Buch lesen: «Выбор ваш. Подборка стихов»

Schriftart:

ISBN 978-5-4490-6298-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Выбор ваш, или О вкусах не спорят

Лидеры

Телеграмма

«Вовик, Юра какой месяц
Как молчит: письма не шлёт,
В груди сердце не на месте,
Будто червь нутро сосёт…

Может, он попал в немилость,
Знаешь, у него характер крут,
Душой ждать я истомилась,
Сердце чует – карты лгут…

Напиши ему письмишко,
Может, брату он ответит,
Может, я волнуюсь слишком,
Напасть кличу ему этим…»

Прочитав письмо от мамы,
День до ночи растревожен,
Бью на утро телеграмму:
«Юра, брат, молчать негоже!»

Мне в ответ пришла депеша:
«Брат схоронен как полгода:
В парке ночью был повешен.
ВТК, Томск, замнач Родак…»

Еду к матери я вскоре,
Как сказать ей, намекнуть?..
Мать предчувствовала горе:
«Давит мне несносно грудь…»

Одноклассники

Привет!.. А я тебя, мужик, не помню…
Учились вместе – не были друзьями.
С тех пор не виделись, а кто-то помер.
Ни имя, ни лицо не сохранила память.

Ну, как ты жил-бывал, и что ты делал?..
К чему подробности, а кратко не сказать.
Из любопытства встретиться хотелось,
По пьянке что-нибудь хорошее наврать.

Со временем на нет сошло желанье —
Усталость, лень, озлобленность, болезни.
Кого другого – да, себя ведь не обманешь,
Порой не помнить прошлое полезней.

Ну, наливай!.. Знакомиться что ль будем.
Шучу, шучу, хотя… и вправду как чужие.
Плохое помнят – добро забудут люди…
Обидишься поди, не то сейчас скажи я.

В углу Литвинов, я, Баутин, Лазариди,
Как входишь, сразу слева первый ряд.
А я в другом углу, меня никто не видит.
В кругу девчонок я, а ты среди ребят.

Ну, наливай еще, язык бойчее станет,
И не заметим, как подружимся тесней.
Известно всем, капризничает память,
Дает плохих из всех минувших дней.

Мне кажется, что ты такой же тихий,
Как в школе был, поэтому не помню.
Клименко Вовка шутки сыпал лихо,
Смешил весь класс… Он рано помер.

Помянем всех, земля им будет пухом,
Кто не дожил до этой самой встречи…
И скосит нас в свой срок косой старуха,
Так Бог решил, что человек не вечен.

Работал много я, и ездил за границу.
А я служил ракетчиком в Германии…
Раз в Сочи был, и видел Гагры, Рицу…
Как ты, работал, но денег нет в кармане.

Еще по маленькой, когда и доведется
Нам пообщаться. Свидимся, бог даст.
На небесах, что было, все зачтется,
Там соберут на встречу снова нас…

Гимн оптимиста

Встану утром, потянусь,
Не пущу на сердце грусть,
Включу радио «Шансон»,
Без следа развею сон

Беглой легкою зарядкой,
То носки подняв, то пятки,
Бутерброд запью я чаем,
И душа уж не заскучает,

Под нос песенку мурлычу,
Сам себе я симпатичен!..
День прекрасный выходной:
Не поссорился с женой,

Не напился накануне,
Не пускал по пьянее слюни.
Все прекрасно, я доволен!
Пробежать на дачу, что ли,

Прихватив с собой чекушку?
Накукует мне кукушка
Лет еще так пятьдесят…
На меня глаза косят,

Мол, мужик с утра хмельной,
Говорит он сам с собой,
И улыбка до ушей,
Хоть завязочки пришей.

Мне сегодня хорошо,
Я не нюхал порошок,
Я сегодня оптимист,
Словно мне вручили приз!

Надо женщину любить

Надо женщину любить —
Говорила разве мама?
Разъясняла, как любить,
Чтоб любовь не стала драмой?

А любить, что значит слово?
Нежность, ласка, пониманье?..
И любить весь мир готовый,
Где берет ребенок знанья?

Видит он, как папа нежен
И приветливый с супругой,
Или видит он иное:
Как враги они друг другу?

Или мама скажет сыну:
Папа твой плохой мужчина!
В голове уж у ребенка
Каша, хаос, чертовщина…

То ль любовь такая штука,
Когда любят, но дерутся,
Иль она бежит за двери,
Как об пол разбилось блюдце?

