Я – Газарыч

Моим родителям посвящается.

Дорогие друзья! Эта художественно-публицистическая повесть, про меня. Военного пенсионера. Майора в отставке. Коренного жителя древнего города Курска. Отца, деда. Эта книга о моих друзьях-товарищах. Все описанные события основаны на реальных событиях моей жизни. Имена персонажей измены. Но, прежде всего, это художественное произведение, а не документальные мемуары. Не пытайтесь найти полного сходства, тех или иных событий известных Вам. Эта книга скорее не моя автобиография, а мои размышления, как можно было прожить, те или иные события, в моей жизни по-иному, каких хотелось мне видеть людей, окружавших меня. Я не просто так назвал свои воспоминания «Газарыч», это сокращенно от моего отчества Газарович. Отца моего звали Газар. В переводе с армянского языка – морковь. Может именно поэтому в детстве меня дразнили «Вовка – морковка». Правда большинство друзей отца, знакомых, и даже мама звали, по-русски, Гриша. Первым, меня так назвал, в 22 года, начальник штаба нашей бригады. Я вначале обиделся, посчитал, что он исказил имя моего отца. А он мне сказал, что это от уважения ко мне и предрек, что так меня будут звать многие. И он не ошибся. Несмотря на мой возраст ко мне в жизни чаще обращались именно Газарыч, используя это обращение вместо моего имени. Называют так и сейчас и мне нравится.

Главные герои моей повести: Я (ОН) – Владимир Газарович – офицер войск ПВО. ВРЕМЯ (ОНО) – это то что, с чем мы имеем дело каждый день и характеризуется, как прошлое, настоящее и будущее. Конечно же, ОНА – ее величество – ЖЕНЩИНА.

Итак, начнем.

Время.

День рождения. Юбилеи. Новоселье. Встречи. Расставания. Вступление. Транспорт. Ремонт. Покупка автомобиля. Строительство дачи. Санаторий. Дом отдыха. Диплом. Диссертация. Вступление в должность. Рождение детей. Смерть близких. Все эти события, непрерывно связаны со Временем. Случается, по жизни так, что порядок меняется хаотично и даже не предсказуемо. Ты планируешь вначале закончить учебу, получить профессию, а потом завести семью и все остальное. Но встретил, полюбил или просто согрешил, далее семья, ребенок и потом как получиться.

Я хорошо помню все мои этапы жизни, которые у меня, как и у большинства моих сверстников, по штампу или бы я, сказал под копирку. Была такая специальная копировальная бумага, которую подкладывали под листы бумаги, что бы была возможность не писать или печать один и тот же текст многократно. Как правило, копировальной бумагой пользовались на предприятиях. Это сейчас, с внедрением персональных компьютеров, один раз напечатал, сохранил и посылай на принтер команду для печати любого количества копий.

1967 год я пошел в первый класс. Это было событие.

Учиться мне всегда нравилось. Только на протяжении всего периода моего обучения, были предметы, которые я не очень любил и соответственно, не всегда много уделял им внимания.

В первом классе я ненавидел чистописание. Специальная тетрадь в косую линейку, ручка с пером, чернильница, которую все называли «невылевайка». Врут, я много раз ее выливал, когда мне не хотелось выводить с нажимом буковки. «Слышно, как скрипит, перышко слегка и ложатся строчки на листок», – так поется в песни. Там есть и продолжение «не повторяется такое никогда», откровенно говоря, и мне не хочется, что бы это повторилось. Я нашел лучшее предназначение перьям для ручки. Ими очень хорошо получалось делать ежика из яблока, делал из половинки яблока с помощью чистого, нового пера от ручки. Втыкаешь в половинку яблока со стороны шкурки и проворачиваешь, вынимаешь получившийся маленький конус и, перевернув, вставляешь в "ёжика" и так во всей "спинке".

1971 год 22 апреля. Нас принимают в пионеры. Я ужасно волновался и когда накануне, в классе принимали решение, кого принять или не принять. Отказали только Любе Есауленко. У нее нелегкая судьба была. Двойки по всем предметам были ее единственной оценкой, кроме физкультуры и трудов. А потом волновался, что я не научусь правильным узлом завязывать галстук. В итоге справился.

