Buch lesen: «Спасти, чтобы остаться. Детектив»

Schriftart:

ISBN 978-5-4483-4980-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава первая. Странный вечер

Холодный осенний вечер дул в лицо колючим ветром, стремившимся все время прилепить к влажному от дождя лицу сорванный с веток опадавший лист дерева. «Хорошо, что догадался надеть куртку с капюшоном! – Подумал Василий, стряхивая с лица очередной лист. – Сейчас бы еще и за шиворот воды натекло. Чертова погода! Собственно, о чем это я? Сегодня весь день на службе выдался таким же серым и неуютным, как и погода снаружи».

Да! Денек выдался – что надо! Вернее, чего бы совсем не надо было. Сначала поступил звонок от подполковника Моргунова, который, к большому неудовольствию Василия, сообщил ему, что получил в подарок от осени простуду с высокой температурой, из-за которой никак не сможет явиться на службу. А потому его дорогой заместитель, то бишь – Василий, обязан взять на себя временно его обязанности и сам подготовить отчет для начальника управления о ходе операции по раскрытию разбойного нападения на инкассаторов, которое уже вторую неделю тяжелым «висяком» тянуло ко дну показатель отдела, да и в общем управления.

Хорошо сказано! Подготовить отчет! Если бы только все заключалось в простой канцелярской работе по хронологическому изложению событий с момента совершения преступления и до момента начала изложения сведений об этих событиях. При таком варианте все было бы просто и не напряжно. Только, ко всей этой канцелярщине, нужно приложить устное повествование о своем видении дальнейших действий по раскрытию преступления и отвечать на кучу вопросов членов оперативного совещания при начальнике управления. В том числе и на вопросы представителя областной прокуратуры, который, как всегда будет проявлять черезмерное любопытство к действиям работников розыска. И теперь все эти тяготы и лишения нужно было нести ему, майору Василию Скорикову. Он обязан заменить больного начальника своего и в полной мере держать ответ за весь отдел, вместо того, чтобы вовремя поддакивать, державшему бы отчет в обычном порядке, Моргунову, а иногда ответить и на вопрос, который был бы задан лично ему и лично за его действия.

Василий, окунувшись в раздумья, не заметил, как обогнул угол дома №16 на улице Текстильщиков и шагнул под знакомую арку. Арка вела в их квадратный двор с двумя торчащими свечами тополями и двумя десятками автомобилей, уткнувшимися шинами передних колес в бордюры на площадках, разделенных белыми линиями, нанесенными старательно владельцами расставленных во дворе авто и пронумерованных согласно гос. знаков регистрации их. Сразу за аркой он привычно сделал поворот направо к первому подъезду. Он поднял ногу, чтобы. как обычно, ступить на первую из четырех ступеней, ведущих на площадку перед входной дверью, когда почувствовал, что нога, не нащупав ступени, опустилась ровно на тот уровень, с которого и начала свое движение вверх…

Василий вскинул голову и… обнаружил, что стоит не у своего подъезда, площадка которого всегда ярко высвечивалась неоновым светильником, а у входа в маленькое одноэтажное здание. Перед входом на деревянном столбе, являвшем собой основу фарфоровым опорам, через которые в его вершине были проброшены электрические провода, висел уличный фонарь, бросавший вниз расходящееся ровным конусом желтое излучение, образующее на земле выхваченное у сумерек освещенное пространство метров пяти в диаметре. От неожиданности Василий замер на месте и стал осматриваться вокруг.

Огромная площадка за его спиной была огорожена деревянным забором, сколоченным из неотесанных досок. Василий заглянул в щель между досками. По периметру забора на столбах высели такие же фонари, как и те, под которым он стоял. Рядом со столбами там возвышались над забором сторожевые будки. На площадке стояли два башенных крана. Людей видно не было.

В это время, дверь в одноэтажное здание отворилась, и оттуда вышел мужчина средних лет, обряженный в полинялые гимнастерку и галифе времен Великой Отечественной. На широком поясе, обтянувшем его талию, висела кобура, из которой торчала рукоять револьвера.

