Buch lesen: «Кристалл Мироздания»

«Давно это было и доподлинно ничего неизвестно, но остались обрывки легенд о некоем Пророчестве…»

Замок, Стамбха и школа при дворе.

Внезапно послышался отголосок колокольного перезвона, извещающий о предстоящем уроке. Казалось, он разносился повсюду, заполнял все пространство, заглянул в каждый угол, в каждую трещину Замка и также стремительно унёсся под величественные своды Тампла, как и появился.

Он взбудоражил шумную компанию ребят. Подростки лет двенадцати-тринадцати замолчали. Они остановились, устремив взгляд в ясное безмятежное небо, и прислушались к колокольному перезвону. Прежде веселый разговор оборвался, сменившись на полные стенания вздохи, которые сложились в забавную охательно-музыкальную композицию.

– Начинается урок…, – произнесла девочка и закатила тёмно-янтарного цвета глаза, такие яркие и необычные, какие бывают, наверное, разве что у кошек. На её довольно милом личике отразилась гримаса отчаяния, а вздернутый нос, который покрывала россыпь таких же ярких янтарных веснушек, что и глаза, недовольно сморщился. На ней красовалась бархатная накидка синего цвета с большим капюшоном и золотистой объёмной вышивкой на спине с обозначением заглавной буквы «T». Подобные накидки были и на других ребятах, чьи взоры по-прежнему были обращены в небо.

– Опаздывать нельзя, она накажет! Быстрее! – и компания, сломя голову, помчалась по улице. Через несколько минут они свернули в широкий коридор-галерею, который сокращал дорогу и вёл напрямую к школе. По его бокам расположились колонны с узорчатым орнаментом и чередующиеся статуи. Здесь движение стало очень оживленным, и они изо всех сил лавировали в потоке, стараясь не сбивать с ног таких же спешащих на другие уроки учеников, как и они сами.

Действительно, дисциплина на уроках мадам Игнессии Бомбард была отменная.

– Точные науки требуют точности во всём! – любила повторять она, демонстративно опуская очки на кончик своего острого и очень длинного носа.

Эта была большая, тучная и достаточно высокая дама, одетая в тёмную одежду, а именно в объёмный чёрный балахон, обязанность которого состояла в скрывании истинных форм своей хозяйки и, откровенно говоря, он с превеликим трудом справлялся с этой задачей. Вообще весь её образ являлся бы отличным наглядным примером объяснения слова-приставки «гипер», если бы не маленькие сверлящие глазки, единственная часть тела, которая решила, по всей видимости, соблюсти размеры приличия. Мадам Бомбард создавала своим присутствием у окружающих её учеников неприятное ощущение необъяснимого внутреннего страха, а главное – необоснованного чувства вины. Стоило кому-то заговорить без спроса, пошутить, нарушить тишину и истинный момент знания, а может просто засмотреться в окно на проплывающие мимо облака или замечтаться о чём-либо, как на голову с треском обрушивалась указка из красного, отполированного до блеска дерева. Нужно уточнить об одной очень интересной особенности – указка могла приобретать невероятные размеры, увеличиваясь в длине по желанию ее обладателя настолько, что запросто могла достать провинившегося даже в самом отдаленном уголке класса. Поэтому ни в школе, ни в коридоре, ни тем более в классе не нашлось бы столь защищенного места, где можно было бы спрятаться от кары всевидящей мадам Бомбард.

Ребята, толкаясь и ютясь, вбежали в высокие двери классной залы. Такие высокие, что обязательно нужно было бы запрокинуть голову вверх, дабы увидеть, где они заканчиваются. На стенах всюду висели полотна с изображением геометрических фигур разных цветов и размеров, обозначенных градусами, какими-то сложными символами и иероглифами. Многие из фигур были объемными и светились изнутри. Они свисали прямо из потолка. Полки были плотно заставлены и укомплектованы учебниками и всякого рода экспонатами.

– Опоздавшие, – вкрадчиво проговорила она, жадно смотря исподлобья на учеников, поверх узких прямоугольных очков, опустившихся и крайне опасно балансирующих на самом краешке её длинного носа.