Май 1974 год. Меня принимают в комсомол. Решением Кировского райкома комсомола города Курска, мне сделали исключение и приняли в комсомол в возрасте 13 лет и 9 месяцев. Согласно, устава ВЛКСМ, разрешалось с 14 лет. Трудно описать, почему я так стремился вступить в комсомол. Я об этом не жалею. Но комсомол мне очень многое дал, для дальнейшего моего развития. Жалею, что эту всю систему идеологического воспитания, разрушили, развалили и «похоронили». Не создав ничего нового. Не задумываясь, взяли, чуждые нам понятия из-за рубежа. Назвали, юное поколение, вместо пионеров, скаутами. А ведь смысл этих понятий совсем разный. «Пионер» это первый. Пионером космоса звали Юрия Гагарина. А, скаут, в переводе означает разведчик. У скаутов тоже есть галстук. Только синего цвета. А пионерский галстук был: «как повяжешь галстук береги его, он ведь с красным знаменем цвета одного». Все даже в том возрасте было мне понятно. Пионерский галстук, частица государственного флага. Сейчас знамена красного цвета у нас называют «знамя Победы». А не могло на Рейхстаге быть знамени другого цвета. Это был государственный флаг СССР.

1981 год окончание школы. Мы идем встречать рассвет на Красную площадь, такая была традиция. С нами не идут родители, нас не охраняет милиция.

Поступление в военное училище, его окончание, а дальше только инвентарная мебель, 2 чемодана с военной формой.

1988 год рождение сына!!! Праздновал это событие 3 дня. Мог и больше командир дал разрешение на три дня.

Важная веха 1994 меня, как и моих сослуживцев сократили. К такому финалу своей службы я был не готов.

1995 год коммерческий директор крупного завода. Заочно учусь в Академии народного хозяйства. Получаю гражданскую специальность.

2002 год после продолжительной болезни, умирает мама. Очень тяжелый удар, перенес с трудом эту утрату. Не пролил ни одной слезинки. Врачи сказали на нервной почве. Последствия могут сказаться.

2004 год сын оканчивает одновременно среднюю школу в Москве и ДЮСШ «Локомотив». Это отдельная история.

2005 год измена и итог развод с женой. Сын остался со мной.

2011 год свадьба сына. Во истину свадьба пела и плясала.

2012 родился мой любимчик – внук.

2017 умирает отец. Снова зимой, как мама. Для меня отец был всем: пример для подражания, эталон честности и порядочности. Болезнь была тяжелой. Мне пришлось бросить работу. В результате у меня появился нервный вокальный тик. К сожалению, врачи оказались правы.

2022 ковид, от которого, я упорно защищался: прививки, маска, чистота рук. Не помогло. «Провоцирует» инсульт. Частично перестают работать с правой стороны рука и нога. Справился, благополучно одолел. Всего за 3 месяца.

Живу. Радуюсь. Работаю. Жизнь продолжается.

Женщина.

Красивая, обаятельная, очаровательная, привлекательная, неотразимая, элегантная, эффектная, восхитительная, неповторимая, единственная, бесценная, обворожительная, соблазнительная, сладкая, свежая, обольстительная, ослепительная, великолепная, неземная, волшебная, сказочная, сексуальная, ранимая, ласковая, желанная… это все о них, о женщинах. Пушкин, Толстой, Чехов, Шекспир, Бальзак, Стендаль, Хемингуэй и многие, многие другие писатели и поэты посвятили огромное количество произведений женщине. Матери, бабушки, дочери, сестры это они нас мужчин, бескорыстно любят, заботятся о нас, переживают за нас. Бывают, конечно, и исключения. Но правил без них не бывает. Недаром, в знаменитой песне группы «Цветы» поется: «… а как без них (женщин) прожить, без них мы никуда, недаром все века их носят на руках и мы опять готовы руки подставлять…»

Первая часть.