– Кто такой?! – Резко задал вопрос мужчина, расстегивая кобуру. – Чего шляешься по ночам у охраняемого объекта?!

– Майор Скориков из УРа! – Отрекомендовался Василий, предъявляя вооруженному мужчине служебное удостоверение в развернутом виде.

– Другое дело! Заходи тогда. Чайку попьем, коли время есть. Потолкуем о чем-нибудь. Скучно тут одному-то. – Приветливо проговорил мужчина, пропуская Василия в дверь. – Не местный видать? Одежонка на тебе, майор необычная. Поди, из трофейных?

– Это ты о чем, друг? – Оторопел Василий. – Какие трофеи. Войны, вроде, никакой нет!

– Может, у вас где-то за последнее время все переменилось сильно. А у нас все осталось почти так, как и было в мае сорок пятого. Вот. Первый большой дом строить начинаем. Два их тут будет. Текстильный комбинат на полный ход пускают, так на улице Текстильщиков два дома первых и ставят. Этот под номером шестнадцать будет значиться. – Разговаривая с Василием, мужчина кинул в заварной чайник ложку дробленого чайного листа и залил кипятком. – Забыл сказаться. Меня Петром Семенычем кличут. В войну тож погоны офицерские на плечах имел. Потом демобилизовали, под чистую, из-за увечья. Вот! – Он вытянул вперед левую руку, и только тогда Василий обнаружил, что на изуродованной ладони собеседника имеется всего один палец. Большой. Остальных, вместе с частью ладони вообще не было. – Так зачем же тебя сюда, на ночь глядя, занесло?

– Догадался ты, Петр. Командированный я к вам из столицы. По имеющимся у нас сведениям, где-то в этом районе преступники свой склад организовали, куда ворованное стаскивают. Не слышно о таком? – Придумал на ходу Василий.

– Сюда близко не сунутся. Тут утром охраны полно будет с собаками. На стройку зэка да пленных пригоняют. Они тут главные работники. Одни с одной стороны. Другие – с другой. Перед тем с собаками наружный обход делают, чтобы кто, где, чего не припрятал, или подкоп какой не учинил. Строго тут с этим. Какие бандиты в эту зону сунутся.

– А это, что за дом, в котором мы ныне чайком балуемся? – Поинтересовался Василий.

– Когда в самом начале, в тридцатых, текстильный комбинат строили, в этом доме партком, и профсоюз с комсомолом сидели. Теперь пусто. Как ночную сторожку используют. Разваливается уже потихоньку. Строился-то на время. Тут я да еще два моих сменщика и хозяйствуем. Нам и телефон подвели сюда на всякий случай, коли надобность появится сигнал дать в милицию о проникновении на территорию стройки посторонних. Только в одной комнате остались газеты и журналы разные от прежних хозяев. Если интерес появится, погляди. Знаю, что не попусту сюда явился. Видать, интерес и к этой избушке есть.

Зайдя в указанную Петром комнату, Василий огляделся. Аккуратно сложенные стопками подшивки газет и журналов, даты на заглавных страницах которых на семь десятков лет опережали своим появлением дни, из которых явился сюда по непонятной причине Василий. На полу он обнаружил сильно запыленную папку из черного пластика. Он смахнул пыль ладонью и прочитал надпись: «Письма из будущего». Причем надпись была выполнена явно на принтере, о котором во время, где он в данный момент находился, и подумать-то не могли.

Василий извлек первый лист с печатным текстом.

«Не удивляйся! В твоих руках то, что должно было попасть именно в них. Для этого ты и проделал внезапно путь в прошлое. Иначе было нельзя. Твое участие в событиях должно начаться именно с этого дня, когда ты оказался в родном городе еще до своего рождения. Твой отец-фронтовик уже познакомился с твоей будущей мамой. Чтобы получить право на обратный путь в тот день, в котором ты покинул свое время, ты должен приложить все усилия, чтобы выполнить возлагаемые на тебя надежды. Возьми папку и покинь это здание. На улице с названием „Светлая“, в доме №11, у входа под половичкой лежит входной ключ. Воспользуйся им. В доме ты найдешь все, что нужно тебе для дальнейших действий. Не откладывая надолго, явись в местное отделение милиции и просись на службу в уголовный розыск. Там вакансия. А ты, как бывший сотрудник СМЕРШа им очень понадобишься». И бумага растворилась в воздухе, не оставив следа. То же произошло и с наклейкой на папке.

