Buch lesen: «Бандитская Голгофа»
Глава 1
На улице жара, в камере духота, а тело мерзнет. Температура под сорок, озноб, кости ломит – трудно идти. Горло у Ларисы простужено, и мороженое здесь ни при чем…
– Стоять! Лицом к стене!
Лариса выполнила команду, и дородная тетка с пышной шевелюрой из непослушных волос открыла дверь в помещение, выделенное для встречи с адвокатом…
История ее нынешнего заключения началась два с половиной года назад. Макс был влюблен в нее, но все никак не решался сделать предложение. Тогда Лариса пошла на хитрость – объелась мороженым и заболела. Макс примчался к ней домой по первому звонку, и эта встреча привела их к загсу. До свадебных торжеств, правда, не дошло, но Ларису это не смущало. Она стала женой наследника многомиллионного состояния, и это для нее тогда было главным…
И родительского благословения Макс не получил. Более того, его отец забрал у них паспорта, чтобы расторгнуть законный брак. Но Ларису хранила сама судьба: Виталия Максимовича застрелили по дороге в загс. Тогда она и решила, что судьба будет всегда и во всем благоволить ей, но просчиталась. Разозлила она свою судьбу, поэтому и нуждается сейчас в адвокате.
За столом сидел незнакомый мужчина – лет тридцати, ухоженный и хорошо одетый. Лариса нахмурилась. Неужели все так плохо, что прежний адвокат отказался работать с ней и передал дела своему менее известному коллеге?
Кондиционер плохо справлялся с жарой, и мужчина махал перед своим лицом импровизированным веером из сложенных вместе листов бумаги. С появлением Ларисы он оставил свое занятие и, подобравшись, набросил на лицо вежливую улыбку.
Но Лариса смотрела не на него, а в окно, на виднеющуюся вдали сталинскую высотку. Шпиль там, увенчанный пятиконечной звездой…
В Москву она приехала всего три года назад. Какой же дурой она тогда была… Но ведь уже тогда решила, что пятиконечная фигура на шпиле сталинской высотки и есть ее путеводная звезда. Хотела достичь больших высот и стремилась к этому.
Ей нужен был Макс, и ради него Лариса предала своего любимого. Никита отправился за решетку, а она, спустя какое-то время, пошла под венец.
А потом в тюрьме оказался и Макс, который вдруг стал ей не нужным.
Теперь вот настала и ее очередь…
– Здравствуйте, Лариса Михайловна! – Мужчина подошел к ней, поцеловал руку. И даже выдвинул из-за второго стола стул.
– Да, здоровья мне сейчас как раз не хватает, – вздохнула она, усаживаясь.
– Вид у вас, прямо скажем, действительно неважный, – озадачился он, испугавшись, что Лариса может одарить его какой-нибудь вирусной заразой.
– Ангина у меня, – небрежно усмехнулась она. – Это не заразно. Если в губы не целоваться.
– Да, я вижу, температура у вас. Вам в санчасть нужно, или что там у вас называется.
– Адвокат – и не знает, как это называется? – удивилась Лариса.
– Я не адвокат. Хотя и юрист. Я представляю компанию «Совгоснефть». Заместитель начальника юридического отдела Годовиков Михаил Тимофеевич.
Мужчина подошел к двери, открыл ее и выглянул: похоже, он явно не хотел, чтобы их беседа грела посторонние уши. Видно, разговор предстоял очень серьезный. Более того, Лариса догадывалась, о чем пойдет речь. Уж очень знакома была ей эта нефтедобывающая компания… От волнения она даже забыла про свой озноб. Неужели судьба снова дает ей шанс?..
Отец Макса был криминальным авторитетом, который очень круто поднялся на мутной волне девяностых. Господин Фогарев, он же Фоган, занимался всем, что могло приносить хоть маломальский доход: от банального рэкета до крупных сделок на товарно-сырьевой бирже. Максу в наследство достался только чистый бизнес – казино, отели, недвижимость под торговые и бизнес-центры, а также крупный, многомиллионный пакет акций «Совгоснефти».
Именно этот пакет и нужен был Годовикову, за ним он и пришел. Интересно знать, какую цену он предложит.
