Buch lesen: «ВДВ. Средняя Азия. 105-я ВДД, возрождение»

© Влад Озер, 2018

ISBN 978-5-4493-6797-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Фергана. Путешествие второе

Владимир Озерянин

см. ФОТО:1. Типичная улица города.2. штаб дивизии.3.генерал М.Д.Скобелев.4.план схема исторической части города.

ТУ-134 плавно заходит на посадку в уже знакомый мне аэропорт столицы Узбекской советской социалистической республики Ташкент. Первый раз я здесь побывал четыре года назад, когда набирал в городе Коканде девяносто девять новобранцев для 98 ВДД. А посему мне уже немножко знакома местная температура и колорит. Но тогда это был конец октября и температура выше плюс тридцати двух градусов не поднималась, а сейчас начало июня. Спускаясь по трапу мне казалось, что здание аэропорта плавится, как свеча и вибрирует в раскаленном до бела воздухе.

Перемещение во внутрь вокзала от духоты не спасло. Мгновенно возникло желание припасть губами к роднику, если бы он оказался рядом, и пить, пить, не отрываясь, но никаких ручьев поблизости не наблюдалось. За исключением того, что на каждом шагу на разлив из стеклянных, конусоподобных и цилиндрических емкостей, продавалась какая – то сладкая патока неизвестного происхождения. Она была самых невероятных раскрасок. От ядовито – розовых и синих, до таких же зеленых и фиолетовых, как будто закрашенных марганцовкой, только разных цветов. Увы, она не только от жажды не спасала, а наоборот, усиливала ее.

Первым делом узнал, что ближайший паровоз в моем направлении отправляется в двадцать три с копейками. В Маргелан, железнодорожную станцию Ферганы, он прибывает в десять утра. На моем хронометре было половина одиннадцатого. Куда девать все это время? Один как перст в этой природной горячей печке. Но пока слонялся из угла в угол, заметил лейтенанта с голубыми просветами на погонах рубашки.

– Привет, куда путь держим? – напрямую спрашиваю я молодого казаха, потому что просветы на моих старлейских погонах идентичного цвета, а это позволяет мне сократить дистанцию знакомства.

– В Ферганскую дивизию, -о твечает «родственная» душа. Моего новоиспеченного звали Тимур.

– Чем собираешься добираться?

Думаю, что лучше всего будет на такси. Только нужно набрать полный экипаж, надо четыре человека, тогда дорога обойдется по пятьдесят рублей. Как ты смотришь на такое предложение? – спрашивает он у меня.

– Поддерживаю. Но где мы найдем попутчиков?

– Давай, поищем вместе. Сейчас в ту сторону должно быть много нашего народу.

Договорились. Долго мы шныряли по аэропорту и окрестностям, но к семнадцати часам нашли еще двух лейтенантов, попутчиков. Таксист, узбек лет пятидесяти, который согласился нас отвезти, все это время сидел в машине и никуда не отлучался. Мы по новой все перезнакомились, загрузили свои чемоданы и баулы в наружный и внутренний багажники. Открыв все четыре окна, с ветерком рванули через всю ферганскую долину.

Как оказалось, долина, она же бывшее миллионы лет назад, морское дно, очень обширная. Ехать пришлось долго. Пейзаж по обе стороны дороги однообразный, пустынный. Обширные пространства засеяны, в основном, хлопком, но, как оказалось, это растение настолько невзрачное, а когда еще и припорошено пустынной пылью, то почти и незаметное. Для глаза непривычного, можно принять его за обычный низкорослый бурьян-репейник. Периодически, в том или ином направлении, дорогу пересекают арыки. Они, оказывается, могут быть как обычные, неширокие канавы, так и в виде открытых, бетонных желобов, приподнятых над поверхностью земли, а местами, переходя в трубы, проложены и под землей. Без оросительной системы, эта территория, обычная пустыня.

Само дорожное полотно более-менее качественное, потому что природных материалов для его строительства на территории республики в избытке. По пути мы заметили в одном месте, как экскаваторы добывают из карьера морскую гальку. Специально остановились, чтобы посмотреть. Котлован, глубиною метров десять, а залежи морского галечника бывают в глубину до сотни и более метров. Вот ее то открытым способом добывают сколько надо и трамбуют в дорожное полотно. А так как имеется еще и своя, плохая насчет бензина, но добротная для добычи гудрона и прочих парафинов, нефть, то для строительства дорог, самое то.

