтали, как они превратят российские рубли в ценные американские облигации, а затем через год с пятнадцатипроцентным приростом – в настоящие американские доллары! Вилла на Канарах, яхта и, конечно, красивые девушки.

– Ты каких любишь, Иваныч, – блондинок или брюнеток? Лично я – итальянок и испанок. Они такие темпераментные…

– Нет, Сергеич, для меня нет милее наших русских, в крайнем случае – хохлушки или белоруски, – мечтательно закатил глаза Петров.

Во дворце гостей встречали вежливые молодые люди в костюмах и галстуках. Снова искрящееся шампанское и увлекательнейший рассказ о возможностях инвестирования в облигации лучшего мирового фонда «Дабл Лемон». Все полученные средства пойдут на развитие агропромышленного комплекса Бразилии, гарантирована рентабельность от вложений более сорока процентов.

– Правда, какую-то часть прибыли, с вашего согласия, конечно, мы направим в Фонд помощи голодающим детям Африки. Вы согласны? – вежливо поинтересовался молодой человек – сотрудник банка.

– Мы согласны! – под бурные аплодисменты присутствующих дружно воскликнули президент и ученый секретарь международной академии.

– Я перечислю все на счет в вашем замечательном банке! – заявил Смирнов. – Российская денежная система себя не оправдала. Я ей не доверяю.

– А я немного оставлю, надо рассчитаться за квартиру, – более консервативно рассудил Петров.

Открытие счетов в «Таунбанке» и перечисление на них накоплений российских предпринимателей заняло чуть более часа. Оба получили сертификаты, подтверждающие, что они являются владельцами ценных облигаций.

– Вот это прогресс – за час все сделали! Не то что у нас. Повезло нам, Иваныч! Какие вежливые и умные молодые люди, давай-ка пригласим их в ресторан.

Гуляли до утра! Весь следующий день по русскому обычаю с головной болью вспоминали вчерашнее: как же здорово мы погуляли и как выгодно разместили наши кровные. Вот счастье!

Вернувшись в Россию, хотели сразу взяться за дело, но не тут-то было. Московские структуры захватили весь рынок. Местные бизнесмены устремились получать регалии, ордена и медали в Москву – статус выше. Проблемы накатывались, как снежный ком.

А однажды, проснувшись утром, услышали – дефолт. Сначала не поняли, что за слово такое незнакомое, но вскоре дошло. «Таунбанк» лопнул через три дня после начала кризиса, о чем и сообщили в прессе, а самые надежные страховые компании с самым высоким международным рейтингом вмиг исчезли – как будто их и не было. Растворились!

Непосильным трудом нажитые сбережения оказались безнадежно потеряны. Сертификатами можно было лишь оклеить стены туалета. На большее они не годились – бумага грубовата. Их ценность была нулевой.

Петров и Смирнов пили водку в дешевом кабаке.

– Ну, что делать будем, Иваныч? Надо начинать сначала. Снова с «миссками» связываться – нет, там мы навара не получим. А жить-то хочется, а хорошо жить еще больше хочется! Думай, Иваныч, думай!

– Есть тут одна мыслишка, Сергеич…