– Тебе сейчас надо успокоиться и приготовиться к операции. А этот нищеброд тебе не нужен. Он только помеха. Он больше никогда сюда не придёт. Он сам так сказал. И отвечать на твои звонки он тоже не будет. Я это точно знаю.

Потом любящая мать что-то долго и настойчиво объясняла дочери про жизнь. С позиций своего большого и правильного опыта. Внушала ей как нужно относиться к людям. В особенности к парням, которые думают только о сексе. Но Вера не слушала. Она впала в какой-то ступор. Замерла и смотрела в одну точку на стене. Даже слёзы застряли где-то нам глубоко в груди или в горле и не могли вырваться наружу. Она не верила в то, что Игорь мог так поступить. Она понимала, что многие люди из-за денег способны на разные подлости и даже преступления. Но только не он! Игорь не такой! Она это точно знала. Она это чувствовала! Сердце не врало ей. И тогда, когда они разговаривали часами обо всём и ни о чём. И тогда, когда он застенчиво ненароком прикасался к ней и с нежностью, гладил её руки. И тогда, когда с такой страстью целовал её. А она млела от счастья и уносилась в небеса от блаженства и радости. Они любили друг друга. И она поверила в это. А сейчас оказывается он взял деньги и ушёл. Просто так позабавился и бросил её одну мучатся от боли и умирать. Нет! Пережить такое невозможно.

Отрешённо, спокойным каким-то даже необыкновенно спокойным тоном, Вера произнесла:

– Я не буду делать операцию.

Мать осеклась на полуслове в своих нотациях о жизни.

– Как не будешь? Операция необходима! Иначе ты умрёшь…

– Вот и хорошо. Зачем жить, если всё в жизни ложь. Ты сама сейчас об этом долго говорила. Никому верить нельзя…

– Милая, ты не так поняла. Этот гопник тебя обманул. Но будут другие. Ты вылечишься, и мы найдём тебе хорошего мальчика из приличной семьи…

– Мы найдём? Это ты найдёшь? Интересно хорошего для меня или для себя? – в тоне девушки уже звучала злость и негодование. – Хватит, мама. Я устала. Дай мне отдохнуть.

– Хорошо, хорошо! Я ухожу. Твой телефон я забираю. Врачу скажу, чтобы никто тебя не беспокоил. Ты отдохнёшь, успокоишься пару дней. Потом прооперируем тебя. Ты выздоровеешь, и мы поедим за рубеж. Куда захочешь. Загорать, купаться. Вместе. Только ты и я…

– Уходи уже! Хватит! – Вера с надрывом выкрикнула эти слова и уткнулась лицом в подушку.

Мать тихо, чтобы не вызывать нового приступа ярости, вышла из палаты. Подходя к машине, она по-деловому спросила у охранников:

– Телефон оборванца вы забрали?

– Да.

– Заблокируйте номер и выкинете, чтобы следов не осталось!

В ответ раздалось послушное: «Угу!»

* * *

Три дня Веру уговаривали согласится на операцию. Мать и врачи привели тысячи аргументов необходимости этого. Но девушка была непреклонна. Она молча выслушивала потоки слов взрослых и каждый раз говорила: «Нет». Её отказ был категоричен:

– Вы не можете насильно положить меня на операционный стол. Я сказала нет, значит нет!

В ней проснулась та самая грозная и резкая Вера, которою все знали раньше в школе. Которая не давала спуску никому и любого могла осадить и приструнить. Наверно переняла это от своей мамы – деловой бизнесвумен.