Не повторяется такое никогда…

5 часов 50 минут показывали электронные часы, висящие на стене железнодорожного вокзала. Здание вокзала было необычным. Вокзал, помимо своей основной функции, представляет собой музей, посвященный железнодорожникам, участникам битвы на Курской дуге. Здание украшено фигурами рабочих и солдат. В зале ожидания установлена скульптура воина и карта-барельеф "Курская битва".

"Подмигнув", не только мне, а всем, кто мог их видеть, часы показали и температуру воздуха +18. Надо отметить, раньше на здании вокзала весели большие круглые часы, тоже электрические, но выглядели они более солидно. Когда выходя па перрон первой платформы, случайно останавливались пассажиры под этими часами, то могли, не напрягая слуха, услышать, как минутная стрелка отсчитывала ход происходящих событий, которые уже никогда не вернешь. Я имею в виду – ВРЕМЯ. Время идет медленно, когда за ним следишь, оно чувствует слежку. Оно пользуется нашей доверчивостью. Возможно даже, что существует два времени: то, за которым мы следим, и то, которое мы не ожидаем, оно наступает быстро и практически незаметно и поэтому застает нас врасплох. И даже те, кто тщательно его планирует, по минутам, суткам, годам не успевает понять, куда это время подевалась. ВРЕМЯ, как и сказанное слово, никогда не вернешь обратно.

К полудню синоптики обещали +36. Для нашего региона, как выражаются синоптики, это была аномально жаркая погода.

– Меня это уже не касается – подумал я.

–Через 26 часов я буду плескаться на море, и валяться на почти белом и по утверждению знающих людей, лечебном песке. Благодаря его свойствам в некоторых санаториях проводят псаммотерапию. Псаммотерапия возможна благодаря уникальным свойствам Анапского песка, содержащего примеси кварца, ракушек и даже золота.

– Пора бы уже и прибытие поезда объявить – не успел подумать я, как из динамиков послышался стандартный голос дикторши – железнодорожницы:

– Скорый поезд №110 Москва – Анапа прибывает на второй путь 3 платформы, нумерация с головы поезда.

Последнее добавление всегда меня раздражало, вспоминая свою молодость, приходилось много раз пользоваться ж/д транспортом, нумерация всегда была от локомотива. Проводники и проводницы не ленились перевешивать таблички с номерами вагонов.

На платформу из тоннеля стали выходить пассажиры. В основном это были женщины с детьми разного возраста, были и пары, семейные или нет, возможности определить на глаз не было. Я ехал на море один. Поскольку уже давно находился в разводе, сын уже имел семью и отдыхал по своему плану, а дамы сердца, с которой, я мог поехать на море, не было. Не в смысле, что все вымерли или вышли замуж. Встречалось много красивых и умных женщин, с некоторыми даже пробовал завязать отношения. Но, не получалось по разным объективным и субъективным причинам. Более подробно я расскажу позже.

Я стоял и гадал, кто будет ехать со мной в купе. Очень не хотелось ехать с маленькими детьми. Не потому, что я их не люблю, я сам дед обожаю своего внука. Просто хотелось, чтобы попался попутчик, который сможет поддержать разговор, в смысле, слегка выпить и закусить, тем более, ехать предстояло больше суток, так что к поездке, я приготовился очень тщательно. С вечера наготовил два вида жареного мяса, отварил уже появившуюся в продаже молодую картошку, тщательно посыпав ее молодым, хорошо мной измельченным, укропчиком. Купил и помыл свежие овощи. На дне сумке, чемоданы я терпеть не могу, даже на колесиках, лежала водочка, и на всякий случай во фляжке был коньячок.

С маленькими детьми это не только пить, но и предложить своим соседям по купе, я не мог. Это был мой принцип. Теплилась надежда, что женщины и родители, ехавшие с детьми, не все могли себе позволить купить билеты в купейный вагон.

Рядом со мной остановилась женщина, не в пример меня, с большущим чемоданом на колесиках, я мысленно про себя назвал его "мечта оккупанта". За спиной у нее был еще и рюкзачок, через голову на ремешке дамская сумочка.

