Buch lesen: «Никто не хотел убивать»

Часть первая

Глава 1

Удар, удар, еще удар. Мощно, точно, в безудержном стремлении победить!.. Только так и нужно драться на ринге, а иначе незачем выходить на бой.

Жаль только, что столь сокрушительные удары Стас не наносил, а пропускал. Слишком уж сильный оказался у него противник – опытный, техничный, с тяжелым и четко поставленным ударом. Продержаться против такого хотя бы пару раундов – уже победа. А Стас не просто отбивался, но еще и наносил ответные удары. Некоторые из них даже приносили ему очки. Действовал он не так уж и слабо, только пробить противника пока не мог.

Стасу было говорено о трех раундах, но шел уже четвертый. Кто предложил ему эту схему поединка, тот ее и нарушал. Басмач собирался проверить его на прочность, он уверен был в том, что уложится в девять минут, но так и не смог нанести нокаутирующий удар. У него было явное преимущество по очкам, но чистая победа никак ему не давалась. Противник все еще пытался увернуться от его ударов, даже отбивался.

Потому Басмач и бесился. Его выносливости можно было только позавидовать. Да и ногами он молотил без устали. Это ведь не только бокс, здесь и ногами можно, а Стас по этой части как-то не очень, хотя и был опыт…

Голова у него уже отяжелела и звенела как церковный колокол, отбитые ноги едва держали тело, а Басмач не унимался. Он уже видел, что Стас сдавал, поэтому его ноги взлетали все выше. В ухо ему пяткой в начале четвертого раунда зарядил с разворота, жесткой подушкой ступни разбил нос.

Его нога снова взлетела. Басмач целил прямо в разрез перчаток, точно в подбородок. Стас едва успел, но все-таки отбил ее, да так, что противник на какое-то мгновение потерял равновесие. Басмач никогда себе такого не позволял, может, потому Стас и не мог его за это наказать. А сейчас у него вдруг появилось время для размаха.

В боксе такие удары не приветствуются, но в этой схватке дозволялось многое. Да и соперник вдруг сделал скидку для Стаса, который тут же ею воспользовался. Его правая рука поднялась и тут же со страшной силой опустилась, стремительно нагоняя отступающего противника. Даже ногой с такой мощью не ударишь!

Басмач успел поставить блок, но руку соперника остановить не смог. Если он и сумел слегка погасить энергию удара, то это ему не помогло, да и перчатка не очень-то смягчила удар. Тяжелый кулак Стаса со страшной силой обрушился на его голову под углом, сверху вниз, в надлобье.

Басмач ошалело взглянул на Стаса и шарахнулся от него. Его руки были опущены вниз и слегка разведены в стороны, ноги согнуты в коленях, ступни вывернуты. В таком положении он был похож на лягушку, распластанную по земле, дрыгающую всеми лапками. Даже воздух Басмач хватал ртом так, как будто собирался квакнуть.

Он устоял на ногах, не распластался на полу, но поплыл основательно. Стас запросто мог его добить.

Именно это он и собирался сделать, но Басмач вдруг вскинул руки и выкрикнул:

– Хорош!

Он в этом зале был главным, и его слово – закон. Если этот человек сказал, что хватит, значит, бой закончен.

Басмач приложил перчатку ко лбу, зажмурился так, как будто о чем-то напряженно думал.

– Кусач, какой у нас там раунд? – спросил он, отнимая руку от головы.

– Четвертый, – отозвался из-за канатов жилистый парень с массивными, выпирающими челюстями.

Зубы у него были крупные, на вид крепкие, а челюсти мощные. Такому палец в рот не клади, а то руку по локоть откусит, причем в буквальном смысле.

– Почему четвертый? – возмутился Басмач. – Три должно быть.

Звали его Федором, и фамилия у него была чисто русская – Мешков, но во внешности имелось что-то азиатское. Глаза большие, но раскосые, брови густые, иссиня-черные. Может, его поэтому и называли Басмачом.

