Buch lesen: «Исход Рагнарёка»
Мельхиор I
Плутовка из Стеллантора была расстроена, сильно нервничала и никак не могла взять себя в руки. Барсук тёрся ворсистым лбом о её ноги, изрядно вспотевший гном-чародей Бром выглядел спокойным, но немного усталым, потирая свои пальцы. А сопровождавший их пузатый щур-монах с лысой головой и зажатым в руке берёзовым простеньким посохом, судя по движению глаз, казалось, о чём-то призадумался. Позади плавно двигался Тот, бог мудрости с головой птицы ибиса.
– Вижу, что что-то стряслось, но не вижу невесты, – проговорил Гор, глядя на всех приближавшихся к столу, озадаченно щёлкнув клювом.
У него была голова сокола, но совсем человеческие глаза бога неба и гармонии на ней внимательно всматривались в гостей. Атлетичное тело, внимательный глубокий взор, синий клафт и высокая двухсоставная корона красно-белых оттенков под названием пшент с окрашенными страусиными перьями придавали серьёзности и стати его внешнему облику.
Вместе с ним за вытянутым столом заседали не все божества коалиции, выступившей против деяний Локи и его сподвижников. Не было Самеди, Мары и Радогоста, сражавшихся на поле боя, как и Ладушки, носившейся там же с корзинкой ярких цветов посреди зимы. Не было Ошун и Емайи, что помогали нагам пустыни Нид организовать каналы водоснабжения.
Были лишь пожилая, но статная Мокошь, вращавшая веретено, и Каннон – богиня с шестью тонкими изящными ручками и синеватым оттенком кожи. Ещё между ними находилась девочка Кассандра с чёрными, застланными тьмой глазами в ожидании пророчеств и видений, от скуки болтавшая ножками и изучавшая пальчиками богатые на разный декор узоры резного стула, на котором сидела. Рядом лежали артефакты павших: сложенный в рулон холщовый мешок Фудзина и тростниковый лук Камы с цветочными стрелами.
А напротив сидели точно так же пани Софра, Ханна и её мать Ядвига, переговариваясь меж собой, поворачиваясь на пришедших и заодно поглядывая перед собой. Там, поверх стола, сейчас клубилось и сверкало нечто, что Диана не была способна понять и даже описать. Это было очень отдалённо похоже на стелящееся облако или сгустки пара, поднимавшиеся из отсутствующих или же невидимых бурлящих сосудов, а на их поверхности сейчас по какому-то чародейскому мановению с высоты птичьего полёта открывался вид на сражение, что творилось сейчас снаружи.
Армии имперцев своими построениями зажимали в тиски легионы нежити, боролись с драконидами и их чудищами, противостояли атакам отрядов минотавров и оставшимся оркам. Подоспевали и эльфийские отряды со стороны резерваций. Диане казалось, что она буквально слышит лязг клинков, скрип доспехов, боевые кличи наступающих и вопли раненых.
– Это… вид на сражение? – заинтересовалась полуэльфийка, подходя ближе. – Это что, Радогост стоит среди имперской армии? Почему… Мара сражается с ним? Что случилось? Почему он на стороне Империи?! – до дрожи по телу от возмущения не понимала Диана.
– Таков план, – звучным могучим голосом ответил ей Гор. – Мы не можем допустить полную гибель Империи, мы призваны сохранить баланс! Каждый заслуживает право на жизнь. Слишком много войск выступают против единого, это выглядит крайне бесчестно.
– Бесчестно?! Да вы… – Ди хотела было воскликнуть: «в своём уме вообще?!», но осеклась, едва сдерживаясь, понимая, что так грубить божеству, с её стороны, совсем не прилично. – Эти остальные армии ещё и друг друга грызут – демоны, орки, крысолюды… Они атакуют и эльфов тоже. Отряды фоморов, кавалерию короля Эдриана…
– Бестолковщина какая-то, – хмыкнула Ядвига. – Я так считаю. То же самое им говорю. Имперцы ничего не сделали, чтобы собрать совет богов. Мы лезли из кожи, мы всё это организовали…
– Разве их безучастие в нашем соборе делает их недостойными жизни? – полюбопытствовала матушка Мокошь.
