Buch lesen: «Посеяв Ветер. Пришлые-2»

Виктор Гутеев

Schriftart:

Иллюстратор Александр Гузев

Корректор Екатерина Котова

ISBN 978-5-0053-1210-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Книга 2

Пришлые. Посеяв ветер

Глава 1

Монотонность госпитальных будней быстро встала поперёк горла. Изнывая от безделья, Алексей добрался до меню голографа. Изучение функционала примитивного по местным меркам прибора заняло время. Закончив, Алексей уверенно вызвал к жизни блок познавательных каналов. Следующие дни сидел, уставившись в проекцию, губкой впитывая всё о жизни Новой Республики.

Даже не влезая в дебри, становилось понятно: жители Земли и Республики живут очень по-разному. Доброжелательность и уважение здесь впитывались с молоком матери. Доход чиновников и операторов сельскохозяйственных комплексов примерно на одном уровне. Административный ресурс работает на благо населения. Высокообразованное, живущее в достатке общество радеет не за собственный желудок, а занимается коллективным решением умело поставленных задач.

Агрессию и преступность свели на нет, решившимся на преступление безжалостно дают пожизненные сроки. На миллиарды жителей приходится жалкое количество совершивших тяжкие преступления.

Когда мозг вспучился от объёма информации, Алексей принял очередное приглашение новых знакомых. Сонный и тихий госпиталь вечерами наполняется жизнью и весельем. Оригинальная иллюминация превращает окрестности в сказочный пейзаж, а огромный, усеянный кратерами спутник планеты, закрывший собой четверть небосвода, заметно дополняет картину.

Весёлая компания, перебираясь от корпуса к корпусу, развлекается на полную катушку. Хорошо организованный отдых отвлекает людей от мрачных мыслей.

Ничего крепкого здесь нет и в помине. Они умеют просто веселиться и делают это чрезвычайно заразительно. Алексей вместе со всеми принимал участие в различных конкурсах и поединках. Одни казались слишком сложными, другие – глупыми, но все – неизменно весёлыми. Народ хохотал над теми, кому не везло, но обиженных никто здесь не видел.

Так продолжалось до тех пор, пока не заметил, что темы для разговора постепенно тают. Алексей, легко входивший в новые компании, спокойно находящий язык с кем угодно, здесь ощутил себя не совсем полноценным собеседником. Братья по несчастью с военного направления, в котором он хоть как-то разбирался, перебрались на непонятные Алексею бытовые истории. Он хлопал глазами, откровенно недопонимая то, что для остальных здесь было естественным.

***

Система Лайлона. Новая Республика.

Глава отдела высоких технологий Натан Григ, сорокашестилетний худощавый болезненного вида блондин, стал первым жителем Новой Республики, испытавшим неподдельную радость при появлении вражеского звездолёта. Когда выяснилось, что противник пройдёт в зоне действия систем эсминца, на борту которого находилась возглавляемая им группа учёных, Натаном овладело нервное возбуждение.

«Память» – так назвал себя доставленный с Гарды прибор, воистину оказавшийся кладом. Кто и почему его оставил, Натана заботило в последнюю очередь. Он ликует. Даже малой крупицы знаний, что в огромном количестве содержится в таинственном цилиндре, хватило для создания опытного образца, нынешние испытания которого могут в корне изменить ход компании.

– Господин Григ, – обратился к Натану капитан эсминца.

За дни ожидания между ними сложились тёплые отношения. Уверенность и ум молодого капитана породили симпатию, а слаженные действия экипажа, прошедшего не одну схватку под командованием голубоглазого хищника, добавили веры в успех предприятия.

– Системы ведут объект. Мой корабль в вашем распоряжении.

Дежурившие на мостике офицеры внимательно следят за порхающими над клавиатурой пальцами учёного. На панелях зажглись сигналы готовности.

Сделав необходимые приготовления, Натан выдохнул и сложил на груди руки.

Потерпев поражение при попытке завоевать господство в системе, противник прекратил массированные вылазки. С завидной периодичностью к блокированной станции начали прорываться одиночные грузовые суда.