– Так ты же не сказал, что хватит. – Кусач пожал плечами.

– А ты у нас тут кто, судья или погулять вышел?.. Кто там у нас по трем раундам победил?

– Ты, Басмач, победил. Это даже не вопрос!

Кусач посмотрел на Стаса вроде бы сочувственно, но в его глазах сквозила ехидная насмешка. Кто сильней, тот и прав!.. А таковым здесь в любом случае был Басмач. Если бы Стас вдруг отправил его в нокаут с первого удара, то все равно не стал бы здесь главным.

– А пацанчик ничего так держался, – заявил Басмач, вроде повеселев.

Хищные черты лица, жесткий изгиб губ. Он улыбался глазами, а выражение лица при этом оставалось ожесточенным.

– Но до тебя ему, конечно, далеко!..

Насколько знал Стас, Кусач был вторым человеком в бригаде Басмача. При этом он льстил ему так же беззастенчиво, как обычная дешевая шестерка.

Душа у Феди Мешкова была такой же пугающей и жестокой, как и внешность. Темная у него душа, злодейская, поэтому его боялись как чужие, так и свои. Ему человека убить – что высморкаться. Одно слово, басмач.

– Ну, для «Жар-птицы» пойдет.

– Пойдет, – эхом отозвался Кусач.

– Понял, как надо махаться, пацан? – Басмач с насмешкой глянул на Стаса, снял перчатку, небрежно отбросил ее в сторону.

– Понял.

– Вопросы?

У матросов не должно быть вопросов. Именно на это Басмач и намекал.

– Нет.

Стас мог бы спросить, почему Басмач присвоил себе победу, но делать этого не хотел. Он же находился здесь не для того, чтобы побеждать. Парень проходил что-то вроде собеседования для приема на работу.

«Жар-птица» – самое крутое в городе казино, работать в котором было и престижно, и выгодно. Рядовой охранник получал там под штуку баксов, да и график не напряжный: сутки на работу, двое на отдых. Только устроиться туда не просто, и главным там был Басмач, а отбор у него суровый.

Да, в такие заведения людей с улицы обычно не берут, но именно этим правилом Басмач и пренебрегал. Как раз там он приглядывал себе парней. Правда, только в том районе, где знал если не всех, то многих.

Он не водился со Стасом, не дружил с ним, но видел еще в школе на переменах, встречал во дворце спорта, на дискотеках. Вдобавок за Стаса еще и попросили. Подруга его сестры Лиза гуляла с Басмачом, она и замолвила за него словечко. Дескать, парень из армии вернулся, работа ему нужна.

Кто такой Стас Подъяров? Что-то знакомое…

Да, Басмач знал такого, значит, мог не опасаться того, что это какой-то засланный казачок. Он видел его, да и сестру этого парня. Ну а то, что Стас – КМС по боксу, это дело десятое.

Но бокс оказался нужным уже сейчас, когда Стасу пришлось доказать свою бойцовскую состоятельность. Он хоть и не чужой, но еще далеко не свой. Слабаков Басмач не признавал и дел с ними не имел. Но, похоже, Стас показал себя как надо. И характер проявил, и силу, и, главное, сговорчивость. Строптивцы Феде Мешкову не нужны, именно поэтому Кусач и лебезил перед ним.

– Это хорошо, что вопросов нет, – Басмач смотрел на Стаса так, как будто вглядывался в его душу. – Кто вопросы задает, тот по службе не растет, так в армии говорят, да?

– Говорят.

– Где служил?

– На складах, в роте охраны.

В бардаке Стас служил. Демократия развалила армию под корень, склады просто разграбили, охранять было практически нечего. В советское время восемь постов было, а сейчас – только два. Раньше в караул чуть ли не через день летали, а в новое время – через трое суток на четвертые.

Дедовщины как таковой не было, но сильные слабых чморили по-черному. Не важно, кто какого года службы, главное, можешь ты постоять за себя или нет. Если нет, то пощады не будет!