– Никак нет, мэм, остался ещё один перезвон, – весело сообщила девочка с необычного цвета глазами. Она улыбнулась, гордо вскинув подбородок и успев незаметно ткнуть плечом высокого стройного юношу, стоявшего поодаль от нее. Да так, что он чуть было, не потерял равновесие от неожиданности и едва не завалил целую стопку идеально собранных учебников, стоявших рядом. Он быстро сбалансировал и удержался на месте, демонстрируя превосходные физические данные. Уголок рта потянулся кверху, тем самым выдавая своего обладателя, что никаких обид с его стороны не последует за этот весьма несвоевременный пинок, хотя, можно подумать, что пинки когда-либо приходились к месту. Класс хохотнул, но тут же образумился под пристальным взглядом учителя.

От внимания Бомбард не скрылся этот игривый жест, который чуть было, не стоил ей внезапного беспорядка в виде рассыпанных по всему полу книг, но, однако, она никак не отреагировала на эту выходку, а лишь с плохо скрываемой неприязнью в голосе произнесла:

– Садитесь, мисс …, – ее последние слова заглушил колокольный звон, предзнаменовавший начало урока. Кривая улыбка заползла и растянулась на ее лице, но глаза остались такими же строгими и холодными, какими и были несколько секунд назад. – Мисс Ноулс. И остальные тоже, прошу, – она показала нетерпеливым жестом, что можно зайти и желательно это сделать, как можно скорее и тише.

Ребята быстро вбежали и устроились за своими партами.

– Итак, начинаем. Сначала у нас пройдёт небольшая срезовая работа по полученным знаниям, а дальше приступим к изучению новой темы. – Она обвела зал, наслаждаясь испуганными, либо недовольными и удрученными лицами ребят, как вдруг переключилась на другую тему. – Мистер Понс, Понси, дружок, сходите в Библиотечное крыло, и уточните, пожалуйста, когда они заберут эти учебники? Которые на минуточку! – она возвела кверху мясистый палец, – были подготовлены мной с самого раннего утра для передачи их в архив. Ведь как говорится в записке? – Она опустила взгляд на листок, лежащий перед ней на столе. – «Сдача старых книг состоится специально организованной комиссией…», – глазки бегло ощупывали бумагу на предмет подтверждения её слов, – так, так, вот оно – в четверг! Сегодня же четверг? Верно?

– Верно, мэм, – заискивающим голоском поддакнул Понси, сидящий на самой первой парте под носом у учителя. – Вы правы на все сто процентов!

– Вот и чудно, у вас все равно прекрасные отметки. Поставлю зачет без контрольной точки, – она приторно улыбнулась ему, а Понси тем временем, вернее Перди Понс, ласково же просто Понси, скрылся за массивной дверью, выполняя столь радостное для него распоряжение Игнессии Бомбард.

Ника закрыла лицо руками, сдерживая, вырывающийся наружу смешок.

– Но ведь ещё целый день впереди! Какая надобность в этом? – зашептала она друзьям.

– Да всё потому, что она зациклена на чистоте и порядке, и всех этих правилах, – с негодованием возмутился её сосед по парте, минутой ранее зашедший вместе с мисс Ноулс в эту самую классную залу. Он покрутил пальцем около виска, будто взбивая в воздухе невидимые сливки и как бы говоря, что Бомбард не в своем уме, но что с этим можно поделать?

– А ещё, чтобы Понси не сдавал со всеми нами проверочную работу, причин много, если честно, – поделился своей мыслью другой юноша, который чуть было, не стал виновником беспорядка в классе.

Игнессия Бомбард поднялась из-за огромного стола, который отменно соответствовал ее габаритам и являлся образцом эталонного порядка. Тетради лежали ровными стопками, книги собраны исключительно в алфавитном порядке, точно рассортированы и аккуратно расставлены по наукам, предметам и темам.

– Ну что ж, сначала контрольная работа, – и она потерла руки перед расстроенным классом.

***

Понси появился лишь к середине урока, когда контрольная уже заканчивалась. Он сообщил, что передал уведомление Библиотечной комиссии, и что они прибудут к завершению этого урока.

– Превосходно! – похвалила Бомбард низкорослого парнишку, который очень довольный собой, усаживался обратно на место.