Выходя из межпространственного перехода в непосредственной близости, корабли прятались за силовым барьером прежде, чем люди успевали среагировать. То и подтолкнуло провести испытания именно здесь. Лёгкий эсминец с экспериментальным оборудованием на борту под мощным эскортом заступил на дежурство в ожидании очередного грузовика.

Натан, затаив дыхание, впился взглядом в развернувшуюся перед ним проекцию. Изображение идёт из экранированного отсека на корме эсминца. Сгусток выданных «памятью» технологий уместился в метровой высоты кубе, установленном на круглом помосте в центре отсека. К помосту ведут жгуты кабелей, питающих цепи блоков и возвратных модулей.

– Шестьдесят пять процентов мощности, – доложил один из ассистентов Натана.

В машинном зале ожили резервные генераторы, отправляя в творение учёных недостающие мегаватты энергии.

– Сто процентов.

Куб на мгновение окутался золотистым сиянием. Шкалы уровня энергии ухнули вниз.

– Есть.

В голосе капитана звенит неприкрытое злорадство. В этом коротком слове отражена вся ненависть к незваным гостям.

– Знаете, Натан, – капитан сделал над собой усилие, гася всколыхнувшие душу чувства, – я до последнего момента не верил, что такое возможно, но сейчас, – ровные зубы капитана обнажила недобрая улыбка, – сейчас просто весело.

Не слушая капитана, Натан следит за громоздким транспортом. Казалось, ничего не изменилось, и корабль продолжает скольжение. Вскоре к всеобщему удовольствию корабль, не сделав попытки сбросить скорость, влетел в проём огромного, способного поглотить грузовик целиком распахнутого шлюза.

Полыхнуло так, что сработали фильтры. Вокруг шлюза вспучились поля обшивки, выбросив в космос потоки света вперемешку с внутренностями отсеков.

Блокирующие станцию республиканские корабли вышли из скрытного режима и разрядили орудия. Потоки поменявших структуру боеприпасов стеклом рассыпались от удара о борта станции. Несмотря на повреждения, силовое поле космического города исправно восстановилось.

– Приятно, – рассматривая последствия тарана, произнёс учёный.

С чувством хорошо выполненной работы он прикрыл веки и откинул голову на подголовник кресла. Переждав вал эмоций, улыбнулся не сводящему с него глаз коллективу и коротко кивнул.

– Повтор. Начнём со старта, стократное замедление.

Один из ассистентов призвал к жизни запись. На экране появился отсек с испытуемым оборудованием. В момент запуска куб начал терять очертания и бесследно исчез. Спустя мгновение опытный образец, окружённый золотистыми сполохами, материализовался на прежнем месте.

– Хорошо, – потёр ладони учёный, – теперь транспорт, тысячекратное замедление.

Изображение широкого, приплюснутого с краёв звездолёта, максимально приближенное системами визуального контроля, передавалось в мельчайших подробностях.

Туша транспорта, усеянная непривычной формы надстройками, блестит чёрным глянцем. Возникшая словно из ничего песчинка куба прилипла к борту точно по центру звездолёта. Тысячекратное замедление позволило рассмотреть, как из куба выстрелили телескопические полосы, которые, хомутом охватив корабль, сцепились на другой стороне. В момент сцепления друг с другом полосы засияли золотом.

Ширина полос тридцать шесть сантиметров. Именно такой участок испарился на всю глубину транспорта вместе с прилипшим к борту кубом. В идеально ровный срез заглянули звёзды.

Из не связанных частей корабля рвутся облака застывшей дыхательной смеси. Разрубленные энергомагистрали озаряют расчленённые отсеки синими сполохами. Несколько секунд убитый корабль летел ровно. Затем, подчиняясь импульсам всё ещё работающих двигателей, корма начала валиться, открыв взору срез внутренних палуб.

– Хорошо, – повторил Натан.

Спустя несколько минут учёный посредством кодированного канала связи подробно доложил президенту о ходе испытаний.

– Спасибо, Натан. Поздравляю с успехом.

Закончив, президент Новой Республики вызвал секретаря.

– Встречу проведём на острове. Оповестите министров и распорядитесь вызвать адмирала Двински. Пора браться за дела.