– Вы, Лариса Михайловна, догадываетесь, зачем я здесь? – с незатейливой прелюдии начал он.
– Догадываюсь.
– Мы, конечно, знаем о ваших проблемах…
– Я и сама о них знаю.
– Дело серьезное, и я не думаю, что мы в силах вас отсюда вытащить. Но мы можем скрасить ваше ожидание. Вы продадите нам свой пакет акций нашей компании, получите за это деньги, которые поступят на ваш счет. Мысль об этих деньгах будет греть вас в холодные лагерные ночи…
– А я имею право продать эти акции? – Лариса затаила дыхание.
Все, чем владел Фоган через «общак» своего мафиозного клана, отошел к его братве. Сначала такой расклад устраивал всех, а потом на сцену вышел Гаврик, преемник покойного авторитета. В первую очередь этот тип отправил за решетку Макса, а затем вдруг объявил, что собирается вывести из игры и саму Ларису. Половину доверенного ей состояния он собирался отдать своей любовнице, которую обидел Виталий Максимович.
Саша была женой Фогана, а получила в наследство только квартиру на Ленинском проспекте и два миллиона долларов. Она посчитала себя обделенной и взялась восстановить справедливость. Хоть и не сразу, но это ей удалось. И теперь она – единственная наследница покойного Макса, а Лариса, увы, осталась у разбитого корыта.
Пока Саша еще не вступила в наследство, и Лариса являлась доверенным лицом своего мужа, поэтому, в принципе, обладала правом продать пакет акций. Но устроит ли «Совгоснефть» такое право?
– Имеете… – кивнул Годовиков. – Мы знаем, кто унаследовал акции, но вы можете продать их задним числом.
– Сколько?
– Пятьдесят миллионов долларов.
– Это грабеж, – спокойно, без эмоций, сказала Лариса.
Рыночная стоимость пакета составляла что-то около четырехсот миллионов долларов, но не так давно она отклонила предложение продать акции по этой цене, ожидая более выгодного предложения. И дождалась…
Но пятьдесят миллионов – это куда больше, чем ничего, и Лариса прекрасно это понимала, потому и возмутилась чисто для проформы.
– Мы бы могли предложить и пятьдесят тысяч, – усмехнулся Годовиков, – и вы бы все равно согласились. Но это подозрительно низкая цена. Настолько подозрительная, насколько подозрительной будет выглядеть сама сделка.
– Еще подозрительней она будет выглядеть, если я скажу, при каких обстоятельствах она была заключена.
Все правильно, Макса больше нет, и его доверенным лицом Лариса быть не в праве. Но ведь сделку действительно можно провести той датой, когда Макс еще был жив. В этом и заключался риск для «Совгоснефти». Одно ее слово, и сделку признают недействительной.
– Поэтому мы и предлагаем вам пятьдесят миллионов.
– Я согласна.
– Что ж, тогда завтра я потревожу вас снова… Скажите, какие лекарства вам принести, и я все организую.
Лариса бы не отказалась от ампулы морфия, но не о том нужно сейчас думать.
– Завтра мы подпишем договор?
– Да, завтра мы подпишем договор.
– А деньги?
– Сначала договор – потом деньги… Поверьте, обманывать вас нам не с руки.
– Я вас не знаю. Но знаю Кварцева Илью Борисовича, пусть он завтра будет на сделке.
Первое предложение насчет акций «Совгоснефти» поступило к Ларисе от человека, в подлинности полномочий которого она не сомневалась. Именно этого человека она и хотела завтра увидеть.
Годовиков думал недолго.
– Хорошо, я все устрою… У вас нет выбора, Лариса Михайловна, но я все равно все устрою, – покровительственно улыбнулся он.
Выбора у Ларисы действительно не было, но она, на всякий случай, хотела подстраховаться.
А если ее все-таки кинут, горевать она не станет. Ведь это сама по себе победа – оставить Сашу без нефтяных акций. Но все же ей больше нравился вариант, когда за эту победу ее наградят ценным призом в пятьдесят миллионов.
Если тайна сделки вдруг вскроется, Ларису могут обвинить в мошенничестве, но ей и без того светит срок за покушение на убийство. И все благодаря Саше, будь она проклята!..