Любые аргументы, что без операции она точно умрёт, разбивались о её явное нежелание жить. В начале у неё были сомнения об Игоре. Может всё не так, как преподнесла ей мать, и он придёт её навестить. Но парень, который раньше появлялся каждый день, бежал к ней в любую свободную минуту, больше не приходил. Он действительно вычеркнул её из своей жизни. Целыми днями она стояла у окна в надежде увидеть его милое грубоватое лицо. Даже если его не пустят в больницу, он может появиться под окнами и прокричать ей, что он здесь и помнит её. Но он не появлялся. Она стояла до тех пор, пока хватало сил. Потом обессилев, ложилась в кровать немного отдохнуть. А затем снова вставала и подходила к окну. Но Игоря не было. А значит и жить было незачем. Ведь всё вокруг обман…

На третий день пришла врач категорично сказала:

– Ты сама выбрала свой конец. Операция с большой вероятностью могла тебя вылечить. Но без операции ты точно не выживешь! Вера подумай ещё раз хорошо. Ты такая молодая, красивая. Зачем ты так поступаешь с собой?

Мать стояла здесь же рядом. Насупившись, молчала. Она устала убеждать. Кричать, ругаться, уговаривать. Дочь как стена была непробиваема. В ней бизнесвумен хорошо узнавала себя и свой характер. Такой сильный и упрямый. Сама такую воспитала.

– Не хочешь побеспокоиться о себе, подумай о матери! – в последней попытке убедить обратилась врач.

Вера лишь криво улыбнулась:

– Мама способна сама о себе побеспокоиться. Я сказала – нет! Выписывайте!

– Мы не можем её насильно держать. Я подготовлю документы к выписке, – уже обращаясь к матери, произнесла врач и вышла из палаты.

– Не понимаю! Я не могу это понять! Зачем, почему ты это делаешь? Назло мне? Неужели это из-за меня? – с безысходностью и отчаянием мать посмотрела на дочь.

– Мне кажется ты никогда не любила по-настоящему. Поэтому ты и не поймёшь – спокойно, с грустью ответила Вера и, лёжа на кровати, отвернулась в сторону.

– Я буду ждать тебя на улице, в машине, – сурово произнесла бизнесвумен и вышла из палаты.

И Вера осталась одна, со своей болью физической и душевной. Но ей было не привыкать к одиночеству. Так прошла большая часть её жизни.

* * *

Игорь очнулся дома. Нога была в гипсе и сильно болела. Отец сказал, что его привезли без сознания какие-то крупные мужчины похожие на бульдогов. Они сказали, что парень упал с крыши. Они подобрали его в переулке без сознания и отвезли в больницу. Там его накачали обезболивающими, подлатали раны, загипсовали и оправили домой долечиваться. Ещё они оставили кучу денег на лекарства, так и не сказав кто они такие. Батя долго благодарил их, что не бросили искалеченного. Сокрушался, что сейчас в мире так мало добрых людей осталось. Даже не верится, что незнакомые люди вдруг бескорыстно помогли и денег дали. Но мужчины были не расположены болтать. Сдали Игоря отцу и молча удалились. Даже не понятно, как их отблагодарить.

Парень слушал весь этот рассказ и молчал. В голове стоял туман. То ли от сотрясения, то ли от обезболивающих наркотиков. Он помнил, как столкнулся с матерью Веры и её амбалами в подворотне. Помнил начало драки. А потом лишь боль и провал в пропасть и тьму. Догадался, что это они все-таки не бросили его на улице. Возможно, мамаша испугалась ответственности и сделала всё, чтобы эта драка выглядела как несчастный случай падения с крыши. Он никак не докажет, что его искалечили по приказу этой милой добропорядочной женщины. У неё всё схвачено. И в полиции, и в больнице, и везде. Такова сила денег. Игорь был уже не маленький и понимал это прекрасно.

Поэтому лишь снисходительно хмыкнул на причитания отца о доброте мужчин, которые доставили его домой. Хотел бы он быть подальше от такой доброты. Отец был хороший человек. Обычный работяга на заводе. Пил в меру, семью любил. На таких обычно ездят, как на тягловых быках. Он безропотно принимал жизнь и всё, что она преподносит. Не скулил, но и не выпендривался. В общем простой нормальный мужик. Игорь, с его буйным характером, явно был не в отца. Но уж какой уродился.

