VIII.Март-апрель 1945 г. Курсант. Походный марш
с "боями" через Крымские горы
Служба, как говорится, идёт. Взводный предложил Виктору быть у него связным, на что получил согласие. 23-е февраля отметили хорошо. Гусейнов Ибрагим стал I-м номером, а Виктор подал докладную через ротного на имя комполка о зачислении в полковую школу и стал её курсантом.
Началась новая служба, в полку – всё же курсант полевой школы, будущий сержант по специальности пулемётчик, командир пулеметного отделения (расчета).
Теперь ежедневно проходят теоретические занятия по стрелковому делу, практические по стрелковому делу, практические по огневой подготовке и тактике боя и физические занятия со спортивными элем-и.
Занятия проходили на открытом воздухе в предгорье под Симферополем, в окрестностях пос. Кисек-Аратук.
В конце февраля-начале марта началось потепление, небо чаще было безоблачным. Снег постепенно начал стаивать. Начали поступать слухи о набегах в некоторых горных районах остатков вооруженных банд крымских татар на горные аулы и поселки. Дивизия получила оперативное задание прочесать огнем своих огневых средств горный хребет Крыма от Симферополя через Мокензиевые горы, Судак и до Севастополя, где, затем, планировалось торжественно отметить годовщину освобождения морской твердыни-крепости, боевой Славы и гордости русских моряков – гор. Севастополь.
Стали готовиться снова, в поход, покидая Кисек-Аратук.
В первых числах апреля, или где-то в середине месяца, выступили. На ровнинax снег практически растаял весь, уже начали расцветать ранние сорта фруктовых деревьев. Рана, позавтракав, в полном вооружении с пулемётами на-руках выступили в поход. Сначала или по асфальтовому шоссе в направлении пос. Старого Крыма. Затем повернули в горы.
Горы не такие уж высокие, но всё же в полном снаряжении и поочерёдно неся раздельно "Максим" – всё-таки полный вес его 66 кг. идти было тяжеловато. Высота гор здесь 200 – 1000 и, склоны крутые. На небе – ни облачка, ветра нет. Хочется пить, губы опухли, осушились.
Солдаты идут ночью. Пока тихо. На ровном местечке склона горы остановились на привал, до утра. Прямо кто где остановился. тут же и прилёг. Рано утрам, перед восходом солнца – подъём и снова в путь-дорогу. Солнышко чуть приподнялось над горизонтом и уже припекало.
Шагая по узкой горной тропинке. Виктор вдруг заметил справа от неё какую-то маленькую, диаметрам с молочное ведро, ямку с зеленоватой водой. Сверху на ней еще плавала какая-то дрянь – не то водоросли, не то что-то другое? Витька всё же снял с головы каску и, зачерпнув воду, выпил, только выплевывал всякую дрянь. Вроде бы утолил жажду. При этом он заметил, что еще кое-кто из солдат последовал его примеру.
Продолжали идти, понурившись, время от времени поднимая голову для обзора "вперёд". В один из таких моментов Виктор заметил какой-то поток воды, бурно стекавшего от куда-то сверху вниз, перерезая тропу. У всех прибавилось сил, вдохновение – вот сейчас мы напьёмся.
Подошли в плотную и что же – одни камни, след от бурного потока когда-то падавшей воды. Но солдаты отчетливо видели, что вода падала крупным потоком! Что это? Оказывается – мираж … Вот впервые в жизни и на яву Виктор увидел настоящий мираж.
Шли дальше не больше 30 мин. В походе уже около недели. Подошли к склону горы и увидели внизу в небольшой долине речушку. Уже настоящую. Рядом расположились походные полевые кухни. Время обеда. Конечно ребята все оживились и бросились вниз со склона к речке. Умылись, помыли ноги, переобулись, напились водицы, хоть речушка и была невелика.
Всем хватило. Стали обедать, после которого немного отдохнув, снова двинулись в поход. Впереди ждали Мекензиевы горы, а под ними – Севастополь.
Прошли горы Судака, стали подходить к Мекензиевым. Тоже не так уж и высокие, похожие на горы Судака. Склоны у всех гор тут крутые, обросшие мелким дубняком. Вечером на небольшом склоне поужинали. Но тут произошел смешной случай. Солдатский «кок», с огромными ручищами грузин, куда-то задевал чумичку, а на ужин был винегрет.