– Локи хочет разрушить Иггдрасиль, мы же поставили себе цель его сохранить, – воскликнул бог неба и гармонии. – В том числе и Империю Гростерн. Мара стремится, чтобы их войска не захватили Вольные Города, но она перестаралась, и Радогост отправился её усмирить.
– Похоже, это она его усмирила, – заметила Ди оледеневшую фигуру бородатого бога плодородия среди открывшихся видений.
– Ах, нехорошо, ах, досадно, – в своей сдержанной и важной манере произнёс Гор, почти не выражая каких-то эмоций.
Но взор его от этой схватки заскользил к громадной фигуре Сета. Ди ужасалась от вида скалящегося божества с вытянутыми ушами и загнутым носом, чем-то напоминавшим удлинённое рыло трубкозуба. Прожилки на чёрной коже его пылали и пульсировали, от огненно-рыжего до ярко-алого оттенка. Он создавал вихри, поднимавшие снег, и направлял свои смерчи на поле боя, подхватывшие воинов, гиппогрифов, ездовых ящеров, боевые машины и закручивал всё это с неистовой силой. А потом бог зла переключил своё внимание на армию Урда.
– Заслуживает право на жизнь, говорите, – фыркнула Ди, глядя на это. – И тем не менее сражаетесь с Локи!
– Никто ведь не собирается его убивать, – удивился Гор таким словам. – Его и в прошлый раз обмотали цепями и заточили. Я лично отдал приказ его пощадить и просто сковать, чтобы не наделал бед.
– Ну… «отдал приказ» – громко сказано, – произнёс Тот. – Скорее, Никта и Гелиос выполнили твою последнюю волю, так сказать, в память о доблестном и благородном генерале-аристократе, племянничек. Ты желал пощадить даже собственного убийцу, и они проявили к нему снисхождение. Ты всегда находил в себе силы и честь на самое главное – на прощение.
– Пани Софра, а вы отсюда как-то командуете армией? – поинтересовалась Ди, почему та здесь, а не среди своих на поле боя.
– Вид сверху позволяет узнать позиции врага, расставить свои отряды, обдумать тактику. Может, даже что-то взять на заметку, – ответила ей атаманша фоморов. – Сейчас Оберон командует эльфийскими войсками. Кавалерия на пегасах оттесняет натиск зверолюдей и демонов, а чародеи пытаются их защитить и прикрыть.
Подкрепления зелёных орков выстраивались клином, окружая нового выбранного вождя. Им был некий шаман на своём постаменте без трона, который крепкие воины удерживали, словно носилки, за особые поручни. Он разжигал костёр и взывал к духам огня, совершая какие-то ритуалы.
Его военачальники и советники, вероятно, те, кто и избрал этого господина новым лидером зеленокожих, отдавали приказы к построению и наступлению. Тучные крепкие орки натягивали свои шлемы с остриём-шишаком на макушке, хватались за плети, усеянные шипами, за огромные топоры, каменные палицы, надевали на руки жуткого вида кастеты, чтобы и без оружия воевать врукопашную.
И в этот самый момент земля под постаментом с их лидером приподнялась, разбрасывая, будто со склонов рождающегося и возвышающегося вулкана, всех остальных, что кубарем покатились вниз. А из самого центра возвышенности показалась громадная пасть. Сет натравил Апофиса на нового хана орков, и чёрный змей в одно мгновение того проглотил, сделав петлю в воздухе и пробив холодную промёрзлую землю, словно мягкую глину, кончиком своей морды, уносясь в глубины подземелий, откуда и явился на поверхность.
– О боги… – пробормотала Ди, глядя на размеры чудовища относительно выглядящих жалкими муравьями в сравнении с ним орков. – Что это такое?!
А ведь самые могучие орки-воины были раза в два-три выше неё самой. Она-то с ними сталкивалась, и не раз. Всегда они казались ей громоздкими, огромными, невероятно сильными, превосходящими даже самых рослых чистокровных эльфов типа Бориса из подземного города под Стеллантором. А сейчас эти «великаны» разлетались в разные стороны, как брошенная горстка орехов, не в силах справиться с гигантским змеем.
