– Что за чёрт!? – Гай увидел всё тот же чёрный, заплесневелый потолок темницы. Убеждённый что его смертельно ранили в поединке, он уже не рассчитывал открыть глаза, а уж тем более оказаться обратно в узилище.

– А, очнулся. – Весело прозвучал знакомый голос.

Гай повернул голову и увидел проныру, который смачивал в воде повязки и бинты.

– Что произошло, как я здесь оказался, и как здесь оказался ты?

– Ты что ничего не помнишь? – В недоумении, почти выкрикнул мальчишка, и сел на корточки рядом со скамьей, на которой лежал, раненный Гай.

– Нет, а что я должен помнить? Мне показалось, что Клевраль пронзил меня своим «бастардом» и я умер.

– Ты что! Клевраль мёртв. Ты убил его. Отрубил голову. Помнишь, как он снял шлем, когда ты ему ранил ногу?

– Ну!

– Ну вот. Последним своим ударом ты попал ему по кирасе, клинок сам скользнул вверх и снёс башку рыцарю. Но, наверное, ты этого уже не видел, свои последние силы ты вложил в этот удар, а после упал, как подкошенный.

Агилар осмотрел себя. Абсолютно голый он весь был обмазан какими-то бальзамами, мазями и маслами. Забинтованный и утянутый жгутами он напоминал древнюю мумию, а не раненного.

В камере стояло множество баночек, скляночек, пузырьков и кастрюлек, а сам Утред держал в руках огромные ножницы и щипцы.

Откуда всё это?

– Помощник лекаря дал мне лекарства, в обмен на шлем Клевраля, который я стащил пока остальные рыцари горевали над павшим. Тебя сначала хотели добить, потом бросить умирать на ристалище, но этот, как его, Рандольф Гослин, приказал слугам затащить тебя обратно в тюрьму, и закрыть дверь снаружи. Меня заметили, но ловить не стали, мы с Остроухим удрали вовремя. Ну, я сразу домой, объяснил всё хозяину, отдал ему шлем, а тот рассказал мне, как пользоваться всеми этими снадобьями и лекарствами. По-моему у меня неплохо получается тебя лечить. – Расплылся в улыбке проныра и гордо выпятил грудь.

– С бинтами немного переборщил Утред, а вообще я очень тебе благодарен, не быть бы мне в живых, если бы не ты. Даже не знаю, как и благодарить.

– Знаешь! Я расскажу тебе самое главное. Дело в том, что к моему хозяину, помощнику лекаря, у которого я живу, несколько дней назад приехал брат. У него какая-то высокая должность в соседней провинции, и, по-видимому, много денег. Человек он уже немолодой, но одинокий и бездетный. Мне показалось, что добрый и воспитанный, хотя я его видел всего два раза.

Гай перевернулся на бок и попробовал сесть. – Зачем ты мне всё это рассказываешь?

– Да затем. Как этот вельможа увидел мою сестру, так сразу и влюбился в неё. Никаких, сказал, денег не пожалею, чтобы она скорее поправилась. Два дня рядом с ней просидел, не отлучался, а вчера, когда я пришёл от тебя за лекарствами, то узнал, что сестра за него выходит замуж и уезжает из Гальпы, через три дня. Теперь понял!?

– Нет.

– Когда сестра уедет, то я больше ни чем не рискую. Ты тоже поправишься, я запасусь провиантом, открою тюрьму, и мы сбежим с тобой вместе.

– Куда?

– К вольному морю. Куда мечтал сбежать пират Робертс. Ты моряк, тебя примут в любую команду, а меня вместе с тобой. Отличный способ отомстить королеве и вернуть своё гордое имя. Ты же не хочешь сгнить в этой унылой келье. Смотри, что я ещё стащил у рыцарей, это нам в дороге пригодится.

Гай чуть не свалился со своего ложа. Проныра достал из-под скамейки полутораручный меч «бастард».

– Как видишь, я всё продумал и хорошо подготовился. Удерём отсюда четвёртого дня, на границах сейчас не спокойно, городская стража занята, поэтому проблем скрыться не будит.

Агилар не собирался отказываться от намерений встретится с королевой и всё ей объяснить, но мальчишку такой расклад мог не устроить.