Когда мама лечит ранку
На коленке шалуна,
И тогда на нежность пальцев
Так похожая она?

Иль с букетом в дом приносят
Эту чудную любовь?
Сам смекает, но не спросит,
Не ответят, отругают:

Ты пока еще не вырос,
Что ты можешь понимать!?
Слышит он, как папа злится,
Костерит как папу мать.

В книгах, фильмах, всюду,
Всюду о любви да по любовь,
Что же значит это слово,
Он гадает вновь и вновь:

«Когда девочка мне скажет,
Ты хороший, мальчик, друг!?
Когда бабушка мне скажет,
Ай, помощник, вырос внук!?

Когда папа отругает
За испорченную вещь,
А потом меня научит
Ремонтировать, беречь?».

Все как будто лучше знают
Про любовь и как любить.
То голубками воркуют,
То не могут дружно жить.

Он кричит: Какая стерва!
Сволочь ты! – кричит в ответ.
Вот такие представленья
У ребенка с малых лет.

Вырос он, семью бы надо,
В нем же страх: Не торопись!
Пусть она неотразима
Красотой, душою – рысь!

Про любовь мурлычет нежно,
А потом ударит больно
Прямо в сердце: Сволочь, гад!..
Холостому же привольно,

Ты мужчина, а не раб!..
А найди, чтобы любила…
Ищет, ищет, не находит,
Тратит время, деньги, силы,

Перебрал немало женщин,
В каждой видит только мать,
Но не ту, какую любит,
Нежно хочется обнять,

А другую, всё плохое,
Что в ней видеть не хотелось.
Стыд и страх в нем поселился,
Любит женщин неумело,

Потому что не учили
Его женщину любить!..
Самому придется парню
Научиться как-то жить.

Сгущенка

По копеечке – сорок восемь,
Как раз на банку сгущенки.
Мы с братом в ту самую осень
Пили молоко струйкой тонкой.

По троечку, по десятику у мамы тырил,
Да пустые бутылки, копеек по восемь,
В «стеклотару» сдал штуки четыре,
Всё подсчитал – ровно сорок восемь!

Пьем, блаженствуем, праздник что надо!
И к чему бы это, а ссора случилась:
Ты пьешь дольше!.. Нет – ты!.. И радость
Как вода молоком замутилась…

Вечером мама с работы приходит,
Я во двор, как нашкодивший кот…
Не ругаясь, сказала: Не надо, Володя,
Брать без спроса, не кради наперед…

Мне загадка

Мне загадка: сам ответил,
Мол, душа подняться хочет
Через творческие муки,
Говоренье, ну и прочее.

Она гостья ли хозяйка,
Хочет, так обозначает,
Ум, за нею отстающий,
Каждой строчкой умаляет,

Напрягись, мол, до предела,
Чувств на слово перевозчик,
А сама как рябь, как ветер,
Быть уловленной не хочет.

Мне загадка: ни поэта,
Ни таланта, ни призванья,
Но зачем-то рефлексируй
С умным видом на диване,

Иль в фантазиях и сказках,
В эмпиреях жить высоких,
Чтоб в эмоциях сто цветных
Пустоцветно множить строки.

Мне загадка: не психолог,
Не профессор, не мудрец,
Как ответить на вопросы,
Чтоб смирился наконец:

Не тебе гадать загадки.
Кто ты есть? Лишь инструмент,
Пищей творческою кормят,
Смысл жить дают в обмен.

Папа спит

Пятилетний мальчишка осознает
Себя в городе большом и страшном.
Видит, в небе летит самолет,
Тянет ручку ребенок напрасно.

А во сне самолет тот упал на ладонь —
Теплый маленький, словно игрушка;
Мчит галопом норовистый конь,
В страхе мальчик вцепился в подушку.

Мама с папой, сестренка и братья —
Все в одном разместились жилье:
В центре стол, а по стенам кровати,
Из окна виден парк и Дворец…

Едут летом в деревню на волю.
Будет папа на стройке трудиться,
Отдохнут брат с сестрёнкой к школе,
С сентября им обоим учиться…

Для семьи дали дом брусовой,
Под окном палисад. Крытый двор.
Долго дом простоял нежилой.
Пол помыли и вынесли сор…

Во дворе на веревках качели,
А за домом большой огород…
Пару месяцев так пролетели,
И семья в мире-счастье живет…

Ночь. Темно. Будит мама детишек:
Собирайтесь! Мы едим домой…
Вот машина подъехала, слышат.
Папа пьяный сегодня и злой…

Шестимесячный крохотный братик
Неустанно и нудно орет —
Среди ночи подняли с кровати.
«Эй, заткните крикливому рот!»