Солнце садится за горизонт медленно. Без открытых окошек мы бы в такси сварились, как раки в казане под крышкой. Я даже пытался дремать. Глаза устают от унылого однообразия киноленты за бортом, но вот, под закат солнца, слева от дороги, показался какой- то одинокий хутор. Попросили таксиста подъехать и остановиться. Было огромное желание размять затекшие суставы во всем теле. Высокий, усохший тополь, старая, ветрами потрепанная чинара, землянка с дырявой камышовой крышей, и кудук* в сторонке. Вот и весь убогий быт престарелого чабана.

Поздоровались, попросили пить. Он напоил нас холодной ключевой водой, и угостил сочной и ароматной дыней огромных размеров.. С дедушкой здесь жил маленький, лет шести внучек. Они были одеты в видавшие виды рваные ватные халаты на голое тело и тюбетейки. Со слов старика, овечье стадо, находилось где – то по близости, но мы его не видели. Утолив жажду, размявшись и перекусив дыней, поблагодарили пастуха и продолжили свое утомительное путешествие.

Совсем стемнело вокруг, время было около десяти вечера. А вот и первый населенный пункт по дороге. Оказалось, что это мой старый знакомый, город Коканд, где я четыре года назад прожил почти три недели, набирая молодых призывников для дивизии. Таксист подвез нас и остановился возле ветхого двухэтажного здания с табличкой «Гостиница-Дом колхозника».

– Все ребята, я дальше не поеду, – заявил наш командор. – Вы здесь переночуете, а завтра до Ферганы доберетесь рейсовым транспортом.

Мы от усталости даже не стали спорить, хотя ведь договаривались, что он довезет нас в саму Фергану. Лично я так хотел спать, что мне уже было все равно.

Благо, свободных мест в этом клоповнике было предостаточно. Нам выделили четырехместную комнату. Серые стены, глиняный пол, панцырьные, – расшатанные кровати. Постельное белье, все в заплатах и подозрительных пятнах, такое же серое, как пол, и влажное. Видимо, его вообще не стирали, а просто складывали и обрызгивали водой. На одной из стен тускло горела засиженная мухами лампочка-шестидесятка еле-еле освещая убогую обстановку. Непослушными от усталости пальцами я расстегнул пуговицы своего обмундирования, снял и повесил все на спинку кровати. Пару раз за ночь просыпался от укусов клопов и духоты в помещении. Мои молодые попутчики мирно спали, не обращая внимания на мелкие проблемы.

Утром нашли автовокзал, а к одиннадцати часам уже были возле штаба дивизии в городе Фергане. Здесь я расстаюсь со своими будущими сослуживцами, предварительно договорившись поддерживать между нами контакты. И еще я попросил их, что если вдруг наткнутся на подходящее жилье для меня, то чтобы сообщили. На том и разбежались. Решил, прежде чем заходить в штаб и кому то там представляться, сначала посетить местный медпункт и узнать, чем дышат мои коллеги, которые живут здесь давно. Благо, я в нем уже когда – то побывал, и дорогу к нему еще не забыл.

Но для начала расскажу немножко о самом городе Фергане.

Город основан в 1876 году. Инициатором его закладки был русский генерал, «покоритель Туркестана» Михаил Дмитриевич Скобелев. В 1868 он окончил Академию Генштаба и был направлен в Туркестанский военный округ. Участвовал в Хивинском походе 1873 года и в подавлении Кокандского восстания 1873 – 1876, направленного против хана и русских войск. Проявил храбрость, организаторский талант и блестящее знание края. Кокандское ханство было присоединено к России и преобразовано в Ферганскую область. Тогда же он был назначен военным губернатором и командующим войсками. Проводил русификаторскую политику, где силой, а где «твердо, но с сердцем». За 8 лет службы Скобелев сделал блестящую карьеру, став генерал-майором.

Тип города – военно-административный центр. Планировка характерная для таких городов: крепость, эспланада и радиально-концентрически расходящиеся от них улицы. Улицы старой части города, и сейчас можно увидеть на карте, расходятся, как лучи от солнца. Чем была удобна такая планировка? А тем, что пушки, которые стояли в крепостных стенах, могли напрямую простреливать улицы, при продвижении по ним неприятеля.

Аборигенам, которые пожелали поселиться в новосозданном городе, вменялось в обязанность копать и удлинять арыки вдоль проезжей части улицы, параллельно тротуарам а вдоль них высаживать деревья. Таким образом, вода поступающая с горных рек, орошала землю приусадебных участков, и подпитывала корни посаженых деревьев. Как результат, город Фергана и поныне, один из самых озелененных городов средней Азии. Особенно это хорошо видно из иллюминатора, заходящего на посадку самолета.