– Ладно. – Подумал Гай. – Сейчас главное выбраться отсюда любым способом. Как поступить дальше, можно решить и потом. Ни к каким пиратом мы, конечно, не пойдём, ещё не хватало стать изменником по-настоящему, но мальчишку можно и обмануть. Наверняка, его удастся пристроить временно в лагерь Мамлюк, скорее всего там сейчас за-старшего Гэвилэн. Он не откажет мне в просьбе и присмотрит за пронырой, я тем временем попробую тайно пробраться к королеве. Будь что будет, другого выхода я не вижу.

– Ладно, – Сказал он уже вслух. – Четыре дня более чем достаточно, для того чтобы встать на ноги. Готовь провиант, путь до вольного моря не близкий. Сперва наведаемся в лагерь Мамлюк. Там мои друзья, они одолжат немного денег, в пути всё может случиться, а мы без гроша в кармане. Меч пока спрячь обратно, его время ещё придёт.

Утред весь сиял от восторга. – Отлично. Тогда я отправляюсь в город. Надо ещё наведаться на кухню, пока главный повар в отлучке и повидать сестру. Ты не представляешь, как быстро она пошла на поправку. Новые лекарства, которые купил брат моего хозяина, просто чудодейственные. Надо ещё пристроить остроухого в хорошие руки. Может, выручу за него пару монет, если повезет, конечно. Здорово, что ты согласился. Я пошёл, а тебе надо набираться сил, вот ешь.

Проныра подвинул Гаю, кастрюлю. – Это мясо медведя, стащил прямо с обеденного стола господ. Получше, чем сушёная тыква.

Мальчишка ещё покривлялся весь переполняемый чувствами радости и, протиснувшись сквозь прутья решётки на окне, оказался снаружи.

– Ах, вот как ты оказался в камере? Да, у меня так конечно не получится.

– Как видишь, приказ королевы не нарушен, засов я и пальцем не трогал. – Расхохотался Утред и, вскочив на осла, поскакал в сторону холмов.

Гай, превозмогая боль, всё же поднялся и подошёл к решётке, провожая взглядом своего спасителя. Думая о нелёгкой судьбе мальчика он хотел позаботиться о нём, но что он мог, если и сам в данный момент считался государственным преступником.

– Хорошо, что его сестра поправится и окажется в богатом доме. – Размышлял пленник. – Хватит на их долю несчастий.

Неожиданно Гай поймал себя на необычной мысли. – Странно, почему проныра так много рассказывает о сестре, но ни разу не называл её имя? Странно всё это, странно.

––

Летнее солнце, после нескольких дней передышки, снова начало жарить землю в полную силу. Приятный, прохладный ветерок улетучился, словно выкипел на огромной, раскалённой сковородке. Изнемогали от полуденного пекла стражники лагеря Мамлюк. Мучились от жары пограничные отряды Бонвитана. Буквально таял как свечка, пленник узилища. Лето снова вернулось на пустоши и равнины королевства.

Лишь к вечеру, когда огненный диск стал садиться за линию горизонта, жара начала спадать и остывающий воздух принёс долгожданную свежесть.

Пользуясь последними днями спокойствия и мира, замок Гералон, упоительно дремал в полумраке. На крепостных стенах иногда показывались воины, которые, высовываясь из бойниц, подавали сигналы лампой о том, что горизонт чист.

Начальник городской стражи Одли Этвуд, прохаживался по тронному залу и время от времени нервно шаркал сапогами. Сегодня королева попросила его лично подежурить у входа в библиотеку. Именно попросила, а не приказала, и от этого у Этвуда начинался психический тик. Поводов для беспокойства и так было больше, чем достаточно. Переговоры с Роком прошли ужасно, и вместо желаемого перемирия всё закончилось новым конфликтом. Когда королева вела себя неестественно, и вместо приказов отдавала просьбы, Одли Этвуд волновался ещё больше, но библиотека, в которой королева заперлась уже несколько часов назад, была под надёжной охраной.

Между дубовыми стеллажами с книгами, стояла мертвецкая тишина. Залы знаний были наполнены спокойствием и одиночеством. Сегодня королеве было не до них. В самом дальнем уголке библиотеки, который не посещали месяцы, а то и годы, была расстелена огромная тигриная шкура, на которой лежали обнажённые любовники.

Глубоко дыша, королева прижималась к слепому юноше обнажённой грудью и, обняв его за шею, уткнулась носом в его длинные волосы.

Дэломбр был недвижим. Словно мраморный монумент он лежал на спине, заняв почти всю шкуру, своим могучим торсом.

– Мы не должны были этого делать. – Начал он.