С Гавриком Лариса разобралась – наняла человека, и он отправил этого подонка в последний путь. А потом этот же человек пытался убить Макса.
Покушение закончилось провалом, и ей пришлось избавиться от главного исполнителя. Ликвидировал его Дима Левшин, в личной преданности которого Лариса не сомневалась.
А Левшин предал ее. Оказывается, он работал на Сашу, которая в итоге и взяла реванш за свое поражение. Не вышло у нее взять свое через Гаврика, зато вторая попытка, увы, закончилась удачей…
Макс был кем угодно, но только не дураком, сразу догадался, кто стоял за покушением на него. И сделал ход конем, отказав Ларисе в праве на свое наследство. Все свое состояние он переписал на Сашу. Сгоряча это сделал, не подумав, за что и поплатился. Левшин держал его под наблюдением, поэтому и смог узнать, кому Макс отписал свое богатство. Узнал и вышел из «спящего режима»; в итоге Макс оказался в морге, а Лариса – на тюремных нарах, хотя должна была умереть от передозировки…
Левшин отравил Макса, а Ларису забрал с собой, приковал ее к койке, обколол наркотиками. Он хотел сделать ее законченной наркоманкой и завершить все смертельным уколом. Она бы умерла от передозировки, и менты обнаружили бы ее труп. А в сумочке у нее лежала бы склянка с ядом, которым был отравлен Макс. Склянка с ее отпечатками пальцев…
Но Никита разрушил эти коварные планы. Он искал Ларису, поэтому и вышел на след Левшина. Вышел и остановил его. А вслед за Никитой на тайную квартиру нагрянули менты. И Левшин арестован, и Саша… И склянку с ядом нашли у Левшина. Ему и предъявили обвинение в убийстве Макса, а Саша проходит по этому делу как сообщница и подстрекатель.
Сашу тоже ждет срок, но никто не помешает ей вступить в наследство. Хоть и наломала она дров из-за этого завещания, но Макс отписывал ей свое состояние в здравом уме и ясной памяти. А если еще Сашу признают непричастной к его убийству, то в свои права она вступит на свободе.
Все идет к этому. Левшин ее не сдает, берет все на себя. Лариса пытается доказать ее причастность к убийству, но Дима с этим не согласен. Дескать, Лариса хочет признать завещание Макса незаконным, поэтому и оговаривает Сашу. И еще этот подлец выставляет Ларису невменяемой наркоманкой…
Левшин держал ее на игле целых четыре дня, и за это время она успела войти во вкус. И даже испытала нечто похожее на ломку, что ее очень напугало.
Ларису положили под капельницу в наркологической клинике, но вскоре за ней пришли, предъявили постановление об аресте и взяли под стражу. Менты, правда, вошли в ее положение и отправили в здравпункт, где ослабший после наркоты и заточения организм успешно подхватил вирусную инфекцию. Но горло-то пройдет, а от неволи так просто не вылечишься. Лет десять на это уйдет, не меньше…
Две ночи она промучилась без сна – так хотелось ей провернуть выгодную для себя сделку и получить пятьдесят миллионов. Лариса знала положение вещей и понимала, насколько важен для «Совгоснефти» ее пакет. За такую сделку и миллиард долларов не грех выложить, а тут каких-то пятьдесят «лимонов». Для компании «каких-то», а для нее – целое состояние и свет в конце длинного тоннеля.
Первая ночь прошла нормально, весь последующий день Лариса провела в ожидании, но на встречу с Годовиковым ее не вызвали. Тогда она и разволновалась… Возможно, у представителя «Совгоснефти» возникли какие-то технические и вполне устранимые причины, но вдруг он заручился согласием Ларисы только для того, чтобы сломить сопротивление законной наследницы? Положение у Саши шаткое, и на этом также можно было сыграть. Правда, на пятьдесят миллионов она не согласится, но и рыночную цену не запросит. Для «Совгоснефти» проще будет заплатить ей двести пятьдесят или даже триста миллионов, чем затем расхлебывать последствия незаконной сделки…
– Стоять! Лицом к стене! – скомандовала конвоир.