– У-ук? – взволнованно вертелся возле Дианы барсук, не понимая, что так встревожило его подругу-хозяйку.
– Это Апофис… – не без ноток разочарования в своём аристократическом голосе ответил девушке Гор. – Когда-то давно, когда Сет служил генералом карательных отрядов при Ра, бог солнца повелел ему одолеть и заточить это чудовище. Теперь же, похоже, Сет его выпустил…
– Мне читали легенды о змее Апофисе, – поёрзала Кассандра. – Было очень страшно, когда он проглотил солнце и началось затмение.
– Кажется, в тот раз это был Тифон, – призадумался Тот. – Впрочем, я подумаю об этом завтра. Сейчас нас волнует вернувшийся Апофис.
– Какой ужас! Да он целую деревню проглотить так может! Если начнёт атаковать войска наших союзников, то за один день лихо управится… – негодовала Ди.
– И он такой не единственный… – вздохнул Тот, усаживаясь на своё место. – Наше благо, что Локи сочтёт быструю победу слишком скучной. Да и змею нужно немало энергии, чтобы двигать своё огромное тело. Он не станет часы напролёт вот так выныривать, побережёт силы.
– Затаившись до очередного рывка, – недовольно хмыкнула матушка Мокошь.
– Не единственный? – Диана аж присела за стол без разрешения, не в силах стоять на ногах.
– Есть несколько древних Великих Змиев, детей Йига, заброшенных на тело Имира, – принялся рассказывать ей Гор. – Белые Змеи – Дамбалла, многоглавый Шеша и его ядовитый брат Басуки. Золотые Змеи – Ананта и Офион, например. Зелёные, как Великий Полоз Перун. Пернатые Радужные Змеи – Кукулькан, Кетцалькоатль. Чёрные Змеи – Апофис, Вритра. Красные – Ёрмунганд, Уроборос… А также Громовой змей Райдзю, Лазурный Цин Лун, пламенные драконы – Курикара и Ямата-но Ороти, водяные: Таннин, Ватацуми, Лун-ван, Рюдзин и прочие. Их много. С рогами, с крыльями и даже способные летать, не имея оных. Есть и их более поздние потомки. Змеи, змии, вишапы, виверны и драконы разных видов, но не столь великие, как предки. Например, Амфисбена или гигантские кобры Ра – Мехен и Уаджит. А также Башэ, Инлун, Залтис, Шень, Гарафена, Хайетлик, Цутиноко, Иллуянка… Не счесть.
– Помню, как Лилу про таких мне рассказывала… – произнесла Ди.
– Мир полон чудовищ… – заверил Бром.
– Кому-то и мы – чудовища, – плавно всплеснул руками Тот, указывая как бы на всех заседавших. – Это как посмотреть.
– В Лонгшире чудовищем слыл некромант Бальтазар, захвативший Вольные Города на западе. Но, вроде, он не так страшен, – отметила Ди, вглядываясь в марширующие отряды нежити, правда, под управлением не лорда Кроненгарда, а темнокожего барона Самеди.
– Бороду мою обрить! Бальтазар! Надо забрать наших всех оттуда! – подскочил Бром. – Что-то ты меня этой девчонкой-святошей в соборе перекочевряжила! А там друзья твои помощи ждут, между прочим!
– Простите… – сильно расстроилась Ди, опустив голову. – Совсем забыла, так хотела помочь Руби…
Тем временем лорд Кроненгард вместе с кадетским корпусом и даже унявшим свою враждебность Хануманом неслись в качестве сопровождения Мельхиора и Маркуса к главным воротам встречать повозку с похищенными Розой и Сабриной.
Бальтазар только и рад был поставить палки в колёса церковников. Другие, может, после сражения в городе не так разделяли весь его энтузиазм, но, пока за ними не явился Бром, делать всё равно было нечего. С ними были чародеи типа Ильдара и даже самого архимага Эрасмуса, так что какого-то волнения в отряде не ощущалось. Даже наоборот, в глазах, например, у Вирбия и Кьяры блестела уверенность. Кассандра Фортейн держалась к лорду-некроманту поближе. И из личных симпатий, и в качестве целительницы, ведь тот едва оправился от сильных ран, а уже вновь рвался в бой.