– Знаю. Но я люблю тебя. И ты тоже меня любишь. Почему мы не можем быть вместе?

– Потому что ты королева и должна выполнить свой долг перед государством.

– Я никогда не предавала и не предам королевство. Но я не вижу ничего плохого в том, что не хочу замуж, за нелюбимого человека. Адмирал Гай мне совсем не знаком. Отец ошибался, когда объявил его женихом и приемником. Я не смела ослушаться его, когда была принцессой, но теперь, когда я королева, всё мне видится в другом свете.

– Скажи Гарпия, с адмиралом всё в порядке? Когда ты читала мне его письма, я чувствовал коварство в твоих словах. Ты что, сыграла с ним злую шутку?

Дэломбр понимал, что Мальтида не может произнести ни слова. Он чувствовал, как дрожит её тело, а по щекам катятся слёзы. Гарпия не умела обманывать слепого юношу, а рассказать всё просто не могла.

– Ты можешь меня ни о чём больше не спрашивать!? Завтра битва, и может наши печали ни будут иметь даже малейшего значения. Мне важно было стать сегодня твоей, а со всем остальным я поступлю справедливо.

Любовники снова слились в страстные объятия, но прежде, чем отдаться друг другу, юноша тихо сказал королеве на ухо. – Будь справедлива, но не бессердечна.

Глава одиннадцатая.

Битва.

Утром следующего дня Гай проснулся с сильной головной болью. Держась за виски, он долго ворочился на своём прокрустовом ложе, но убедившись, что раны практически не болят, решил подняться и подышать у окна.

Силы возвращались к нему весьма быстро. Скорее всего, мысль о побеге давала энергию и крепость духа. Он был свеж и находился в приподнятом настроении, хотя пока даже не представлял, как ему удастся увидеться с королевой и что он ей скажет.

– Завтра. Если у проныры всё готово, то завтра.

Едва уловимый звук, раздавшийся где-то вдалеке, прервал его мысли и вернул в реальность происходящего. Гай вдруг ясно почувствовал запах гари, наполняющий воздух. Вероятно, голова раскалывалась из-за этого.

– Что за чёрт? – Выругался Гай и начал всматриваться в горизонт, насколько позволяла решётка. Угар становился всё сильнее, а звук приближался, но в закованное окно по-прежнему были видны только чистые холмы и безлюдная пустошь.

В один момент бывшему адмиралу показалось, что нарастающий звук ему знаком. А ещё через минуту, когда удалось услышать всё более отчётливо, Агилар уже не сомневался. Скрип дёргающегося вверх рычага, освободившегося от тяговых канатов, взмывание пращи, запущенной в воздух силой падающего противовеса и наконец, летящий снаряд. Так звучала смертоносная песня требушета. Ужасная громадина, метающая здоровенные камни и пылающие снопы сена на дальние расстояния. Баллисты и катапульты были менее дальнобойные, в этом смысле. Но требушет использовался только при взятии крепостей и при очень больших столкновениях.

– Война, неужели война? – Агилар метался по камере, как зверь по клетке. Происходило что-то страшное. Уже долгое время враг не имел никакой возможности подойти так близко к столице. Флот Трабнера покоился на морском дне. Гемма и Рок вели переговоры о перемирии, и вдруг война. Война, и так близко.

В дали, со стороны холмов, показалась крохотная точка, которая быстро приближалась. И в то же время с другой стороны, которая была не видна в окно, нарастал шум наступающего войска. Требушет больше не выпускал снаряды, но теперь отчётливо слышался лязг доспехов и лошадиное ржание.

Солнце слепило глаза Гая, но вот ему всё-таки удалось разглядеть одинокую бегущую фигуру, стремящуюся добраться до узилища раньше остальных. Это был Утред. Он бежал со всех ног и тащил за спиной увесистый баул. Ещё несколько минут, и он домчался до тюрьмы и весь запыхавшийся возник перед решёткой.

– Всё в порядке. Моя сестра, вместе с женихом сегодня утром уехала из столицы. Нам надо тоже убираться отсюда, и побыстрей. Здесь одежда и мазь, продуктов, к сожалению, прихватить не успел.

Мальчишка просунул мешок Агилару и подбежав к двери, отварил засов и распахнул дверь темницы.

– Что происходит? – Гай был просто в недоумении. – Почему такая спешка, что это за шум, в чём дело?

– Война дружище, война. Несколько дней назад сорвались переговоры о мире, и теперь объединённые армии Геммы и Рока идут к столице.