– Ну что ж. Сегодняшний урок стереометрии будет посвящен «Октаэдрам». В данном случае перед нами предстаёт правильный октаэдр, а именно многогранник, все грани которого представляют собой правильные треугольники. Попрошу заметить, октаэдр состоит из восьми равносторонних треугольников, – вещала она.

Внезапно Бомбард остановила свой взгляд на тощем, долговязом мальчишке на последней парте, который что-то живо и заинтересовано, доказывал другим ребятам, сидевшим рядом с ним по соседству. Он полностью был вовлечен, но в какой-то свой процесс, который ровным счетом не имел ничего общего с октаэдрами, стереометрией и равно-какими-то-там-треугольниками. Долго ждать не пришлось, удлиненная в несколько раз указка молниеносно преодолела весь класс и с треском опустилась на ворох кудрявых каштановых волос, покрывавших смышлёную, но столь вертлявую голову.

– Ай! – подпрыгнув от неожиданности, заголосил мальчик, натирая на глазах растущую шишку, и с вызовом глядя на учителя. Он поджал нижнюю губу так сильно, что она превратилась в тонкую ниточку.

– Вы отвлеклись, мистер Стоун! – знакомая одинокая улыбка вновь мелькнула на её лице, глаза и в этот раз её не поддержали. – С самого начала урока вы с друзьями как всегда в центре внимания. Успели опоздать, а сейчас игнорируя учителя и новую важную тему, ведете светские беседы, словно находитесь один в классе! – крикнула она и обвела его сверху вниз презрительным взглядом. Также досталось и всем присутствующим ученикам, попавшим в круг ореола её зрения.

– А мы и не опаздывали, последнего перезвона не было! – возмутился Вуджес Стоун, который казалось, был выбран жертвой показательно-воспитательной работы Игнессии Бомбард.

– Иногда меня посещает мысль, что вы не до конца понимаете весь процесс обучения, мистер Стоун, возможно, у вас есть желание остаться на дополнительные уроки по моему предмету?

– Нет, спасибо, это будет излишне, – насупившись, ответил он.

Указка вновь приобрела свои первоначальные размеры.

– Превосходно! Продолжаем, так на чём это я остановилась…? Ах да. Правильные треугольники, – она начала ходить взад и вперед, круто разворачиваясь на невысоких каблуках явно мужских туфель, и отбивать указкой барабанную дробь, как будто приводя в порядок разбежавшиеся мысли, которые должны были вышагивать у нее в голове строго одна за другой. Она прочертила указкой в воздухе скрипичный ключ и в унисон ее словам указка начала вновь удлиняться в размерах, пока не уперлась в фигуру, висевшую под самым потолком, запуская тем самым какой-то скрытый и невидимый глазу механизм. Сверху начал опускаться большой октаэдр с искристо жемчужным свечением. Бомбард водила указкой по геометрической фигуре, которая вращалась вокруг своей оси в разных направлениях, раскрываясь перед наблюдателями со всех ракурсов и сторон, и послушно следуя за движениями учителя. Урок продолжался.

– … к каждой вершине, а их шесть, как вы видите, прилегают грани, – новый взмах указки, – сходящиеся в каждой вершине по четыре. Данный многогранник представляет собой соединение двух тетраэдров. Позволю напомнить вам о том, как выглядит тетраэдр, если кто-то уже смог забыть изученный материал из прошлого урока. Вы помните, мистер Стоун? – в этот момент спустился серебристый тетраэдр и повис над головами учеников.

Вуджес молчал, так как Ноника схватила его руку, лежащую на столе, и крепко сжала её, как бы говоря, Джес, пожалуйста, держи себя в руках.

– Да, – лишь сухо ответил он.

Бомбард выжидала, прислушиваясь, последует ли вслед за коротким ответом что-нибудь ещё. Когда же стало понятно, что в словесную перепалку с ней не вступают, она улыбаючись продолжила дальше:

– Тетраэдр – простейший из выпуклых многогранников, и как мы сейчас выяснили, это помнят все. А вот и Его Величество – звёздчатый октаэдр или stella octangula – единственная звёздчатая форма октаэдра.

