Buch lesen: «Малк. Когда у тебя нет цели»
Каждый человек – не важно, мужчина то или женщина – обязан иметь в своей жизни цель. Некий ориентир, путеводную звезду, к которой он будет идти на протяжении всего своего существования и, возможно, никогда не достигнет… Достойная цель возвышает и привносит в жизнь смысл, её отсутствие или низменный характер – низвергает в пучину отчаяния и беспричинной тоски. И лишь когда выбор за человека делает сама судьба, нет смысла говорить или даже думать о его достоинствах и недостатках. Всё что остаётся, это стиснуть зубы и идти вперёд…
Из дневника Радомира Разрушителя, Патриарха Дома Черингар1
Глава первая,
в которой всё только начинается
Чего Малк больше всего не любил, так это долгих слезливых прощаний, чередующихся с набившими оскомину наставлениями и туманными угрозами. Особенно когда впереди тебя ждёт долгая неизведанная дорога: душа уже там, за пыльным поворотом, а ты вынужден стоять на перроне и убеждать провожающих в своей способности выжить без их строго надзора и присмотра! Нехорошо это как-то, неправильно. Хотя Малк в вопросах взаимоотношений с родственниками был тем ещё специалистом. Мать его даже в интернат никогда не провожала, отчим всегда пропадал на работе, а сёстры… сёстры сами находились в том возрасте, когда уже Малк то и дело срывался на нравоучительный тон и злоупотреблял наставлениями.
Так что уж кому-кому, а ему судить о том, что хорошо и что плохо в чужих семьях, точно не стоило.
Малк поправил врезавшуюся в плечо лямку мешка, отодвинул оказавшийся на самом краю перрона деревянный чемодан и приготовился дальше ждать, когда многочисленные представители семейства Хелавии закончат наставлять отправляющуюся в культурную столицу Борея дочь. Мать, младший брат, два племянника, две незамужних тётки со стороны отца – и все галдят, трогают за одежду, что-то поправляют и норовят сунуть в карман. А ещё то и дело косятся в сторону Малка, кривясь, словно при виде демонического слизня. Хорошо хоть отца Хелавии сегодня не было – мелкий дворянин, до прошлого года ничуть не считавший зазорным общаться с простыми смертными, после попадания в фавор у нового наместника сильно пересмотрел своё отношение к окружающим и особенно к ухажёру дочери. Любая встреча с ним заканчивалась скандалом, и Малк старался пересекаться с уважаемым Лизаром Гулором как можно реже…
Пока он предавался размышлениям, дверь бронированного вагона неожиданно лязгнула, и седовласый бородатый проводник, с натугой выдвинув лесенку, объявил о начале посадки. Малк, благо находился ко входу в вагон ближе всех, тотчас поспешил сунуть ему в руки карточку паспорта и пёстрый от разноцветных печатей билет. Сейчас всё, чего ему хотелось, это как можно быстрее убраться от взглядов родни Хелавии. И появление проводника стало настоящим спасением.
Бородач внимательно изучил документ, провёл засветившейся ладонью над билетом – в воздухе моментально вспыхнуло изображение герба Колхаунской железной дороги – вернул бумаги и, буркнув номер купе и места Малка, повернулся к следующему пассажиру. Только-только преодолевший порог совершеннолетия пацан его больше не интересовал.
Малк именно этого и ждал. Кивнув оглянувшейся на него Хелавии, он подхватил чемодан и взбежал по лестнице в тамбур. Развернулся в узком проходе, стараясь ничего не зацепить рюкзаком, и направился в глубь вагона. Пусть это и было его первое путешествие на поезде, куда идти и как себя вести, он знал. Хотя, чего скрывать, где-то глубоко внутри всё равно опасался где-нибудь напортачить и опозориться.
Глупо, кто спорит, но Малк ничего с собой поделать не мог.
Наконец он оказался перед нужным купе и вошёл внутрь. В закутке с двумя парами полок и крохотным столиком царил полумрак – хотя бронезаслонки и были подняты, толстое стекло окна плохо пропускало свет. И он не сразу сориентировался, какая из верхних полок его…
– Не загромождай проход, деревня! – внезапно раздался за спиной жизнерадостный голос, и Малка чувствительно ткнули пальцами в бок.