– Это что, я их слышу сейчас?

– Да, они пройдут к холмам, буквально за пятьсот шагов от узилища. Я хотел прибежать раньше, но город закрыт, мне еле удалось выбраться.

– Чёрт!!!– Закричал проныра.

– Что?

– Отряд всадников, человек десять, скачут прямо сюда. Нам надо бежать, выбирайся скорее.

– Гай, которому неплохо удавалось быстро ориентироваться в опасных ситуациях, остановил мальчишку. – От всадников нам не убежать. Быстро закрой дверь на засов с наружи, и лезь сюда через прутья решётки.

По счастью, на этот раз Утред не переспрашивая и не задавая глупых вопросов, захлопнул кованую дверь, перелез через решётку и прижался спиной к каменной стене камеры. Было видно, что он очень напуган.

– Мальчишка дрожит как заяц. – Подумал Гай. – И всё же прибежал сюда. Будь я проклят, если не уберегу его.

Несколько секунд времени ещё было. Бывший адмирал положил руку на плечо своему другу и внимательно посмотрел ему в глаза. – Сейчас ты залезешь под лавку, на которой я сплю, и будешь лежать там, как мышка. Никто не должен знать, что в камере ещё кто-то есть, кроме меня. Чтобы не случилось, не обнаруживай себя, пока всё не утихнет или пока я не скажу.

Мальчишка, бледный как простыня, повиновался беспрекословно и спрятался под деревянной скамьёй, а Гай развязал баул и начал одеваться. Уже когда топот коней и разговор всадников был слышен в нескольких шагах, Агилар тихо сказал шёпотом. – Если со мной что-нибудь случится, отправляйся в лагерь Мамлюк, он находится на побережье. Отыскать его нелегко, но ты я знаю, справишься. Найдёшь там Агвида Гэвилэна, это мой друг. Расскажешь ему всё, он о тебе позаботится.

Из-под скамейки, тоже донесся, было, шёпот, но снаружи в окно заглянули, и мальчишка затаился.

Несколько человек в доспехах, но без шлемов, по очереди изучили содержимое тюрьмы через решётку и о чём-то спокойно разговаривали. Бывший адмирал, успевший облачится в крестьянскую одежду, которую притащил проныра, поднялся с лавки и подошёл к окошку.

Самый важный из компании рыцарей, почувствовав, что за ним из камеры наблюдают, не без интереса, повернулся лицом к Гаю и спросил. – Кто ты?

– Представьтесь сначала вы, раз уж пожаловали ко мне в гости.

Незнакомец слегка удивлённый учтивой речью, улыбнулся и, сделав шаг вперёд, представился. – Меня зовут Виго Разрушитель. Я командующий объединённой армией Геммы и Рока. Десятью тысячами воинов, пришедших сюда чтобы поставить Бонвитан на колени. Я не знаю, кто вы, благородный сэр, но судя, по вашим обхождениям, вы дворянин. А судя по вашему положению. – Виго оглядел ещё раз узилище. – Вы вряд ли испытываете иные чувства к этому королевству. Мне не известно за что вас посадили в каменный мешок, но если угодно я дам вам свободу и меч чтобы вы могли тоже биться с нашими врагами.

Узнику польстило, что рыцарь так почтенно с ним общался. После Клевраля это было, по меньшей мере, не обычно. И неожиданно для себя Гай сказал правду. – Меня зовут Гай Агилар, и я бывший адмирал Бонвитанского флота. Нахожусь здесь по ложному обвинению, которое мне даже не озвучили. У меня есть много причин ненавидеть своё королевство, но всё же я останусь верен ему и не выйду из заточения, чтобы сражаться против людей, которым клялся в верности. Это всё, теперь вы можете меня казнить.

Виго немного помялся на месте, но с ответом медлить не стал. – Жаль у меня мало времени. С удовольствием бы послушал обстоятельства вашего пленения. Но мне ещё нужно разведать диспозицию врага. Разведка сообщила, что армия Бонвитана выдвигается нам на встречу. Очевидно, мечам они доверяют больше, чем стенам и решили дать сражение на пустоши, а не в городе. Что ж, тем проще будит одержать победу. Я решил дождаться противника прямо здесь. Так что, Агилар, вы сможете наблюдать театр военных действий, прямо из первого ряда. И если после нашей победы, вы всё ещё будете живы, я дам вам свободу. Без всяких условий.

Виго уже садился на коня когда Гай кинул ему в след. – А если вы проиграете?