Секретарь молча склонил голову и растворился в дверях кабинета. Президент подошёл к большому иллюминатору. Задумчивый взгляд блуждает по точкам далёких звёзд, но мысли человека далеки от космических красот. В голове вертятся слова учёного, и губы президента впервые за длительное время трогает лёгкая улыбка.

***

Система Сарус. Новая Республика.

Возмущённо-обиженное выражение лица медицинской сестры отрезвило Алексея.

– Прости, родная.

Незаслуженно грубые слова, в запале слетевшие с языка, адресовались не ей. Просто раздражение, копившееся последнее время, требует выхода, и сестричка первой имела неосторожность чем-то зацепить Алексея.

– Нервишки шалят, ради бога извини.

Он приложил ладони к груди, полагая, что жест подтвердит искренность слов, но реакция оказалась прямо противоположной.

– О вашем поведении будет доложено ведущему врачу.

Правила госпитального этикета приклеили к её губам улыбку, но глаза говорят: извинения не приняты.

– После завтрака явитесь в главный корпус. Я вправе выбрать любые препараты из списка рекомендованных для вашего лечения. Только что вам назначен курс горячих инъекций.

Дама в белом халате, вдруг ставшая совсем не симпатичной, сделав пометки в электронной карте, ещё раз сочувственно улыбнулась.

– Я знаю, последствия инъекций отразятся мышечной судорогой, но это пойдёт вам на пользу.

– Ну, виноват, прости.

Алексей состроил невинную гримасу. Не вышло. Дама с гордым видом громко хлопнула дверью. Вслед полетела подушка.

– Кобыла, – громко выругался Алексей, ища, что бы ещё запустить ей вслед.

Услышала. Дверь распахнулась, из проёма дохнуло яростью. Глаза мечут молнии. Тяжёлое дыхание наполнило тишину палаты.

– Пыхтишь как паровоз, – съязвил Алексей.

Слова, готовые сорваться с губ девушки, застряли в горле. В карих глазах мелькнула обида, по щекам покатились слёзы. Алексей подорвался, встал рядом и, не зная, что делать, погладил её по плечу.

– Уйди от меня, – расслышал он сквозь всхлипы, – ты…, ты хам, – выбрала она самое страшное ругательство, – тебе повезло, инъекций не будет. Через пять минут тебя ждут в центральном корпусе.

Девушка быстро успокоилась, утёрла слёзы. Демонстративно игнорируя Алексея, поправила выбившийся из-под чепчика локон и гордо шагнула прочь.

– Да что я тебе сделал-то? – крикнул ей вслед Алексей, но увидел лишь выставленную за спиной фигу.

Где-то на окраине сознания мелькнула мысль, что в чём-то, возможно, виноват и сам.

– Идите за мной.

Худощавый хлюпик с жетоном дежурного по этажу, шаркая ногами, повёл Алексея по коридорам центрального корпуса. Лучи местного светила, заглядывая в окна, играют бликами на тянущихся навстречу чёрных лакированных дверях. Навстречу попались четверо пехотинцев в новой, с иголочки форме. Рядовые громко обсуждают предписания, выданные заключительной комиссией. Бойцы отправлялись на фронт.

Вернулось раздражение, возникло желание влепить хлюпику пендаля, чтобы шаркал быстрее, но воплотить его в жизнь не успел. Хлюпик толкнул очередную дверь.

– Ждите здесь.

Просторная, стерильно белая комната с двумя креслами, стоящими друг против друга, встретила пустотой. Зная возможности голографа, не удивился столь скромной меблировке. Подошёл к распахнутому настежь окну. Втянул мятный аромат, вгляделся в разбуженный рассветом лес.

К собственному удивлению, покой и красота окружающего мира сейчас только раздражают. Всё портит мерзкое настроение. От мыслей отвлёк щелчок открывшейся двери.

В комнату уверенной походкой вошёл знакомый старик. Не говоря ни слова, он прошествовал к креслу.

Алексей отметил чёрную, идеально сидящую на сухом теле форму. Отлично скроенные куртка и брюки порадовали глаз отсутствием регалий. Выделяется ворот, серебряная окантовка которого говорит о высоком статусе её обладателя. Адмирал сел, привычным движением закинул ногу на ногу.