– А сам-то! – привычно огрызнулся он и, развернувшись, легонько стукнул говорившего кулаком в живот. – Уж не ждал тебя, Толфан! Думал, так и останешься дома…
– Сожри твой язык Йоррох, Малк! Чего я там забыл?! Менять интернатские казарменные порядки на диктат отца дураков нет! – возопил толстяк, сделав большие глаза, затем осёкся, опасливо огляделся по сторонам и ввалился в купе, пузом оттеснив приятеля ещё дальше от входа. – Чем больше расстояние между мной и Локией, тем лучше, – зашептал он, напоследок добавив: – А если вдруг что, то вернуться всегда успею.
Малк понимающе хмыкнул и, закинув вещи на свою полку, торопливо залез следом. За годы их дружбы он изучил характер толстяка вдоль и поперёк, так что его было не обмануть этой напускной бравадой. Толфана в Андалор вели амбиции, причём амбиции, подкреплённые деньгами не самого мелкого колхаунского магната. И ради их претворения в жизнь толстяк готов пойти на многое…
– А вот и я, мальчики! – Хелавия не вошла, а ворвалась в купе.
Чмокнула в щёку как обычно смутившегося Толфана, гораздо более чувственно поцеловала в губы свесившегося сверху Малка, после чего вернулась в коридор, а вместо неё через порог переступил вокзальный носильщик со здоровенным дорожным сундуком и принялся убирать его в багажный отсек. Минута, и в купе осталась лишь троица друзей.
– Уф! Свобода! – воскликнула Хелавия и, звонко рассмеявшись, села за столик. Прямо напротив засмотревшегося в окно Толфана.
– Вот поедем, тогда и будем о свободе кричать. А сейчас ещё слишком рано… – проворчал отчего-то помрачневший Толфан, но Хелавия, наконец-то вырвавшаяся из-под опеки родни, от его слов лишь отмахнулась.
Она была в таком настроении, когда никто и ничто не могло его испортить.
Малк тем временем ловко спустился со своего места и уселся рядом с девушкой. Хелавия встретила его появление улыбкой.
По коридору пробежал проводник, поочерёдно заглядывая в каждое купе и предупреждая насчёт скорого отправления и необходимости провожающим покинуть вагон. Затем последовали несколько минут бестолковой суеты и ругани, пока наконец не лязгнули двери и после ощутимого толчка поезд не тронулся с места.
– А вот теперь в самый раз! – громким голосом Толфан нарушил повисшее в купе молчание и выставил на стол бутылку сухого красного вина. Ещё мгновение, и рядом как по волшебству появились три стеклянных бокала, почти до краёв наполненные рубиновым напитком. – И это надо отметить!
Возражений ни у кого не нашлось. Малк же сам не понял, как первым поднял бокал и предложил тост:
– За исполнение нашей общей мечты!
И в ответ ожидаемо услышал:
– За мечту!
Троица таких разных, но за годы учёбы в колхаунском республиканском интернате ставших такими близкими друзей ехала покорять культурную столицу Борея. И первой ступенькой на пути к успеху – во всяком случае что Малк, что Хелавия с Толфаном в это искренне верили – для них была учёба в Школе Трёх Святых. Школе, о поступлении в которую могли только мечтать сотни, если не тысячи мальчишек и девчонок по всему Колхауну. И от одной мысли о том, что всего через несколько дней его ждут отборочные испытания для внешних учеников, сердце Малка начинало усиленно биться.
Они ехали поступать в трёхзвёздную Школу! Туда, где преподавали Магистры, где учили высокоранговым Тайным Искусствам и мощным заклинаниям, где получали знания члены известных Семейств и где закладывался фундамент будущего развития каждого из студентов. Магия и личные связи, персональное могущество и карьерный рост – вот что давала прославленная Школа своим ученикам. И это было то, чего так не хватало троице провинциалов.