И вновь, откуда-то из потолка, начала опускаться следующая фигура теперь уже в форме красивой и яркой звезды, которая ослепила блистательным светом всех присутствующих в зале.

– Если вы приглядитесь, то поймете, что она соединяет в себе два тетраэдра. А если взглянуть на многогранник сверху, либо на отбрасываемую им тень, то контуры рисунка будут создавать…? – она замолчала, дожидаясь от учеников ответов.

– Фигуру! – выкрикнул Понси.

– Фигуру? – Бомбард удивилась, а потом раскатисто рассмеялась, будто шумная весенняя гроза.

Понси захихикал следом. Кто-то из класса тоже не удержался, хохотнув, и внося свою лепту в минутку спонтанно образовавшегося веселья. Радуясь, появившейся возможности небольшого отдыха и нежданного перерыва.

И только трое молодых людей, сидевших за последней партой, не поддерживали воцарившееся общее увеселение, они уже успели обменяться между собой непонимающими взглядами и ждали продолжение урока.

– Она думает, что это шутка, а на самом деле, этот Понси просто самый настоящий болван, – Джес уронил голову на открытую ладонь.

Терри усмехнулся и кивнул.

– Звезда, – отозвался он, когда смешки и суета завершились. – Это будет правильная шестиугольная звезда.

Бомбард изогнула тонкую бровь, которая выглянула из-за прямоугольных очков.

– Это верная догадка, господин Амвилл, Вас всегда отличал цепкий ум. Жаль только, что Вы выбираете себе компанию, совершенно не используя его. Мистер Понси был бы для Вас замечательным другом по учебным проектам и отличным соседом по парте. – Она перевела взгляд на класс, и тут же ее тон сменился на прежний, который был ранее. – И почему мы не записываем? Требуется индивидуальное приглашение каждому? – в своем духе съязвила она, глядя поверх очков на учеников.

Все тут же усердно начали записывать и зарисовывать, старательно выводя у себя в тетрадях геометрические тела. Все, кроме Ники Ноулс, она внимательно разглядывала фигуру, подперев подбородок двумя руками.

– Этот вид завораживает, – сказала она шёпотом, повернувшись к ребятам, которые ранее зашли вместе с ней в класс, а точнее вбежали. Они сидели вместе за длинной дубовой партой на последнем ряду, и прямо у них перед глазами парила в воздухе сияющая восьмигранная звезда. Один из них сидел и до сих пор потирал новоприобретённую шишку на голове, второй же собеседник – высокий симпатичный юноша со светлыми волосами, разделенными ровно посередине четким пробором, и который не столь давно удосужился пинка от Ники, что-то быстро чертил у себя в тетради. Он поднял голову и широко по-детски улыбнулся:

– Ноника, начинай рисовать и хватит парить в облаках, ты как всегда! А ведь тема действительно сложная! Не давай против себя преимущества для Бомбард, ты же знаешь, она своего момента не упустит, если поймет, что ты в чём-то не до конца разбираешься. Она потопит тебя.

Ника Ноулс, друзья же называли её Ноника, соединяя в хитром и немного необычном сочетании имя и часть фамилии. Она уже привыкла к этому и ничего против такой формы краткости не имела. Да, Терри был прав. Ему возможно и сойдёт незнание чего-то с рук, как сыну короля, но вот ей – точно нет. Терри Амвилл не пользовался специальными поблажками или какими-то иными привилегиями, хотя, казалось бы, и мог себе это позволить. Он учился со всеми сверстниками на равных, изучал такие же предметы, как и все, никогда не зазнаваясь. А дружили они с детства, Терренс Амвилл, Вуджес Стоун, он же Джес и она – Ноника. Тройка неразлучников. Всегда вместе. Всегда рядом. Всегда втроём.

Урок длился долго. Очень долго. Ребятам показалось, что прошла целая вечность. Предмет непростой, да и Бомбард всегда рассказывала все досконально точно, с явной любовью ко всем второстепенным мелочам и нюансам. Но при всех очевидных минусах её преподавания, было всё-таки одно существенное исключение – предмет она свой знала идеально. Очередной перезвон известил об окончании урока и явился началом запуска цепной реакции сбора тетрадей и книг.