Распрощавшись с гостеприимным Петром и уточнив у него как пройти к нужному адресу, Василий сунул под мышку завернутую в газету папку, кем-то адресованную ему, и поспешил на улицу Светлую. Вопреки названию, здесь было мало света от очень редких фонарей. Могло случиться так, что Василий долго бы искал нужный адрес, если бы на улице не возник рокочущий мотоцикл «М-72» с коляской и лучом своей фары на короткий срок не уперся бы в нужный ему дом с начинающей ржаветь табличкой номера. Сам же мотоцикл притормозил у соседнего домика, и из коляски вылезла молодая женщина, которая окликнула Василия, в то время как водитель мотоцикла подкатывал его к стенке под окном.

– Вы кого-то ищете товарищ?!

– Дом номер одиннадцать! – Сообщил в ответ Василий.

– Там никого нет! – Сообщила женщина и махнула рукой мотоциклисту, призывая его принять участие в разговоре. – Миш, тут товарищ в одиннадцатый дом хочет попасть!

Михаил подошел и протянул Василию свою руку для пожатия.

– Будем знакомы. Я – Михаил. А она, он кивнул в сторону женщины, – моя жена. Катерина. Тебя не Василием зовут?

– Откуда это известно? – Удивился Василий.

– От Платоныча. – Охотно сообщил Михаитл. – Он так ждал тебя, парень. Всем уши прожужжал, каков герой его племяш. Хвалился, что ты в СМЕРШе врагов добиваешь где-то на Карпатах. Ждал! Только сердечко его не простучало до этого дня. Его комбинат в прошлом месяце в последний путь проводил. Там, в месткоме и завещание его на тебя, и ключи от дома. Может, у нас нынче заночуешь? Вещи-то твои где? Если на вокзале в камере хранения оставил, могу свозить. Заберешь.

– Нет. Не нужно. Спасибо. Я их у сторожа на стройке оставил. – Соврал Василий. – Завтра сбегаю заберу. А ключ от дома мне дядя Саша давно прислал. Все в гости звал. Боялся, что дома может не быть, когда явлюсь.

– Коли так, то иди, устраивайся. А мы с Катюхой завтра тебя навестим. Верно, Катерина! Удачно, что воскресенье завтра. Нас Жена моя пирожками с картошкой попотчует. У нее они чудо – эти пирожки!

Простившись с добрыми соседями, Василий подошел к нужной двери. Там висел навесной замок в петлях металлического запора. Чтобы не вызвать подозрения у наблюдавших за ним соседей, он сделал вид что отряхивает от уличной пыли брюки, извлекая из-под половика нужный ему ключ. Затем выпрямился и, дважды повернув ключ в скважине, вынул замок из петель и отворил дверь.

– Определяйся быстрее на ночь! – Донесся голос Михаила. – У нас после одиннадцати свет выключат. Только фонари на улицах останутся.

Ближайший фонарь проливал свой не особенно яркий свет шагах в сорока от дома и потому нужно было поспешать со знакомством с новым жилищем, в которое он поселялся не ведомо на какой срок.

Глава вторая. Письмо от «дядьки»