Переживала Лариса напрасно, все-таки попала она в помещение для встречи с адвокатами, где и увидела Годовикова. Мужчина улыбался в прежней своей манере, но это вовсе не означало, что у него хорошие новости. Возможно, он собирался объявить ей, что сделка не состоится. Ведь с ним же не было Кварцева, которого он обещал привести.
– А Илья Борисович где?
– Илья Борисович отказался от участия в сделке, – развел руками юрист.
– Почему?
– Он считает ее недействительной, но мы-то с вами, Лариса, так не думаем! – подмигнул ей Годовиков.
– Не думаем, – отстраненно проговорила она.
– А если серьезно, мы с Ильей Борисовичем представляем конкурирующие направления. Он не справился со своей задачей, а я вроде как вышел на сделку. Или нет?
– Договор готов?
– Да, конечно…
Лариса умела вникать в текст договоров, тщательно вчитываться в условия, прописанные мелкой строкой. И представление о предмете сделки, об этапах ее прохождения имела полное. Договора, приложения, выписка из реестра, доверенности – все это было составлено профессионально, грамотно, и она очень быстро убедилась в этом, только вот на доскональное изучение текстов ушло не меньше двух часов. И все это время Годовиков смотрел на нее, слегка прикусив губу. Наверняка его ждет продвижение по службе, если он сэкономит для компании сотни миллионов долларов.
Лариса действовала на свой страх и риск, чего бы не позволила себе прежде, но выбора у нее не было. Если она не получит деньги, то хотя бы накажет Сашу…
Годовиков по три раза просмотрел бумаги, на которых она должна была поставить свои подписи, удовлетворенно кивнул и аккуратно сложил все в папку. Только тогда напряжение оставило его.
– Да, Лариса, хотел спросить, как ваше здоровье?
– Спасибо, ничего.
На поправку она пошла, температуры уже нет, кости не ломит, хотя горло еще побаливает. Но это не утешало: ведь скоро ее выпишут и отправят в общую камеру. А то, что у нее наркотическая зависимость, это никого не волновало.
Да и не было у нее зависимости, как таковой. Ломку Ларисе сняли еще в клинике, а здесь, в изоляторе, наблюдались лишь слабые ее признаки. В принципе, она бы с удовольствием укололась, но поскольку доступа к наркотикам у нее не было, то приходилось держать свои желания в узде. Тем более, это было не так уж и сложно.
– Антибиотики не нужны?
– Уже нет.
– Витамины? – Годовиков поставил на стол пластиковый пузырек.
– Можно, – кивнула она.
Лариса сунула витамины в карман, и тут ее словно током ударило. Что, если витамины отравлены? Что, если Годовиков собирается ее убить? Договор подписан, и она больше не нужна. Более того, с ее смертью тайна сделки покроется мраком… Да, ее теперь запросто могут убить. Как же она сразу об этом не догадалась?
Лариса сошла с лица, и Годовиков это заметил.
– Что-то не так? – настороженно спросил он.
– Учтите, если со мной что-то случится, Саша Фогарева узнает, как я продала вам акции.
– С вами что-то случится?! – вытаращился на нее Годовиков. – Вы думаете, что мы… Вы думаете, что мы пытаемся вас убить?
– Поверьте, я знаю, как это делается.
– Да, я знаю, как погиб ваш муж. Но, поверьте, у нас и в мыслях не было… Озадачили вы меня, Лариса. Даже не знаю, что делать, – расстроенно мотнул головой юрист.
– Не трогать меня, вот, что делать.
– Да мы-то не собирались… А вдруг у вас возникнет конфликт с третьей стороной и вы обвините в этом нас? Одно ваше слово, и репутация нашей компании накроется медным тазом, – не на шутку разволновался Годовиков. – Даже не знаю, что делать.
– Я угощу витаминами своих соседок, если с ними ничего не случится, то и бояться нечего. Тогда я закрою рот на замок, – пообещала она.
– Ничего ни с кем не случится, можете в этом не сомневаться, – облегченно вздохнул Годовиков.
– Вот и хорошо.
– Да уж… Хотел сделать вам сюрприз, но, видимо, придется оставить затею.
– Что за сюрприз?
– Да нет, не скажу, а то решите, что я снова пытаюсь вас отравить.