Рослый, крепкий мужчина смотрел на бывшего адмирала очень внимательно, словно видя в его глазах будущее. – Если победа останется за врагом, то пусть судьба будет к вам благосклонна, Гай Агилар. Я предлагал вам спасение, посмотрим, так ли к вам благосклонна ваша королева!?

––

Гай сидел на своём жёстком, деревянном ложе и думал, правильно ли он поступил, отказавшись от предложения Разрушителя. Следовало ли ему сохранять верность государству, которое отвернулось от него, не объяснив даже, по какой причине. Он грустил, уставившись то в потолок, то в пол, а то просто закрыв глаза, ожидая начала битвы. Под лавкой, от страха трясся проныра, а вокруг всё кипело, всё жило, всё действовало.

Под палящим солнцем, строились грозные полки Геммы и Рока. Сверкая латами, в центре расположились войны из тяжёлой пехоты, с длинными копьями и секирами, они вросли в землю, и кажется, ничто на свете не смогло бы их сдвинуть. Сразу за ними находились лучники, а на правом и левом крыле лёгкая пехота. Кавалерия стояла, чуть в стороне, очевидно обеспечивая резерв армии.

Всё это Агилар видел, иногда в беспокойстве подходя к окну, и вот через несколько часов после прибытия армии Виго Разрушителя, на холмах показались полки Бонвитана. Две грозные силы сходились в этот день, для решающего сражения в этой затянувшейся войне. Гаю, хоть он и был военным человеком, ещё никогда не доводилось видеть подобное множество людей на одной равнине. Весь цвет двух наций был сегодня здесь.

На ветру, который поднялся к полудню, колыхались знамёна. Тяжело дышали войны, а высоко в небе уже кружили стервятники, ожидая свежего угощения.

Армия Бонвитана, разрасталась по линии горизонта. Гай уже не метался по камере, он прирос к окну и ожидал в любую минуту начала.

– Что там? – Раздалось из-под лавки.

– Пока сближаются. Армия Бонвитана заметно меньше.

– Эх, я бы на месте королевы вывел на битву всех горожан, ты просто не представляешь, сколько сейчас бездельников прячутся за крепостными стенами.

Агилар даже вышел из себя от неграмотности мальчишки. – Ты рассуждаешь как глупец. Нельзя же путать толпу и армию. Победа любит подготовку. И вообще, тебе кто разрешил подавать голос, я же сказал тебе, как мышка.

В следующее мгновение воздух разорвали оглушительные звуки труб. – Началось!

Тысячи стрел сорвались с туго натянутых луков и, сея смерть, устремились к своим целям.

– Выше щиты, держитесь ровнее. – Слышал Гай приказы командиров обеих армий. Схватка происходила настолько близко от тюрьмы, что какая ни будь стрела, вполне могла угодить даже в окто узилища.

Первые ряды, тяжёлой пехоты Рока и Геммы уже налетели на позиции Бонвитана, и подпираемые задними рядами, очертя голову, начала переть вперёд. С лязгом и треском теснили они рыцарей прибывших, только что из Гальпы, и, врубаясь в дрогнувшие позиции, одного за другим валили воинов противника.

Центр фронта армии королевы, уже через несколько минут из прямой линии, превратился в перекорёженную дугу, которая становилась тоньше и тоньше, прямо на глазах. С флангов перебрасывались пока ещё не задействованные силы, чтобы укрепить центр, но воинов Виго Разрушителя, было просто не остановить. Подобно гигантскому валу неописуемой силы, давили они пехоту Бонвитана.

Изредка арбалетчики, пращники и фустибалусы, то с той, то с другой стороны, со средних дистанций осыпали пустошь стрелами и камнями, что на время разводило армии, и, буквально через несколько мгновений, снова их сталкивало для кровавой жатвы.

По прошествии двух часов врагам принадлежал уже большой кусок земли, который ещё утром был за Бонвинатом. Первые ряды королевской армии по-прежнему стояли насмерть, но так быстро редея, просто не могли сохранить за собой ни пяди земли, на которую набрасывался Виго.