Нащупав у входа выключатель, Василий зажег свет. Оказалось, он очутился в маленькой прихожей, которая одновременно служила бывшему хозяину и кладовой, поскольку у стены слева был прилажен стеллаж с тремя рядами полок, на которых громоздилась разнокалиберная домашняя утварь, ожидавшая своего попеременного применения. Под нижней полкой, на полу стояла различная обувь. Василий отворил следующую дверь и оказался в маленьком узком коридорчике, из которого одна дверь вела, как оказалось, на кухню, а вторая в гостиную, служащую одновременно и спальней из-за отсутствия иных помещений. На кухне имелся небольшой стол с двумя табуретками и высокий посудный шкаф, называемый в то время «буфетом». Верхние дверки его были застеклены зеленым стеклом. Вся кухонная мебель была покрашена «под красное дерево» и отлакирована. Тут же имелась печь, на плите которой кольцами, в три рядя, были устроены конфорки для закладки топлива. С боку печи пристроена духовка, дверь которой закрывалась нехитрым засовом. Низко у пола имелась дверца для выгрузки золы, под которой на полу был прибит прямоугольный кусок металлического листа. В гостиной стоял диван с высокой спинкой, обитый черным дерматином. К спинке были прилажены две полочки, на которых стояли два белых пластиковых слоника. Еще в комнате имелись комод и шифоньер. Вся мебель была выполнена в том же стиле, что и кухонная и имела ту же цветовую гамму. На комоде в двух рамках золотистого цвета, которые были выполнены в виде зеркального отражения друг друга, размещены были фотографии мужчины и женщины. Оба объекта фотосъемки счастливо улыбались Василию.

На комоде стоял и подсвечник с тремя стеариновыми свечами, внешний вид которых показывал, что они уже были в пользовании. Тут же лежал коробок спичек. В это время электричество отключили, и своевременное обнаружение свечей и спичек было очень кстати.

Василий подпалил фитилек одной свечи. Ее света было достаточно, чтобы сориентироваться в обстановке. Он положил папки на комод и открыл ту, в которой обнаружил первое письмо в свой адрес. Перед его глазами лежали чистые листы бумаги. Вторая папка ничем не отличалась от первой.

– Что же, – проговорил Василий, обращаясь к самому себе. – время новых инструкций еще не подошло, а потому, как настоящий опер, приступаю к осмотру вверенного мне помещения. Прежде всего, нужно определиться с постелью. Она, явно, должна храниться в комоде…

Выдвинув наружу верхний ящик комода, Василий обнаружил письмо, сложенное треугольником, как складывались те, что отправлялись воинам на фронт. « Дорогому племяннику Васе» значилось на письме.

– Может быть, я лезу в чужую переписку? – Задал самому себе вопрос Василий. – Но, в то же время, коли я отправлен какой-то силой по этому адресу, письмо написано для меня. Читаю!

Он развернул письмо, которое представляло собой три исписанных мелким почерком тетрадных листа в линейку.

«Дорогой племяш! – Писалось ровным почерком забытой каллиграфии. – Уж, если ты читаешь это письмо, то я покинул этот мир и отправился на суд Божий за все грехи свои. Знай, что буду очень опечален в последние минуты жизни своей от того, что не смог прижать к сердцу своего героя племяша, о существовании которого узнал случайно, через военкомат, который сообщил мне, что жив ты и воюешь с бандами на Карпатах. Всегда считал, что сгинули вы все, когда банда атамана Шалого пожгла станицу. Не знаю, каким чудом ты остался жив. Видать была на то воля Господа нашего. Я рад тому, как все обернулось, и очень хотел с тобой повидаться. Теперь уж этому не бывать. Знай, что тебе совсем не надо краснеть за своего дядьку. Я честно отслужил в Гражданскую. За родителей твоих и братьев, сполна отомстил. Не один белый гад молил меня о пощаде, когда воздавалось ему за дела его сослуживцев. Потом получил ранение в ногу и был списан, под чистую, на гражданку. Тут нашел себе и супругу верную, с которой и прожил в добре и согласии много лет, пока не проводил ее в последнюю дорогу. Домик, в котором ты сейчас – ее приданое. От родителей в наследство остался. Владей теперь. Завещание на тебя писано. Отдал на сохранность в местком комбината. Там забери. Знал, что надеть тебе что-то из „гражданки“ понадобится, потому купил тебе всю одежду на свой рост. Одной мы крови. Потому не очень в размерах разниться можем меж собой. Ежели чего – подгонишь в мастерской. Все в шифоньере. И костюм, и рубашки с галстуками, и плащ, и пальто. Шляпу выбирал на свой вкус. Коли что не так, извини. В кармане пальто денег немного, что осталось у меня без надобности. И еще… Это – самое главное. В комоде, под последним ящиком лежит старая трость. Когда-то, когда ранен был в ногу, мои сослуживцы отобрали ее для меня у какого-то буржуя. С ней и проходил, пока совсем на ногу не стал. А потом бросил в угол в прихожей и забыл про нее. Совсем недавно под руку подвернулась. Стал ее из угла вытаскивать, а она возьми, да и разделись на две половинки. Пустотелой оказалась. А из пустоты ее на пол высыпались три десятка червонцев золотых и перстень с большим камнем. Что за камень, сам определишь. Ты теперь владелец и этих ценностей. Наследство это твое. Оказалось, что в ручке трости механизм был скрыт, как ее надвое разделить. Я все на место положил, запор защелкнул, и трость уложил под последний ящик комода, завернув в клеенку для сохранности. Там и найдешь. Вот и все. Жаль, что не довелось обнять тебя горячо. Бог тебе в помощь во всех делах твоих! Прости, ели ты партийный, а я тебя все к Боргу ворочу. Прощай теперь уж навсегда».