– Чем?
– К сожалению, вытащить вас из тюрьмы мы не можем, но хотелось бы скрасить ваше существование…
– Номер моего счета у вас есть, я жду, когда привалит счастье.
– В этом даже не сомневайтесь…
– А в чем сомневаться?
– Это я должен сомневаться. И сомневаюсь… – Годовиков достал из кармана и тут же опустил обратно тонкий стеклянный цилиндрик с таблетками серого цвета.
– Что это?
– Здесь это называют «марафетом». Но вы ничего не видели, – натянуто, но с заговорщицким видом почти прошептал он.
– Видела. Я все видела! – возбудилась Лариса.
Не думала она, что ей вдруг так сильно захочется уколоться. Или хотя бы наглотаться «колес». Вроде бы отпустили ее позывы, а тут схватило…
– Видимо, это будет лишним, – покачал он головой.
– Зачем вы мне это показали? – От нервного возбуждения у Ларисы вдруг задергалась щека.
– Ну я подумал, что вам стало бы легче. А возможности у меня, как вы понимаете, большие. Насчет колонии не уверен, но здесь, в СИЗо, вы бы могли получать «марафет» каждый день. Для меня это совсем не трудно. В знак, так сказать, моей благодарности…
– Ну, так отблагодарите, черт возьми!
– Ну, хорошо… – Глянув на дверь, Годовиков протянул ей кулак, в котором сжимал склянку с «колесами».
Лариса с жадностью схватила ее и сунула в рот. Вдруг ей шмон устроят? Витамины заберут – фиг с ними, а за «колеса» она очень переживала. Это ведь здорово, если в них заключен тот же кайф, что и в героине. Говорят, «колеса» – это бомба.
– Не бойся, – перешел на «ты» Годовиков. – Кроме улета, в этих штуках ничего нет. Никто не собирается тебя травить. Если не веришь, можешь соседок своих угостить, с ними ничего не случится. Ну разве что на розовом слоне по радуге покатаются… Ну что, до встречи! На неделе приду, распишешься в получении денег.
– А они будут?
– За это не переживай. Думай лучше, как срок себе скостить.
– Как?
– Извини, но это не наша забота, – с искренним, как могло показаться, сожалением покачал головой Годовиков.
На этом разговор и закончился. Сначала увели Ларису, а затем ушел и он – вольным шагом, в светлое настоящее.
Но ведь и ей светило счастье. Лариса изнывала от нетерпения, возвращаясь в здравпункт. И когда за ней закрылась дверь в палате, с трудом удержалась, чтобы не наброситься на «колеса». С трудом, но удержалась…
Нельзя ей набрасываться на эту страшную халяву. Нельзя верить в доброту человека, который должен желать ей смерти. Отравить ее напрямую Годовиков не рискнет, но в его власти подсадить Ларису на «колеса», чтобы она с каждым разом принимала все большую дозу. В конце концов, она просто-напросто загнется от передоза. И это реальный вариант, не зря же Левшин готовил ей именно такую смерть…
Нельзя поддаваться на провокацию. Никак нельзя. Но и все таблетки в канализацию спускать не стоит. Лариса угостила «колесами» своих соседок и сделала вид, что употребила сама. В унитаз она спустила только свою дозу, от греха подальше.
У Годовикова действительно большие возможности, вернее, на многое способны люди, стоящие за ним. Возможно, у них на прикорме сам начальник оперативной части, который наблюдает за Ларисой глазами ее соседок по палате. Если она откажется от наркоты, то Годовиков узнает об этом, и в ход пойдет другое, более серьезное оружие…
Лариса преодолела себя, а через три дня снова встретилась со своим «благодетелем». Деньги действительно поступили на ее счет, причем в полном объеме, и Годовиков позволил ей в этом убедиться. Она расписалась в получении огромной суммы, но без особой радости. В настоящий восторг она пришла, когда получила очередной транш наркотической отравы. Годовиков должен был поверить, что Лариса прочно подсела на «колеса»…
Глава 2
Вода – как много в этом слове. Это ведь чудо из чудес, и вовсе не обязательно целый месяц провести в тюрьме, чтобы в этом убедиться. Хотя после душной камеры теплая вода под пышной пеной кажется чудом в квадрате. Или даже в кубе…
Мягкая рукавица приятно скользит по коже, смывая с нее тюремную грязь, но хочется чего-нибудь пожестче. Хочется, чтобы сильный мужчина зашел сзади, взял мочалку и натер спину так, чтобы душа застонала… Как это делали Фоган, Гаврик, Сникерс. И лучше всего, чтобы это был Дима Левшин. Никогда и ни с кем Саше не было так хорошо, как с ним. И ни одного мужчину она не любила, как его. И не полюбит. Хотя бы в благодарность за то, что всю их общую вину он взял на себя. Мужик он, плоть от плоти мужик, и она жуть как его хотела.
