В этом месте на пашне было очень мало снега, и поэтому машина не могла двинуться за ними следом. Поэтому погрузившись в уазик, "охотники" бросились продолжать погоню. Для этого они быстро проехали вдоль лесополосы и помчались по берегу реки параллельным курсом с уставшими кабанами.
Через запотевшее стекло машины иногда можно было увидеть, как посередине поля бегут уставшие свиньи. Скорость их бега уже упала до не торопливой трусцы, видно и их железные силы подошли к концу.
Железный, четырех колесный конь, быстро обогнал бегущее стадо, и "охотники" стали искать наилучшее место для встречи.
– Виктор, – обратился к молодому охотнику руководитель – Сейчас мы их встретим и сделаем еще один залп. Так что готовься.
– У меня кончилась картечь и пули. Можете поделиться? – произнес он в ответ.
Руководитель молча протянул ему несколько патронов.
Быстро осмотрев их, Виктор вставил как всегда картечь в верхний ствол, пулю в нижний.
– Кого выцеливать? – спросил он.
– Тех, кто побольше. Мелочь лучше не трогай.
– Хорошо.
Пока они говорили, водитель уже нашел наилучшее место для выезда в поле. Это был овражек, который глубоко вдавался в поле. И как понял Виктор это, и было лучшее место для встречи. Кабаны ни за чтобы не миновали его. Они обязательно пошли бы по нему. Потому что эта промоина спускалась к самому берегу Иргиза и давала им прекрасную возможность спуститься на лед реки и пересечь ее, не прыгая с обрыва. Они видно знали эту тропу и поэтому шли к ней.
Проехав по промоине к полю, машина остановилась и все вышли из нее. К ним не спеша подходили кабаны. Сердце Виктора опять участило свой ход. Быстро осмотрев стадо, он выбрал для себя самую большую свинью и выстрелил в нее. Она даже не посмотрела на него. Просто равнодушно шла мимо.
Еще один выстрел, тот же результат. Рядом раздались еще выстрелы. И свинья, наконец, упала. Виктор быстро переломил ружье, чтобы перезарядить, но тут как будто пелена упала с его глаз. Рядом с ними, не обращая на них никакого внимания, шли усталые свиньи и поросята. Они напомнили ему кадры военной кинохроники, когда перед камерами немецких солдат шли пленные советские бойцы. Они шли с потухшими глазами, усталые и голодные. Им было уже все равно, что с ними будет.
Так и эти поросята, медленно бредущие сейчас мимо него, были смертельно усталые и равнодушные. Они пробежали за сегодняшний день не меньше тридцати километров. Они устали. Зверски устали. Их мысли были написаны у них на мордах.
– Делайте с нами что хотите. Мы сделали все, что смогли, чтобы выжить. Но сейчас мы просто устали.
Виктор прямо читал их мысли. Все его существо, воспитанное на книгах Виталия Бианки, Эрнеста Сетон-Томпсона, Александра Формозова – этих великих людей, вернулось к нему и придавило его разум нестерпимым стыдом. Что он делает? В кого он превратился? Что с ним произошло?
Он не мог ответить на эти вопросы. Оп просто смущенно озирался вокруг, сгорая от стыда. Он думал увидеть в глазах руководителя и его водителя такое же смущение, но его не было. Их взгляд светился огнем утоленной крови. В нем была радость победы. А Виктор смотрел на них и не понимал.
–Что же это такое? – Задавал он себе вопрос. Выходит, им нисколько не стыдно за то, что они сделали. Для них это в порядке вещей. Вот так догнать и расстрелять беспомощное стадо диких свиней, просто потому что оно на свою беду оказалось у них на пути.
Ужас охватил его душу. Ему захотелось заорать благим матом, потом вставить два оставшихся патрона в стволы и в упор расстрелять эти самодовольные лица людей, которые, по его понятиям должны были уважать природу и беречь ее, а не таким варварским способом уничтожать ее, в попытках полакомиться дармовой кабанятиной.
Он едва не совершил задуманное. Но глядя вслед медленно исчезающим в овраге поросятам, потому что в стаде не осталось ни одной взрослой свиньи, он понял, что уже ничего нельзя исправить, он им уже не сможет помочь, а его просто посадят за двойное убийство. И никто из судей и прокуроров не поймет, за что он убил своих товарищей по охоте. Никто его не сможет понять, даже отец. И за то, что он сегодня натворил, ему придется отвечать только перед самим собой. И сколько он будет нести на своих плечах бремя раскаяния, он не знал.
– Ты чего застыл? – Произнес Петр Иванович. – Давай грузим эту свинью и поехали назад.
Немного очнувшись, Виктор огляделся и понял, что все они, ослепленные жадностью, стреляли в одну, самую большую свинью. Она сейчас одна лежала невдалеке, и ее надо было срочно загрузить в машину
Подогнав поближе уазик, они втроем закинули тушу в багажник.