Позже, когда я обратил внимание на то, что вся старая часть города имеет сине-белую раскраску, мне рассказали, что эти колера тоже определил в свое время Скобелев. И до сих пор в старой части города все дувалы (заборы) имеют синий цвет, а столбы у них белые. Стены домов синие, а углы, соответственно, тоже белого цвета. Все это сочетание красиво смотрится на фоне обильной зелени. А в самую высокую жару в тени деревьев и испаряющихся арыков, относительно прохладно.

18 июня 1887 года был утверждён проект устройства нового города, названного Новый Маргилан. С 1907 года переименован в Скобелев, а с 1924 года именуется Ферганой.

У первого, попавшего на глаза солдата возле МПП спрашиваю, где найти старшего лейтенанта Минакова. Это мой однокурсник и одновзводник, который по распределению из академии был направлен прямо сюда. А через пару минут мы уже обнимались с Сашей. Он пригласил меня к себе в кабинет и, выяснив каким ветром меня сюда занесло, по моей просьбе начал вводить в обстановку.

А обстановка была следующей. До 1979 года, буквально за несколько месяцев до начала Афганской кампании, в этих местах уже существовала полнокровная 105-я ВДД, но кому – то в верхних эшелонах власти, дабы запудрить мозги западным разведкам, взбрело в бедовую головушку, дивизию расформировать. Много позже командующий ВДВ генерал армии Д. Ф. Сухоруков сказал как- то в сердцах:, «Какие мы были глупцы, расформировав 105-ю воздушно-десантную дивизию, ведь она была предназначена именно для ведения боевых действий в горно-пустынной местности. А мы вынуждены были затратить огромные средства для доставки в Кабул по воздуху Витебскую 103-ю воздушно-десантную дивизию».

Но кремлевские старцы решили по – своему. Мы типа, даже и не смотрим на эти юга, нам этот «Афган» и даром не нужен. Мы вон даже дивизию, которая была туда нацелена, расформировали. Порубили-порезали живой организм на куски и кусочки. И разбросали части этой дивизии по всему СССР. Даже в группу Советских Войск в Германии, часть забросили. На месте оставили только один полк. Его, соответственно, обозвали учебным. Вот этот полк то и готовил потом по мере своих сил подразделения для последующей отправки в ДРА.

Но первоначально, с началом боевых действий в Кабуле и его окрестностях, туда была брошена десантная дивизия из лесо-болотистой Белоруссии. Дивизия, которая готовилась для войны исключительно на европейском театре БД. Так называемая 103-я Витебская ВДД, личному составу которой, на ходу пришлось перестраивать свои организмы от умеренного климата средней полосы на азиатскую печку. Так там решили.

Но вернемся и мы сюда, в Азию. Саша Минаков поведал мне следующий расклад. До недавних пор он был врачом полка. А с началом формирования дивизии его назначили начальником медицинской службы полка, а бывшего начмеда полка майора Баляс передвинули на должность НМС дивизии, с которым мне и предстоит в ближайшие минуты познакомиться, потому что по своей нынешней должности буду его прямым заместителем.

Попутно узнаю от своего однокурсника, что базы никакой для развертывания дивизии практически нет. Нет ничего и для того, чтобы развернуть дивизионную медицинскую службу. Отсутствует напрочь и моя будущая санитарно – эпидемиологическая лаборатория. Все нужно начинать с нуля, все делать своими руками. Комплектовать штат сотрудников и одновременно, где -то, размещать, или строить помещение под лабораторию. О таком развитии ситуации мой московский начальник, перед тем как отправить меня сюда, не проронил ни единого звука. Ну, что же мне не привыкать. Я уже и бассейны в свое время строил, и ремонтами занимался.

Из своего кабинета Саша ведет меня представляться-знакомиться с начмедом дивизии. Он тоже, за неимением пока кабинета в штабе дивизии, по -прежнему располагается в своем кабинетике здесь же, в медпункте. Стучимся и заходим.

– Товарищ майор, старший лейтенант Озерянин прибыл в ваше распоряжение! Застенчивый, но улыбающийся, моложавый майор поднимается из-за стола, подает руку и тоже представляется,

– Майор Баляс, можно проще, Николай Николаевич.

Я тоже в свою очередь называю свое имя – отчество. Познакомились, с разрешения начальника присаживаемся. Майор кратко вводит меня в курс дел по вновь формируемой дивизии. Сетует на то, что вот пока приходится стеснять начмеда полка, потому что даже своего кабинета по занимаемой должности не имеет.