Но не было с ней Димы. И еще долго не будет. Он убил человека, и за это его ждет долгий срок.
Дима для того и устроился в охрану к Ларисе, чтобы работать на Сашу. Ей нужен был повод, чтобы шантажировать Ларису, и Левшин его нашел. Но, вместе с тем, он узнал, кому Макс отписал свое состояние. От этой новости у Саши закружилась голова, и она сказала «фас», а Дима только рад был исполнить эту команду. Это ведь она придумала отравить Макса и подставить его жену – так ей хотелось поскорей завладеть свалившимся вдруг на голову наследством.
Левшин и в тюрьме продолжал угождать Саше, именно поэтому ее перевели в разряд свидетелей по делу об убийстве Макса Фогарева. Именно поэтому она может наконец-то отмыться от тюремной грязи. Еще бы бутылку виски уговорить в свое удовольствие, но нельзя злоупотреблять. Надо приводить себя в порядок и ехать к нотариусу. Все бумаги уже готовы, осталось их только подписать. Вот когда она станет полноправной наследницей Макса, тогда можно будет напиться до состояния нестояния.
И еще в квартире не мешало бы убраться. Вроде бы и порядок здесь, но вещи не на своих местах, да и запах какой-то чужой – может, оттого, что все окна были закрыты и сплиты не работали. А может, и не стоит заморачиваться, ведь она скоро переедет в фогановский особняк на Рублевке.
Саша натерлась мочалкой, отлежалась в джакузи, сполоснулась под душем, насухо вытерлась мягким банным полотенцем, которым и прикрылась.
Ей всего двадцать пять лет, и тело такое же молодое, свежее и упругое, как в семнадцать лет. Кожа нежная, гладкая, приятная на ощупь. Правда, мелкие прыщики на лице и на плечах появились, но это последствия тех ужасных условий, в которых ее содержали последний месяц. И круги под глазами нездоровые. А еще кожа кажется немного суховатой… Но Саша обязательно приведет себя в порядок. И посмеется над своими детскими страхами. Когда-то ей казалось, что двадцать пять лет для женщины – это уже такая старость, когда на кладбище прогулы ставят. Но в этом возрасте, оказывается, жизнь только начинается. Никто не помешает ей вступить в права наследования, и уверенной поступью элитной фотомодели она войдет в клуб мультимиллионеров.
Такой же поступью она вошла в зал, уверенная в том, что там никого нет. И окаменела, увидев Аркашу, который сидел в кресле, забросив одну ногу за другую. Зато его самого нисколько не смутило ее появление. Парень смотрел на нее с таким видом, как будто красивые обнаженные женщины толпами ходили по улицам города, а потому давно стали для него обыденным явлением. Но при этом он как бы понимал, что Саша может застесняться, поэтому неторопливо закрыл глаза и повернул голову к окну. А с кресла не поднялся, поднятую ногу не опустил, и выражение лица оставалось совершенно невозмутимым.
– Что-то я не поняла, – пытаясь взять себя в руки, возмущенно проговорила Саша. – Ты откуда здесь взялся?
Аркаша умел владеть собой, но ведь и Саша не какая-то дурочка с переулочка. Она тоже умеет держать себя в руках. Именно поэтому и не бросилась от него прочь за одеждой. В конце концов, она не ждала гостей, поэтому, если кому-то и должно быть сейчас стыдно, то не ей.
– Я здесь живу. – Аркаша уже открыл глаза и со скучающим видом смотрел в окно.
– Интересно!