– Всем тихо! Сидеть! – пробасила Ингессия Бомбард. – Команды покидать места не было. – И ребята с неохотой вернулись на свои изначальные позиции. Указка удлинилась и упёрлась в доску, на которой было написано домашнее задание. – Записывайте! Необходимо будет знать всё, абсолютно всё, что мы сегодня повторили о тетраэдрах и прошли об октаэдрах, – и она с нескрываемым удовольствием начала перечислять список тем по всем пунктам. Остановил её стук в дверь и зашедшие в классную залу члены, запрошенной ею же самой Библиотечной комиссии.

– Игнессия Бомбард, мэм, я пришёл зарегистрировать старые учебные книги. – Извиняюще откашлялся высокий долговязый и сверх меры высохший престарелый человек, по иронии судьбы, очень похожий на богомола в пенсне. Он стоял в окружении крепких и сильных элгоррианцев. – Но, как я вижу, Вы ещё не отпустили учеников и это, должен признаться, довольно странно…, – он удивленно смотрел на неё, ожидая ответа.

– О, месье Орникус, Вы всё не так поняли, – вежливо откликнулась она. – Ребята настолько любят мой предмет, что приходится по их просьбе задерживаться иной раз после урока, – она кротко рассмеялась и развела руками, как бы говоря, а что делать?

– Вот как? Тогда в данном свете, это восхитительно! При встрече обязательно обрадую короля новостями о возросшем уровне интереса к точным наукам у молодых людей! – он потирал руки перед собой, точно также как потирает лапки его сородич из мира насекомых, которого внешне он так напоминал. – Уверен, что Вы, как обычно, проявляете излишнюю, ненужную скромность и молчите о своих выдающихся заслугах. Верно, дети? – обратился он к классу.

– Можете даже не сомневаться, это лучший учитель во всем Элгорри! – первым заголосил Понси.

Ноника, Терри и Джес переглянулись между собой с нескрываемым удивлением от услышанного ими неслыханного вранья.

Мадам Бомбард улыбнулась Понси и любезно произнесла:

– Урок закончен, Вы свободны, дети, всем спасибо. Буду ждать вас на следующей неделе!

Как только тетради закрылись, ознаменовав завершение записи домашней работы и наглого воровства десяти минут заслуженного отдыха, ученики в спешке начали покидать класс. Они даже не оборачивались, так как прекрасно знали, что провожает их уход очень довольная улыбка, и на этот раз она была не так уж и одинока, как прежде – маленькие глазки состояли с ней в безоговорочном тандеме.

– Почему она все ещё занимает этот пост? Хоть убей, но я не могу понять. Это же чистое сумасшествие! – воскликнул Джес Стоун. Он до сих пор сердился за коварный удар, нанесенный Бомбард и за увиденную, неслыханную несправедливость, которая только что разыгралась у них перед глазами. К тому же, масло в огонь подливало и понимание собственного бессилия!

Они плыли в потоке других ребят по широким коридорам Учебного крыла замка Тампл.

– Как ей всё сходит с рук, ума не приложу! – поддержала его Ноника. – А как вам этот глупый бесхребетный подхалим Понси? – она громко и недовольно фыркнула.

– «Это лучший учитель во всем Элгорри!» – Джес похоже передразнил Понси, и это вызвало дружный смех у всех троих. – Да что уж мелочиться, может быть, лучший учитель во всем Мире? Шатался где-то пол-урока по важному поручению, а сам гулял, небось, прохлаждался, пока мы точили гранит науки. Как, по-вашему, это справедливо? Если бы я отсутствовал столько времени, меня бы уже съели с потрохами! Терри, поговори ещё раз с отцом, по-братски, а? Умоляем! – он картинно возвёл руки к небу.

– Вы же знаете, что в этом моменте отец остаётся непреклонен.

– Но ведь так нельзя, она отвратительна, лицемерна и являет собой само воплощение зла! Как остальные могут этого не замечать? – не унималась Ник.

– Он считает её просто-напросто строгой, непреклонной, может быть, в чём-то принципиальной, да. Говорит, что и его учитель был таким же, заставлял работать, проявлять усидчивость, контроль над собой, а теперь он ему благодарен, – Терри пожал широкими плечами.