В роте царил настоящий беспредел, бал правил культ силы. Хочешь, чтобы с тобой считались, качай мышцы, бейся в спаррингах, ну, и главное, будь своим.

Стас чморить себя никому не позволял. Поэтому с ним не просто считались, его уважали. Здесь, на гражданке, он тоже не собирался быть лохом.

– Оружие охраняли?

– Нет, барахло всякое.

– Машешься неплохо.

– Занимался…

– Я тебя вспомнил, ты у Ильича тренировался.

– Ага, у Ильича, – кивнул Стас.

Басмач был на три-четыре года его старше, он учился уже в десятом классе, гоголем ходил по школе, когда Стас только набирал вес. О нем еще никто не знал, а слава о Феде Мешкове уже гремела на весь район. Спортсмен, заводила, бабник!.. В девяносто первом Басмача осудили на три года за вымогательство, а если точней, то за рэкет. Ему тогда и двадцати лет не было.

В девяносто четвертом году Басмач освободился, а Стас ушел в армию. Когда он вернулся, оказалось, что Федя Мешков ходил в бригадирах у самого Ясеня, который держал под собой добрую половину города, начиная от холма, делившего Изгорск на западную часть и восточную. Во владения Ясеня входил и центр города, контроль над которым приносил ему большую прибыль.

В бандиты Стас не рвался, поэтому ничуть Басмачу не завидовал. Но милости у него искал, потому что совсем не прочь был работать охранником в «Жар-птице».

– Техника у тебя неплохая, а ноги слабые. Не веришь?

Басмач вдруг исчез из виду. Стас зазевался, поэтому и не заметил, как тот припал к полу и ногой прокрутил подсечку. Парень грохнулся на спину, хорошо, что хоть головой о пол не ударился.

– Теперь веришь? – возвышаясь над ним, с хищным оскалом спросил Басмач.

– Верю, – поднимаясь, заявил Стас.

– Если хочешь со мной работать, никогда не считай ворон, понял?

– Понял.

Басмач вдруг ударил его в живот, но Стас вовремя напряг пресс. А брюшные мышцы у него были крепкие, противоударные.

– Вижу, что понял. – Бригадир удовлетворенно кивнул. – Значит, хочешь работать у меня. Или нет?

– Хочу.

– К испытательному сроку готов? – немного подумав, спросил Басмач.

– Готов.

– Учти, слово сказано.

– Так я и не отказываюсь.

– Вот и хорошо. Иди отдыхай. Через два часа выезжаем на стрелку.

У Стаса чуть глаза на лоб не полезли от возмущения.

Ясень держал крышу над «Жар-птицей», Басмач со своей бригадой обеспечивал безопасность, решая проблемы с залетной братвой и конкурентами. Его бойцы и на стрелки выезжали, и разборки чинили – стреляли, убивали.

Стас метил на место рядового вышибалы при казино. Его дело – по залу ходить, за порядком следить, буйных за дверь выставлять. К бригаде Басмача он должен иметь косвенное отношение, а тут вдруг нате вам – стрелка!

– Что такое? – Мешков глянул на него с хищной иронией. – Очко заиграло?

– Нет. – Стас в замешательстве пожал плечами.

– Ты думал, что будешь груши околачивать и стриптизершам под хвост заглядывать, да?.. Шнырем ты хочешь быть, и деньги за это получать? Правильно ты соображаешь, пацан, я шнырей на серьезные дела не беру. Ну и чего стоишь? Стрелка у нас через два часа.

Стас кивнул и на деревянных ногах полез под канат. Когда он шел через зал, было тихо, но стоило ему переступить порог, как за спиной зашумели люди, застучали перчатками о груши. Претендент на работу прошел проверку, и братва могла продолжить тренировку.

Да, он выдержал экзамен, получил работу, но при этом нарвался на острый вопрос – а ему это нужно?

Если бы он бандитом хотел быть, то должен был бы сейчас прыгать от радости. Но ведь Стас не стремился к этому. Он желал просто круто работать, а стрелки, разборки, кровь – это не для него.

