В ставшей бестселлером работе Владимира Паперного, название которой давно стало в искусствознании общеупотребительным понятием, на примере сталинской архитектуры и скульптуры исследуются смысловые и стилевые особенности тоталитарной культуры. Издание снабжено многочисленными иллюстрациями.
Лев Копелев и Раиса Орлова предложили мне переслать рукопись «их издателям», которыми оказались Элендея и Карл Профферы и созданный ими в Мичигане "Ардис". Я постарался вспомнить, чему меня учили в фотокружке Центрального дома детей железнодорожников в 1956 году, и изготовил микрофильм рукописи на сверхконтрастной пленке, похищенной моей приятельницей Олей Прорвич из фотолаборатории какого-то НИИ. Микрофильм оказался настолько низкого качества, что Профферы не смогли прочесть ни одного слова, о чем я узнал только в 1981 году, уже находясь в Америке. Не сомневаясь в качестве похищенной Олей пленки, могу обвинять только уровень преподавания в ЦДДЖ.(От автора)
Если смысл сталинского террора был в принципиальной невозможности понять логику выбора жертв, что потенциально делало жертвой каждого, от дворника до маршала, то в брежневскую эпоху невинных жертв не было. Каждый нарушитель конвенции точно знал, за что его избили в подворотне, не пустили за границу или не дали защитить диссертацию. В брежневскую эпоху не было борьбы с инакомыслием. Все, от диссидента до офицера КГБ, мыслили примерно одинаково, и все дружно презирали советскую власть. Борьба шла с несоблюдением протокола. Не надо было, как в сталинскую эпоху, перевоплощаться по системе Станиславского и правдоподобно бить себя в грудь. Достаточно было спокойно, даже с легкой иронической улыбкой, произнести несколько требуемых формул, чтобы получить статус лояльного гражданина.
«Родственников за границей не имею», — полагалось писать в анкетах в то время [40-е], независимо от того, были ли они на самом деле.
Торжество культуры-два видно и в том, как ей удается на свой лад приручить никому было не подчинявшуюся и дикую культуру-один. Ее создателей перемещают на Олимп культуры-два. Раньше Малевича и Кандинского прятали в запасниках музеев, и это доказывало длящуюся взрывоопасность их искусства. А теперь они переведены в разряд классиков, им положено подражать. Этим их как бы обезвредили, дезинфицировали. На те выставки, куда ломились толпы, заходят редкие посетители.
Антиобщественное поведение и дефективность имеют с точки зрения культуры 2 одну природу, во всяком случае заслуживают одного и того же наказания. Пожалуй, ярче всего представления культуры о сходной природе преступности и ненормальности проявились в идее создания тюремно-психиатрических больниц.
Некоторые выводы слишком поспешны, некоторые обобщения чересчур глобальны, но вы точно не пожалеете, что прочитали «Культуру два».
Лёгкий слог, немного юмора, свежие идеи и необычные ракурсы при взгляде на советскую культуру.
В наши дни всё так же актуально.
Интересно. Именно отступления от советской архитектуры. Жаль, что почти не затронут советский архпроцесс в провинции. Следовало бы говорить об имперском стиле, но это писалось «тогда».
Уникально полезное чтение для всех, кто интересуется Советской культурой и архитектурой. Оно наталкивает на свои собственные мысли, заставляет сравнить ту эпоху с настоящим и находить повсюду не злой умысел или абсурд, а неизбежную схему эпох. Эта книга может объяснить вам многое – важно только ее одолеть.
Уникально полезное чтение для всех, кто интересуется Советской культурой и архитектурой. Оно наталкивает на свои собственные мысли, заставляет сравнить ту эпоху с настоящим и находить повсюду не злой умысел или абсурд, а неизбежную схему эпох. Эта книга может объяснить вам многое – важно только ее одолеть.
Книга написана прекрасным языком и читается так же легко, как приключенческий роман – хоть это и переработанная диссертация по истории архитектуры. Правда, главный тезис книги мне кажется весьма спорным – я думаю, что автор недооценивает влияние высшего руководства СССР (то есть, главным образом, лично Сталина) на архитектурную политику (он отвергает это под предлогом невозможности поставить архитектурный цех огромно страны под жесткий контроль – но я думаю, что сам этот цех очень невелик, поэтому такой контроль вполне осуществим).
Отзывы 6