– Строгой. Как бы ни так! Если бы речь шла об одной лишь строгости, поверь, я бы не имел ничего против.

Что скрывать, Терри и самому не нравилась Игнессия Бомбард. Ребята, конечно, во всем были правы. Она выбирала себе любимчиков, зачастую из числа прихвостней, лизоблюдов и лицемеров. Ставила им высокие отметки, выдавала интересные поручения, выполняя которые, можно было немного отдохнуть или раньше покинуть класс. Он постарается вечером ещё раз попробовать пообщаться с отцом, с него не убудет, но сердце подсказывало, что затея носила заведомо проигрышный результат.

– Пойдемте в наше место? – предложил Терри, чтобы сменить тему разговора.

Его друзья кивнули, и они двинулись к Стамбхе.

Замок Тампл был таким древним, что даже самые первые книги по истории не открыли бы вам всей правды о его зарождении. Он тысячелетиями мирно покоился на просторах земель Элгорри, на большом каменном острове и омывался со всех сторон водами бездонного океана. Замок соединялся с сушей Пятью Великими Мостами с резными колонами из белого камня и массивными дверями по обе части, которые крепко и надежно защищали его от клокочущей внизу бездны волн и возможных опасностей. Каждый из мостов простирался на несколько миль и окольцовывался с одной и другой стороны круглыми сторожевыми башнями с высокими шпилями и смотровыми площадками. Сейчас же по ним туда и сюда сновали торговые телеги, запряженные кобылами с мохнатыми хвостами, конницы, многочисленные повозки дополна набитые овощами, фруктами, разными мясными свертками, рыбой и прочими товарами, создавая постоянный шум и налаженное сообщение с Внешним миром.

Сейчас ребята находились в западной и самой загадочной части замка, здесь располагались Школа и Высший Магический Совет. Постройки выходили створами своих окон прямиком на водную синюю гладь, куда хватало взгляда. А загадочность этой части замка заключалась в одном необычном элементе архитектуры. Здесь возвышалась, ослепляя своим величием и красотой, устремляясь ввысь куда-то в небо, даже кажется, немного пронзая солнце, одинокая Стамбха, то есть башня. Она была особенной, по-хорошему странной. Молчаливо стояла и переливалась в лучах полуденного солнца мерцающим серебристо-ртутным, жемчужным светом. Она состояла из многочисленных колонн, которые создавали собой единое полотно, увитое, будто плющом, скульптурной живописью, точёными барельефами с изображениями прекрасных цветов, растений, животных, красивых дев и юношей, волн, луны, солнца и многочисленных планет. Всё это придавало ей еще более фантастический и совершенно нереалистичный вид. Лестница, обвивающая ее вокруг спиралью, начиналась с очень широких ступеней, по которым можно было бы подняться и десятерым в один ряд. Но постепенно лестница начинала сужаться, сужаться и сужаться. И заканчивалась, наконец, всего лишь одной маленькой, совсем крохотной ступенькой, ведущей на очень узкую площадку, на которой от силы могло бы разместиться всего на всего несколько человек.

Стамбха никогда не была открыта, в ней никто не жил, по ней никогда не поднимались, и она никак не была задействована. Но при некой так называемой отстраненности от мирской суеты и жизни обитателей самого Замка, все же, она иногда ненароком притягивала к себе взгляды жителей или заставляла людей, проходящих мимо, останавливаться рядом с ней на несколько минут, а то и часов. Кто-то приходил сюда во времена горести и печали, чтобы найти умиротворение и покой, а кто-то просто посидеть, подумать и вернуться обратно домой с новой светлой, радостной мыслью. Так или иначе, Стамбха Тампла была не только материальна, как и все остальные постройки Замка, но и обладала ещё чем-то духовным, магическим, волшебным, чем-то, что крайне сложно даётся описанию словами и что можно прочувствовать только, оказавшись рядом, подняться, перейти на другой уровень сознания и понимания жизни. Различить и увидеть это удавалась отнюдь не каждому и далеко не всегда, поэтому Стамбха по большей своей части времени стояла в тихом и гордом одиночестве, и редко кто нарушал её покой.