Но ведь Стас мечтал быть крутым пацаном, стремился к тому, чтобы его уважали. А бандит – это круто. Лохи боятся, бабы любят! Шнырем, а тем более чмошником никто не назовет.

Впрочем, быком в бандитской бригаде не так уж и просто стать, абы кого в это дело не берут. Одной проверки на ринге для этого мало, тут еще преданность общему делу нужно доказать.

К тому же Басмач и не говорил Стасу, что берет его в свою бригаду. А то, что на стрелку звал, так разборка разборке рознь. Может, там каких-нибудь клоунов прищучить надо? Серьезных людей на это дело смешно посылать. Раз так, то Стас и такие же салаги, как он, будут в самый раз. Заодно Басмач его в деле посмотрит, решит, стоит ему доверять или нет.

Стас успокоился, решил, что зря разволновался. Никто его в бандиты не звал. Намечался сущий пустячок. Руками помахать придется, это максимум.

Раньше в боксерский зал можно было попасть только через главный вестибюль дворца спорта, а сейчас здесь появился свой вход с улицы. Басмач облюбовал этот зал для своей бригады, сделал здесь ремонт, установил новое оборудование. Душ у него в кафеле, импортная сантехника, но все это не свое, как прежде, а чужое.

Вот и у Стаса появилась возможность стать здесь своим. Оно ему нужно?.. Скорее всего, да. Как ни крути, а в «Жар-птицу» он устраивался, чтобы потешить свое мужское самолюбие. Стас же не какой-то там лох, и ему хотелось быть своим среди крутых. Пусть и на маленьких ролях, но своим.

Испытательный срок Стас еще не прошел, братва его не признала, но это же не значило, что ему нельзя принять душ. Даже если и так, то плевать! Он помылся, вытерся своим полотенцем, спокойно оделся и вышел из дворца спорта. До стрелки оставалось полтора часа, но на какое время назначен сбор, Стас не знал. Поэтому он не стал далеко уходить и, как оказалось, правильно сделал.

Басмач со своими бойцами появился минут через сорок. Толпа подошла к машинам, неподалеку от которых и находился Стас.

Бригадир увидел его, недоуменно повел бровью, небрежным жестом подозвал к себе и насмешливо спросил:

– Ты что здесь делаешь?

– Так стрелка же скоро… – Стас замялся.

Быки лыбились, глядя на него.

– Так не для тебя же, – сказал Басмач. – Это у нас стрелка, а не у тебя, чувак.

Кто-то в толпе засмеялся с явной издевкой. Так веселятся, когда разводят лоха. А за кого еще можно было держать Стаса, если его назвали не уважительно – пацаном, а пренебрежительно – чуваком.

– Значит, я не так понял, – сквозь зубы сказал Стас.

Действительно, ему всего лишь сказали, что через два часа братва выезжает на стрелку. Никто же не говорил, что он тоже должен ехать.

– Не так понял. – Басмач внимательно поглядел на него и кивнул.

– Тогда я пойду.

«Иди. И не просто иди!..». Что-то в этом роде ожидал услышать Стас.

– А стрелка? – с насмешливым удивлением спросил Басмач.

– Так это не у меня.

– Но ты же не ушел? Ты же здесь?

– Ну, здесь.

– Крутым хочешь быть? Так и будь им. Кумпол, пацан с тобой поедет. Э-э, как там тебя? – Басмач опять посмотрел на Стаса и вопросительно пошевелил пальцами.

– Стас.

– Я твою сестру знаю. Подъярова она, да? И ты Подъяров. Подъярком будешь. Ну, если не облажаешься. А если облажаешься, на хрена ты нам такой нужен! Кумпол, Подъярка с собой возьмешь.

– Возьму.

Высокий белобрысый парень с правильными чертами лица внимательно и серьезно смотрел на Стаса. Он, пожалуй, был единственным, кто не скалился, глядя на него.