Нет, разумеется, были учебные заведения и более авторитетные. Академия Четырёх Стихий, Школа Железа и Крови, Колледж Белых Перчаток – все они относились к высшей лиге. В них не считали зазорным обучаться члены могучих Домов, в их стенах вели исследования Старшие Магистры и Архимаги, а лучшие выпускники получали доступ почти к любым знаниям. Вот только учёба в них стоила таких денег, каких не было у Малка, Хелавии и Толфана, вместе взятых! И это если забыть о необходимости обладать талантом к магии и особой родословной.
С последним особенно плохо было у Малка. Со слов матери – когда она находила в себе силы пообщаться с нелюбимым отпрыском, то обожала вспоминать прошлую богатую жизнь, – родился он в древнем Доме, чьи дети славились сильной кровью и склонностью к волшбе. И потому мужчины Дома не боялись жениться не то что на простых дворянках, а даже на обычных смертных. Что и произошло с матерью Малка. Наследник Дома влюбился в обычную горожанку, женился, зачал ребёнка, а тот… тот пришёл в мир «пустышкой». Бесталанным, лишённым пусть даже самых крохотных признаков Наследия основателя Дома ублюдком.
Такое порой случается даже в самых прославленных династиях магов. Вот только если для обычных дворян такое событие станет лишь поводом для огорчений, то высшей аристократией оно воспринимается как нечто выходящее за рамки допустимого. Смертная красавица, в своё время пленившая сердце молодого Магистра, и опомниться не успела, как над сыном провели обряд отречения, а затем её вместе с ребёнком и бумагами о разводе выставили за порог родового манора.
Сказка закончилась, и началась реальная жизнь…
На самом деле клеймо «пустышки» Малку не особо-то и мешало. По большому счёту кроме родственников, ближайших друзей и единственного человека, которого он мог назвать наставником, об этом никто не знал. Но при поступлении в Школу магии, где один из этапов испытания заключается в пробуждении колдовского Дара, такое не скрыть. А значит, и цели стоит перед собой ставить посильные, не замахиваясь слишком высоко…
Конечно, многие проблемы могли решить деньги, но выделенных отчимом сорока золотых драхм и в Школе Трёх Святых-то едва хватало на первый год обучения. Куда уж тут мечтать о заведениях рангом выше!
Хотя что Малк – Хелавия с Толфаном и те решили Тремя Святыми ограничиться. А ведь у их родителей и деньги имелись, и связи, да и сами они талантом не были обижены. Малк видел результаты прохождения друзьями Сферы Ка. Толфану прочили после обряда инициации Дар средней силы, а вот в Хелавии подозревали будущего гения. И если машина не ошиблась, то это была серьёзная заявка на попадание во внутренние ученики Школы.
В этой компании будущих магов родившийся «пустышкой» Малк смотрелся белой вороной. И лишь выдающиеся результаты по обычным «гражданским» предметам позволяли ему надеяться на успешное поступление. В конце концов, магия это не только чары и ритуалы, это ещё и серьёзные исследования. И бесталанный Малк мог в этом плане дать любому гению от колдовства сотню очков форы.
Так что были у него шансы стать адептом Школы Трёх Святых, были! И упускать их он не собирался.
– Чего все пригорюнились-то?! – Голос Толфана внезапно прервал раздумья Малка. И стало понятно, что вот уже несколько минут в купе царила тишина, прерываемая лишь ритмичным перестуком колёс. – Эх, такой тост испортили…
– Да ничего не испортили, толстяк. Просто… странное какое-то ощущение на душе, – ответила вдруг посерьёзневшая Хелавия. – Словно прямо сейчас переступаем через какую-то грань, за которой всё будет не так. По-другому. Изменится всё: город, люди, мы сами. И назад уже ничего не вернуть…
Девушка нахмурилась и тут же стала выглядеть много старше. Уже знакомый с подобным состоянием подруги Малк тотчас приобнял её, поцеловал в шею. И мрачноватое настроение у Хелавии моментально прошло. Она вздохнула и с нежностью улыбнулась парню.
– Хотя, наверное, я просто не хочу становиться взрослой… – продолжила она.
Чем возмутила Толфана до глубины души.
– Святые заступники, взрослой! Хел, ты ещё про старость вспомни! – возопил он. – Мы молоды, умны… не знаю, как вы, а я ещё и красив!.. Да перед нами весь мир лежит!!! И уж о чём я точно не хочу сожалеть, так это о нашем интернатовском детстве. Правильно, Малк?!