– Удивлён? – вопрос смыл глуповатое выражение с лица Алексея, но ответить он не успел, – ноги за эти дни я, конечно, не вырастил – это протез, – ответил адмирал на свой же вопрос, – насколько мне известно, на твоей родине таких не делают.

– А что вам ещё известно?

– Всё, – ответил старик, – заинтересовался расположением Российской армии, навёл справки. Как оказалось, вы, молодой человек, весьма приметная личность.

– Ого, – зарделся Алексей, – я становлюсь популярным.

– Судя по тону, популярность не очень радует.

– Не радует, – подтвердил слова шумный выдох, – болтаюсь, извините за выражение, как говно в проруби. Последний пехотинец знает, что и как будет дальше, а я всё время в подвешенном состоянии. Сижу и думаю. Или встречу в госпитале старость, или опять очнусь в верхних слоях атмосферы. Что со мной будет завтра, не могу даже предположить. И так постоянно, а это бесит.

– Однако это не помешало с блеском выполнить задание.

– А куда деваться? – Алексей поднял глаза, призывая в свидетели высокие потолки, – когда висит пожизненная статья, а на орбите готовый вдарить по тебе линкор, что угодно выполнишь блестяще.

– Причина только в этом?

– Тогда была в этом, сейчас нет.

– Что изменилось?

– Убито много невиновного народа, это не правильно.

– Ты так считаешь, несмотря на то, что, по сути, войну развязали люди?

– Очень странно они её развязали.

– Согласен, – кивнул старик, – твоё мнение?

– Вы за этим звали?

– Так сложилось, что ты обладаешь почти полной картиной развития событий. Например, сведения об ударе группы шестого флота по чужой планете засекречены. Кроме выжившего, кстати, не без твоего участия, экипажа, об этом знают единицы. Скажем так, мне интересно мнение стороннего участника событий.

– Понимаю, – кивнул Алексей, – на Гарде всё прошло слишком гладко. Если отбросить нелепую смерть Ворстона, то нам подозрительно везло. У меня сложилось устойчивое впечатление, что там нас вели.

– Кто и с какой целью?

– Вот тут вопрос. У чужаков было время вывести цилиндр с Гарды, но он остался на месте. Почему?

– Планета в кольце блокады.

– Но мы-то ушли.

– Вы ушли благодаря сбою систем наведения патрульного линкора.

– Даже так? – вскинул брови Алексей, – а вы уверены, что сбой случаен?

– Не уверен. К чему ты клонишь?

– Думаю, цилиндр изначально предназначался людям.

– Возможно, – согласился адмирал, кивком пригласив Алексея сесть, – на это указывает многое. Вопрос в том, зачем, по чьей прихоти и что с этим делать?

Адмирал хотел что-то добавить, но внезапно застыл. Алексей настороженно огляделся, не понимая, что происходит.

– Хорошо, – старик кивнул, и Алексей разглядел вставленную в ухо бусину прибора, – буду готов через тридцать минут.

Несколько секунд прошли в задумчивом молчании. Наконец, что-то обдумав, адмирал посмотрел Алексею в глаза.

– Рядовой Вольнов.

Тон адмирала не оставлял сомнений, Алексей повинуясь многолетней выучке вскочил на ноги.

– До нового назначения поступаете в моё распоряжение. На сборы тридцать минут.

– А—а—а—а… – замялся Алексей, шаря взглядом по госпитальной робе.

– Доставят в палату, – ответил адмирал на незаданный вопрос, – встречаемся на площади главного корпуса, время я обозначил.

Изрядно намучившись с меню, наконец-то перевёл проекцию в зеркальный режим. Пятнистая пехотная форма сидит как влитая. Покрутившись, улыбнулся отражению. Подхватил со столика кем-то заботливо собранный рюкзак, распахнул дверь палаты. Сзади что-то тяжело грохнулось. Увидев, что, замер. Из полевого рюкзака, набитого бытовой мелочью, вывалился пистолет. Алексей осмотрел машинку. Полный заряд батареи и снаряжённый преобразователь зарядов сказали о многом.