Нога сильно болела. Ступать на неё было невозможно.

– Не грузи. Где мой мобильник? – наконец прервал папин рассказ парень.

Туман в голове немного отступил, и он сообразил, что надо позвонить Вере. Узнать, как она. Сказать, что он не может проведать её, потому что сломал ногу. Говорить о драке он, конечно, не будет. Девушку нельзя волновать перед операцией. Тем более про жуткие поступки её родной мамаши. Но Вера обязательно будет ждать его визита. Они уже привыкли видится каждый день. Если он не придёт, она обязательно будет переживать.

– А телефона не было, – ответил отец. – Наверно ты его потерял, когда лазил по крыше. Зачем ты туда попёрся?!

Радость от пробуждения сына и выхода его из небытия сменилась на сердитый поучающий тон. Папа вспомнил, что он должен воспитывать отпрыска. И гуляние по крышам заслуживает родительского осуждения и порицания. Напустив на себя грозный вид, он начал поучать:

– Тебе следует задницу надрать за такие дела! Ты мог шею себе свернуть! Или грохнуться насмерть.

– Пап, это потом.

– Что потом?

– Задницу надерёшь, – миролюбиво отмахнулся сынок. – Мне срочно нужна мобила. Мой номер восстановить. Мне будут звонить. Это важно!

– Ладно, – быстро забыл о воспитательном моменте родитель. Тем более, что ему и раньше эта роль не очень удавалась. – Я схожу попробую сделать. Правда, он на тебя оформлен. Могут отказать…

– Ты напрягись! Мне позарез нужно. И кинь свой телефон. Я пару звонков сделаю.

Попытка дозвониться до Веры не удалась. Номер заблокировали. Что-то произошло. Игорь догадывался, что наверно это забота доброй мамаши, которая решила лишить их связи. Но оставалась надежда, что девушка сама сможет до него как-то дозвониться с городского телефона или чужого мобильника. Надо было лишь скорее восстановить свой номер.

Отец вернулся и принёс разочарование. В салоне связи ему отказали, потому что он не владелец номера. Но признались, что и у владельца ничего не получится. Номер Игоря почему-то заблокирован полностью и не подлежит восстановлению. Связи и деньги Вериной матери сработали и здесь. От злости парень сжал челюсти и скрипнул зубами. Вот блин! Везде облом. Везде достала!

Оставалось наедятся только на корешей. Если они ещё не забыли его и их пацанскую дружбу. Со сломанной ногой и побитым телом он был полностью бессильный. Ходить и передвигаться долго не сможет. Придётся просить о помощи. Отстой, но что делать.

Игорь стал обзванивать друзей.

* * *

К вылазке из дома Игорь готовился два дня. Писал какой-то плакат краской. Сшивал ремни и куски брезента. Пытался вставать, но получалось плохо. Сильно болела нога. Наконец всё было готово.

Ребята несли его на руках. Мучали синяки по всему телу и перелом. На всякий случай Колян где-то достал и притащил костыли. Но идти на них Игорь не мог. В лучшем случае их можно было использовать чтобы стоять. Поэтому он приготовил что-то наподобие качелей для сидения из крепкой ткани с пришитыми к ним ремнями, которые перекидывались через плечо. Так носят грузчики тяжёлые вещи. Друзья опоясывали этими ремнями свои плечи, садили Игоря на сидение между собой и по очереди несли его к клинике. Он был тяжёлый. Приходилось часто меняться. Но пацаны не ныли. Наоборот, подбадривали друг друга и шутили.

В какой-то момент Игорь вдруг остановил всех.

– Надо купить подснежники!

На другой стороне дороги возле магазина бабка продавала цветы.

– Сколько? – спросил Колян.

