Прощание с Лениным. В неизвестных свидетельствах очевидцев

К столетию смерти В. И. Ульянова (Ленина)

© Владлен Дорофеев, 2024

ISBN 978-5-0062-3196-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Целый век отделяет нас от смерти Владимира Ильича Ульянова (Ленина). За это время отношение к этой исторической личности менялось диаметрально: от возвеличивания и обожествления до полного отрицания и даже проклятия.

Тем не менее, автору показалось интересно исследовать отношение современников к Ленину в момент прощания с руководителем коммунистической партии и первого в мире государства рабочих и крестьян, при этом взяв за основу неизвестные для массового читателя воспоминания участников событий, оставленных в виде фонодокументов.

Изучив звуковые записи на разных носителях – от ранних грампластинок до магнитофонных лент из разных источников, но в основном из фондов Российского государственного архива фонодокументов. Документы в книге снабжены редкими иллюстрациями, краткими историческими и биографическими справками.

Представленные в книге сведения имеют научный и исторический интерес для широкого круга исследователей и читателей.

Смерть Ильича

21 января 1924 года в подмосковных Горках в 18 часов 50 минут умер основатель и руководитель Коммунистической партии и Союза Советских Социалистических Республик Владимир Ильич Ленин.

Руководством страны было составлено специальное воззвание «К партии. Ко всем трудящимся», напечатанное в газетах: «Умер человек, который основал нашу стальную партию, строил её из года в год, вёл её под ударами царизма, обучал и закалял её в бешеной борьбе с предателями рабочего класса, с половинчатыми, колеблющимися, с перебежчиками, умер человек, под руководством которого несокрушимые ряды большевиков дрались в 1905 году, отступали во время реакции, снова наступали, были в первых рядах борцов против самодержавия, сумели разбить, разоблачить, свергнуть идейное господство меньшевиков и эсеров. Умер человек, под боевым водительством которого наша партия, окутанная пороховым дымом, властной рукой водрузила красное знамя октября по всей стране, смела сопротивление врагов, утвердила прочно господство трудящихся в бывшей царской России. Умер основатель Коммунистического Интернационала, вождь мирового коммунизма, любовь и гордость международного пролетариата, знамя угнетенного востока, глава рабочей диктатуры в России.».

Прощание с «вождём мирового коммунизма»

В Москве в эти дни проходил Второй Съезд Советов СССР, который должен был утвердить окончательный текст Конституции СССР, основные тезисы которой заложил Ленин.

Соратники выносят гроб с телом Ленина из дома в Горках

На заседании съезда 22 января 1924 года и было впервые сообщено о смерти Владимира Ильича. Печальную весть делегатам донёс председатель ВЦИК Михаил Калинин. В зале послышались испуганные возгласы, несколько человек заплакали. Члены президиума, в частности, Григорий Зиновьев и Лев Каменев, «уронив головы на стол, плакали, как дети».

Съезд принял обращение «К трудящемуся человечеству».

Для увековечения памяти вождя съезд постановил: считать 21 января днём траура, издать полное собрание сочинений В. И. Ленина, соорудить мавзолей Ленина на Красной площади в Москве, поставить памятники вождю мировой революции в столицах союзных республик, переименовать город Петроград в Ленинград, создать специальный фонд им. В. И. Ленина для оказания помощи беспризорным детям, жертвам Гражданской войны и голода.

Вот что о тех скорбных днях вспоминал перед радиомикрофоном в 1968 году делегат съезда Иван Илларионович Илларионов:

««В январе 1924 года в Большом государственном театре в Москве заседали Одиннадцатый Всероссийский съезд советов и Второй Всесоюзный съезд советов. Всероссийский съезд советов открылся 19 января 1924 года.

Шок на лицах делегатов Второго Всесоюзного съезда советов

Открывая съезд Советов председатель ВЦИКа Михаил Иванович Калинин сказал следующее: «В работе настоящего съезда всё ещё лишён возможности принимать участие председатель Совета народных комиссаров Владимир Ильич Ленин. Признательность и глубокая любовь к которому одинаково наполняют и волнуют всех здесь присутствующих. От него на происходящих съездах мы привыкли слышать новое слово. Через него и под руководством его мы направляли революционную энергию масс на завоевание и укрепление Советской власти. Его появление на съезде всегда было праздником для присутствующих. Сейчас Владимир Ильич с изумительным терпением и настойчивостью борется с поглотившим его недугом. И в этой долгой тяжёлой борьбе уже становятся заметны значительные просветы улучшения здоровья. Самые опытные врачи, не только русские, но и вызванные из-за границы, дают надежды на возвращение Владимира Ильича к государственной и политической деятельности. Пусть наше слово, наш единодушный возглас, наше самое искреннее пожелание о скорейшем выздоровлении Владимира Ильича послужат ему поддержкой в его тяжелой борьбе с недугом».

Последние дни Ильича в Горках

Это сообщение всех нас, делегатов съезда, очень обрадовало. Все мы почувствовали новый прилив сил и энергии, и единодушно провозгласили: ″Да здравствует вождь мирового пролетариата товарищ Ленин!″. Долго несмолкающие аплодисменты заполнили зал Большого государственного театра.».

Ветеран коммунистической партии Т. Лобанов, сорок лет спустя, вспоминал перед микрофоном для радиослушателей посёлка Диксона: «В это время происходит Всероссийский съезд Советов в Большом театре. В очень холодном, каком-то туманном, неотапливаемом зале театра, на ложах огромное количество народа, речи, посвящённые Владимиру Ильичу.».

