Buch lesen: "Натюрморт на асфальте", Seite 6
– Я просто чувствую пустоту, Саш, – говорит Миша, облокачиваясь о спинку кресла и закрывая глаза.
– Отвечай в следующий раз сестре, хорошо? – сдержанно приподнимает уголок губ мужчина, – И бросай задумку купаться на реке весной.
Глава девятая.
С самого утра погода навевает некую тоску. Пасмурно, хоть и довольно тепло. На часах одиннадцать, а Даша спит в машине, положив голову на плечо брата. Саша за рулем старается молчать, чтобы не разбудить девушку или задеть струну на душе друга.
– Мама хотела, чтобы её похоронили за городом. Мы вдвоём часто ездили туда, когда я был ребенком, – тихо рассказывает мужчине Котов.
Тот, молча,кивает, и продолжает ехать, все ещё ни на секунду не раскрывая губ. За окном серые облака, затянувшие почти всё небо, и только изредка проступают лучи весеннего солнца. Дорога не особо долгая, но за все это время Миша о многом думает. Но думать абсолютно точно легче. Без этого глупого таракана, который испугался чего–то и убежал. Очень далеко.
– Миш, я похож на Женю, верно? – перебивая шум мотора, спрашивает брюнет.
Парень открывает глаза, вылетая с прострации, и хмыкает.
– Даша рассказала тебе?
Саша молчит, а Котова открывает сонные веки и ровно садится в кресле, вопросительно взглянув в окно. Мужчина смотрит в зеркало в зеленые глаза с длинными ресницами и невольно приподнимает уголок губ.
– Доброе утро. Мы почти приехали, осталось буквально десять минут. Ты не выспалась ночью? – спросил он, глядя в зеркало.
– Просто в сон без причины клонит. Да и Миша здорово заставил поволноваться, – она перевела взгляд на задумчивого брата, – Что–то не так, Миш?
Парень посмотрел на Дашу и отрицательно помотал головой. Где–то через десять минут, как и было задумано, машина остановилась у небольшого села. На удивление брюнета, там не было той грязи, которую он ждал, а был асфальт и доброжелательные люди. Миша с Дашей были здесь день назад, на самих похоронах. Сегодня не легче смотреть в сторону кладбища, а уж тем более на домик покойных бабушки и дедушки.
– Что–то не так? – спросила Даша, когда брюнет нервно смотрел под капот машины и что–то бубнил себе под нос.
– Что–то, да не так, – ответил он, затем закрыл капот и оперся об него задом, сложив руки на груди. Саша мельком посмотрел на отчужденного друга, изогнул бровь, затем вновь на Дашу, – Тут есть поблизости автосервис?
Конечно, нет. Мужчина тихо посмеялся сам над собой и подошел к другу, параллельно убирая ключи в карман пиджака. Миша стоял и смотрел на дерево, стоящее в метрах десяти от него. Под деревом виднелась свежая могила с черным надгробьем. Он смотрел прямо на неё и молчал, поджав губы. В голове мелькнула мысль, что он совсем один, после чего сестра робко взяла его за руку.
– Хочешь подойти?
– Больно.
– Хорошо, – сказала Даша, спрятав руки в карманы ветровки, – Я хочу зайти в дом бабушки с дедушкой. Может там что–то осталось.
Парень кивнул и проводил девушку взглядом.
– Где тот ребенок, влюбленный в жизнь, которого я знаю? – спросил Саша и встал рядом с другом.
– Не знаю. Утонул в океане жизни.
– А разве он не остался навеки в глубокой пропасти?
– Нет, – ответил Котов, приподняв уголок губ, – С пропасти его вытащил лучший друг.
Мужчина улыбнулся в ответ.
– Друг рад, что он помог ребенку.
Когда время уже близилось к вечеру, брюнет начал говорить Котовым ехать домой, как девушка предложила остаться в домике на ночь. Он совсем небольшой, но в то же время уютный. Конечно, странно оставаться ночевать в домике в деревне, в которую приезжаешь первый раз, но ведь все случается впервые. И жизнь не будет такой интересной, если прятаться все время в чехле и бояться, что что–то случится.
Миша стоял у окна в небольшой комнате, должно быть, чьей–то прошлой спальне. За окном стемнело, и жизнь в деревне ушла. Теперь можно было редко разглядеть теплый свет в одном из окошек домов или во дворе. Совсем не так, как в городе. В городе люди, словно тараканы, под вечер только начинают выползать со своих душный маленьких квартир.
– Что с тобой? – спрашивает Саша, опирается руками о подоконник, встав рядом с Мишей, и смотрит вместе с ним в окно.
– Не знаю, – отвечает он, вздохнув.
– Ты весь день какой–то отстраненный. Я понимаю, что спустя несколько дней лучше точно не станет, но меня это настораживает. Пообещай мне с этого момента рассказывать всё, что творится у тебя на душе.