Малк ухмыльнулся:
– Не знаю, вы с Хелавией только три последних года там проучились. А разговоров, как будто десять лет…
– Зато ты восемь! – воскликнул толстяк. – И я до сих пор не понимаю, как выдержал этот кошмар.
Но продолжать предложенную тему Малк не стал. Что бы там Толфан ни говорил, но для него интернат был домом. Пусть плохим, но домом. Мать, разочарованная сыном-«пустышкой», лишившим её достатка и статуса в обществе, отправила Малка в школу-интернат, едва он научился быть самостоятельным. И после не сделала ни одной попытки забрать его оттуда, позволяя возвращаться домой лишь на каникулы.
У друзей же ситуация была совершенно иная. Для них новое место учёбы оказалось чем-то вроде временного убежища. Отец Хелавии – Лизар Гулор – прятал в интернате дочь от заявившихся в Колхаун старых врагов, отец же Толфана – Боливар Сугрон – оставил там сына на время своего торгового вояжа по дальним странам. И когда жизненные неурядицы закончились, дети вернулись домой…
– Она так и не смирилась? – вдруг сочувственно спросила Хелавия, намекая на мать Малка и её неудачный первый брак.
Малк лишь пожал плечами:
– Ни капли. Рад, что хотя бы не вмешалась в мой разговор с отчимом, когда я деньги у него просил. С неё бы сталось…
На этом разговор как-то сам собой увял. Толфан ещё пытался что-то бубнить про будущие перспективы, но Хелавия уткнулась в какую-то книгу, Малк же вернулся на свою полку и принялся демонстративно копаться в мешке. Толстяку ничего не оставалось, как махнуть на них рукой и улечься спать. Через несколько минут он захрапел, а ещё через полчаса заснула и Хелавия. Бодрствовать в купе остался один Малк.
Мысленно порадовавшись, что с ними не едет никто чужой, он воровато оглянулся, достал глубоко запрятанный в вещах блокнот и в который раз принялся изучать оставленные там записи. Это была одна из самых ценных вещей Малка – его рабочий дневник. Не журнал с размышлениями на тему происходящего в течение дня, а именно дневник с планами на будущее, наиболее важными идеями и отметками о тех мыслях, которые никак нельзя забыть. И пусть все записи были зашифрованы – интернатовский быт приучил скрывать свои секреты, – Малк предпочитал никому лишний раз блокнот не показывать. Даже друзьям.
Так что когда на Малка наконец навалилась сонливость, прежде чем нырнуть в царство грёз, он снова вернул дневник в мешок…
Вот только по-настоящему заснуть у Малка не получилось. Вместо полноценного сна он перешёл в весьма странное состояние. Некую форму утомительного и изматывающего транса. Без каких-то узнаваемых, пусть даже фантасмагорических видений, зато с крайне болезненными для всего тела ощущениями и пугающими предчувствиями. В какой-то миг Малк не выдержал и очнулся, осознав себя лежащим на спине, с лицом залитым разъедающим глаза потом. И знакомой для каждого колхаунца внутренней дрожью, возникающей всякий раз, когда рядом оказываются демоны.
Демоны?! Угрожающая мысль заставила сбросить сонную одурь и вцепиться в лежащий под подушкой нож. Откуда здесь демоны?!
Малк принялся изо всех сил вслушиваться в окружающие звуки и спустя несколько мгновений был вознаграждён за старания. Несмотря на грохот колёс, его уши всё же смогли уловить тяжёлые шаги на крыше вагона. Учитывая, с какой скоростью мчался поезд и толщину брони, это точно не мог быть человек.
– Чего такое?! – на два голоса воскликнули Хелавия с Толфаном, проснувшись лишь чуть позже Малка. – Почему такое ощущение, что снова Ночь Йорроха началась?!
– Потому, что охрана поезда проспала и по крышам вагонов шляются иномирные твари! – зашипел на раскричавшихся друзей Малк и принялся спешно натягивать штаны.
Почему-то сейчас мысль о том, что он находится в пассажирском вагоне самого настоящего бронепоезда, больше не давала чувства безопасности. И это ему совершенно не нравилось.