Папа злой, папиросы ломает,
Всё не может никак прикурить.
Вещи мама спеша собирает:
«Я прошу, дорогой, не дури!..»

Он один остается в деревне.
Не поймет ребятня ничего:
Не достроил еще? Ждет он денег?
Не пускает начальник его?..

Никаких объяснений, торопит:
Быстро в кузов, не будут нас ждать!
И целуя малюточку в лобик,
Просит баба его подержать…

Вот машина летит по дороге,
В крытом кузове страшно сидеть.
Мама злится, орет, вся в тревоге,
И в окно не дает посмотреть…

Да, я помню тревожное время.
Пятилетним что мог понимать?!
Ясно вижу, как в кузове едим,
Как баюкает братика мать…

Как пришла незнакомая тетка —
Весть дурную она принесла,
Как вопила в истерике в глотку
Мама после, как гостья ушла…

Вижу гроб, а в нем спящего папу.
Жутко так мне к нему подходить.
Почему-то не хочется плакать…
Посетители вносят венки…

Я за дверью в углу, где игрушки,
Наблюдаю, как подняли гроб.
Попрощайся! – мне шепчет старушка, —
Поцелуй папу, деточка, в лоб…

Я боюсь!.. Не тащите, не надо! —
Прячусь снова за дверь поскорей.
Несмышленый ты, Вовик, ну ладно…
Четверых ведь оставил детей…

И старушка соседка уводит
К себе в комнату: Будем вдвоем…
Как ты мог удавиться, Володя!?.. —
Всё бормочет под нос о своем.

Все ушли. Опустела квартира.
«Выйдем что ли, на двор, поглядеть?..
Ах ты, маленький бедненький сирый!..
Вот и некому больше жалеть…»

На дворе грузовая машина,
И откинуты вниз все борта.
Гроб подняли на руки мужчины.
Говор тихий. Венки. Суета…

Вот и двор опустел. Напоследок
Крестят воздух и в землю поклон.
Листья желтые падают с веток.
Стар и млад возвращается в дом…

Сорок с лишним годов упорхнули.
Что теперь мне былое жалеть?..
Не узнаю я дом и тех улиц…
Всех рассудит по-своему смерть…

Гимн холостяка

Она притворно смело
Слова слагать умела,
Лукавый взгляд наметан,
Опасно звал намеком,

Движенья рук изящны,
Смех вольно настоящий,
Не зла игра притворства,
И в танце ног проворство,

Умелый шарм в наряде…
Исчезни, бога ради
Сна образ наважденья!
Милей мне пробужденье

В своей родной квартире,
Портрет жены, сатирик,
Не смей же искажать,
Чтоб в плен страстей опять

Попасть, как кур во щи,
Эрот, не здесь ищи,
Я нахлебался вволю,
Холостяка же доля

По сердцу нынче мне:
Я счастлив и вполне!..

Старая школа

В два этажа восьмилетняя школа
Из бруса …, а нынче она снесена.
Она появилась, как вырос поселок,
И детям на годы служить отдана.

С четвертого класса и до восьмого
Учился я в ней, словно жил, пятилетку.
От «клич пионера: всегда будь готовый»
До комсомольской газеты с заметкой.

В пятом писали контрольный диктант,
Скандал был – полкласса на «двойку».
Оставили нас, а мы дверь на таран
Взяли, где Марья Ивановна стойко

Натиск держала с директором вместе,
«Война» на не шутку тогда разыгралась.
Кто вышел из «битвы» той с частью,
Бог знает, нам дома от мамок попало.

В спортзале мы взялись играть КВН
Между «седьмыми» в субботнее утро.
Пришлось выступать за кого-то взамен,
Я от волненья весь текст перепутал.

Еще мне запомнились в парке линейки —
Классы в торжественном строе, и знамя.
Труд, домоводство: с лопатой и лейкой
В школьном саду занимались цветами.

На против «директорской» помню буфет.
Булочки, коржики, сочень, ватрушки…
На двадцать копеек наешься. Их нет,
Из дома что взял, пообедал втихушку.

С уроков сбегали в «восьмом» на протоку.
Не все. Пара-тройка отличников честных
Не смели. А нам дисциплина по боку,
На речке, на воле весной так чудесно!..

В два этажа восьмилетняя школа
Останется в памяти точно такой,
Как в годы, когда я был молод…
Образ её не затмит «новострой».