– Все! – не задумываясь ответил Игорь. – Или сколько денег хватит…

Парни выгребли из карманов всё что было. Пересчитали бумажки и мелочь. Оказалось, хватает на хороший букет. Подснежники были свежие, самые первые в этом году. Они пахли весной и свежестью жизни.

Снова потащились в больницу. Игорь уже не кривился от боли. Сердце наполняла радость от предвкушения встречи.

Внутрь их не пустили. Запрет на посещения Веры действовал. Особенно это касалось Игоря. Ребята стали орать и скандалить. Охрана пригрозила вызвать полицию. Всех успокоил Игорь.

– Хорошо, к Вере нельзя. Тогда позовите врача! Врача я увидеть могу?!

Врач пришла быстро. Ей уже доложили о скандале с хулиганами, которые грозят разнести клинику. Увидев загипсованного, в шрамах и синяках Игоря, врач профессионально оценила муки парня. Ей даже стало его немного жалко.

– Я вас прошу! Как доктора! Как человека прошу. Не хотите пускать к Вере, передайте ей вот это… – голос дрожал, и он протянул врачу букет подснежников. – Скажите, что от Игоря… Или можете ничего не говорить. Просто отдайте!

В этих словах было столько боли, столько чувства, столько страдания, что не выполнить просьбу врач не могла. И конфликт с этой шпаной надо было как-то уладить. Желательно быстро.

– Хорошо передам. Но при условии, что сейчас же уйдёте на улицу. И больше не будете ломиться в больницу.

– Обещаю, – покорно согласился Игорь.

* * *

Врач занесла документы выписки из клиники в палату и положила их на стол. С грустью посмотрела на лежавшую на кровати Веру и тихо промолвила:

– Ты свободна. Мама ждёт внизу. И ещё, тебе передали вот это.

Она положила рядом с бумагами букет подснежников и вышла в коридор.

Вера широко открытыми глазами с удивлением смотрела на цветы. Потом встала с трудом подошла к столу и взяла их в руки. Прижала к лицу. Весенний аромат и дыхание надежды окутали её. Казалось, мягкое благоухание заполнило комнату, вырвалось в коридор и понеслось по всем этажам больницы. Не веря своей догадке, она нерешительно медленно подошла к окну. Там в окружении своих друзей, таких же гопников-хулиганов стоял с ногой в гипсе Игорь. Он опирался на костыли и кривился от боли. Стоять было тяжело.

Увидев в окне Веру, он засветился радостью. Парень забыл о травмах, попытался помахать ей руками. Костыли упали, и Игорь чуть сам не грохнулся на землю. Но сильные надёжные руки друзей подхватили и удержали его. Тогда он достал из-за пазухи заранее написанный плакат и развернул ткань над головой. Там корявым почерком яркими красками было написано: "Зима – кончилась! Я тебя люблю!"

По его щекам скатывались капли. Возможно, это были слёзы. То ли от боли в теле, то ли от эмоций, накативших в этот момент признания. А может быть это были просто растаявшие снежинки уходящей зимы. Но теперь ему было уже не стыдно перед братвой. Быть нормальным человеком и чувствовать, как нормальный человек – это не зазорно. Его научила этому она, Вера.

А Вера плакала по-настоящему. И на этот раз не от боли, а от счастья. Она всё поняла. Почему он не приходил. Что он совсем её не бросал. И что жизнь продолжается несмотря и вопреки всему.

Где-то в отдалении, возле своей шикарной машины, стояла мать Веры и нервно курила сигарету. Два амбала всё так же охраняли её, сопя как бульдоги за спиной. Она всё видела, но ничего не предпринимала. Возможно, в этот момент она тоже поняла что-то важное для себя и своей дочери. Вера прижалась к стеклу окна губами и стала целовать его, давая понять Игорю, что она видит и счастлива. Затем она помахала ему рукой и вышла из палаты в коридор к дежурной сестре.

– Позовите, пожалуйста, врача. Я не буду выписываться. Я согласна на операцию!