Затем речь заходит о том, где же меня разместить, и покормить с дороги. Но сначала идем в штаб дивизии, и я сдаю свои документы в строевую часть, чтобы меня зарегистрировали. А затем мне дают сопровождающих и носильщиков, дабы сопроводить в местную военную гостиницу. Одноэтажный, относительно просторный барак под название «Голубые купола», назывался здесь «отелем».

Слава Богу, о месте для меня в одном из номеров, мое начальство позаботилось заранее, поэтому проблем с оформлением не было. Пока регистрировался, откуда не возьмись, появился и мой московский шеф полковник Солнцев. Я представился, поздоровались, начальник меня приобнял. На душе посветлело, от того, что встретил знакомого, почти родного в этом глухом уголке мира. Он тоже прибыл сюда в командировку. Все по тем же делам формирования дивизии.

Номер шефа был через стенку с моим. Вместе сходили в офицерскую столовую, пообедали. Попутно, всю дорогу, начальник меня инструктировал и подсказывал детали моей предстоящей службы. Затем вместе посетили солдатскую столовую в полку. Здесь, как обычно, по нашему профилю было работы непочатый край. Вернулись в медпункт.

Если по отношению ко мне полковник вел себя спокойно и благосклонно, то новоиспеченного НМС дивизии неоднократно в моем присутствии, с целью, видимо, чтобы и меня немного припугнуть, жестко пригладил против шерсти. За бардак в столовых и на территории. Провел, так сказать, показательный воспитательный урок для нас обоих. Вечером вместе вернулись в гостиницу.

Легкий ужин и, валясь с ног от усталости, падаю спать на низенькую диван-кровать. Мгновенно засыпаю, но от невыносимой жары и духоты через час просыпаюсь. Голова, как огромный чан. Шум в ушах и непонятное состояние. Хочется спать и в тоже время от духоты спать невозможно. Видимо, в таком же состоянии находился и мой шеф, потому что раздался стук в стенку из соседней комнаты.

– Не спишь? – прозвучал его голос столь слышимый, как будто между нами была тоненькая перегородка. Барак, одним словом.

– Нет, не сплю.

– Тогда переступай подоконник и выходи во внутренний дворик, – говорит он мне. Накидываю на себя простыню и переступаю через низенький, не более сорока, сантиметров над землей, подоконник, и оказываюсь в райском уголке. Небольшой, но уютный дворик-оазис. Посредине – глубокий, более двухметровой глубины шестигранный, облицованный глазурованной плиткой, бассейн. В нем постоянно холодная, проточная вода от заправленного в него гидранта, поступающая из артезианской скважины. Я с начальником, в первую очередь, прямо в простынях ныряем в бассейн. Опускаюсь почти на дно и задерживаюсь там по максимуму. Затем остывшие садимся на край бассейна, с ногами опущенными в воду.

Сильно хочется пить, но, как оказывается, на этот случай наш предусмотрительный начмед дивизии, в огромных сетках- авоськах, привязанных к скобам на бортике бассейна, опустил в воду дыны и арбузы. И мы их, нет, не режем, а разбиваем об коленку и пальцами выбираем прохладную, живительную мякоть. Посидели, поболтали ногами в бассейне и языками во рту о том, о сем. Еще раз нырнули в бассейн и с мокрыми простынями побрели на свои топчанчики. Через час – полтора наши действия повторяются. До утра еще раза два-три, посещали этот сосуд прохлады – бассейн.

Адаптация к местным климатическим условиям у меня проходила около двух недель. В течении этого времени было такое впечатление, как будто голова огромная, а с обеих сторон к ней привязано по подушке. Вся употребляемая в большом количестве жидкость испарялась из тела, в основном, с потом. Мочи было минимум, и та концентрированная, коричневого цвета.

Мой московский куратор на второй день улетел к себе в столицу. Я вместе с Балясом пошел в штаб представляться командиру дивизии. Командира застали в кабинете. Под стандартным портретом Горбачева, достаточно упитанный увалень, с крупным лицом, губами-сардельками и погонами полковника, вальяжно восседал в кресле за огромным, покрытым зеленым сукном, столом, который стоял здесь еще со времен Скобелева. Я доложился по всей форме. Сам полковник Борисов, командир дивизии, прибыл на должность с должности командира ДШБр, дислоцировавшейся в городе Коттбус, ГСВГ- ГДР. Он прибыл сюда на пару недель раньше меня.

Полковник смотрел на меня, как на непонятную для него шестеренку в огромном дивизионном механизме. Ведь во всех предыдущих частях и подразделениях, которыми ему приходилось до сих пор командовать, никаких эпидемиологов и в помине не было. Поэтому в его взгляде сквозили чувства от пренебрежения, до выражения, типа, ну, если так надо, то пусть будет и такой.