Сдерживая довольную улыбку, выскочил в холл, где нос к носу столкнулся с недавним расстройством. Ойкнув от неожиданности, сестричка шарахнулась в сторону. Преисполненный радости, Алексей подхватил её на руки, закружил на месте. Мягко опустил на пол и, пользуясь оторопью девушки, чмокнул в губы. Получив пощёчину, довольный собой помчался к точке рандеву.

Адмирала увидел издалека. Старик, задрав голову, стоит на краю ровной площадки, окружённой высокими деревьями. Проследив его взгляд, Алексей наткнулся на стремительно падающую с неба точку.

– Смотрю, повеселел, – подметил смену настроения адмирал.

– Определённость – сила, – губы Алексея растянулись в улыбке, – не могу сидеть без дела. Сатанею.

Басовитый гул, пройдясь по верхушкам деревьев, эхом отразился от здания главного корпуса. Приплюснутый катер, блестя бортами, мягко опустился на площадку.

Вслед за адмиралом поднялся по опущенному трапу. Зелёная обивка стен, два ряда жёстких кресел да дверь в кабину пилотов. Внутреннее убранство пришедшего за адмиралом катера мало чем отличается от десантных ботов. Пристегнули ремни, катер рванул вверх.

– Можно вопрос? – едва справившись с дурнотой ускорения, обратился Алексей к сидящему напротив него адмиралу.

Короткий кивок в ответ.

– Почему я лечу с вами?

– На тебя пришло предписание, – не глядя на собеседника, пояснил адмирал, – я направляюсь туда же, поэтому ты здесь.

– Зачем оружие?

– Идёт война.

– Справимся пистолетиком?

– По пути зайдём в одно место. Взвод охраны таскать не хочу. Вот ты и присмотришь, чтобы старика не обидели.

– С чего вдруг такое доверие?

– Слушай, солдат, – с начала разговора старик впервые поднял на него глаза, – слишком много вопросов.

– Виноват.

Глава 2

Ждущий адмирала на орбите линкор встретил суетой погрузочных работ. Простор шлюзовой палубы полон гулом транспортёров, тягающих разнокалиберные контейнеры. Широкие, залитые ярким светом грузовые лифты уносят тонны доставленных с планеты грузов в пустоту трюмов. Одетые в серые комбинезоны контролёры, занятые сортировкой грузовых потоков, не обратили на вновь прибывших никакого внимания.

Суета людей и механизмов для непосвящённого в тонкости корабельной жизни Алексея была непонятна. Понял другое: вместо ожидаемых красных дорожек, оркестров и почётного караула в честь высокопоставленной персоны адмирала встретил одинокий дежурный офицер. В звании лейтенанта, примерно одного с Алексеем возраста, плотный и невысокий.

– Адмирал Двински, – выправке офицера мог позавидовать караул мавзолея, – капитан Хаяма приветствует вас на борту. Он приносит извинения за то, что не смог встретить вас лично, – обстановка осложнилась.

– Слушаю, – бросил адмирал, направившись к лифту.

– Атакован Тиус.

– Подробней.

– Точной информации не имею.

Войдя в лифт, адмирал обернулся.

– Определите рядового, я доберусь сам.

Створки лифта захлопнулись перед носом Алексея.

– Рядовой, следуйте за мной.

Глазеть по сторонам быстро надоело. Яркие эмоции относительно технических чудес притупились. Им на смену пришло обыкновенное любопытство, и то при появлении чего-то нового. В переплетениях эскалаторов, лифтов и отсеков нового было мало. Откровенно скучая, Алексей надумал разговорить сопровождающего офицера.

– А что за Тиус такой, что все так всполошились?

Чуть не упёрся в спину вставшего столбом офицера. Развернувшись по-строевому, он одарил Алексея холодным взглядом.

– Кто вам позволил обращаться к старшему по званию в неуставной форме?

Стальные нотки в голосе впечатления не произвели.

– Я спрашиваю, что на этом Тиусе такого важного? – сознательно снахальничал Алексей.

– Рядовой! – отчеканил лейтенант, – обратитесь, как положено.