Не спрашивать

Не спрашивать, так меньше вероятность
Проникнуть в суть житейских проявлений.
Гарантий нет, что будет нам приятно
Открытие с обратной точкой зрения.

Как мир устроен знать полезно, но опасно.
К примеру, и душа окажется лишь словом.
Проникновеньем в суть усилится неясность.
Хотим мы знать, а к знанью не готовы.

Не спрашивать, так легче переносишь
Противоречий тьму, и массу нестыковок.
Мы все пронзенные незримой насквозь осью,
Которой некто вертит, иль выдернуть готовый.

Ущербность мира в собственном рассудке
Не замечаем мы – реальность нереальна.
Засечки на кольце и луч бегущий – сутки.
А время что? Суть дление как дальность?

Не спрашивать – хранить умеренный покой,
Не напрягаться в сложных рассужденьях.
Спокойствие души – сердечник золотой.
Не на предмет глядеть, его лишь видеть тени.

Ответственность за всё да возложить на Бога,
Мол, мы в его руках, он справедливо судит.
Кто так решил, облегчил ли дорогу?
Один ты – человек, а вместе – просто люди.

Прощение ошибки

Простить ошибку как исправить
Вред словом, делом, где нанёс,
Не обязательно, но в праве,
Потребность совести. Вопрос:

Получишь прежних отношений,
Вернется мир первоначальный?
Обиды скрытой устрашеньем
Пробьется в голосе печальном.

А мир в душе теперь другой,
Пусть возмещен ущерб сполна,
И слом, заваренный дугой
Горячей плазмы, но стена

Незримо их разъединит
Пока что тонкой гибкой пленкой,
И сменит полюсы магнит:
Грубее муж и злей девчонка.

Так что, прощеньем не исправить
Хороших прежних отношений? —
Сомненье тонкое буравит,
Готовит в будущем крушенье.

Он так же дарит ей букеты,
Нежнее прежних поцелуи,
А сам душой блуждает где-то,
Купаясь в чистых райских струях,

Тех невозможных первозданных,
Как и она, в любви купаясь,
Взгрустнет, всплакнет не к месту странно.
Ты, что, любимая?.. Не знаю…

Снимая к ночи крем салфеткой,
С лица улыбку заодно,
И пьет бездетности таблетку,
Не страсть разжечь – уснуть – вино.

И он как будто взбудоражен,
Ласкает страстно только тело,
И оттолкнет его он сразу,
Как завершит по долгу дело.

Ошибка разве прощена?
Она лишь только затаилась,
Достигнет если камнем дна,
Замутит воды сразу илом.

Всем сердцем искренне простить,
Но так, чтоб сразу позабылось,
Ошибку надо отпустить,
Не дать ей, чтобы затаилась.

Померещилось

Володя, ты один без дамы, непорядок,
Когда у всех у нас имеются подружки
На стороне. В общаге лучше – рядом.
Татьяна с пятого – возьми её на мушку.

Девчонка скромная, премилая, и стрижка
По плечи, брови черный, и прочее к лицу.
На радость нам, завел бы с ней интрижку,
Что пропадать за зря красавцу молодцу.

Так допекли друзья, что воспылал, короче,
Взглянуть на чудо деву с пятого в натуре.
Знакомиться сойдет и плёвый повод к ночи,
Скажу, мол, дело есть, пойдем-ка перекурим.

Я не курю, прости, ответила негромко,
Гулять мне поздно, утром на занятье…
И носовой платок, записку будто скомкав,
К губам прижав, зевок прикрыла кстати.

Ну, я пошла. А я?.. А ты приди в субботу,
После обеда, в три, когда уйдут девчонки.
Её усмешкой взгляд досказывает что-то,
Издевка надо мной, намек ли это тонкий?..

Ну, как? лады, иль бортанула девка?..
Скажи, Сашок, не ты ль терпел конфуз,
Не с этой ли, со скромницею дерзкой?
Ну, с ней, а что? Ты знаешь, я не трус.

Конечно нет. Тёр уши мне неделю,
Мол, милая, красавица и прочее…
И не соврал! Прекрасна в самом деле.
На днях свиданье назначила, короче…

И прям до вечера нам комната досталась.
Пока, пока, Татьян! – ушли её соседки.
Час говорю, мне тем уж не хватало,
Она же невпопад обронит слово редко.

