Buch lesen: "Натюрморт на асфальте", Seite 3

Schriftart:

Руки никогда ничего не забудут. И продолжат запоминать, изучать, чувствовать. Продолжат любить, смеяться. Да, руки тоже могут смеяться. Иногда они бывают хрупкими, нежными, как маленький ребёнок, а иногда грубыми, как взрослый, серьёзный мужчина. И этот мужчина тоже умеет радоваться.

Так же, руки помнят слезы радости. Они отличаются от слез грусти. Они не жгут нежную кожу, словно расщепляя, обжигая. Они приятно освежают, заставляют руки смеяться, ведь они рады, что в жизни все хорошо.

– Как в музыке не избежать нам фальши, так от ошибок в мире не уйти, – со сцены слышен мелодичный звонкий голос Котовой. Она берёт за руки актера напротив и смотрит прямо в глаза. Так, словно не хочет никогда в жизни терять его.

– Что делаете Вы?

– Играю дальше. Пытаюсь нашу музыку спасти.

После финальной песни последовали восторженные аплодисменты зрителей, поднявшихся на ноги. На Мишу вновь нахлынули воспоминания, и он слегка улыбнулся. Всё–таки театр – волшебное место, где можно по–настоящему поверить в чудеса.

***

– Я подвезу тебя, – Саша засунул руки в карманы брюк и вышёл в коридор, подмечая, что парень словно ждёт чего–то. Он стоит в дверном проходе и смотрит на закрытые кулисы, – Ждёшь кого–то?

– Да. Я хотел познакомить тебя с Дашей. Ты не против?

Мужчина пожал плечами и остановился рядом.

После всей этой суматохи в коридоре становится слишком спокойно. Кажется, вот только люди толпами выходили с зала, шумно обсуждая что–то, но вот прошло буквально пять минут и в коридорах стоит гробовая тишина. За окнами стемнело, от чего почему–то появляется усталость. Снег. Отсюда хорошо видно большие белые хлопья, освещенные желтым фонарём. На это зрелище можно смотреть вечно.

– Добрый вечер? – неуверенно поздоровалась с архитектором Даша, после того, как закрывает за собой дверь. Котов отрывает взгляд от окна и переводит его на сестру, мягко улыбается.

– Привет, Даш. Это Саша, знакомься. Помнишь, я рассказывал о нем тебе?

Брюнет кивает девушке в знак приветствия, а та робко в ответ.

– Даша. Я…много о Вас слышала.

– Надеюсь, больше хорошего, – мужчина слегка приподнял брови, стараясь произвести хорошее впечатление.

– Конечно. Рада познакомиться.

– Взаимно. Вы прекрасно играете. Знаете, я люблю Джейн Эйр, а сегодняшний мюзикл подтолкнул меня перечитать книгу ещё раз.

– В таком случае, хорошо провести вечер за чтением. Ладно, мне пора идти.

– Я мог бы довести Вас до дома. Мы с Мишей всё равно поедем вместе.

– Нет, нет, не стоит. Я хочу прогуляться.

– Ты уверена? Там уже темно и довольно холодно. А если что–то случится? – вмешался парень.

– Я говорю: не волнуйтесь. Я живу близко, погода хорошая.

Саша берёт за рукав Котова и медленно тянет его за собой.

– Ну, значит, мы пойдем. Ещё раз спасибо за вечер, было приятно познакомиться.

Миша нехотя идёт за другом, изредка оглядываясь на сестру, что идёт в другую сторону.

Приятный мороз тут же кладёт свои ладони на щеки парней, словно обжигая их. Брюнет встрепенулся и спрятал длинные пальцы в карманы пальто, а Котов в тёплой зёленой парке вновь удивился, как ему не холодно. Он пошёл вперед, к парковке, хотя понятия не имел, как выглядит машина, в которой они поедут. Снег хрустит под ногами, от чего Миша сбавляет шаг. Уголок губ невольно поднимается. Да, у него хорошее настроение, разве это плохо? Хруст слышен и за спиной парня, но потом он резко прекращается, будто Саша вздрогнул и замер на месте. Котов хлопает ресницами и вопросительно смотрит через плечо.