– Жена и дети тоже по уставу ходят?

От неожиданного рывка в шее что-то щёлкнуло. Коридор крутанулся, в спину врезалось рифлёное покрытие палубы. Вес навалившегося на грудь офицера выдавил воздух из лёгких. Считавший себя неплохим рукопашником, Алексей поразился быстроте и мастерству проведённой атаки. Решил шевельнуться. Не тут-то было, стальные объятия только сжались. Светившие с потолка панели загородило скуластое лицо офицера.

– Слушай, ты, – он, не мигая, уставился на Алексея, – меня не волнует, кем ты приходишься адмиралу и что потом ему скажешь. Здесь братаний не будет. Уяснил?

– Так точно, господин лейтенант, понял, разрешите обратиться? – с трудом набрав воздух в лёгкие, выдавил Алексей.

– Слушаю, рядовой, – упор сделал на звание, немного ослабил хватку.

– Приношу извинения за безмерно грубые слова в адрес суперглубокоуважаемого офицера. Даю честное пионерское: подобное не повторится. Но есть простая человеческая просьба, – Алексей не скупился на слова, – я, как выяснилось, жалкий дилетант, так запросто поверженный истинным мастером, прошу рассказать об этой системе боя. Но если ослепительнейший…

– Не смешно, – перебил лейтенант.

– А так? – хрипя от натуги, Алексей рывком перевалил офицера, оказался сверху, – смешно?

Удар подбородком в плечо, руку дёрнуло током. Не успел ругнуться, как с грохотом врезался в стену. Коридор потерял очертания, вспыхнули краски. Когда мельтешащие в глазах круги наконец рассеялись, обнаружил себя сидящим на полу, привалившись спиной к прохладной переборке. Над Алексеем застыл лейтенант.

– И что это было? – спросил он, дождавшись, когда мутный взор приобретёт ясность.

– Курс по самбо.

– Что это?

– Да хрен знает, всё подряд, но очень занимательно.

Алексей упёрся руками в пол, пытаясь подняться, голова опять пошла кругом.

– Посиди минутку, муть скоро пройдёт.

Возражать не стал.

– Откуда такая скорость? – спросил в свою очередь.

– Коррекция нервных окончаний. Процедура долгая, но результат приличный, – офицер бросил внимательный взгляд на Алексея, – что адмиралу скажешь?

– Скажу, что лейтенант. Кстати, как тебя зовут?

– Меня зовут Стапер.

– Так вот, лейтенант Стапер неожиданно напал и сильно меня избил.

Выдержав тяжелеющий взгляд Стапера, добавил.

– А также, пользуясь служебным положением, пытался склонить к извращённому половому акту.

Лицо – зеркало души. Здесь было всё: от удивления до презрения, ненависти и злости.

– Ну, ты, ну, ты…

Вид лейтенанта был потешен. Алексей не смог удержаться, заржал в голос.

– Ну, ты даёшь, – отсмеявшись добавил он, – такой быстрый и такой наивный. Не парься, Стапер, всё в порядке. Кстати, я тоже не прочь подкорректировать окончания, подскажешь, кому надо звякнуть?

– Подскажу, – протянул он Алексею руку, помог встать, – извини, что так встретил. В начале войны адмирал уже был у нас на борту. Прибыл с ним сержантик, типчик крайне неприятный.

– А-а, – протянул Алексей, – таких типчиков всегда хватает.

– Не знаю, как всегда, – возразил Стапер, – я такого встретил впервые. Сначала подумал, что ты такой же, вот и решил по уставу прокатиться, – он хлопнул Алексея по плечу, – не обижайся. Кстати, тебя-то как зовут?

Общий язык нашли быстро, тема рукопашного боя для обоих была интересной. Не торопясь добрались до жилых отсеков. Миновав ряд ведущих в личные каюты дверей, остановились у крайней.

– Твоя, – указал на дверь Стапер, – запоминай, как добраться до ближайшего пищеблока. Прямо до лифта, два уровня вверх, там направо и вниз по транспортёру. Найдёшь?

– Найду.

Стапер протянул руку.