Я так и сяк, пойдем, мол, погуляем,
Что взаперти сидеть, на танцы, на Орбиту?
Она глуха и здесь, слова бросаю зря я,
И по лицу видать спокойна, не сердита.

Касаюсь рук её, и хлад идет от пальцев,
Как мертвые, как мрамор. Не убирает рук.
И смотрит в пол. Что делать с нею дальше?
А может быть мертва? Я ужаснулся вдруг.

Прощай! Пора. Не шелохнулась даже.
Мне ноги ватные волочить долго к двери.
Я ухожу, что на прощанье скажешь?
И что мерещится, уж верю, и не верю.

Весенние чувства

Что-то жду, а что, не знаю,
То мечтаю, то вздыхаю
О хороших прошлых днях,
То пронзит о смерти страх,

Мол, что видел, что имел,
Обладать чем не сумел,
Всё равно, так мало жил,
И еще осталось сил

На три жизни, на три века.
Смерть приходит к человеку
Не тогда, когда он хочет,
Жить, когда полюбит очень,

Строит планы, счастья ждет,
Вот тогда и смерть придет!
Нет, конечно, не об этом
Думал я в начале лета.

Вот теплицу бы достроить,
Как тепло придет, мне стоит,
И семян купить набор,
Починить вокруг забор,

Срезать старую малину…
Что за мысли, чертовщина!
Мелочь всякая. Довольно!
Отчего душе так больно,

Жизнь проходит, я старик,
Видно, так я жить привык —
Ждать, мечтать о чудном мире,
И скучать в пустой квартире,

Стоя молча у окна?
Толи ум недомогает,
И душа опять больная,
Коли сам не понимаю,

Жду чего, чего хочу,
И, боюсь, не получу.
Жизнь, она из мелочей,
Из тревог, забот, детей,

Жизнь всё то, что есть вокруг:
Ссоры, пьянки, дача, внук,
Всё, что мелочь и пустяк.
По-другому жить-то как?

Кто как может, так живет.
Сделав круг, вернулся вот
В то начало, в ту же точку,
И уперся в ту же кочку:

Смысл в чем, зачем живем?
Сын и дерево, и дом?..
Есть три сына, дом на даче,
Там и сад большой в придачу,

Есть три внука, внучек – две.
Что мне делать на Земле?
Все дела, коль переделал,
Умирать тогда уж смело?

Нет, чего-то тут не так,
Догадаться не мастак,
Где закопана собака.
Мне смеяться бы, не плакать,

Жизнь вполне же удалась!..
Не совсем, а только часть.
Счастье мимо проскользнуло,
Или жизнь меня надула,

То есть, всё дала с лихвой?!
И пока еще живой,
Буду ждать, чего, не знаю,
Отчего весною маюсь

В день прекрасный, выходной.
Может, просто я больной,
Так любви мне захотелось,
Кровь несет её по телу,

Вызывая жар душевный.
Я старик, скажу я гневно,
Что за шутка, что за чушь,
Я отец и дед, и муж!..

Тяпну рюмку – успокоюсь.
Лезут мысли, что ж такое
В этот первый день весенний,
И сердечное биенье

Просто связано с недугом,
И взволнован от испуга,
Что могу и умереть.
Осторожней буду впредь!

Звено найти

Молоко парное с пенкой пахнет травами лугов,
Тетя Паша через марлю цедит в кринки из ведра,
Напоследок кружки наши наполняет до краёв,
Нарезает хлеб горячий: «Ешьте, пейте, детвора!»

Мне, кажись, пошел в ту пору год, наверное, шестой,
До того, как папа помер, жил я жизнью городской,
А теперь живу в поселке, за каналом в засыпушке:
Огород большой, собака, кошки, боров и цыпушки.

С мамой пятеро: сестренка, двое братьев, ну и я,
Вокруг печки в помещенье уместилась вся семья.
Позже там разгородили на три комнатки и кухню,
Не замерзнем мы зимою: ни на час в печи не тухнет.

Память в шутку ли играет, перепутает страницы,
Толи вправду я ребенок, старику ли это снится…
В миг один осиротели, теть Наташа, дядя Коля,
Завертелось, закружилось, мама плачет: горе, горе.

Теснота, у стенок нары, восемь малых ребятишек,
Мама утром и под вечер: Спите, детки, тише, тише.
Осень, холодно, одежку кой-какую раздобудешь,
И на улицу в тот час, на забор смотреть, как люди

Ходят-бродят по дороге: бабка старая с авоськой
Чуть бредет, ругая громко незадачливую Тоську;
А за ней мужик в фуфайке наклонится спотыкаясь;
За машиною вдогонку свора псов промчится с лаем.

