Испуг

Заинтересовалась работами Маканина, т.к. его выступление по ТВ было живым, не стандартным, очевидны были (не перечисляю) ценные его качества.

Заранее предвкушала, что ЭТОТ уж человек создаст НЕЧТО.

Однако – книга , прочитанная, – отложена, и перечитывать её никогда не захочется – это точно. Даже нет вдохновения писать о ней, приводить анализ.

Несколько любопытна (для отеч. прозы – это ново) – лишь композиция.

Можно было бы охарактеризовать эту работу Маканина так – позволяет себе старик, однако, пишет-пишет-развлекается, а нам – слабо это всё прочитать? Слабо?

Как-то неприятен Маканин стал, больше его книг не приобретаем.

Благодарим за прекрасно организованный сервис лёгкого приобретения книг через LITRES !.

С уважением, М.В.

Необычное повествование я бы сказала: сексуальные переживания главного героя (Старика) смешиваются с с событиями в стране - обстрел белого дама, путч, развал и разруха. Конечно идет свое видение данных событий, но они неотъемлемая часть жизни Старика, как и отключение света в дачном поселки, и любование огромной луной, как воспоминание жизни, так и подглядывание за молодостью. И сквозь все это сквозит испуг, что еще миг и все исчезнет, и воспоминания, и события, и луна, а поэтому жить и любить, брать все что можно взять… и путь это всего лишь хитрое подглядывание сатира за нимфой - это последние радости старого человека.

Меня книга заставила задуматься о старости и жизни…

Ближе к концу жизни писателю Маканину мир представляется, кажется, всё более гипертрофированным -солдаты у него тупые, как телята, идущие на убой, а майор -наоборот чуть ли не пророк (в романе "Асан"), белый дом (1993-й год) -вообще в весь в руинах должен быть, судя по его описанию, так же, как и наркоманские ломки, кажется полностью отключающие девушку Дашу, за которой и приударил дед, главный герой, от лица которого и идёт повествование (в этом романе "Обстрел"). По содержанию: дед этот в странно-сексуальном томлении ("странном" -потому что в самый ответственный момент он говорит вдруг, что мол "я не хотел её" -а что ж ты тогда хотел, -хочется спросить) прорывается в бунтующий Белый дом, там попадает под обстрел, в голом виде ходит-шелубонит ночью по окруженному полуразрушенному зданию, и, выйдя где-то на верхних этажах в таком виде случайно на разбитую плиту под лучами прожекторов, невольно как бы спасает белодомовцев, так как оцепившие оценивают этот его "перформанс" как некий акт "сдачи" защитников. -"Старику Алабину нравилось вернуться туда, где был. Он из тех, кто себя повторяет. Кто любит ступать в собственный след". (с.132) Не знаю, чего хотел больше сам автор -повторения, или наоборот ранее спрятанного выброса постсюрреализма, в итого получилось, кажется что-то среднее. Степень парлептипности 0,31. Степень густоты (крови) 0,29, -говорит Император ВАВА.

Психология, анатомия и физиология "ПредСтраха" Нет, скорее всего не психология, а "физиогномика"

"Немеренные претензии к жизни. А доброты еще не скопилось". - И как жить в такой среде.

Приговор - АДЕКВАТЕН.

Иногда складывалось впечатление, что жив еще "курилка"-предтеча Якушкин. Постарел к осени 1993 года, но силы не растерял...

PS Информация к размышлению для потенциального покупателя-читателя этой книги. Не рекомендую буквально воспринимать текст издательской аннотации. Спишем это на традиционный трюк для увеличения продаж.

Мне кажется, роман не "антиЛолита" о неуверенном стареющем сатирмэне, "юзающем" всех подряд озабоченных молодух, а несколько о другом. Маканин не столь примитивен и прямолинеен, как может показаться неискушенному читателю.

Прочитать новую авторскую редакцию без знакомства с оригиналом - done ! Что могу сказать в свое оправдание? Книга лежала на полке, прямо рядом c "Девяностые от первого лица" от издательства "База"

Одна из самых ярких сцен: толпа стариков-одуванчиков у Белого дома, колыхающаяся (старики не могут долго стоять, переминаются с ноги на ногу), в действия не вступающая, а просто обсуждающая, по какой траектории летают снаряды. Попадая в эпицентр смены эпохи, серьёзность происходящего не осознаешь. И так легко потерять голову и впасть в нечто схожее с наркотическим трансом. Именно поэтому, как бы ни было сложно продираться сквозь рваное повествование, я понимаю, что это самый честный способ описать слом эпохи: языком вакханалии, когда сатир бежит за молодой и прекрасной. В центре событий старик, который не хочет, не помнит события минувших лет, ему намного важнее прикоснуться к новому времени, не забывая о своём лунном увлечении. Поэтому он ловит волну происходящего и вот уже мчится в машине прекрасной дамы навстречу новым событиям, не осознавая куда и зачем. Осознание приходит после, во второй части, уже более реалистической: обстрел уже в прошлом, остались реалии испуганных людей. Сначала анализ произошедшего трезвым взглядом, а после новая дама и новые бытовые обстоятельства. Совсем уже не исторического масштаба, но не менее ярко характеризующие бытовые реалии. Книга будоражит драйвом описанных времён. И все же, куда, зачем, что же, в конце концов, было в первой редакции ?