– Бедняжка, – подумал я. – Неужели она это все тягает сама.

– Нет, – уверенно я сам себе ответил, – этого быть не может, должен подойти ее мужчина. Лица я ее не видел, но фигура была в моем вкусе, рассмотреть ее было совсем несложно, потому, что она ехала в шортах, футболке и на удивление в босоножках на высоком каблуке. Под футболкой у женщины, в отличие от меня, не было видно ни одного килограмма лишнего веса, ноги были стройными и, что было очень важно, внизу к щиколотке заканчивались формой бутылки болгарского коньяка "Plisca", который во времена моей молодости был в почете, горлышком вниз. Каштановые волосы были сплетены в косу, длина которой заканчивалась у талии.

Медленно подъезжая, появился локомотив, за ним вагоны старого и нового образца, на окнах вагона номера. И несмотря, что диктор со стандартным железнодорожным голосом, несколько раз повторила про нумерацию, на платформе началось "броуновское движение".

– Чудаки, – подумал я, поезд стоит 40 минут. На нашей станции меняли не только бригаду локомотива, но и сам локомотив.

– За это время можно ползком с вещами доползти от начала состава к его концу.

У меня был 10 вагон и мое любимое 13 место. 13 – это мое любимое число. В классном журнале в школе и в училище я был тринадцатый по списку, когда играл в гандбол, то мои одноклубники все боролись за футболки с номерами 7, 10, 11. От моего любимого номера все отказывались. А мне 13 число приносило удачу. Я был спокоен, потому, что знал с точностью до 5 метров, где этот вагон остановится. Хотя, надо признать, машинист локомотива, мог очень значительно недотянуть вагон, до ранее расчерченных отметок вагонов, на платформе.

Когда поезд остановился, я увидел, что женщины с "мечтой оккупанта" уже не было рядом со мной. У моего купейного вагона, как я и предполагал, пассажиров было всего 3 человека (пожилого возраста мужчина и женщина и ребенок) и то они буквально меня обогнали на платформе. Видимо думали, что все места закончились или им за обгон дадут приз и премию.

– Эти ко мне в купе, – уверенно предположил я.

– Будут просить мое нижнее место для ребенка. Уступлю, куда я денусь, прощайте мои мечты о тихой спокойной поездке.

Предъявив паспорт и билет проводнице, которая совсем не была похожа на своих коллег с рекламных роликов и буклетов, несмотря на то, что в пути она вместе с поездом была всего 8 часов. И дело не во внешности, фигуре и голливудской улыбки. На ней были помятые форменные: рубашка и юбка. На мою дежурную шутку, про схожесть с фото на паспорте, она, тоже по дежурному, никак не отреагировала, повторила номер моего места и я, поднявшись в вагон, пошел по коридору, отыскивая глазами номер купе. У меня было 4. Дверь в купе была закрыта и поэтому резким движением, я сдвинул дверь вправо и увидел картину, за которую по современным законам надо было поставить 18+. Женщина снимала с себя через голову футболку, видимо хотела переодеться, пока никого не было.

– Извините, сказал я, слегка смутившись, сделал шаг назад, чтобы выйти.

– Ничего страшного, проходите, – это была женщина с «мечтой оккупанта» на платформе. Сказав, быстро одела дорожную футболку, в которой было очень большое и откровенное декольте. И улыбнулась, так как показывают, по телеку улыбку, рекламирующую зубную пасту.

– Меня зовут, Татьяна, – просто и без предисловий назвалась моя попутчица

– Владимир, – коротко ответил я.

Все ее вещи лежали и стояли в проходе купе, отчего было тесно и неудобно.

– Вы мне поможете поднять вещи наверх?

– Охотно.

И взяв первым «мечту оккупанта» я его поднял, но не с лёгкостью, с которой планировал это сделать. С рюкзаком было проще.

– Готово, – доложил я.

– Спасибо, – ответила она.