– Надеюсь, свидимся.

– Обязательно, – Алексей крепко стиснул протянутую ладонь.

В каюте задержался ровно настолько, сколько времени потребовалось рюкзаку пересечь её пространство и грохнуться на узкую койку. Вошёл в лифт. Двери закрылись, кабина без команды пошла вниз. Алексей давит на клавиши, но лифт как ни в чём не бывало идёт вниз.

Когда неисправная кабина остановилась и отказалась подниматься, Алексей оказался в просторном, ярко освещённом зале. В глаза бросились свисающие с потолка жгуты кабелей, подключённые к рядам высоких цилиндрических агрегатов.

– Эй, – крикнул Алексей, стараясь перекричать их низкий гул, – лифт сломался, помогите выбраться.

Никто не отозвался. Потоптавшись, Алексей шагнул вперёд. Идя между рядами и оглядываясь в поисках хоть кого-то, случайно наступил на жёлтую линию, начерченную вокруг каждого агрегата. В следующее мгновение перед глазами вспыхнула спроецированная панель. От обилия на ней цифр и символов зарябило в глазах. Сотканная из света панель управления смотрит на Алексея, рапортуя об исправности.

– Ты кто такой?

Голос за спиной заставил вздрогнуть. Оборачиваясь, Алексей дёрнулся и ткнул локтем в проекцию. Висящий в воздухе гул тут же сменил тональность. На панели вспыхнули тревожные красные точки.

– Собака страшная.

Выругался высокий и широкий в плечах, коротко стриженный детина, одетый в тёмный комбинезон с эмблемой технических служб. В два шага преодолев разделяющее их расстояние, здоровяк схватил Алексея за грудки и грубо оттолкнул в от панели. Кулаки сжались, но отбиваться не пришлось. Техник, стоя к нему спиной, склонился над проекцией. Его пальцы с удивительным проворством порхают над шкалами и символами.

– Отключить шестой и четвёртый модуль, – скороговоркой приказал он кому-то невидимому, – скинуть нагрузку в центральный накопитель, приступить к перезапуску.

Через секунды, в общем гуле опять что-то поменялось. Красные точки на панели сменились мирными отчётами. Коротким жестом свернув проекцию, техник повернулся к Алексею. Широкое лицо блестит испариной, взгляд не обещает ничего хорошего.

– Ты кто такой? Мамонт.

Отметив ещё одно знакомое словечко, Алексей молча ждал продолжения. Из соседних рядов вынырнули несколько человек в таких же тёмных комбинезонах без знаков отличия.

– Звание? – в басе здоровяка появились угрожающие нотки.

– Это сложно.

Алексей всем своим видом показал, что эмоции техника, его не волнуют. Он понимал, что виноват, но какого чёрта орать под руку?

– В смысле сложно?

– В прямом, – огрызнулся Алексей, – чинов и званий в вашей армии не имею.

На лицах обступивших его техников отразилось непонимание.

– А здесь как оказался? – напирал здоровяк.

– Прибыл полчаса назад, искал столовую, сюда забрёл по ошибке. За проблемы извини, вышло случайно.

– Зовут тебя как? – спросил техник, стоящий немного в стороне. Худой, низкорослый, он резко контрастирует с горой мышц, нависшей над Алексеем. – Имя есть?

– Алексей.

– А-лек-сей, – задумчиво повторил здоровяк, – а родом ты, Алексей, откуда?

– Земля, Солнечная система.

– Скажи ещё, что фамилия твоя Волянов, а капитан Кара Стэйфер тебе знакома?

Удивляться настала очередь Алексея. Найти общих знакомых среди огромного количества людей, да ещё в такой обстановке – дело неслыханное.

– Фамилия моя Вольнов, и капитана Стэйфер я действительно знаю.

Неожиданно подобрев лицами, четвёрка переглянулась.

– Точно говорят, космос тесен, – техник повернулся к остальным, – проследите за разгоном шестого и четвёртого. Вернусь быстро.

Тройка без лишних слов растворилась среди агрегатов. Проводив их взглядом, мужчина протянул руку.

– Я Сибаур, Кара и Вацлав – мои друзья. Идём, он будет рад знакомству.