Долго искал, никак не найдет. Ребята тогда подсказали ему – давай «лапой» своей отмеряй, что же делать теперь. Он согласился и под общий смех солдат черпал из котла порцию за порцией своей огромной ладонью в котелок или крышку от котелка винегрет.
Поужинали и снова в поход. Поднялись на вершину и снова опускаясь то поднимаясь полк с дивизией следует в направлении Балаклавы. Вдруг в сумерках послышались выстрелы. Одиночные оружейные и автоматные очереди. Иногда слышались и одиночные минометные выстрелы.
Объявлена боевая тревога – изготовка к бою. Начало темнеть. Несколько пуль просвистело около Виктора, ему досталось принять бой «первым номером». Он установил свой «максим» в положение «рассеиванием» и стал искать цели. Внизу на склоне противоположной горы он заметил мелькавшие огоньки и движение людей. Естественно – татары, выследившие нас, и думали застать в врасплох. Виктор, дав очередь с начало в одном направлении, затем в другом. Охи, стоны, вскрики. Стреляли и соседи.
Прочесав огнем место расположения противника, стрельба прекратилась с его стороны. Поступила команда – «Прекратить огонь!» – и полк вновь двинулся вперед. А сзади уже действовали войска МВД или НКВД. Полку скомандовали сбор и без передышки снова двинулись вперед. Затем без ночлега долго бороздили Мекензиевы горы. На всем пути было спокойно. Уже глубокой ночью, почти перед рассветом расположились без палаток на ночлег.
В конце апреля 29-го, вышли к Балаклаве. Спустились в долину.
Повсюду стояли подбитые немецкие танки, пушки, валялись каски. Кое-где виднелись истлевшие трупы немецких солдат в эсесовском обмундировании. Впереди виднелся склон Сапун-Горы с траншеями. Там тоже были видны неубранные эсесовские труппы. И опять же в этой долине расположились без палаток на ночлег. Накануне 1 мая 1945 г. стали готовиться к повторному штурму (уже при учебных маневрах) Сапун-Горы. В районе Балаклавы и Сапун-горы сосредоточились воинские части Приморской армии, в том числе и Севастопольский полк 414-й КАСД, а также и морские подразделения ЧФ.
30 апреля на склоне горы, находящейся в оппозиции (напротив) Сапун горе, расположились воины полковой школы. Виктор со своим «Максимом» прикрывал левый фланг батальона.
Начался штурм. Солдаты все с криками «Ура!» бросились в «атаку», и траншея за траншеей преодолевая, ворвались на вершину Сапун – горы. В траншеях было много неубранных трупов немецких солдат. На вершине горы почти в каждой воронке от разорвавшихся авиабомб доверху также были беспорядочно сброшены немецкие трупы.
Здесь же были заменены уже устаревшие пулемёты "максим" на более легкие пулеметы образца 1944 г. системы Горюнова. Весь пулемет в сборе и со щитом весил всего 40 кг. против «максима» – 66 кг. Но этот легкий пулемет в первое время был как-то не привычен. Тут же быстро изучили его материальную часть и основы стрельбы из него.
Обедали и ужинали на Малаховом Кургане, где и расположились на ночлег. уже в палатках. А утром в праздничный день I мая 1945 г., позавтракавшее подразделения дивизии двинулись к месту установки "Обелиска Славы на Малаховом Кургане и в 11-00 прошли мимо него парадным маршем, отдавая дань и честь славным героям Великой Отечественной, освободивших Крым от немецко-фашистской нечисти.
Построились по парадному. Пулемётчикам вручили ручные пулемёты РДП (системы Дегтярёва). Они или в первых шеренгах по 8 чел. За ними автоматчики, а затем стрелки с карабинами. Виктор – на правом фланге первой шеренги. Так получилось, что обелиск оказался справа по ходу марша (а так. наверное, было и рассчитано). Прошли четко парадным строем и направились далее на Малахов Курган. Здесь расположились бивуаком на отдых, разбив походные палатки.