– Можно я пойду с вами? Посмотрю, как вы там пробуждаете нежить, подскажу дорогу, вы же теперь в земли Лонгшира направитесь? А я как раз оттуда, какое чудесное совпадение! У нас много общего, – заявляла Касс. – В мрачный час под полной луной отвоёвывать форты по пути у всяких захватчиков! Поднимать кладбища под карканье воронья! Вот романтика!
– Лонгшир – земля эльфов, – буркнул ей Бальтазар. – Человек-некромант не может поднять эльфийские трупы.
– Да эльфов там менее половины населения, – усмехнулась черновласая девица. – А на полу-эльфов сработает? Их тоже полно.
– Попытаемся, – процедил Бальтазар на бегу.
– Давай ты не будешь лезть вперёд? Не хочу, чтобы Ди потеряла лучшую подругу из-за её безрассудства. Ещё раз, – произнёс Кьяре, обгоняя её, Вирбий.
– А давай это ты постоишь сегодня в сторонке и дашь сильной женщине самой во всём разобраться? Не хочу, чтобы Жемчужинка потеряла брата. Снова, – саркастично произнесла ему та.
– Вон они, кажется, – бросил Маркус всем остальным. – Их гедельбургская тройка.
– Надеюсь, что и мессир из Гедельбурга где-то внутри, – принялся Бальтазар создавать вокруг себя фигуры из тьмы, похожие на помесь волка с пантерой.
Однако первым перед повозкой всё же предстал Эрасмус в алой мантии. Несмотря на свою усталость и немощность, он распрямился, глянул в чистое небо, взмахнул посохом и сотворил из своей ауры поднимающуюся огромную кобру, состоящую из красного сияния.
Та раскрыла свой капюшон, подобный огромным крыльям, и ринулась вперёд, перепугав всех лошадей. Те сначала остановились, буквально заржав в ужасе, затем попытались попятиться, рванули в разные стороны, порвали вожжи и бросились по улицам прочь от жуткого чудища с огненным языком.
Повозка опрокинулась, отчего с неё соскочили монахи-охранники и тот, что сидел на облучке. Повылезали и сидевшие внутри, сразу же начав колдовать среди пальцев сияющие шары и направлять их не в кобру, а, оценив ситуацию, прямиком в зверей Бальтазара, рассеивая их сгустившийся мрак. Кадеты Филеаса Хойта стремились по-быстрому окружить телегу на небольшой площади при въезде в город, чтобы выскочившие священники не решили куда-нибудь увести своих пленниц.
– Подите прочь! – ринулся вперёд озлобленный Мельхиор, окутывая фигуры монахов змеящимися заклятьями с черепами, от которых тянулись то щупальца, т призрачные хвосты, то энергетический шлейф.
Шорье направил вперёд рычащую волчью морду из дымящегося сумрака и Маркус, сбивая с ног ближайших соперников и мешая им что-либо наколдовать. Те читали священные мантры, окружали себя куполами светлой защиты, рисовали в воздухе символы, начинающие мерцать и разлетаться по воздуху, но разгневанного Шорье всё это остановить не могло. Мужчина лишь морщился, ловя врезавшиеся в него ярко сияющих заклятий, словно острые льдинки в потоке сильного бурана, терзавшие его лицо и тело, но сам шёл вперёд, разя сине-чёрными молниями и раскидывая чудотворцев.
Монахи из Гедельбурга не были особо сильны. Некоторые из них выступали и вовсе лишь сопровождавшими, не имея явных способностей к магии. Большинство из них были молоды, по крайней мере, без седеющих волос. Но подобной засады они явно не ждали. Даже если и владели навыками ближнего боя, то весьма уступали куда более опытным бойцам.
Как на шесте, за счёт своего позолоченного посоха, запрыгнул к ним и Хануман, сильными ударами ног атакуя всех, кто охранял повозку и находящихся там пленниц. Он ощущал себя настоящим героем-освободителем, потому сражался с особым энтузиазмом. Однако же соперников своих не калечил, а старался просто сделать неспособными дать отпор.