– Что–то забыл, художник?

– Давай обойдём, – сухо ответил мужчина и нервно сглотнул.

– Саш, что–то случилось? – обеспокоенно спросил рыжий и изогнул бровь.

– Давай обойдём, – серьёзно повторил мужчина.

– Хорошо…

Саша поплелся между машин, образуя странные петли и наконец, достал с кармана ключи, открыв белую Nissan. Миша сел вперёд на пассажирское сиденье и, с виду, шумно закрывает дверь.

– Говори.

– О чём ты? – мужчина делает вид, что ничего не произошло, включает подогрев сидений, затем тянется к радио. Котов убавляет его.

– Что это было?

– Успокойся, Миш, ничего, – он вновь прибавил радио.

– Нет, нет, выкладывай, – парень не успокоится, поэтому он опять покрутил громкость вниз.

– Уже поздно, поехали.

– Саша, чёрт подери, что это было? – громко спросил Котов.

– Пёс. Большой серый пёс, доволен? – так же громко ответил мужчина.

Повисла тишина.

– Ты испугался собаки? – тихо спросил рыжий.

– Да. Я с детства боюсь их.

Брюнет вздохнул и осторожно загазовал. Уже действительно поздно, поэтому нужно быстрее ехать.

– Когда мне было десять, на улице на меня напала большая овчарка. Мой дедушка бросил в неё камнем, но она укусила меня за ногу. Остался шрам.

– Ох, извини.

– Нет. Я просто не люблю рассказывать о своих страхах. Чувствую себя уязвимым после этого.

Глава пятая.

Родители Саши любили его, только не совсем правильно донесли, что люди могут сделать больно. Поэтому в детстве у мальчика был один друг – родной дедушка. Он гулял с ним, ездил на реку, чтобы тот научил его рыбачить и слушал рассказы о молодости. Дедушка верил, что внук вырастет человеком, который точно знает, чего ждать от жизни. А Саша просто хотел найти друга, считая, что родственник не подходит для этой роли. Он думал, что все вокруг слишком злые, как те колдуны со сказок, поэтому настоящего друга у него никогда не будет.

– Это ты сам нарисовал? – спросил дедушка в забавной кепке. Он пытался быть похожим на внука, чтобы тот не чувствовал себя неловко. Хотя поведение родственника порой смешит Сашу.

– Да, – ответил десятилетний мальчик, рассматривая собственный рисунок.

– Молодец, художник.

И только после смерти дедушки парень понял, что ошибался.

– Не смей привязываться к кому–то в этой жизни, сын. Люди алчны и жестоки, они могут сделать больно, – говорила женщина с легкой сединой у висков, поправляя галстук сыну.

– Дедушка говорил, что все люди чем–то хороши, – ответил Саша, пряча взгляд.

– Да, но дедушки больше нет. Есть ты и твоё будущее. Карьера и только, слышишь?

– Да, – брюнет кивнул и этим кивком запер свое сердце под замок, ключ от которого теряется глубоко в душе, вместе с улыбками, которые он мог подарить.

***

– Миш, возьмешь пациентку? – спросила комендант, как только Котов показывается из–за угла.

– М? Какую пациентку? – он похлопал ресницами и опустил голову, чтобы застегнуть халат.

– Вот только поступила. С растяжением.

– А почему я?

– Так ты первым пришёл, – женщина хихикнула и протянула папку с информацией о девушке. Миша вздохнул, но взял папку. Разнообразие сейчас не помешает.

Он пошёл вдоль длинного светлого коридора, где было достаточно много окон и должен быть свежий воздух, но в нос бил резкий запах медикаментов. Парень немного скривился, но к этому запаху можно было привыкнуть. Дверь палаты немного скрипит, когда Котов медленно приоткрывает её, чтобы не испугать девушку, и входит, улыбнувшись.