Ожидалось, что полк и дивизия примет участие в Севастополе в торжественном параде 9-го мая в ознаменование годовщины освобождения г. Севастополя от немецко-фашистских захватчиков. А пока-что проводили в эти дни теоретические занятия по огневой подготовке. Продолжали изучать материальную часть и взаимодействие частей пулемёта Горюнова при стрельбе. Одновременно готовились к предстоящим экзаменам по окончании полковой школы.
Наступил день 7-го мая, который прошел, как обычно, без каких-либо изменений. Бои шли уже в самом Берлине. Ожидался вот-вот конец войны. И вдруг рано утром 8-го мая 1945-го, примерно в Зч 40 мин или 4-00 час. разбудили пулемётчиков связисты, которые расположились в палатке по соседству и сообщили: "Ребята! Война закончилась! Только что мы приняли радиограмму о подписании акта о капитуляции Германии!»
От этих радостных вестей у всех сон как рукой моментально снят. Все вскочили со своих мест, находу кое-как натягивая свои штаны. Что тут было потом! Ликованию, казалось, нет предела! Виктор схватил свой Горюнов, установил его «на зенитную наводку», зарядил лентой с трассирующими пулями и дал ряд коротких очередей вверх. Зашевелился весь лагерь, послышалась отовсюду стрельба из всех видов оружия. С кораблей Балаклавском рейде начали стрелять моряки.
Возник импровизированный Салют! Командиры полков и особенно комдив генерал-майор Манагадзе стали кричать, мол, прекратите огонь. Бегают в кальсонах и не поймут в чем дело.
До них еще не дошло сообщение радиограммы. Какой-то офицер сгоряча «съездил» Витьке по «морде».
Стрельба стихла быстро, как и началась. Командование, наконец, узнало в чем дело, пришло в себя и стихийно начался митинг. Помитинговали до завтрака, а после завтрака получили приказ об окончании манёвров, вернуться в Симферополь и другие места дислоцировании воинских частей. Двинулись снова в поход. Но с "Горюновым" теперь гораздо легче идти.
IX. Служба в мирные дни. Окончание школы
И так, снова в поход. Повернули в сторону горы Раман-Kеш, самая высокая гора в Крыму, или её еще называют Палат-гора (около 1500 м над уровнем моря). Затем повернули к морю и спустились с гор перед Алуштой. Пройдя Алушту, уже по асфальтированному шоссе Севастополь-Симферополь, двинулись через Алму и Ливадию.
Придя в Симферополь, полчане приготовились уже пойти вновь в Кисек-Аратук, где расположились до этого в землянках. Но остановились на окраине Симферополя. Затем солдат повели в сторону жел.дор.вокзала и привели к кирпичному зданию с довольно обширным двором. Это оказалась казарма полчан, в которой они по-батальонно и поротно расположились.
Но. войдя в казарменное помещение, солдаты были приятно удивлены: везде стояли двух-ярусные койки на пружинах с аккуратно застеленными постелями с одеялами и с белыми простынями. В помещении для курсантов полковой школы койки стояли одноярусные.
Виктор просто не верил своим глазам – шерстяные одеяла, белые простыни, подушки в белых наволочках… Аж ком к горлу подкатил от увиденного. Ведь за эти, даже немногие, месяцы пребывания в окопах, землянках и блиндажах с настилами из сухих листьев солдаты забыли о постелях и отвыкли от них. А тут всё белое. Виктор даже пальцем осторожно стал чуть-чуть дотрагиваться до простыней, подушек, одеяла… Будто бы это всё кажется, а не явь. Но расположились уже по мирному времени.
Виктора тут-же избрали комсоргом школы. Что делать и как вести комсомольскую работу – Виктор не знает. Парторг школы и замполит батальона отнекивались хоть и обещали оказать помощь. Никто и ничего от Виктора не требовал. работа практически не велась и жили пассивно по солдатским будням. Некому было воодушевить комсомольцев. Война кончилась!
9 мая 1945 года объявлен праздником – День Победы! Было в Симферополе назначено проведение в июне парада Победы. Стали усиленно готовиться к нему. даже очень интенсивно. Ежедневно после завтрака и до обеда маршировали во дворе солдаты. Индивидуально по одиночке, по Два в шеренгу, по четыре и по 8 чел. отрабатывали четкость шага и равнение на правый и на левый фланги. Производили на ходу под бой барабана из батальонного оркестра все строевые эволюции.