У меня в душе запели соловьи, скворцы и кенари, при этом все одновременно. Но тут же замолкли, так как в купе зашли не молодого возраста мужчина и женщина, в огромных очках от солнца, как у черепахи в мультике про львенка. Ну, помните такого симпатяжку, который пел: «… я на солнышке сижу…»

– Нам повезло, – сказала женщина в очках, – молодые люди согласятся поменяться местами с нами, безапелляционно заявила она.

– Я не буду ни с кем меняться местами, – тут же мгновенно ответила Татьяна.

– Но Вы же моложе и без труда подниметесь на верхнюю полку – парировала женщина в очках.

– Когда Вы покупали билет, Вы на что рассчитывали? На удачу? Ведь в купе могли ехать такие же по возрасту пассажиры или даже старше, – вежливо, но довольно твердо ответила Татьяна. Дама в очках не стала спорить.

– Побудь тут, я сейчас вернусь – сказала она, даже не выслушав моего ответа, видимо решив, что мы едем вместе и Татьяна ответила за двоих, и вышла.

Поезд, плавно набирая скорость, тронулся дальше. Зашла проводница проверила билеты, выдала белье. Татьяна сразу начала стелиться. Застелив, постель она сразу легла, укрылась простыней с головой. Прошло время, вернулась дама в очках.

– Петя пошли, я договорилась, нас перевели в соседний вагон.

– Бедняга, как ему повезло с такой женой – подумал я. Мужчина собрал все свои вещи и, не попрощавшись, вышел.

Как оказалось, практически до конца нашего маршрута наш вагон так и ехал, не добавив ни одного пассажира.

Я был вынужден тоже лечь. Спать мне не хотелось, я вообще сплю очень мало, а в поездах спать не могу совсем. Посмотрев на верхнюю полку, я вдруг вспомнил, как в детстве так же ехал в купейном вагоне с отцом и матерью в Армению на поезде с красивым названием «Дружба». Забравшись на верхнюю полку, тогда она мной была самая любимая, я с большим удовольствием смотрел в окно купе, потому, что, проживая в военном городке, я кроме леса ничего еще не видел. Детство, юность, курсантские годы, офицерство. Как ВРЕМЯ безжалостно торопиться. Сидя на лавочке, в нашем военном городке, мы занимались жизненной арифметикой. В 2000 году нам будет 40 лет. Как это долго еще. Нам надо еще отучиться в школе 6 лет, потом в институте пять лет, потом долго работать, потом, потом, потом. И…бац!!! Тебе уже 40, у тебя семья, сын, звание, должность, служебное жилье, инвентарная мебель и ты уже подсчитываешь, когда можно будет подавать документы для увольнения на пенсию.

Детство, мое постой…

Может показаться странным. Детства я своего совсем не помню. До пяти лет, сам лично ничего не вспомнить. В памяти осталось то, что рассказывала про мое рождение мама. Рассказы про мой очень ранний возраст от отца и старшего брата различаются, особенно в деталях.

Мои роды, по словам мамы, были тяжелыми. Нас ухитрились заразить какой-то инфекцией. Многие могут удивиться, ведь в СССР была самая лучшая медицина. Я это не пытаюсь оспорить, но наш с мамой случай, может быть, был один из тысячи, из сотни тысяч, но выпал он на нас. В результате нас уже на следующий день перевели в Областную инфекционную больницу им. Н.А. Семашко. Удивительно, но в очень многих городах именно инфекционные больницы носят имя этого, не врача вирусолога, а видного партийного деятеля, по образованию, имеющего диплом врача.

Не буду уточнять подробности, скажу так, второй раз я «родился» благодаря – отцу, который вовремя приехал и сумел убедить при помощи пистолета Макарова, убедить врачей начать наше с мамой лечение. Он был дежурным по части, когда узнал, что я родился. В то время телефон с городским номером был большая редкость. В нашем военном городке, телефон с таким номером был только у командира части и на коммутаторе. С которого дежурная телефонистка и соединяла уже с нужными абонентами, у которых дома были внутренние, положенные по должности служебные телефоны