– Елизавета Войкова?

В палате кроме Лизы нет никого, поэтому она уже успела навести здесь свои порядки. На тумбочке откуда–то взялась фотография женщины средних лет, рядом книга. Издалека Миша не видит названия, но, судя по яркой обложке, это была фантастика.

– Да, – кивнула блондинка с высоким тугим хвостом, усаживаясь выше на койке, – Лечащий врач?

– Мимо, я всего лишь медбрат, – Миша легко улыбнулся и подошел к пациентке, сел рядом с ней на стул, – Будем менять повязку. Как Ваше самочувствие?

– А у вас в больнице все такие любопытные? – Лиза улыбнулась в ответ, протягивая правую руку, запястье которой пряталось за эластичным бинтом.

– Я поинтересовался Вашим самочувствием. Думаю, что в этом нет ничего такого, – юноша пожал плечами, осторожно взял чужую руку в свою и начал снимать бинт.

– Ну, когда упала, было больно шевелить рукой. Думала, что сломала или вывихнула.

– Упали?

– Да, – девушка села удобнее и взглянула на Котова так нежно, что тот даже немного смутился (он редко встречал таких дружелюбных людей), – Я волейболистка. Был чемпионат и я, судя по всему, не очень удачно приняла мяч.

– Чемпионат – это конечно здорово, но о своей безопасности тоже нельзя забывать, девушка.

– Можно просто Лиза. Я ведь еще неделю буду видеть Вас каждый день.

– Может быть даже больше. Хотя рука не сильно повреждена, – он поднял взгляд и кивнул, как будто вновь приветствуя пациентку, – Миша.

– У Вас очень красивые глаза, Миша.

У самой девушки были большие небесно–голубые глаза, глядящие точно в душу. Такой теплый и добрый взгляд. Котов любил таких людей, поэтому на губах невольно выступает улыбка.

– Спасибо. Как давно Вы занимаетесь волейболом?

– Наверное, будет проще перейти на «ты», – Лиза внимательно наблюдала за действиями медбрата, параллельно рассказывая, – Уже восемь лет. За это время я до такой степени привыкла к ежедневным тренировкам, что хожу на них, как за новым баллоном кислорода. Поэтому довольно трудно будет целую неделю просто лежать и отдыхать.

– Всем нужен отдых. Даже от дел, в которые посвящаешься с головой, – парень снял бинт и убрал его в сторону, – Готово.

– Большое спасибо, – пациентка посмотрела на своё запястье и аккуратно покрутила кистью по кругу, – А что насчёт тебя?

– В каком смысле?

– Наверняка ты тоже полностью посвящаешь себя работе, ведь так?

– Да нет.…У меня есть и другие дела.

Лиза словно увидела Котова насквозь, ведь он действительно слишком погружен больницей и тем, что происходит в ней. Ему нужно хорошенько отвлечься. Прогуляться или даже вспомнить старую затею и научиться играть на гитаре.

– Ты увлекаешься чем–то помимо работы?

– Мне нужно идти. Мне закрыть дверь?

Войкова кивнула, хотя немного обижена молчанием, вместо ответа на вопрос, взяла в руки книгу, раскрыв её где–то на середине. А Миша тихо прикрыл дверь и пошел прямо по коридору, к матери. Этажом выше детское отделение, поэтому слышен детский смех или восторженные крики. Похоже, им там весело. Идти довольно долго, да и Наталья, скорее всего, спит. Поэтому можно не торопиться и позвонить Даше, чтобы узнать, как она вчера добралась.

Он достал из кармана свободных джинсов телефон и набрал номер сестры. Пару гудков, несколько шагов парня туда–сюда и она уже радостно тянет «Привет».

– Как ты, солнце?

– Всё хорошо. Что может быть не так? Как ты добралась? – с легкой искренней улыбкой на губах спросил Котов.

– Замерзла.

– Нужно было ехать с нами, Даш.

– Да ничего страшного. Я чувствую себя превосходно, тем более прогулка на свежем воздухе намного полезнее.