Миранда окружала своих соратников защитными куполами на всякий случай, пытаясь уследить вообще, кто где, так и бегая глазками в разные стороны то на ванара, то на чародеев. Резкими движениями рук в их направлении она сплетала над ними энергетические заслоны на случай, если вдруг полетят ответные вражеские чары. И заодно была начеку, чтобы вдруг от повозки никто не ринулся в направлении кадетов и остальных.
– Папа! Папа! – раздался голос Сабрины из крытой опрокинутой телеги.
– Иду, милая, папочка занят, наказывая твоих обидчиков! – прорычал монсеньор, с кончиков пальцев испуская сияющие тёмно-синие и переливающиеся лучи, пронизывающие монахов.
Кто мог – бросились врассыпную, оставив пленниц и спасая свои жизни. Ни Маркус, ни Бальтазар, ни кто-либо из кадетского корпуса не стали их преследовать. Только время бы потеряли в переплетении местных улиц. И это решение было верным, ведь между ними как раз засиял портал с руническими кольцами в своей кайме, вращавшимися в разных направлениях.
– Вот и Бром! – обрадовалась Кьяра. – Давай, – повернулась она к Вирбию, – Ди ждёт, – кивнула она в сторону переливающейся огнями воронки.
– Вот и я! – заявил гном-чародей. – С каждого спасённого – по рюмочке креплёного! Сколько можно эти порталы раскрывать… Ещё и из замка потом всех доставляй. Я что, похож на службу доставки или почтового голубя?!
– Ну, такой же махонький, – громко издали раздалось от Ядвиги.
– Дамы вперёд, – настаивал Вир, покосившись на Кьяру.
– Глупое благородство, – лишь покачала та головой, – тянешь время.
– Кадеты! А ну стройсь! Марш в портал друг за другом! – скомандовал капитан Хойт своим подопечным.
– Ого, я такого ещё не видела, – глядела в ту сторону Кассандра.
– Касс! – сверкнул командир на неё глазами, когда та всё ещё не встала в строй на эвакуацию.
– А лорд Бальтазар? – оглянулась она на чернокнижника.
– Вы, – тот, в свою очередь, обращался к Маркусу и Мельхиору. – Идёте?
– Я нужен дочери, – ответил ему Мельхиор.
– Я пообещал монсеньору и его брату-волшебнику вернуть Сабрину домой, я вернусь с ними, – заверил Эрасмус.
– Милорд, нам тогда в замок, – заявил Бальтазару Ильдар. – Приятное было знакомство, – учтиво кивнул он архимагу в алой мантии.
– Взаимно, чародей Яротруска, взаимно. И вам, чародейка Волколецка, желаю удачи, – поклонился старик куда ниже, хотя это он здесь по рангу был архимагом.
– Берегите себя! Заглядывайте к нам снова, – с приветливой улыбкой приглашала Миранда, заходя в портал.
– Хвостатый, ты с нами? – обратился Бальтазар к Хануману.
– Быть может… – замешкался тот, растеряно глядя по очереди на всех некромантов.
– Ступай, портал вечно держаться не будет. Нам ты помог, – отпустил его Мельхиор. – Я не забуду.
– Расскажите Вольным Городам, как славный герой помог отбиться от похитителей! – гордо задрал ванар голову. – Что ж это за священники такие, что детей похищают? Нельзя так!
– Приятно знать, что, пока Кира воюет, у Вольных Городов будет защита от всяких хитрых вторженцев, – поглядел Бальтазар на Эрасмуса и Мельхиора.
– Ещё свидимся, – пообещал ему монсеньор. – С ней там ещё Артемида должна быть.
Вокруг было тихо. Только шумела воронка портала, в которой виднелся зал заседания в замке и напряжённый Бром, стоящий чуть ли не посередине, на пути у каждого, так что даже кадетам запрыгивать приходилось по разные стороны от него. Никто более не бежал в качестве подкрепления к повозке. Дома казались брошенными и безлюдными. Кто-то затаился, кто-то убежал, кто-то помогал бороться с последствиями атаки Цербера.