Оказывается, на стрелку ехали только он и еще двое бойцов из бригады Басмача. Значит, все-таки звали Стаса на это дело. Видно, на этой стрелке действительно предстояло решить какой-то мелкий вопрос, если Басмач не побоялся привлечь новичка.

Все-таки у Стаса возникло чувство, что он собирался спрыгнуть с горящего самолета с парашютом, который укладывал пьяный в доску прапорщик с вещевого склада. Парашют мог не раскрыться, но и на падающем самолете оставаться было никак нельзя.

Глава 2

Высокое синее небо в крапинках белых облачков, нежное майское солнце, приятный теплый ветерок. Сейчас бы мангал на мягкую зеленую травку поставить, дрова в нем на угли пожечь, шашлык пожарить, а трехлитровую банку с пивом опустить в ледяную воду родника!..

Но тут не было ни мяса, ни пива. На эту лесную поляну, окруженную шелестящими осинами, они приехали вовсе не для того, чтобы есть шашлык. Погода стояла отличная, журчал родниковый ручей, но из багажника своей «девятки» Кумпол доставал не шампуры, а помповые ружья.

Этот парень молчал всю дорогу, напряженно, нервно. Он старался не выдавать своего волнения, но Стас все понимал. Кумполу было страшно. Видно, не такая уж и простая предстояла стрелка.

Стас ничего не спрашивал, чтобы не показаться назойливым. А еще его могли заподозрить в трусости. Если задаешь вопросы, значит, боишься. Логика настолько же простая, насколько и глупая, но против нее не попрешь.

Стас думал, что Кумпол не столько боялся, сколько переживал за успех своего, возможно, первого самостоятельного задания, потому и колотился. Еще недавно Стас думал, что их и на самом деле ждет какой-нибудь пустяк. Но безлюдная поляна в ста метрах от шумного шоссе, у Ягодных прудов, ружья – все это наводило на тревожные мысли. Оказывается, не все так просто, как ему хотелось бы.

– Стрелять умеешь? – чуть ли не впервые за все время обратился к Стасу Кумпол.

– Умею.

– Держи. – Кумпол эффектно, одной рукой загнал патрон в ствол и передал ружье Стасу.

Такой же помповик достался и Маслину, низкорослому широкоплечему быку с квадратной головой и маленькими, но мясистыми ушами. Ружье он взял с ухмылкой на лице, с небрежностью бывалого вояки, но Стас видел, как дрожали у него пальцы.

Шатырь взял пистолет Стечкина. Внешне этот парень казался не таким мощным, как его коренастый дружок, но выглядел при этом куда более матерым. Неторопливый в обычных движениях, но резкий и порывистый в атакующих, взгляд спокойный, но не добрый. Злость в нем вроде бы и не клокотала, но Стас не хотел его ни о чем спрашивать. Ему казалось, что лишний вопрос мог вызвать бурную реакцию, поток ненормативной лексики.

Кумпол вооружился таким же «стечкиным». Слишком серьезная штука для банальной стрелки.

– Да ты не бойся, ничего не будет, – усмехнулся Кумпол.

Он обращался к Стасу, но пытался взбодрить самого себя.

– Я не боюсь.

Маслин достал пачку «Мальборо» и предложил всем угоститься. Отказываться никто не стал. Даже Стас взял сигарету, хотя поклялся не курить. Как переступил порог армейского КПП, отправляясь домой, так ни разу не задымил. Правда, после спарринга с Басмачом у него возникло желание крепко затянуться, но тогда он не имел с собой курева.

– Погодим, – выдохнув из легких плотный клуб дыма, сказал Кумпол. – Время еще есть.

Шатырь молча глянул на часы.

Маслин же вопросительно посмотрел на Стаса и спросил:

– Тебе что, неинтересно, с кем у нас разборка? – В его голосе угадывалась нервозность, которую он пытался, но не мог скрыть.

– Интересно, – стараясь сохранять спокойствие, проговорил Стас.

– Ничего такого, нормально все, – сказал Кумпол скорее для себя, чем для него.