– Если температура этого воздуха не минус двадцать пять, – заботливо ответил брат, решая медленным шагом всё же пойти в палату матери, – Ты не зайдешь сегодня?

– Нет, – слышно, что у Котовой немного погрустнел голос, – Второй день выступаем, людей много.

– Жаль. Значит, удачи. Всё пройдет отлично, я уверен.

– Спасибо. Ты у мамы?

– Иду. Ты, наверное, занята? Я не отвлекаю?

– Нет, нет, всё в норме, – ответила сестра, затем слышно, как она сказала что–то другому человеку, – Если ты разобьешь эту вазу – увидишь меня в гневе. Я делала её двое суток!

Миша хихикнул, дошел до палаты и остановился у двери, готовясь попрощаться с сестрой, как дверь открылась и с неё вышел блондин со странной прической, похожей на ёжика. Это лечащий врач Котовой Натальи.

– Миша, что это Вы тут делаете?

– А? Ой, прошу прощения, – медбрат убрал телефон в карман, но не сбросил вызов, надеясь, что Даша поймёт всё и сбросит сама.

– Наталья в плохом состоянии.

– Что Вы имеете ввиду? – парень немного растеряно взглянул на врача, словно выискивая в бездонных ореховых глазах поддержку.

– Просто будьте рядом. Следующую неделю Вы нужны ей, как никто другой.

Миша поджал губы и попытался сделать глубокий вдох через нос, чтобы успокоиться и не накручивать себя. Конечно, Котова не любит подслушивать, но слова врача явно напрягли её. Она сбросила трубку и нервно вздохнула.

– Не переживайте.

– Легко Вам говорить. У Вас мать не на грани жизни и смерти, – отрезал парень и зашел в палату.

Что чувствует Миша сейчас? Пустоту? Одиночество?

Ему тяжело. Четыре года он не может осознать, что его мама в любой момент может просто перестать дышать. И он никогда не сможет признать этого. Он привык, что рядом только мама, которая поймет, выслушает, поддержит и поможет. И никто не нужен больше. Без неё парень просто утонет в океане жизни, так и не вспорхнув мокрыми крыльями.

***

Не успел парень переодеться, как раздался дверной звонок. В рубашке и домашних штанах он пошел к двери.

– Мне стало скучно дома, и я решила устроить «ночевку».

–Что? – Миша стоял в коридоре, хлопал ресницами и смотрел на сестру, которая в восемь вечера решила придти в гости. Сказать, что он не ожидал – ничего не сказать. – Что–то случилось?

– Нет, что ты, дорогой мой, – разуваясь, сказала Даша, – Просто решила вспомнить детство, – она улыбнулась.

Котов улыбнулся в ответ. Даша была права. Детство уходит, а с ним и многие радости жизни. Как мама, из–за которой девушка здесь.

– Ты ведь сказала, что не зайдешь сегодня.…Раздевайся, проходи на кухню. Хотя в такое время уже никто не ест.

Девушка быстро сняла куртку и пошла за братом. Она помнила времена, когда ей было девять, а Мише четыре. Первый год, когда они, наконец, начали ладить и последний год, который они провели вместе. Тогда они строили домики из подушек и рассказывали друг другу страшные истории под одеялом. Тогда они были счастливы и беззаботны.

А ведь дети так и бегут к взрослой жизни. К алкоголю, страсти и клубам. Но, ни один ребёнок не хочет принимать решения самостоятельно и задумываться о поступках, что действительно характеризует тебя, как взрослого.

– Даш, о чём ты мечтаешь? – спросил мальчик, укутавшись в одеяло.

– Наверное, о большом плюшевом мишке. Чтобы пить с ним чай и обниматься, когда грустно, – девочка лучисто улыбнулась и закрыла книжку со сказками, на обложке которой красовалась златовласая принцесса, – А ты?

– Я хочу летать. Как птичка, – посмеялся Миша, расставил руки в стороны и прикрыл глаза, – Чтобы улететь в страну, которая прячется в облаках.