– Сейчас встретим этих, которые начали погоню и надо будет наврать им, что свиньи ушли в лес, – донесся до Виктора разговор двух, сидящих впереди людей.
– Ты Витька давай поддакивай. А я буду говорить, – продолжал руководитель.
– Ты не видел, кто-нибудь упал, когда они вышли из лесополосы? Тех, что там остались они не увидят, главное, чтобы в поле не было видно.
И тут Виктор вспомнил, когда стадо устало выбежало из кустов, после их залпа, одна свинья, отбежав метров пятьдесят от дороги, устало опустилась на землю. Тогда он только мельком увидел это и забыл. Сейчас это воспоминание обожгло его раскаленным железом.
– Видел. Одна упала. Но думаю, ее не заметят. Далеко от дороги и коричневая туша сильно сливается с пашней. Если не знаешь, где лежит, не увидишь.
– Ты Петр Иванович давай сам ври, я не хочу с ними разговаривать.
– Ладно. Справимся с Василь Петровичем без тебя.
Машины конкурирующей группировки стояли на асфальтовой трассе и, судя по всему, ждали их. Поэтому пришлось проехать мимо места побоища и одолеть еще пятьсот метров, чтобы встретиться со всеми.
Их встречала довольно разношерстная компания, из которой Виктор знал некоторых. Это были люди тоже не последнего достоинства в районе. Виктор узнал начальника милиции, прокурора. Там же с ними были люди меньшего достоинства, составляющая свиту местной элите.
Вот к этой разноликой банде и пошел Петр Иванович вместе с водителем и начал вдохновенно врать. Да. Это был настоящий профессионализм. Он врал вдохновенно с мимикой, иногда помогая себе жестами. При всем своем желании Виктор так бы не смог. Для этого требовался опыт руководителя хозяйства долгие годы возглавляющего его при советском, партийном руководстве.
Шоу одного актера длилось несколько минут. Но кажется, принесло свои плоды. Противная партия сначала с недоверием слушала речь оратора, но под конец прониклась этими печальными вздохами и приняла на веру все, что произнес говоривший.
День уже близился к закату. Поэтому немного посовещавшись, противники расселись по машинам и тронулись в неизвестную даль.
Остальные члены бригады окружили руководителя с недоверчивыми возгласами. Тот тут же поспешил успокоить их, что вся эта речь предназначалась уехавшим, а для них у него радостная весть. Мы добыли несколько кабанов.
Услышав это все радостно зашумели.
Петр Иванович отправил Виктора, с еще несколькими людьми, на "буханке", собрать туши, а сам с остальными уехал, предварительно назначив место встречи.
Сев рядом с водителем Виктор повел машину за добычей. Они довольно быстро нашли место засады. Своего кабанчика, застывшего после его выстрела, Виктор увидел сразу. Затем указал на упавшую в поле свинью. Пока несколько человек тащили ее к машине, сам он решил пройти по следу стада, который оно оставило развернувшись. Он помнил точно, что не стрелял в больших животных, и упавшая в поле свинья, не его рук дело.
Он нашел первого подсвинка, буквально пройдя десять метров по кустам. Это была его работа. Вид добытой тушки уже не доставлял ему радости. Вздохнув, он пошел дальше. Еще один поросенок лежал почти у самого выхода из лесополосы.
Они собрали и загрузили в машину всех. Внимательно осмотрели поле, надеясь увидеть там еще что-нибудь. Даже прошли метров двести. Но ничего не обнаружили. Поэтому решили двигаться к месту сбора.
– Где будем разделывать тушки? – Спросил Виктор у соседа.
– Петр Иванович сказал, встречаемся у прудов, где обедали. Там они и будут нас ждать.
Виктор только устало кивнул и откинулся на неудобное сидение. Он ушел в себя, снова и снова переживая случившуюся с ним сегодня метаморфозу. Он пытался понять, как такое могло произойти с ним. Ведь он считал себя хорошо образованным и начитанным молодым человеком. Без сомнения, он прочел книжек больше чем все вместе взятые люди, с которыми сегодня судьба свела его. Ведь если спросить их кто такой Формозов или Мантейфель, наверняка никто из них не сможет ответить. Виктор мог. Но что с того. Вот сейчас, после этой погони и последовавшего за ней расстрела этого стада, он один из всех чувствует стыд за свершенное. А они. Эти простые, малообразованные люди не испытывают ничего, кроме радости. Даже люди с высшим образованием, а такие в их компании тоже были, не переживают о случившимся. Для них кабаны, это просто мясо. По нелепой случайности одетое в шкуру и снабженное четырьмя ногами, которые не дают этому мясу оказаться у них в желудках. А ведь здесь, среди них есть и егерь, который должен был бы защищать этих несчастных кабанов, но он тоже радуется этому убийству. Так к чему же мы пришли, если даже тот, кто поставлен государством, и Обществом ОиР охранять фауну сам прикладывает руку к ее уничтожению.