– Кто?

– Родственник Кары Стэйфер, он командует артиллерией на нашем корабле.

Несмотря на урчание в желудке, Алексей не отказался от предложения. Он всегда старался завести как можно больше знакомых. Здесь человек сам шёл навстречу, и не воспользоваться этим было глупо.

На орудийную палубу пробирались ремонтными тоннелями. Впервые оказавшись внутри технического царства, Алексей с интересом смотрит по сторонам. Он понимает, что для функционирования корабля требуется множество всевозможных агрегатов, блоков и механизмов, но даже думать не думал, что в таких количествах. Навстречу тянется череда коридоров подъёмных площадок и полутёмных помещений, сплошь забитых разнообразным оборудованием. Бесконечные трубопроводы, жгуты кабелей и сотни распределительных щитов, мерцающих индикацией, попадаются на протяжении всего пути. Всё это шумит, мигает горит спроецированными отчётами, которые Сибаур периодически снимает с тех или иных устройств.

Шли мимо ремонтных цехов, оборудование которых позволяет службе справиться с большинством возникших проблем. Шли сквозь ангар с застывшими в ожидании своего часа ремонтными роботами. Насчитал несколько модификаций, но особое внимание привлекла только одна.

Он притормозил возле крупной, в несколько метров шириной, машины. Из чёрного корпуса выдаются мощные манипуляторы с разномастными насадками. Полукруглый контейнер, прикреплённый к корпусу, и несколько массивных двигателей придают машине форму земного жука.

– Это Скрабер, – техник хлопнул ладонью по манипулятору робота, – создан для внешнего ремонта. По большому счёту, тупое железо, требующее внешнего управления, но в нашем хозяйстве вещь незаменимая.

– Слушай, – поборов приступ волнения, Алексей решился наконец задать вертевшийся на языке вопрос, – собака страшная, мамонт, сарай. Ведь это не ваши слова, от кого ты их слышал?

– Какое-то время назад летуны по ошибке собственный челнок обстреляли.

Понял всё и сразу, дальше слушал лишь из вежливости.

– А там, – заговорщицки продолжил он, – оказался великий мастер заковыристого слова. Запись сеанса с лёгкой руки связистов оказалась в войсках. Несколько минут отборной ругани, сам слушал. Говоря по правде, значения многих слов никто не понял, но всем очень понравилось.

Вспыхнувшая было надежда на встречу с землянами угасла.

– О Потрясатель Вселенной, – всё ещё с долей разочарования произнёс Алексей, – войска твои не дошли до последнего моря, зато слова сынов твоих добрались до звёзд. Спи спокойно, хан, я выполнил твою волю.

– Ты о чём?

– О великом кагане.

Опережая расспросы, пояснил.

– Он был предводителем великой армии, завоевавшей половину мира, говорят, именно эта армия принесла так понравившиеся вам слова.

– Ничего не понял.

После полумрака технических уровней свет орудийной палубы бьёт по глазам. Щурясь, Алексей окинул взглядом боевую составляющую линкора. Ряд стоявших как бы на пьедестале, развёрнутых лицом к борту кресел, казённики орудий на массивных амортизаторах, стерильная чистота стального пола.

Если в технических службах кораблей тянут лямку резервированные специалисты, привыкшие к гражданскому образу жизни, то на орудийной палубе всё говорит о военной выправке. Закованные в скафандры повышенной защиты наводчики-операторы, словно изваяния, восседают в креслах. Лицевые щитки откинуты, однако ни лишних движений, ни разговоров Алексей не отметил. В воздухе витает напряжённая готовность немедленно вступить в схватку.

Вдоль помоста навстречу идёт высокий мужчина в тёмном офицерском костюме. Знаки лет-майора на лацкане пиджака говорят о полномочиях. Высокий лоб, упрямый подбородок лишь подчёркивают сталь в глазах офицера. Алексей безошибочно отнёс идущего к породе дерзких, волевых командиров. Таких встречал, такие костяк любой армии.

– Здравствуй, Вацлав, – техник Сибаур по-граждански протянул офицеру руку, – угадай, кого я привёл?