А весну встречали позже на Степной у речки малой,
Щитовой нам домик дали, место тоже не хватало:
Комнатушки две и кухня; огород, сарай с сортиром;
Васька кот, собака Шарик, куры, их петух задира.

Вскоре после наводненья: паровоз, вагон, вокзалы;
Коми: Вычегда и Жешарт: что в поселке не хватало?..
Двухэтажный дом из бруса, место много, нам раздолье,
Мама утром на работу, трое в школу, в садик Толик.

Пару лет мы бедовали: сто с копейками зарплата,
Плюс пособие отцово, даже в нужном недостаток.
Всё, сказала мама, едем мы обратно в наш посёлок,
И опять вагон, вокзалы, интересный путь, но долог.

Молоко парное с пенкой пахнет травами лугов,
Тетя Паша через марлю цедит в кринки из ведра,
Напоследок кружки наши наполняет до краёв,
Хлеб ломтями нарезает: «Ешьте, пейте, детвора!»

Вот теперь звено, надеюсь, цепь единую сведет,
Мне тогда не шесть, выходит, а девятый стукнул год.
К тете Паше после школы прибегаю погостить,
И она меня так рада с дочкой вместе накормить.

Ошибка

«Привез» координаты,
А циркулем по карте
Проверил тут же грубо,
Не грызли бы сомненья,
Что «врет» топопривязчик.

Сержант второго взвода
В усмешке кривит губы:
Ошибся ты в расчетах!..
Старлей от злобы скачет,

Мол, за тебя, паршивца
Полковник неуд влепит.
А я смолчал, не спорил,
Как возражать нелепо,
Он на полгода дольше
Меня служил, и вскоре

Из части дембельнется.
Проверил гирокомпас,
Проверил и расчеты,
Жду страшную развязку…
ГСВГ. Проклятая Европа,
Ведь отпускают в отпуск
Лишь схоронить кого-то,
А вовсе не за службу…

Отбой! – звучит команда.
Отбой! – кричу я эхом.
Убрать приборы, Саша,
Иван, крути баранку.
Но не успел уехать,
Старлей рукою машет.

По вашему… Отставить!
Твои расчеты верны,
Хочу тебя поздравить
За службу! Но… Ошибся
Сержант второго взвода.

Не признал

Да ну, смеешься, друг, не сочинял я это,
Мои способности к писанию скромны,
Сам сочинил, иль вычитал ты где-то,
Ну, в общем, взял стихи со стороны.

Не надо мне навязывать чужое,
Свои узнал бы сразу, эти – не мои,
Не автор я, оставь меня в покое,
Страстей таких и сроду нет в крови.

Не спорь же зря, не доводи до ссоры,
Ну да, мой почерк, стиль слегка похож,
Стихов не крал, и не хочу стать вором,
Меня ты лестью, друг, не проведешь.

«Не отрекайся от стихов, что ты писал
Тому назад лет тридцать или двадцать,
Ты не склеротик скромный, а нахал,
Твои стихи, и нечего стесняться!..»

Настроение

Что ни скажу, признаться всё ж придется,
Не к месту похвала, и сердце ровно бьется,
И с тихой радостью, с обиженною грустью,
Признание позднее душа уж не пропустит,

Ей мнится лесть, и та, что истину сокрыла,
Пусть будет сказано: Стишок и этот милый!
Да если было б так, уверовал сначала,
И музыка в стихах лирично бы звучала,

Но молодой поэт страдает притеснением,
Нудит писать его невежественный гений,
Чтоб через день труды безжалостно убить?!..
Не потерять бы логики рассудочную нить,

И не заметить, что глодает душу самоедство,
Неполноценность та, стыдливая, из детства,
Возьмет опять бразды над чувствами печали,
Не вы ли настроения перемены подмечали?

Упрек и глуп, несправедлив, душа поэта
Его лишь собственность, и гордостью задета
Своей же, недруг страх и родственник позора,
Ждет похвалы, и на расправу очень скорый,

Как пламя выгорит любви страстями упоения,
Он здесь, чтоб притушить сердечное биение:
Ничтожество!.. Уйди с дороги великанов…
И я болтлив с самим собой, и точно пьяный,

Мне хорошо в слезах, никто и не услышит…
Ум изнемог выдумывать – душа не пишет,
Она, пришибленно пока, притихла, и таясь,
Ждет перемен погоды дня – стихи и страсть!