– Я просто много думаю на счёт того, что будет дальше, – говорит Котов, приподняв уголок губ.
– Что будет? Никто этого не знает, Миш. Но всё точно будет хорошо.
Парень поджал губы. В его поле зрения потух последний огонёк в чьём–то окошке.
– Я обещаю тебе, – кивает Саша, зная, как важны подобные слова другу.
– И как же ты это сделаешь? – спросил он, повернув голову к парню.
– Скажу, что влюбился, – посмеялся брюнет, опуская голову.
Котов округлил глаза, похлопав ресницами.
– Что?..– переспросил он.
– Тогда, у больницы, я хотел сказать тебе об этом. Но ты меня не дослушал.
– Ох, прости. Я был на эмоциях…. Я не думал, что ты…
– Всё нормально, – Саша еле заметно улыбается, затем выпрямляется и прячет руки в карманы черных брюк, – Я не знаю, как сказать ей об этом.
Миша путается. Кажется, он подумал немного о другом.
– А…. Знаешь, думаю, что ничего не выйдет, если ты будешь молчать. Попытаться всегда стоит, даже если ты думаешь, что испортишь всё. Ведь обычно всё портят лишь недоговоренности и ложь.
– Должно быть, ты прав. А то веду себя как ребенок.
Мужчина улыбнулся так, как не улыбался давно, и ничего не объясняя, обнял друга.
– Всё детство мне говорили, что люди очень жестокие и не умеют чувствовать. Поэтому у меня не было друзей. А у других были, поэтому, в конечном счете, я решил, что со мной что–то не так.
Рыжий похлопал ресницами и обнял брюнета в ответ. Похоже, ему так же нужна поддержка. Вдруг тишину нарушила Даша, решившая проверить брата.
– Вы тоже видите огонь? – с улыбкой спросила она.
Саша испугался и резко отстранился от друга, оглядываясь по сторонам.
– Что? Какой ещё огонь? Тебе кажется, я не чувствую гари…
– Огонь, который зажегся, когда скрестились противоположности, – продолжила она с улыбкой, опираясь боком о дверной проход.
Мужчина изогнул бровь, переглядываясь с Мишей. А ведь этот огонь зажегся не сейчас, а некоторое время ранее, когда Котов начал становиться планктоном, а Саша обрел человечность.
Парень кашлянул и осторожно толкнул друга локтем, разворачиваясь к окну и опираясь локтями о старый подоконник. Сейчас, когда Саша отошел от него и вместе с сестрой ушел в другую комнату, пряча серые глаза, он многое понял. Он резко понял, что смысл всё время был рядом, и не стоило гнаться за другими людьми. Он не ошибался, когда решил, что его смысл – это любовь. Но ведь любовь бывает разная, верно?
Когда человек любит, он знает, чего ждать. Знает любимую песню, время года и мягкую игрушку, с которой человек спал в детстве. Он знает твой распорядок дня, твое настроение и реакцию на сегодняшнюю погоду. Он может поддержать. Простой улыбкой или прикосновением поднять настроение. Или сказать, что всё хорошо, и всё действительно станет хорошо. И такие люди всегда были рядом с Мишей. Те люди, которые сейчас пытаются признаться в симпатии друг другу в соседней комнате, а через год будут жить вместе. Потому что любят. Не тело, а душу, которая знает друг друга и всегда поймёт.
С той ночи прошло много времени. С деревьев уже начали опадать листья, но Миша шёл в больницу в одной клетчатой рубашке, цвета этих листьев и волос, которые золотом играли на солнце. На плече у него большой черный чехол от какого–то инструмента. Сегодня у него выходной, но дома совсем не сидится. Не потому, что в больнице что–то, что держит его, а потому, что у него есть одно маленькое дело.
Он здоровается с комендантом, лучисто улыбнувшись, и проходит к лестнице, вприпрыжку поднимаясь на третий этаж. Его весело встречают несколько детей в пижамах, хватают за руку и тянут на небольшой диванчик.
– Погодите, погодите, я упаду сейчас, – смеясь, говорит парень и садится на диван, осторожно открывая чехол. Дети резво рассаживаются рядом с Мишей, подпирая щеки ладошками. Он осторожно достает с чехла акустическую гитару и берет её в руки, собираясь с мыслями. Худые пальцы плавно пробегаются по аккордам, словно парень играет всю свою жизнь и начинает петь, от чего дети будто замирают:
Пока огонь горит –
Бери, что есть, но только дай мне повод верить,
Что счастье здесь, и если в рай закрыты двери.
Бери, что есть, только не прячь свои глаза!
Не прячь свои глаза!
Не прячь свои глаза…
Ему всегда не хватало чего–то, чтобы получилось играть. Времени, мотивации, мечты. Сейчас он обрел всё это и отныне никогда не опустит руки, ведь огонь горит в нем до последнего вдоха.