Сюда и направились ребята, чтобы отдохнуть после уроков – в их секретное место.

***

В большой комнате королевских покоев, окна которой выходили на центральную площадь с многочисленными постройками, днём такую шумную и людную, а ночью – затихающую и одиноко умиротворенную, Терри беседовал со своим отцом. То была его спальня, юного наследника трона Элгорри.

– Ну и что же? – высокий мужчина, немного жилистый и сухой, с загорелой и поджарой солнцем кожей и с такими же голубыми глазами, как у сына, смотрел на Терри. Он улыбался. – Да, Игнессия, безусловно строгая и в некотором смысле малость…, – он подбирал подходящие слова, – воинственная, но она прекрасно владеет предметом.

Да, Терри знал это и сам.

– Не может же король вмешиваться в учебный процесс, это смешно, – он любя потрепал сына по голове, дружеским жестом давая понять, что тема для обсуждения завершается.

– Но почему нам нельзя поменять учителя, пап? – Терри помнил, что пообещал сегодня днём друзьям и самому себе, пробираясь по гулким коридорам Учебного крыла, предпринять ещё одну попытку разговора с отцом. Он не терял надежды, что все же у него может получиться изменить исход, к которому приходили все ранее проведенные их беседы и поставил цель – постараться достучаться до отца, если король Теодор останется не умолим.

– Бомбард состоит в Высшем Магическом Совете, она приближенная ко двору и входит в число людей, которые непосредственно участвуют в жизни Элгорри, принимающие самые ответственные и важные решения в его судьбе, будь то торговля, ремесленное дело, вооружение или образование. – На последнем слове он сделал акцент. – Ты же знаешь, давно было решено отдать право управления науками и обучающими процессами Игнессии Бомбард и Эвенесу Эмбору.

– Но почему нельзя оставить только его? – продолжал сокрушаться Терри. – Он нравится всем без исключения, а на его уроках весело и интересно!

– Сын, потому что у Эвенеса Эмбора есть помимо прочего ещё очень важные дела, он помогает мне в одном…, эээ…, мероприятии. Эмбор также отвечает и за сообщение с Внешним миром, – он задумался. – К тому же не забывай, что Бомбард – одна из немногих представителей тех семей, продолжателей рода Высших Людей, кому перешло в наследство и по сей день остаётся у неё – тэтриум силы, тэтриум, как символ былого могущества предков всех людей, поэтому сожалею, дружок, но ничем не смогу помочь, извини.

– А у всех в Высшем Совете есть эти волшебные вещицы?

– Конечно! У нас, например, как ты знаешь, есть родовой кулон, который перешёл к нам от самого короля Элзора – нашего предка, и когда-нибудь он обязательно станет твоим. – Теодор Амвилл дотронулся до крупного камня, который на аккуратной цепочке маятником свешивался у него на груди, прямо поверх белоснежной рубашки и синего кителя. Кителя, торжественно украшенного геральдикой Элгорри – большим орлом с расправленными крыльями на фоне крупных лучей яркого сияния, как сказала бы сегодня Игнессия Бомбард, приспустив очки на кончик своего длинного носа: «На фоне звездчатого октаэдра!». Терри усмехнулся про себя этой шутке.

– У нас самый красивый герб, ведь, правда? – с гордостью спросил Терри у отца, дотрагиваясь до золотистой нашивки. Хотя больше походило не на вопрос, а на утверждение.

Амвилл-старший широко улыбнулся сыну в ответ.

– Думаешь? Хотя, да, действительно, хороший! Но мне ещё очень нравится, например, тотем Тэлмора.

– Тэлмора? Это колибри, пьющая нектар из цветка лотоса? – с прищуром уточнил Терри.

– О, да ты молодец, юноша! – он одобряюще похлопал сына по плечу. – А помнишь, что означает лотос?

– Хм, конечно, – Терри горделиво вскинул голову, он многое знал, отец периодически натаскивал его по геральдике, а иногда они охотились, а иногда бывало даже, выходили в открытое море. Брали с собой Вуджеса, так как он рос без отца, и втроем вместе весело проводили время. Терри любил это. Сейчас же он вернулся обратно в свою комнату, где сидя на идеально застеленной кровати, ни на минуты не сомневался в правильности своего ответа. – Лотос – это символ чистоты и просветления. Он символизирует возрождение, духовное совершенство, умиротворённость жизни в её изяществе и красоте.