Так что Бальтазар последним зашёл в портал сразу же за Ильдаром, а Маркус и Мельхиор двинулись к пленницам. Эрасмус остался на месте, тяжело дыша после своего колдовства, переводя дух. Он явно нуждался в отдыхе и решил побаловать себя, ощупав кармашек и достав мягкий шоколадный пряник с узором в виде плывущего лебедя в извилистой рамке.
– Женушка моя испекла уже в Вольных Городах на их муке, – предложил он проходящему Маркусу, но тот отказался. – Я как в юности её сладости попробовал, так сразу же и позвал замуж! Гений кондитерского ремесла, а не женщина!
– Пир после победы, Эрасмус, – проворчал альбинос. – Всему своё время.
Едва Мельхиор открыл заднее полотно телеги, как яркий розовый луч отбросил его прямо в стену, да так крепко, что он свалился вниз без сознания, потеряв шляпу, плавно опустившуюся по воздуху ему на грудь. Туда, к телеге, сразу же рванулся Маркус, застав взволнованную в напряжении Розу с вытянутой рукой, прикрывавшую Сабрину.
– Папа! – вскрикнула та, но чародейка не позволила ей рвануть на помощь и покинуть телегу, словно явно опасалась чего-то.
– Роза, всё хорошо, это мы, – успокаивал её Маркус. – Мы разобрались с монахами, что похитили тебя и Сабрину.
– Нет… – опустила на миг чародейка глаза и тут же вернула свой взор на старого знакомого. – Её похитили не они, а я… – выстрелила она заклятьем и в Маркуса, точно так же отлетевшего в бежевую плотную стену городских врат и упавшего без сознания.
В себя они пришли где-то на окраине, во влажной канаве. Их вышвырнули, словно пьяниц и бездомных попрошаек, за черту города подальше, чтобы никакие чёрные маги не ошивались на этих освящённых улицах. Маркус коснулся ушибленного затылка, пожмурился, принимая сидячее положение, и глянул, как корчится в пробуждении Мельхиор.
– Удивлён, что мы живы? – поинтересовался альбинос.
– Удивлён, что мы не в плену… – ответил тот, скалясь. – Уй-а… Спина дико болит. Даже когда говорю… – пожаловался он.
– От вибрации. Говори шёпотом, – посоветовал Маркус, поднимаясь на ноги и раздумывая, подавать ли старому приятелю и заклятому врагу руку.
– Шёпотом? – скорее просипел, нежели прошептал Мельхиор. – Где-то там моя дочь!
– Роза похитила её, а не церковники. Те просто сопровождали, – сообщил альбинос.
– Роза?! – сменившись с гримасы боли удивлением и искренним непониманием, взглянул на него монсеньор.
– А ты не находил странным, что она несколько раз на застолье спрашивала, могут ли имперцы простить кого-то за что-то ценное? – вновь ощупал Маркус затылок.
– Почему она? Она была так предана делу. Она, чёрт побери, сдохла, чтобы отвадить тебя от меня и окончательно сбить вас, имперцев, со следа культа, – присел, обхватив колени, озадаченный глава Гончих Псов.
– Но после воскрешения что ты сделал с влюблённой в тебя женщиной? Отправил служить к тёмным эльфам на огромную черепаху! Шпионить вдали от себя… – напомнил Брандт.
– Я женат! – напомнил Мельхиор, огрызнувшись.
– Это-то её и добило, – заявил Маркус. – Увидела, как ты воркуешь с женой. Поняла, что ничего ей не светит. Даже не обнял её при встрече, а она так тянулась. Разбил сердце девчонке.
– И я виноват? В том, что не люблю её, или что? – поднялся монсеньор на ноги. – Мне нужно было, чтобы кто-то шпионил атаманшей, разузнать её планы. А Роза и воин, и чародейка, сам знаешь! Хорошо справлялась в качестве охотницы на драконов и шпионки. Я не спал с ней, в отличие от некоторых здесь. Не целовал, не обещал ничего. Я не изменял с ней Марлен и никогда бы не сделал подобного!