– Ну так чего мы сидим?! Надо сообщить проводнику! – громко сказала Хелавия и быстро глянула в сторону окна.
Малк проследил её взгляд и с облегчением выдохнул – бронезаслонки успели опустить, так что здесь твари было не пройти. Он даже собрался что-то сказать, но что именно – забыл спустя пару секунд, когда мощнейший удар сотряс весь вагон и прямо над головой Малка в потолке возникла глубокая вмятина. Словно демон неизвестной породы не просто ударил по крыше, а целился именно в него.
Малк сам не понял, как с ножом в руке скатился на пол, сдёрнул растерявшуюся Хелавию с полки и потащил прочь из купе, попутно рявкнув на застывшего с раскрытым ртом Толфана. Случившееся он осознал, лишь когда оказался в коридоре, и тогда же вычленил среди навалившихся ощущений возникшее из ниоткуда давление на виски и макушку. Демон явно бил не только на физическом плане, но и на ментальном. И Малк понятия не имел, что хуже – способность твари нанести повреждения закалённой броне или же умение вгонять своих жертв в колдовской ступор, невзирая на защиту от чар.
– Да что происходит-то?! – воскликнула наконец немного оправившаяся от вражеской магии Хелавия.
Вместо ответа последовал новый удар демона. Только если в прошлый раз тот бил по крыше, то теперь атаковал бронезаслонку на вагонном окне. И, странное дело, снова напротив того места, где находился сейчас Малк с Хелавией.
– Да какого флура происходит?! – прорычал Малк, стремительно разворачиваясь к атакованному окну и выставляя перед собой клинок.
В свою способность угробить настоящего демона он не верил, но так было спокойнее…
Однако когда под его потрясённым взглядом лист брони начал медленно сминаться и выворачиваться из пазов, Малк снова выругался и принялся отступать в сторону купе проводника. Стараясь при этом держаться между местом прорыва врага и Хелавией.
– Толфан, поимей тебя голем! Выметайся оттуда!!! – вспомнил он о так и не покинувшем купе друге.
Но тот выходить в коридор или хотя бы откликаться не спешил.
Малк набрал было в лёгкие воздуха, чтобы заорать ещё раз, как своё слово наконец-то сказали охранявшие поезд солдаты. И казавшаяся критической ситуация моментально исправилась.
Сначала зазвучало многоголосое стаккато работающих картечниц, бьющих по демону с размещённых по всей протяжённости состава бронеплатформ, затем гулко ухнула одна из пушек. И надо сказать, что именно артиллерия поставила в нападении точку. Стрелявший из орудия боец явно позаимствовал удачу у кого-то из Девяти Святых, раз смог первым же выстрелом попасть точнёхонько в демона, не задев вагоны. Малк только и услышал, как раздался глухой взрыв, зашуршало пошедшее трещинами стекло, а следом зазвучала барабанная дробь кровавой капели, оросившей броню вагона.
Нападение демона было отбито. И когда спустя пару минут окончательно стало ясно, что никакого продолжения боевых действий не будет, весь вагон ожил и пришёл в движение. Захлопали двери, в коридор начали выглядывать другие пассажиры, откуда-то появился проводник – и все эти люди принялись таращиться на до сих пор напряжённого Малка и прячущуюся за него Хелавию.
И это был не тот интерес, который можно было назвать приятным.
– Давай вернёмся в купе, – шепнула Хелавия, и теперь уже она потащила ещё не отошедшего от пережитых эмоций парня обратно.
Впрочем, если она надеялась переждать там всплеск чужого любопытства, то делала это зря. В каморке на четыре места их ждал Толфан. И у толстяка тоже были вопросы.
– Семя Йорроха, это чего такое сейчас было?! – возопил он, едва парочка переступила порог. – Шум, гам, треск… Ничего не могу сообразить, по голове словно мешком с песком врезали, а ноги вообще будто ватные. Когда же очухался, то увидел это… – Толфан показал на потолок, где красовалась заметная вмятина.
– Считай, что дорога в светлое будущее начинается так, – буркнул Малк, доставая с полки запутавшиеся в простыне ножны и задвигая в них клинок.