– Да-а-а, – протяжно и задумчиво произнёс король, – способность души к достижению совершенства. – Он замолчал, казалось эта мысль начала шевеление в его голове, поглотив внимание вглубь себя. – А что насчет королевства Нормилов?

– Эээ, их тотем – это скрещенные рыба-молот и рыба-меч под куполом радуги!

– Блестяще, Терри, вижу, что уроки не проходят даром, это, безусловно, отрадно отмечать!

Они рассмеялись и слегка приобнялись.

– Пап, так как насчёт Бомбард, может быть, всё-таки…, – начал было Терри.

– Нет, Терренс. Разговор закончен! – быстро отрезан Теодор Амвилл. В его голосе чувствовалась сила, а в прямой и гордой осанке – порода и стать. Отец всегда умело разделял минуты озорства и серьезные вопросы. Терри осекся. Он знал, когда остановиться, чтобы не перегнуть. Сейчас настал ровно этот момент.

– Хорошо.

– Охраняй его, – наказал он Упсу, ткнув в большого пса пальцем. – Кстати, я слышал, Эвенес придумал для вас кое-то интересненькое на завтрашний урок, не забудь днём вздремнуть, – и, подмигнув, вышел из комнаты.

Терри нахмурился, что ещё придумал для них звездочёт? И чем он помогает отцу? Только в шестнадцать лет он сможет посещать встречи Высшего Магического Совета и быть в курсе дворцовых дел, осталось еще два-три года, а пока он не посвящен в секретные вопросы и не допущен на тайные заседания ученых мужей Тампла. Он наравне учился со всеми сверстниками, без каких-либо поощрений и привилегий, без индивидуальных занятий, ничего такого, что вы! Его отец, король Теодор Амвилл, наследник рода Элзора, действующий правитель Элгорри, придерживался политики сплочённости во всем, во всех сферах жизни. Даже обучение его единственного сына с обычными ребятами из совершенно простых семей, носило в себе, как уже можно было догадаться, скрытый моралистический подтекст. Терри дружил с Вуджесом Стоуном, росшим с одной только мамой и маленькой сестричкой, в скромном, но уютном домике недалеко от Стамбхи на самой окраине их любимого Замка. Его подруга Ника Ноулс, точнее Ноника, так они её всегда называли, воспитывалась в семье зажиточных торговцев и дела у них шли, что называется в гору, точнее очень и даже очень хорошо. Вот такая разношерстная компашка.

Терри сидел на краешке подоконника и гладил Упса. Он смотрел на пустынную улицу центральной площади, ещё с самого детства они с ребятами облазили её вдоль и поперёк. Она практически вся окольцовывалась дворцовыми постройками и открытыми галереями, от которых имелся доступ к самым важным и значимым объектам Замка. Галереи соединялись между собой большими проходными залами с красивыми фонтанами и каменными беседками, увитыми цветами. В них можно было посидеть, отдохнуть, почитать или просто прогуляться, прячась от палящего солнца в тени высоких арок. Получался некий единый коридор, по которому без труда можно было попасть практически в любую точку Тампла. К какому именно из объектов Замка ты направлялся, было видно по меняющемуся внешнему виду галерей. Если ты брал курс, например, на Библиотечное крыло, то начинал замечать обшивку на стенах из тёмного дерева и дубовые перекрытия наверху, а парадная дверь в него выглядела, как толстенная книга в коричневом кожаном переплёте, закрывающаяся на железный замок с самым настоящим затвором. Если же ты шёл в Реликвийный зал, то сначала попадал в остеклённые галереи, украшенные художествами кистей великих мастеров, с яркими витражными вкраплениями между ними, по бокам которых на полу покоились бюсты прославленных элгоррианцев. Если же путь твой лежал в Королевское крыло, то приветственная галерея встречала гостя роскошными и помпезными убранствами: хрустальными люстрами с зажжёнными свечами, стражей в золочёных доспехах и красной бархатной ковровой дорожкой.