– Может, ты оденешься?
– Да, конечно, – кивнула она, поворачиваясь к нему спиной. – Когда я вернусь, чтобы тебя здесь не было.
Саша почувствовала на себе спокойный, но горячий взгляд. Как бы за этим взглядом за ней не пошел и сам Аркаша…
Но в спальню к ней он так и не зашел. Она и волосы расчесала, и лицо наспех припудрила, и даже губы успела по-быстрому накрасить, а его все не было. Что ж, тем лучше…
Надев халат на голое тело, Саша вернулась в зал. Аркаша сидел в той же позе, ни капли стеснения во взгляде, но и наглости там не заметно. Хотя иначе как нахальством его появление здесь не объяснишь.
– Ты не ушел?
– А надо?
Внешне Аркаша очень даже ничего. Классическая модельная прическа, правильные черты лица, светлые глубокие глаза, красивый нос, фигура как у Аполлона, длинные сильные ноги. Но ему не хватало мужской грубости, брутальности. Он и пытался походить на крутого мужика, но больше напоминал гламурного стриптизера с явным дефицитом тестостерона.
К тому же у него не было денег, и это еще дальше отодвигало его от идеала.
– А ты мне здесь нужен?
Аркаша работал в охране у Ларисы, в подчинении у Димы Левшина. Он единственный был посвящен в его и Саши планы. Он же помогал им похищать Ларису… Аркаша был человеком Димы, именно поэтому Саша и общалась с ним, но раньше никогда не вламывался к ней в дом без разрешения.
– А чем я плох?
– Тем, что ты здесь.
– Мне нужно было где-то жить.
– Я, наверное, должна сказать, что понимаю тебя? – усмехнулась Саша. – Но я тебя не понимаю.
– Я работал на тебя, потом вас с Димой арестовали, мне куда, по-твоему, деваться?
– Вы с Димой квартиру снимали.
– А если меня менты ищут?
– Никто тебя не ищет.
Аркаша помогал похищать Ларису, но в машину он ее нес, когда она была без чувств, и в квартире, где она содержалась, на глаза ей не попадался, поэтому она и слова про него не сказала. И Дима его не сдавал. И Саша молчала.
– Ну, а вдруг?
– Ключи у тебя откуда?
– У Димы были. И код сигнализации он сказал…
– Ты и дальше здесь собираешься жить? – спросила Саша, поворачиваясь к нему спиной.
Она прошла на кухню, взяла свою любимую фарфоровую чашечку, поставила ее под трубку кофемашины, нажала на кнопку. Двойной эспрессо сейчас в самый раз, особенно, под сигарету. Раньше она курила так себе, под настроение, а в тюремной камере пристрастилась по-настоящему.
– У тебя здесь хорошо, шик-блеск-красота, – сказал Аркаша, открывая холодильник и доставая оттуда ветчину, сыр… – Но ты же отсюда скоро съедешь, да?
– С чего ты взял? – с настороженностью посмотрела на него Саша.
– Ты же теперь наследница Фогана, – едва заметно усмехнулся он.
– Я наследница своего любимого мужа. И я не вижу здесь иронии!
– Да, конечно… Ты будешь жить в особняке Фогана, а я буду тебя охранять. И возглавлю твою охрану.
– Это ты так решил?
– Это ты так решишь, – ничуть не сомневаясь в том, ответил Аркаша.
Сашу поражала его наглое спокойствие. Прописался у нее в квартире, ведет себя здесь как хозяин и еще требования выставляет.
– Мы созданы друг для друга, – Аркаша посмотрел на нее так, как будто она сто раз призналась ему в любви, а он только сейчас соизволил сделать то же самое.
– Я в шоке! – возмущенно проговорила Саша, но Аркаша даже глазом не моргнул.
– И еще мы связаны одной ниточкой. Ты знаешь, что я помогал вам убивать Макса. А я знаю, что ты за всем этим стояла.
– Ну ты и хамло! – с визгливыми нотками в голосе протянула она.
– Хамлом я буду, если тебя сдам. Но я тебя не сдам. И ты не вернешься обратно.
Саша немного подумала и неожиданно распорядилась властным тоном:
– Сообрази что-нибудь на стол! Через час у нас выезд.