Происходящее ему совершенно не нравилось, особенно в плане странных совпадений с местом атак чудовища. Выходцы из Колхауна, издревле считающегося проклятой провинцией, конечно, привыкли ко всякому – и к более частым и продолжительным Ночам Йорроха, и к нападениям призраков, и к приступам «ночного» безумия у давших слабину магов, – но у всего же есть предел разумного! Загадочная избирательность демона не та вещь, которую он ждал от новой жизни.
Или, может, Малк зря драматизирует и Святые знают зачем уцепился за простую случайность?! Увы, ответа взять было неоткуда…
Поспать друзьям больше не удалось. В подвергшийся нападению вагон и особенно в наиболее пострадавшее купе зачастили незваные гости, начиная от проводника и заканчивая начальником поезда. Все смотрели на нанесённые собственности железнодорожной компании повреждения, качали головами, вздыхали и, не слушая жалоб Хелавии, уходили прочь. Даже в другое купе друзей не переселили, так и оставив любоваться следами демонической атаки. А ведь девушка, взявшая на себя все переговоры с местным начальством, рассчитывала на компенсацию!
– Нет, ты серьёзно думала, что удастся выжать из этих скопидомов десяток-другой звонких драхм? – спросил Толфан, когда измотанная и не выспавшаяся троица дружно плюнула на экономию и отправилась завтракать в вагон-ресторан. – Да в одном Колхауне на железной дороге подобных происшествий за месяц знаешь сколько бывает?! Если всем платить, то никаких денег не хватит.
– Толстяк, попытка не пытка, – огрызнулась Хелавия, явно сильно разочарованная неудачей.
– Тоже верно, – кивнул Толфан и, очевидно будучи неспособным долго молчать, переключился на Малка. Окинул его внимательным взглядом, особо задержался на аккуратно лежащем рядом на сиденье рюкзаке и ехидно спросил: – Слушай, я чего-то не понял, а зачем ты сюда с мешком-то заявился? Думаешь, у тебя там есть что-то такое, на что позарится какой-нибудь вор или… бери выше!.. демон?
Толфан рассмеялся, приглашая повеселиться над чрезмерно осторожным приятелем и Хелавию. Но продолжающая хмуриться девушка его не поддержала, и развивать шутку сын торговца не стал. В одиночку развлекаться за счёт Малка было опасно: тот вполне мог счесть себя оскорблённым и устроить разошедшемуся приятелю хорошую трёпку.
Однако толстяк зря боялся. На этот раз Малка дурацкие подколки приятеля совсем не разозлили. Наоборот, он и сам считал, что чересчур увлёкся заботой о безопасности. И именно поэтому честно сказал Толфану, кивнув на заплечный мешок:
– У меня там дорожный тромблон. И да, с ним под рукой мне как-то спокойнее!
От услышанного Толфан аж поперхнулся чаем, а когда откашлялся, вытаращился на друга словно на какого-то безумца.
– Ты притащил в вагон-ресторан тромблон?! – зашипел он. – Заметь, я не спрашиваю, зачем ты вообще взял с собой из дома эту древнюю рухлядь. Но в вагон-ресторан?!
Всё-таки уязвлённый Малк собрался было огрызнуться, но тут за него вступилась Хелавия.
– Толфан, каждый защищается, как может. Малк мушкетон с собой таскает, а ты, я смотрю, новую сумку на пояс прицепил. Характерной такой формы… – сказала девушка с усмешкой, и Малк увидел, как её слова смутили толстяка.
Толфан взъерошил волосы, затем поправил полу камзола, прикрывая замеченную Хелавией сумку.
Называлась данную деталь экипировки бывалого путешественника и воина «авалонкой», и в ней хранили стеклянные цилиндры со свёрнутыми одноразовыми заклинаниями. Вещь безусловно удобная, но весьма дорогая. И, например, Малк видел её впервые.
– Ладно, ладно. – Толфан поднял руки, показывая, что сдаётся. – Мне тоже неспокойно. И если сначала думал подарок отца продать, то теперь ему даже рад.