– Вот это-то она и поняла, наконец. Осознала, что в Гончих Псах, куда, вероятно, и вступила лишь ради тебя, будучи по уши влюблённой и одурманенной этим наваждением, ей теперь ловить нечего. Подалась выпрашивать прощение у Империи… – заключил альбинос.
– И при чём тут моя дочь? Она похитила только её! Не младших, не Дерека… – не понимал Мельхиор.
– Кто был под рукой, – пожал Маркус плечами. – Потому и не убили. Ты силён, ценен, как боевая единица, смекаешь? Пока она у них, тобой будут манипулировать. Архиепископ, император, кто-то, кто будет держать девчонку в заложниках. Теперь не я буду имперской шавкой, а ты. Мальчиком на побегушках, сражающимся с узурпатором-некромантом с Вольных Земель, потому что иначе убьют твою дочь. Сабрина просто первая подвернулась ей под руку. Начинающая чародейка… Ей нечего противопоставить опытной Розе.
– Но ты же понимаешь, что её мне не отдадут даже в случае победы в войне? – прорычал Мельхиор. – Это всё – ложь. Эти манипуляции ставят целью мою смерть. А потом избавятся и от неё. Если не раньше. Какое-то время её подержат в живых. Им нужно показать мне её, дать услышать голос, устроить встречу или как-то через портал. Но все их обещания – это пыль! Как и всегда, Маркус. Да, ты прав. Хотят, чтобы я был как ты. Но только и тебя на границы послали на верную смерть, не забывай. Уйдёшь сейчас, вернёшься и нас снова стравят, промыв тебе мозг высокопарными идеями о любви к родине.
– Кто сказал, что я уйду? Я ведь обещал помочь тебе вернуть дочь, – нехотя проворчал альбинос. – Всему своё время.
– Возможно, придётся убить тех, кто держит её. Идти по трупам, по головам. Готов ли ты? – серьёзно взглянул на него своим бирюзовым взором Шорье.
– Щучий сын… – схватил его альбинос за грудки. – Ты хотел убить столько невинных людей там, в Уислоу, в Шильди, где ещё ты поднимал нежить. Мертвецы заживо жрали людей, когда я с ними боролся! Ты безжалостный и беспощадный, любишь смерть больше, чем положено некроманту! Даже сейчас думаешь о злодеяниях больше, чем о спасении!
– Да, я такой! – уверенно заявил ему монсеньор, а затем вздрогнул. – Ой… спина… – поморщился он. – А где наш архимаг вообще? Роза с собой и Эрасмуса прихватила? А всё, что было в Уислоу, – это приказ нашего мецената. Человека из Империи с большой властью, деньгами и связями, который финансирует культ и руководит его действиями. Я лишь исполнял, управлял вылазками, организовывал на месте или заранее, как всё будет. Да, я отвечал за всё произошедшее, но приказы о точечных нападениях и поднятии нежити в конкретных городах отдавал другой человек!
– Кто? Кто он? – требовал Маркус ответа, всё ещё крепко держа Мельхиора за ворот.
– Я не знаю. Он всегда в тени. Широкоплечий, крупный, длинноволосый. С гремучим таким протяжным голосом, словно заложен нос, – прокряхтел тот.
– Слоновий бас такой? Выше меня? И волосы по плечи? – разжал свою хватку и отвёл в задумчивости свои густо-синие глаза альбинос.
– Я видел лишь фигуру, силуэт. Никогда не видел лица. Мужчина лет где-то под сорок. Что? Что с лицом, Маркус? – криво усмехнулся Мельхиор, одной рукой поглаживая ушибленную спину.
– Влиятельных фигур в Империи, которые могут финансировать такой культ, не так уж и много. Меня терзают смутные сомнения, что я могу знать кое-кого, подходящего под описание. Но не мог же он… Слушай. А он никогда не произнросил фразу про стерлядь?
– Привет, некромантики! Мою сестрицу не видели? Чародейка Миранда де Гавран, сюда направлялась, это же Квинтесберг? Да? Квин-тес-берг? – тараторя, возникла над ними левитирующая девочка в волчьей накидке. – А покажете какие-нибудь фокусы? Ну, пожалуйста!