ТАИ – 43 или ТА-57. Отец, с разрешения командира части, узнав информацию из роддома, на дежурном УАЗике, с утра поехал проведать нас и передать подарки для медперсонала. Узнав, всю информацию он с трудом нас нашел, лежащих на тележке еще в приемном отделении инфекционной больницы и без всякой помощи. Врачи решили, что нас с мамой уже не спасешь. Отец ворвался в ординаторскую, после того, что увидел, вначале, как всегда он делал, очень вежливо и тактично, попросил начать оказывать нам медицинскую помощь. Когда его так же «вежливо» послали, он достал пистолет и выстрелил вверх в потолок. Потом он долго отписывался о не хватающим патроне, я это очень четко представляю, сам служил. В итоге и мама, и я остались живы.

Мы жили в военном городке в так называемых «финских» домиках. Это были сборно-щитовые дома с печным отоплением и с удобствами на улице. Поэтому, раз в неделю, мы ходили в общественную баню в военном городке. Сколько раз мне, впоследствии, приходилось ходить с сыном в общую баню, когда я сам служил в различных точках нашего государства. Вспомнил про баню потому что, очень маленьким я ходил в баню с мамой. Вечером, возвращаясь, из бани к нам подошла большая собака. Я сделал шаг вперед и сказал: «Мама не бойся, она нас не покусает». Вспоминая этот случай уже став отцом, я понимал, что если бы эта собака представляла для нас какую-нибудь опасность, то мама, не задумываясь, даже если собак была целая свора, защитила бы меня.

Очень хорошо помню место, где я провел детство и юность. В военном городке, где я вырос, был свой номер, военный городок – 26, но большинство жителей не только самого городка, но как выяснилось курян, называли военный городок «Халино». Так называлась рядом село. Военный городок сохранился и в наше время. Он по-прежнему называется – военный городок «Халино».

Вокруг нашего городка был лес. Если точнее городок был построен внутри замечательного леса. Говоря по-научному, лес был смешанных пород. А по – простому, в нем росли березы, дубы, осины, канадские клены, сосны и ели, огромное количество кустарников. В лесу, как сейчас в крупных мегаполисах, проводят время в парках культуры и отдыха, мы проводили много своего времени в любое время года. Летом – собирали ягоды, грибы, весной собирали березовый сок. березе Сбор березового сока происходил по специальным «технологиям», как мы их называли. Кто-то маленьким топориком, делал в виде галочки надрубы на у остроконечной части надруба, из пластилина делал желоб, по которому потом сок из березы сливался в баночку. Многие, в том числе и я, коловоротом просверливали дырки, вставляли в отверстие уже заранее заготовленный из дерева желоб, и на этот желоб вешали легкую, как правило, пол-литровую банку. Когда банка наполнялась, переливали сок или в бидон, или в трехлитровую банку с пластиковой крышкой. После сбора сока в обязательном порядке причиненные «раны» березкам, тщательно обмазывали землей, для того, чтобы дерево ни заболело. Но я больше всего любил зиму. В тихий зимний день зайдешь, бывало, в лес на лыжах – дышишь и не надышишься. Глубокие, чистые лежат под деревьями сугробы. Отражаясь в них солнечные лучи, попадали в глаза, и приходилось щуриться, солнечных очков от солнца у меня тогда не было. Среди сугробов была проложена нами лыжня до Халинских оврагов. По сторонам от лыжни над лесными тропинками белыми арками сгибались под тяжестью снега стволы молодых берёз. Тяжёлыми шапками белого снега покрыты тёмно-зелёные ветви молодых сосен. Иногда от порыва ветра или «посадки» крупной лесной птицы, сорвётся такая белая шапка с веток сосен, рассыплется серебристой лёгкой пылью. На встречающихся вдоль лыжни, высоких вершинах, елей ожерельем свисали шишки. Бежишь на лыжах, медленно я ходить на лыжах не мог, по зимнему тихому лесу и не налюбуешься. И вот он знаменитый, для нас овраг. Длина склона, по непроверенным данным, было около 300 метров. Поднимался я на него способом «елочка». У кого было силенок поменьше, поднимались «ступеньками». Это был надежный, но медленный способ подъема. На вершине, немного передохнув, становился на спуск. Скорость была приличная, от ветра глаза слезились. Не было тогда не специальных очков в продаже, ни специальных лыж и палок. Меня хватало, чтобы минимум 3 раза подняться в гору и спуститься.