– Что нормально-то? – Маслин раздраженно скривился. – Типа шелуха наехала, да? Типа и мы шелуху против этой шелухи выставили, да?

– Мы не шелуха.

– А если против нас конкретные люди выйдут?..

– Волыны у нас.

– А если и они с волынами?

– Там реально шелуха. – Шатырь покачал головой, не соглашаясь с ним.

– А почему они здесь, на прудах забились?

– А чтобы страху на тебя нагнать!

– Да ты сам на измене! – взвился Маслин.

– Кто на измене?! – вскинулся Шатырь.

– Базар глушим! – вздыбился Кумпол.

В воздухе зазвенела тишина, прореженная шелестом травы и листвы. Вскоре из-за кромки лесополосы показалась машина. За ней появилась вторая.

– Не понял, почему две тачки? – запаниковал Маслин.

– Правда, почему две? – занервничал Шатырь.

– Так, давайте все за машину! – распорядился Кумпол.

В случае перестрелки его «девятка» могла стать укрытием, пусть и не самым надежным. Но сознание Стаса не допускало самой мысли о пальбе. Как ни нагнетал обстановку Маслин, Стас все-таки надеялся на лучшее. Но, судя по реакции братвы, дело запахло керосином. В двух машинах могли уместиться восемь, а то и десять вражеских бойцов. Если у них еще и стволы, то намечался жареный петух!..

Маслин присел на колено, положил ружье на капот и взял на прицел головную машину.

– Эй, пушку свою убери! – шикнул на него Кумпол.

Маслин подчинился ему, но с явной неохотой. Да и сам Стас не прочь был бы взять ружье на изготовку.

Он не знал, кто наехал на Басмача и насколько опасен противник, но встревожился не на шутку. Его не удивило бы, если бы из головной «Волги» вдруг выскочил автоматчик и принялся мочить их длинными очередями. А могли даже из гранатомета пальнуть. Такое тоже бывает.

«Волга» остановилась. Первым из нее вышел крепкий парень, еще молодой, но уже с проплешинами на голове. Он не был похож на русского. Нос длинный и крючковатый, как у грузина. Мощная борцовская шея, покатые плечи, косолапая походка. Нейлоновые спортивные костюмы под кожаными куртками уже вроде бы вышли из бандитской моды, но, видимо, ему об этом забыли сообщить.

Его спутники тоже были в спортивных костюмах. Все славяне, и такие же мощные на вид.

– Эй, вы чего там попрятались? – громко, с заметным акцентом спросил молодой плешивый тип, с колючей насмешкой глядя на Кумпола. – Ты же видишь, мы пустые!

Оружия у этой четверки и в самом деле не было, но за их «Волгой» остановился старенький «Опель». Неизвестно, кто и с чем там сидел.

Впрочем, Кумпол вышел из-за своей «девятки». За ним потянулись все остальные, в том числе и Стас.

Кумпол старался держаться невозмутимо, но все-таки чувствовалось, что плешивый грузин смог его пристыдить.

– Я не понял, вы что, боитесь нас? – продолжал тот в том же духе. – Подковались, да?

Его наглости можно было позавидовать. Он обвинял Кумпола в том, чем грешил сам. Оружия у него действительно не было, но из-за его «Волги» показались люди со стволами. Эти все были откуда-то из Закавказья. Грузины, абхазы, все такое прочее. А оружие у них оказалось более чем серьезное – у одного «узи» с глушителем, у других автоматы АКС-74У. Парням Ясеня поворачивать назад было поздно.

– Не надо нас бояться, пацаны, – сказал плешивый грузин, с явным чувством превосходства глядя на Кумпола. – Мы люди серьезные, слабых не обижаем.

– Ты кто такой?

– Хочешь со мной познакомиться? Давид меня зовут. Царя одного так звали, знаешь, да?

– Так ты же не царь, – нервно кусая губы, сказал Кумпол.