Хелавия с женской непосредственностью тотчас начала просить рассказать о подарке подробнее, и на какое-то время они с Толфаном прогрузились в обсуждение оказавшегося в руках толстяка набора чар. Подруга даже смогла уговорить толстяка снять сумку с пояса и показать её содержимое. Краем глаза Малк, которому данная тема была откровенно не интересна, даже смог увидеть маркировку огненных атакующих чар, что-то из водного арсенала и характерные полоски защитного заклинания земной Стихии.
Пусть все заклинания были и не выше первого круга, удовольствие это действительно было не из дешёвых.
Впрочем, к чужому богатству Малк всегда был равнодушен, поэтому вскоре он полностью охладел к разговору друзей и уткнулся в принесённую официантом газету. Благо его интерес к борейским новостям был отнюдь не праздным.
Колхаун всегда был замкнут в себе, в своих проблемах и заботах и посматривал на окружающий мир через призму равнодушия. Малк долгое время разделял эту точку зрения, и было бы странно ожидать иного от ребёнка! Однако оказавшись в большом мире, сохранять прежнюю отстранённость было нельзя. И если Малк хотел как можно скорее освоиться в новом для себя окружении, следовало держать руку на пульсе происходящих вокруг событий. И лучшего помощника в этом деле, чем газета, было не найти!
Малк пробежался по заголовкам. Судя по ним, газетчиков всё так же волновали изменения цен на магическую энергию, возможное снижение налога на носителей Дара и недавнее резонансное выступление Адепта какой-то малоизвестной Школы в парламенте, пожаловавшегося на запредельные расходы при обучении. Новости об очередных акциях лоялистов, манифестациях монархистов и митингах в поддержку Совета Регентов, наоборот, сползли с первых полос куда-то на задворки, к рассказам о светских раутах и забавах скучающей аристократии. Действительно же важные вещи, вроде появления признаков приближения самой длинной за столетие Ночи Йорроха, странном затишье в приграничных водах с Хеймдарком, агрессивного поведения торговых компаний Арктавии на рынке севера Борея очевидно игнорировались. Была надежда почитать про дорожные происшествия, подобные случившимся ночью, но и тут надежды не оправдались.
Тексты «Вестника Колхаунской железной дороги», именно так называлось издание, были совершенно выхолощены и напрочь неинтересны. Во всяком случае для Малка. И он не без раздражения отложил газету в сторону.
Повернулся к друзьям, но, услышав, что теперь они в сто десятый уже раз занялись обсуждением правильности выбора Школы Трёх Святых, едва удержался, чтобы не ввернуть какой-нибудь едкий комментарий. Вовремя остановился и вместо участия в ненужных спорах принялся изучать сидящих в вагоне-ресторане людей. Хоть какое-то развлечение! Но хватило его ненадолго. Чем дальше, тем сильнее внутри него зрело беспокойство, и разобраться в его причинах никак не получалось.
Малк даже начал подумывать о том, чтобы выйти в тамбур и подышать свежим воздухом, но тут его взгляд зацепился за лицо одного из посетителей вагона-ресторана, и он забыл обо всём остальном. За столом справа от выхода, где сидела шумная компания из трёх парней и одной девушки – то ли студентов какой-то Школы, то ли подмастерьев из ремесленного цеха, – на месте у самого прохода сидел карлик. Но не просто человек невысокого роста, а некто странный: синекожий, с фиолетовыми глазами навыкат и какими-то странными, словно бы прямоугольными зрачками, крючковатым, свисающим до самого жабьего рта носом и жёсткими, похожими на ржавую проволоку короткими волосами. В завершение всего одетый в бесформенную серую хламиду, заляпанную непонятного происхождения красными пятнами. И вот столь необычный человек, слишком сильно смахивающий на дитя неудачных экспериментов по скрещиванию Родословных людей и демонов, не отрываясь, с видом разглядывающего вкусное блюдо гурмана смотрел на Малка.
Мало того, когда они встретились взглядами, карлик растянул в улыбке рот – как оказалось, полный треугольных акульих зубов – и медленно кивнул. Но не в качестве дани вежливости, а словно бы что-то обещая, что-то нехорошее и лично Малку неприятное.
В тот же миг мучающее Малка беспричинное беспокойство ушло, сменившись ожиданием вполне реальных проблем.