– Так что же со мной происходит? – Задал себе вопрос взволнованный происходящим Василий, укладываясь спать.

Утром обнаружилось, что вся заготовленная для него одежда словно был пошита по его меркам. Только он успел умыться и одеться, спрятав свою прежнюю одежду в шифоньер, как услышал стук в окно. За окном стоял Михаил и подавал ему сигналы, чтобы он вышел наружу.

– Выспался, сосед?! – Вместо приветствия поинтересовался Михаил.

– Вроде! – Ответил Василий.

– Я чего к тебе-то. Мы с женой на рынок собрались прикупить чего-то поутру. Может и тебе чего там надо?

– Пока не успел и сообразить. – Признался Василий. – Но с вами поеду. Там походу дела о чем-то и вспомню.

– Тогда пошли. Катерина уже свои авоськи собрала. Мотоцикл мигом заведу и поедем.

Когда прибыли на рынок, Катерина объяснила, зачем была нужна эта поездка Василию.

– Коль жить тут нацеливаешься, то должен думать, чем себя кормить станешь. Картошку, морковку, лук обязательно в доме иметь надо. Еще круп и вермишели в сельпо прикупи. Когда к этому еще и мяса из тушенки добавить, отменная еда получится. Я подскажу, как готовить. В столовку комбинатскую посторонних не пускают. А в закусочных и буфетах одна сухомятка. Да еще местные алкаши с зеленому змию пристрастят. Они это любят, чтобы потом на дармовщину за шиворот заливать. Потому дома готовить надо. Электроплитка и кастрюли со сковородками ведь имеются? Вот и наладишь свой общепит. – Наставляла Катерина, занимаясь между тем подборкой нужных ей продуктов и помогая сделать выбор Василию. – А вон там, в уголке, барахолка. Там можно хорошие вещи не задорого купить. Только внимательней быть надо. Тут местные урки промышляют. Могут и обчистить и дрянь какую вместо товара подсунуть. У милиции на них руки не доходят. Милиции-то той у нас с гулькин нос. Область у нас создали два месяца назад. А что толку? Откуда народу взяться? На стройки понавезли всяких вербованных. Там своих желающих на чужой счет поживиться уйма. Из кого милицию создавать?

– Вы меня, Катя, так полно проинформировали об обстановке в городе, что я по имеющимся сведениям могу сравняться со старожилом. – Рассмеялся Василий. – Завтра понедельник. Пойду работу искать, чего без дела сидеть.

– Иди лучше к нам на текстильный. И зарплата ничего. И коллектив в основном из старожилов. Все друг друга знают. Слесарить сможешь? Попрошу в наш цех пристроить. Нам слесари нужны. – Предложил Михаил.

– Спасибо за заботу, соседи. Я сначала с военкомата начну. А потом уж все остальное. Мне поначалу на учет стать полагается и в милиции паспорт оформить вместо военной книжки. Потом и остальное обсудим.

– Не забыл, что на обед к нам зван? – Поинтересовался Михаил, когда они вернулись с рынка. – К часу ждем на пирожки.

Der kostenlose Auszug ist beendet.