Стаса тоже трясло не на шутку. Они оказались в полной западне. Первая четверка стояла прямо напротив них, одна пара из второго квартета зашла с левого фланга, а другая – с правого. И оружие у этих, из «Опеля», было убойное, и позиция превосходящая.

– Кто знает, кто знает. Может, я и царь.

– Договор был четыре на четыре, – дрогнувшим голосом сказал Кумпол.

– Эй, какой договор, дорогой? – откровенно глумился над ним Давид. – Договор будет, когда мы казино возьмем.

Его совершенно не смущали пистолеты Кумпола и Шатыря, ружья Стаса и Маслина. Он точно знал, что его люди тут же откроют огонь, если кто-нибудь из ясеневских вскинет ствол.

Стас осознавал безнадежность своего положения, поэтому не чувствовал под собой ног. Возникло такое ощущение, что его взяли за шкирку и оторвали от земли. Он едва держал ружье в слабеющих от страха руках.

– Не возьмете вы его. – Кумпол мотнул головой.

– Почему твой Басмач не подъехал? – жестко спросил Давид.

– Ты для него мелко плаваешь.

– А для тебя?

– Короче, разговора не будет! – Кумпол пытался придать своему голосу грозную густоту, но сорвался на какой-то истошный вопль. – «Жар-птица» остается за нами!

– Не будет разговора, а вы с железом подъехали, да? Замочить нас хотели, да?

– Нет.

– Что нет, если да?.. Теперь мы вас мочить будем! – заорал Давид.

Стас закрыл глаза. Вот он и выпрыгнул из горящего самолета, а парашют не раскрылся. Еще чуть-чуть, и все!

– Казино все равно за нами останется, – дрожащим от страха голосом жалко сказал Кумпол.

Он тоже понял, что жить ему осталось совсем чуть-чуть.

– Сначала вас, потом остальных!..

В словах Давида звучал приговор, и у Стаса сдали нервы. Его пальцы вдруг разжались, дробовик выскользнул из рук и упал на землю.

Сначала засмеялся Давид, за ним все остальные. Стасу казалось, что сейчас он оглохнет от дикого оскорбительного хохота.

Он нагнулся, дрожащими пальцами взял ружье, оторвал его от земли. Когда Стас распрямился, Давид уже не смеялся. Он готовился привести в исполнение свой приговор, причем самолично. Пока Стас возился с ружьем, этот тип успел достать пистолет и взять парня на прицел.

Стас понял, что это все, но все-таки нажал на спусковой крючок. Умирать, так с музыкой.

Громыхнуло так, что зазвенело не только в ушах, но и в мозгах. Давид подался назад, хватаясь за развороченное картечью горло, из которого хлестала кровь. Пистолет вывалился из руки грузина. Кто-то из его спутников суетливо наклонился за ним, но Стас вновь нажал на спусковой крючок. Он даже не помнил, как передернул затвор, стрелял не целясь, потому и промазал, хотя и отпугнул братка.

Стас стрелял инстинктивно, реагируя на происходящее. Но ведь кто-то должен был ответить на его действия. Кавказец, стоящий справа от него, так и сделал. Он с истошным визгом выпустил в Стаса целую очередь из «узи».

Пистолет-пулемет у него с глушителем, поэтому выстрелы были бесшумными. Но почему пуля попала Стасу в щеку и не пробила ее? За плечо что-то больно ущипнуло, но ведь это не смертельно. Почему затворная рама на «узи» не стучит в движении?..

Да это же пневматика!

Стас передернул затвор. Кавказец отшвырнул от себя бесполезную игрушку и бросился наутек. Его сосед поступил точно так же, бросив муляж автомата. Стас выстрелил им вслед, но снова промазал. Зато Шатырь, стоящий слева от него, выпустил в них несколько пуль в автоматическом режиме. Сначала упал один, затем другой.

Кумпол тоже дал волю своим чувствам. Враг в панике разбегался, а он палил, пытаясь перекричать грохот выстрелов. Да и Маслин слетел с тормозов.