А ведь Аркаша прав, им действительно нужно быть вместе. Они опасны друг для друга, но именно этим и прочен будет их союз. Толк в охранном деле Аркаша знает, и людьми руководить сможет. И плечо у него достаточно крепкое, чтобы опереться на него в трудную минуту…
Документы подписаны, право наследования никто не оспаривает, и она хоть сейчас может въезжать в особняк на Рублевке. Только вот настроение отнюдь не праздничное. И виски пьется не столько с радости, сколько с горя. Пьяный взгляд тупо устремлен в никуда.
– Как это могло произойти? – В эту же пустоту обращен и вопрос.
Аркаша рядом, но помочь он ничем не может.
Пакет нефтяных акций был самым ценным призом в погоне за наследством, а сегодня вдруг выяснилось, что Лариса продала его за какие-то жалкие пятьдесят миллионов долларов. И сделала это за день до того, как погиб ее муж. Причем продала в свою пользу. Деньги поступили на ее личный счет, который Саша не наследовала.
– Макс осознал свою ошибку и решил продать свои акции, чтобы отдать деньги жене, – рассматривая соломинку в своем стакане, с унылым видом неторопливо проговорил Аркаша. – Так это и произошло.
Саша оторопело посмотрела на него:
– Макс осознал свою ошибку? Ты что несешь?
– Ну, Макс мог решить, что погорячился, отписав на тебя свой капитал. Погорячился и поэтому решил вернуть Ларисе хотя бы часть денег. И вернул. Ее же рукою. Это не я говорю, это Лариса так скажет. На суде. Ну если ты станешь оспаривать эту сделку.
Саша нервно потянулась за бутылкой, но Аркаша ее опередил и сам наполнил не так давно опустевший хайбол. И зажигалкой щелкнул перед ее сигаретой.
Увы, но он прав. Макса нет, и Лариса могла наплести на суде все, что угодно. А право распоряжаться имуществом Макса у нее на тот момент было, и это документально подтверждено. Но Саша все-таки подаст в суд на эту суку. И адвокатов наймет самых-самых…
– Не знаю, как ты, а вот я точно знаю, что Лариса в тот день не ездила в офис «Совгоснефти», – спокойно и негромко произнес Аркаша.
– Вот это на суде и скажешь!
– Собираешься вернуть пятьдесят миллионов? – вкрадчивым тоном спросил он и задумчиво добавил: – Может, и вернешь…
– Не может, а верну!
– А не лучше вернуть сами акции?
– Как?
– А ты подумай, как Лариса могла заключить сделку? Я, например, считаю, что она сделала это в тюрьме.
– Ты можешь считать все, что угодно…
– А может, мы лучше вместе подумаем… – Он вдруг забрал у нее бокал, который она собралась осушить и с серьезным видом посоветовал: – Попробуй поставить себя на ее место.
– Поставила… – кивнула Саша. – Куда ни повернись, всюду жопа. С наследством кинули, а впереди зона.
– И вдруг из этой жопы появляется человек с предложением, от которого невозможно отказаться. И Лариса продает свои… нет, уже твои акции. Или нет, это были еще акции ее мужа. Только продавать их, я думаю, она не имела права, поэтому продала их задним числом. А такую сделку можно признать недействительной. И со стороны Ларисы недействительной, и со стороны «Совгоснефти». Если суд это признает, то ты вернешь акции. А это, как ты говоришь, бешеные деньги.
– Да, деньги бешеные!.. Слушай, Аркаша, а ты голова! – взбудораженно протянула она.
– Ну, два курса юридического как-никак…
– Знаешь, если дело выгорит, я тебе диплом куплю. И пусть кто-нибудь скажет, что ты не заслужил!
– Диплом – это хорошо… Только как доказать, что Лариса заключила сделку в тюрьме? Тут без доказательств никак, а у нас только предположения.
– Ну, ты же знаешь, что эта сучка не могла заключить сделку одиннадцатого июля.
– Мы, конечно, следили за ней, но ведь она и сбежать от нас могла. Так она и скажет. Дескать, она уже догадывалась, что мы собираемся ее предать, поэтому поехала в «Совгоснефть» тайком.