Только какой ни будь удачный и неожиданный манёвр мог спасти положение Бонвитана. Гай Агилар не мог видеть, кто командует армией королевы, но этот кто-то предпринял очень рискованный шаг, и вот в обход вражеским позициям, чтобы нанести удар в левый фланг, помчалась знаменитая кавалерия Гальпы. Земля содрогалась от конского топота настолько, что закладывало уши и даже каменные стены тюрьмы, казалось, вот-вот рухнут. Ливень стрел обрушился навстречу отважным войнам. Те, кто возглавляли атаку, с грохотом сыпались с коней, сражённые смертоносными дротиками. Но следующие, уцелевшие за спинами своих товарищей, как ураганный ветер раскидывали ошеломлённых врагов и, в конце концов, опрокинули и смяли левый фланг противника.

До победы было ещё очень далеко, но эта неожиданная удача, воодушевила силы Бонвитана и даже в центре, казалось, положение слегка улучшилось. К большому сожалению, это никак не устраивало Виго Разрушителя. Словно чёрная молния носился он, осматривая диспозицию, и когда получил первую оплеуху, в долгу не остался. Вздымая знамёна с изображённым на них леопардом в прыжке, с места сорвалась кавалерия Рока, которую Разрушитель приберегал для особенного момента. Охватывая, сразу и правый и левый фланг, всадники стремились отбросить кавалерию королевы и одновременно окружить главные силы. Попытка остановить их с помощью двух когорт лёгкой пехоты, лишь немного замедлило дело и чуть изменило вектор движения. Всадники Рока увеличивали радиус дуги охвата позиций Бонвитана и ещё через два часа практически замкнули кольцо.

Сражение всё больше напоминало кровавую бойню, в которой как в муравейнике перемешались свои и чужие. Центр по-прежнему стойко и организованно сдерживал натиск, но на флангах где были задействованы вспомогательные силы и последние резервы, царил полный хаос. Клином увязшая на левом крыле, кавалерия Бонвитана пыталась отойти, чтобы перегруппироваться и контратаковать конницу врага, но в неразберихе могла лишь отбиваться от пехоты, которую нещадно бросал на них Виго Разрушитель.

К наступлению вечера оби армии находились весьма в затруднительном положении. Прорванный фронт на отдельных участках имелся и стой и с другой стороны, но залатать бреши уже было, просто не кем.

Изнеможение и тягость нависли над сражением и отражались в лице каждого война. Многие рыцари не в состоянии занести меч для следующего удара, просто стояли ожидая смерти, с шоком глядя на то как те, у кого ещё остались силы, пробираются через горы мертвецов в поисках нового врага, с которым придётся скрестить свой клинок. Резня приближалась к своему трагическому и логическому завершению.

Разрушитель по-прежнему имел численное преимущество, которое, по прошествии дня, становилось решающим фактором на пути к победе.

– Ещё час, максимум полтора и от нашей армии ничего не останется. – С комом в горле произнёс Гай, взглянув как диск солнца, устремился спрятаться за линию горизонта. Ничто, казалось, уже не может спасти положение и, наверное, уже ничто не сможет спасти страну и королеву, когда путь на Гальпу будет открыт.

Но спасение, по своему обыкновению, любит появляться неожиданно. Вдалеке, сначала ели слышно, а через несколько мгновений уже более отчётливо послышался, бронзовый звук труб, который сумел выделиться над лязганьем клинков и воплями умирающих.

–Знакомый звук, но чей же? Наш или врага? – Повторял, раз за разом бывший адмирал, который уже тоже ничего не понимал в происходящем.

Вглядевшись в уже помутневшую от сумерек даль Агилар заметил, что с холмов к полю битвы спешат новые полки. Свежие сотни воинов, как молния по ночному небу, появившись из ниоткуда приближались всё ближе и ближе.

– Неужели к Виго прибыло подкрепление?

Прошло ещё несколько минут, и Агилар опустил глаза. – Сейчас, наверное, уже можно разглядеть к кому прибыло подкрепление, но где набраться мужества, чтобы увидеть это.

– Мамлюк! – С восторгом выкрикнул он, когда всё-таки решился посмотреть в ту сторону.

Моряки из его родного лагеря, пешим строем спешили на помощь. Агилар никогда бы не ошибся. Особое построение, которое на флоте называлось трёхлинейным, чёрно-синие корабельные костюмы и специальная манера вешать через плечо боевое оружие, всё это были признаки штурмовых бригад военно-морского флота Бонвитана, из лагеря Мамлюк.

– Моряки, вперёд! – Кричал он через решётку, даже не рассчитывая, что его кто-то в этом кромешном аду, услышит. Невообразимую гордость испытал Гай в тот момент, за своих братьев по оружию. И в тоже время невообразимую боль, что он не может, сейчас быть с ними рядом.