Из восьмерых вражеских бойцов уцелела только половина. Этих спасли быстрые ноги и нежелание Кумпола преследовать удирающего противника. Одного ранили в руку, второго в спину, но это не помешало им унести ноги.

Когда стрельба стихла, Давид и еще один боец из его свиты лежали без признаков жизни, двое шевелились, и Шатырь отправился их добивать. Стас тупо смотрел, как тот остановился возле дрыгающегося тела, наставил на него ствол пистолета и хладнокровно выстрелил. Бедолага конвульсивно дернул ногой и затих.

Ведь раненого можно было бы отвезти в больницу. Там его поставили бы на ноги, но Шатырь не дал ему шанса. Почему он такой жестокий?

Стальные шарики попали Стасу в щеку, в плечо, но он не чувствовал боли. Ее заглушал шок.

Своей вины в происходящем Стас не чувствовал. Да, он стрелял и убил человека, но ведь это была защита. После первого выстрела Стас жал на спусковой крючок, но ведь мазал. А в спины убегающим людям не стрелял, ну, разве что сгоряча пальнул пару раз вслед кавказцу с «узи».

– Офигеть! Это же фуфло голимое! – рассматривая трофейный автомат, возмущенно и торжествующе протянул Маслин.

«Узи» хотя бы стальные шарики выбрасывала, а эта штука даже водой не плевалась, но при этом так же точно копировала настоящее оружие. Хотя нет, отличия имелись, и сейчас их можно было заметить. Видно, что муляж из пластика. Цевье отсвечивает у него не так, как у настоящего автомата, жерло ствола совсем не глубокое. Но с расстояния все казалось весьма реальным. Смертельно опасным. Да и обстановка к тому располагала. У страха глаза велики – именно на это и рассчитывали кавказцы.

Кумпол поднял «ТТ» покойного Давида, направил ствол в землю, нажал на спусковой крючок и даже вздрогнул от неожиданности, хотя должен был понимать, что ствол боевой. Когда пистолет в руке, не так уж и сложно определить, настоящий он или фальшивый.

– А ведь он тебя замочить мог! – большими глазами глянув на Стаса, сказал Маслин.

– А потом тебя, – продолжил Кумпол. – И меня.

Справа от них один за другим прозвучали два выстрела – это Шатырь добил еще одного раненого беглеца.

Какое-то время Кумпол в раздумье смотрел на него, затем встряхнулся и велел бросать все и сматывать удочки. Стас его прекрасно понимал. Он и сам хотел поскорее убраться отсюда и постараться забыть…

Но ведь он никогда не сможет вычеркнуть из памяти этот проклятый день, когда впервые убил человека. Да, Стас защищался, но как доказать это суду, когда к его горлу приставят меч правосудия?.. Вдруг ему вышку за убийство дадут? Да и пятнадцать лет строгого режима не украсят его жизнь.

Стас еще не вышел из шокового состояния, но в голове уже скрипели мысли. Он искал выход из создавшегося положения.

– Может, трупы закопаем? – спросил парень чуть позже, когда брошенные машины и их покойные пассажиры остались позади.

– Зачем? – нервно спросил Кумпол.

– Так менты ведь подъедут, выяснять начнут.

– Плевать!

– А если трупов не будет, то и выяснять нечего. – Стас пожал плечами.

Он не был уверен в том, что говорил, но мнения своего не изменил. Состояние у него было такое, что он без труда мог бы в одиночку вырыть яму под братскую могилу. Сильное нервное возбуждение высвободило в нем не один киловатт полезной энергии. Во всяком случае, так ему казалось.

– Что, страшно? – Кумпол язвительно глянул на него.

– Страшно, – честно признался Стас. – Как и тебе.

– Не страшно!

– Всем было страшно! У всех очко играло!

– Слышь, ты!.. – рыкнул на Стаса Кумпол, но тут же сам себя осадил и приказал: – Маслин, давай назад!

Тот все понял и согласно кивнул. Шатырь тоже не стал возражать. Никому не хотелось садиться в тюрьму из-за каких-то уродов.