У наших родителей не возникало мысли не пускать нас в лес. Уверен, сейчас все родители (в том числе, и я сам) запретили бы своим детям, без взрослых, ходить в лес. А мы, в лесу, строили шалаши, играли в «индейцев» делали лук из орешника и соревновались в точности и меткости, ловили ужей, прятали их за рубашку и потом пугали девчонок. Каждый из нас в лесу ориентировался свободно, как современные дети передвигаются в городе при помощи навигаторов в телефонах и планшетах. У каждого были свои, личные грибные места. И никто из нас, зная про них, никогда не покушался на чужой участок.

Особой достопримечательностью в нашем городке была «саженка». Я не знаю, откуда появилось это название. После войны образовались две воронки после взрыва складов с боеприпасами. Одна наполнилась водой, некоторые «старшие» утверждали, что уровень воды подпитывался родничком. В этом пруду водились караси. Я много времени проводил, там с удочкой наловлю штук 10-15 карасиков с мою детскую ладошку, принесу, домой выпущу их в корыто. Мама приходила с работы видит, мой улов, хвалит. А потом умудрялась незаметно для меня отпускать их обратно в пруд. Зимой пруд замерзал и на нем мы играли в хоккей. В основном в валенках, но клюшки, шайбы и баталии были самыми настоящими, иногда доходило и до драк, как в настоящем профессиональном хоккее. Говоря про хоккей, хочется сказать, что в него мы играли и летом. Рядом, через дорогу, с «саженкой» была большая ровная поляна. На ней мы сами устанавливали деревянные ворота, с сеткой, ее роль выполняли кусочки маскировочной сети, которую мы без разрешения обрезали с техники на позициях нашей части. Клюшки вырезали из кустарников любых растений, вместо шайбы теннисный мяч. Получался хоккей на траве, тогда мы не знали, что такой вид спорта существует, и в него разыгрываются чемпионаты.

Вторая воронка была шире и глубже и зимой мы катались с горок на лыжах и санках. Строили из снега трамплин и соревновались, кто дальше прыгнет. Вспоминаю, зимой снега выпадало столько, что не только на лыжах можно было кататься, но и строили мы целые пещеры, еще и с ходами сообщения.

Возле «саженки» мы часто выкапывали сохранившиеся 7.62мм патроны от карабина и 14.5 мм патроны от противотанкового ружья времен Великой Отечественной. Не буду скрывать, мы этим пользовались и хулиганили, разводили костер и бросали туда патроны, спрятавшись за деревья в лесу и ждали…. Пока однажды не произошел, трагический случай на патроне подорвался наш ровесник, остался жить, но инвалидом. После этого наши мамы, отцам было некогда, они служили, провели разъяснительную работу с использованием «подручных средств» и мы перестали этим заниматься. А наши отцы организовали извлечение боеприпасов и их уничтожение.

Спустя 30 лет я специально приехал в городок, где провел все свое детство. Его трудно было узнать. Вместо маленьких «финских» домиков были построены 5-ти этажные блочные дома с удобствами. У улиц появились названия. Центральную улицу назвали в честь летчика-аса героя Советского Союза Ачкасова С.В., его памятник стоял и стоит в нашем военном городке. «Саженка» осталась. Ее сильно замусорили, она обмелела, а рыба водилась по – прежнему. А вторую воронку засыпали и там построили дом. К моему удивлению, остался невредим наш домик, к нему пристроили гараж, его покрасили, спилили березу, которая была перед домом и дуб во дворе, все остальное не изменилось.

Нельзя вспомнить детство и не вспомнить друзей, с которыми общался, играл в различные игры, учился в школе, дрался, отстаивая свою правоту, а потом мирился.

Их было очень много. Опережая события, скажу, что с друзьями по жизни мне всегда везло.

Про многих из них я считаю своим долгом рассказать.