«19-го, 20-го и 21-го января Всероссийский съезд Советов продолжал свою работу, – вспоминал Иван Илларионов. – 22-го января, как обычно, все делегаты съезда собрались в 10-ть часов утра, но на сцене театра все места членов президиума были пусты. Проходит час, второй, но в президиуме никого нет. Делегаты в недоумении. К 12-ти часам дня в театре появляются товарищи Калинин, Янукидзе и другие члены президиума съезда. Они подходят к своим стульям, но никто из них не садится. Председательствующий Михаил Иванович Калинин с носовым платком у глаз открыл заседание съезда советов и произнёс: ″Товарищи! Прошу встать! Я должен сообщить вам тяжёлую весть – случилось великое горе для всех трудящихся нашей родины и всего мира. 21 января в 6 часов 50 минут умер наш вождь и учитель Владимир Ильич″.

Эти слова Михаила Ивановича Калинина потрясли нас всех. Не было в эти минуты ни одного человека который не почувствовал бы всю глубину неотвратимого горя утраты беспредельно любимого человека, вождя пролетарской революции. Наконец зал стал постепенно затихать от рыданий и слёз, и товарищ Калинин, приподняв голову, объявил: ″Товарищи делегаты, заседание съезда советов прерывается на неопределённое время. Сейчас все делегаты отправляются пешком на вокзал для встречи траурного поезда с гробом Ленина″.

Ф. Э. Дзержинский, как «паровоз», во главе траурной колонны

И вот мы на вокзале. К перрону медленно подошёл траурный поезд. Михаил Иванович Калинин и другие руководители партии и правительства из вагона выносят гроб с телом Владимира Ильича Ленина.

Соратники несут гроб, Сталин на заднем плане опустил голову

И траурная процессия направляется по улицам Москвы. Гроб с телом Ленина установили в Колонном зале Дома Союзов. Под сводами зала круглые сутки текла ″людская река″. Народ шёл прощаться со своим любимым вождём. И первый раз Ленин молчал перед своим народом. Москва не спала в эти ночи. Со всех концов страны приезжали сюда делегации трудящихся. Трещали суровые январские морозы, но колонны людей стояли на улице в очереди. Разводили тут же костры, грелись. Все хотели пройти мимо гроба Ильича и запечатлеть на всю жизнь образ своего великого вождя.».

Бывший студент Коммунистического университета трудящихся Востока, член партии с 1921 года, Н. Г. Рысаков в 1970 году начитал на магнитофон свои воспоминания: «22 января 1924 года в конце улицы Малая Димитровка (Малая Дмитровка – прим. автора), проходя из общежития в аудиторию Коммунистического университета трудящихся Востока (Коммунистический университет трудящихся Востока имени И. В. Сталина (КУТВ) – учебное заведение Коминтерна, действовавшее в Москве с 1921 по 1938 гг. – прим. автора), я заметил, что прохожие как-то необычно подходили к человеку, молча раздававшему какую-то листовку. Взяв её в руки люди застывали на месте, как прикованные, их лица бледнели, они отходили, упершись глазами в листовку, делали несколько шагов, не глядя и натыкались на идущих. Чувствовалась тревога. И я взял большой лист газеты. Что бросилось в глаза? Крупные буквы: ″Экстренный выпуск″, а в середине в траурной рамке небольшой портрет Владимира Ильича Ленина.

Совместный экстренный выпуск «Правды» и «Известий»

Дальше: ″Правительственное сообщение. Вчера 21 января в 6 часов 50 минут вечера в Горках близ Москвы скоропостижно скончался Владимир Ильич Ленин″!

Сознание сдавило что-то тяжёлое, подавляющее, как будто кругом всё исчезло. Умер Ленин! Ленина не стало!

Вошёл в вестибюль университета, а навстречу наши студенты все сосредоточенные, суровые. На немой вопрос негромко коротко говорят: ″В клуб! Идём в клуб!″. А клуб университета за углом на Тверской улице, ныне имени Горького (сейчас опять Тверская – прим. автора), вместительный, тогда назывался по-старому ″Шанвар?″. Когда я пришёл, зал был почти заполнен, ни звука. А ведь в университете тогда обучалось тысяча двести студентов, представлявших 65-ть наций и народностей страны.

Стихийно возникший траурный митинг начался и кончился коротким сообщением секретаря партячейки. Мне особо запомнилась из его выступления концовка: ″Умер Ленин, но будет жить Ленинизм!″.

Где-то в передних рядах раздалось рыдание, кто-то всхлипнул, и опять стало тихо – тихо. У нас было такое ощущение, что секретарь ещё что-то должен сказать, обязательно должен сказать! Объявили, что доступ к гробу Ленина в Колонном зале будет с семи часов вечера 23 января.

На другой день со студентом мордвином Павлом Рузайкиным мы пошли по Большой Димитровке к Колонному залу. И примерно в три – четыре часа дня присоединились к оживающим. Уже не так далеко от Колонного зала, по крайней мере мы видим Экспериментальный театр. До сих пор не припомню, чтобы, когда мы проходили от нынешней площади Пушкина видели кордон из милиции или красноармейцев. Не видел человека, который проходил бы дальше хвоста очереди, подходили и молча пристраивались. Не слышал: ″Запомните меня, я отлучусь″ или ″Тут была моя очередь″.