– Глупенький, в облаках нет никакой страны.

– А вот и есть. Просто ты не хочешь в неё верить, – мальчик прикрыл глаза и шепотом продолжил, – Она есть, когда закрываешь глаза. Просто она прячется от плохих людей в облаках. Там они её не найдут. Вот научусь летать и заберу тебя с собой в эту страну.

Жалко даже, что на самом деле нет той страны, в которой можно спрятаться. Хотя, может и есть, только вот Миша до неё пока не долетел.

– Миш, о чём ты мечтаешь?– спросила Даша, когда брат убирает пустые чашки со стола.

– Не знаю. Помогать людям, наверное.

– А летать хочешь? Помнишь, как хотел улететь в страну, что спряталась в облаках?

Парень улыбнулся.

– Хочу.

Прошло полчаса и Котова потащила брата спать. Игры играми, а на работу завтра рано. Девушка залезла под одеяло и встрепенулась. Пол холодный. Миша смеется и ложится рядом. Это всё действительно напоминает детство. Только страшных историй не хватает. Хотя зачем страшные истории, когда рядом дорогой человек? И с ним рядом ни один монстр со шкафа не страшен.

Наручные часы пропищали двенадцать, и Миша поставил полную кружку с горячим кофе на стол в кухне. Даша уснула, а он еле смог бесшумно выйти со спальни. Стул отчего–то скрипит, когда парень садится на него. Пора бы купить пару новых.

«Тяжелый денёк, верно?»

Котов обернулся к окну. Пусто. Похоже, кому–то нужно больше спать. Он подпёр худую щеку одной рукой, а во вторую взял кружку, сделал глоток. Кофе здорово расслабляет, и парень почему–то начинает думать о Лизе. Такая открытая. А может, она лицемерна, а Миша не видит этого из–за своей детской наивности?

«А с чего вдруг ты думаешь о ней?»

Парень вновь обернулся. А вот это уже странно. По ночам действительно нужно спать, а не кофе пить.

– Даша? – спросил он, оглядевшись.

–С тенью своей разговариваешь?

Миша взглянул вперед, на ту сторону стола. Появилось чувство, словно он смотрит в зеркало, а с ним говорит его отражение. Только вот что его отражение делает на кухне?

– Неужели у меня крыша поехала…– пробубнил себе под нос Миша.

– Зачем она тебе? – как–то спонтанно стрельнуло словами «отражение»

Котов опустил взгляд на кофе. Может быть, ему в темноте мерещится.

– Она добрая, – быстро ответил он.

– И что с того? Сам себя хоть слышишь?

– Вроде как, – парень усмехнулся и прильнул губами к кружке, делая глоток.

– Влюбился. Как мальчишка, с первого взгляда, – «отражение» откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.

– Не правда. Да, она добрая и весёлая, она спросила, чем я увлекаюсь и…

– Конечно–конечно. И она ни капли тебе не нравится. Активно верю, дорогой мой. Бросаешься на каждого встречного, как щенок, – сквозь зубы, делая акцент на последнем слове, говорит «отражение».

– Знаешь, иди к чёрту.

– Вообще–то я всего лишь твой внутренний голос и я совсем никак не могу уйти, а уж тем более к чёрту.

– Тогда ответь: что мне делать?

– С Лизой? Продолжать думать о ней в двенадцать ночи в темной комнате и бездействовать.

Миша явно не понял шутку своего второго «я», поэтому сделал вялый глоток и вздохнул.

– Миш, просто позови её куда–нибудь.

– А если откажется?

– Значит не судьба.

Парень грустно приподнял уголок рта, а после улыбнулся.

– Возможно, ты и прав. В конце концов, я знаю её всего день.

– Именно. Прекрати, наконец, стараться ради тех, кому наплевать. Прекрати стараться изменить мир. Подумай первый раз в жизни, чего хочешь сам.

– В каком.…Ну, нет же, ей не наплевать…– неуверенно проговорил Миша, упуская остальные слова.