Иногда на смотр приходил и сам комполка полковник Синани. Небольшого роста из кавалерии. Он многое подсказал солдатам и их командирам как лучше исполнять команды. Это он придумал на строевые занятия вынести барабан. Действительно шагать под барабанный бой было легче.
Почти месяц солдаты топали так. В первые дни после таких интенсивных занятий на следующее утро не могли шевельнуть ногами. Но через неделе привыкли. Наконец в середине июня занятия прекратились. Наступил день проведения Парада Победы.
Не запомнился уже какое это было число, но день был ясный, небо безоблачное. Солдат строем повели к центральной городской площади. Там уже стояли. приготовившиеся к парадному маршу. воинские подразделения Симферопольского гарнизона.
10-00 утра. Звон курантов Кремля„ вокруг площади включены громкоговорители. Послышался голос диктора центрального радиовещания. выступления по радио членов Правительства, главкома и т.д. Послышались команды командующего парадом. Был уже установлен порядок шествия. Прозвучала команда: "Парад! Смирно!" Все приняли соответствующую стойку.
Затем, одновременно с командой "Марш!" со звуками сводного военного оркестра в такт шага торжественного марша зазвенели все церковные колокола. Было торжественно, впечатляюще! Солдаты прошли стройно, как и полагается, мимо трибуны с представителями городской местной власти.
Пулемётчики проходили уже с автоматами ППШ, как и все стрелки. Ручные пулемёты РДЛ уже были сняты с вооружения ВС. По окончании Парада Победы вернулись в расположение своего полка. Начались, вернее, продолжились обычные будничные дни, дни занятий.
С утра выходили в окраинную часть города Симферополя, в пригородный посёлок, Украинкой, почему-то назывался. В начале его за колючей проводкой размещался лагерь военнопленных. Проходили мимо него. А там, на склонах небольших холмов, поросших колючим кустарником шиповника, занимались тактической подготовкой, а после обеда – проводились теоретические занятия по стрелковому делу, огневой подготовке, Строевому Уставу, Уставам внутренней и караульной службам, Наставлениям по стрелковому делу.
За лагерем военнопленных было небольшое кладбище их. При прохождении мимо него было видно, как с каждым днём увеличивалось число надгробных крестов. Почему? От чего?
Так прошло около 10 дней шествия на занятия и обратно. Получили извещение, что скоро – на днях, будем сдавать полковые экзамены, которые и начались через день. В Красном уголке полка установлен большой, сдвоенных из малых столиков, комиссионный стол, накрытый красным бархатным полотнищем (скатертью). Начались экзамены.
За столом – члены комиссии в составе командира полка, его заместителей по полит, и строевой части, Начальника политотдела и начальника школы. Первые экзамены по истории СССР, затем – по огневой подготовке – баллистике и стрелковые оружия, Наставление по стрелковому делу по специализации. Потом теория по тактике – взаимодействия боевых частей и пулеметный подразделений в наступательном бою и обороне – составление боевых рапортов, оперативных донесений, составление боевых схем.
После этих теоретических экзаменов – тактические на местности. Затем практические по стрелковому делу на стрельбище. Последний экзамен – строевая подготовка. На экзамены ушло 3 дня.
На строевой подготовке каждый курсант занимал должность от командира отделения до комроты. Командовали сначала отделением, затем взводом и наконец ротой. Команды должны были подаваться громким голосом и четко. За все действия, команды и их исполнение (в зависимости от четкости их подачи) ставились оценки.
И последний экзамен – каждый курсант должен был четко, без оружия, пройти строевым шагом мимо стоящих на трибуне членов полковой комиссии, как положено по Уставу. Прошли, сдали экзамены. На следующий день перед общим строем всего полка в начале июля 1945 г. был зачитан начальником штаба полка приказ о присвоении выпускникам, бывшим курсантам полковой школа, звания от мл.сержанта до сержанта. Лишь одному выпускнику Чернову было присвоено звания ст. сержанта.
Вручили Красноармейские книжки с соответствующими записями о присвоении звания младшего командира.
После окончания полковой школы две группы выпускников по 30 чел.– Два взвода – пулемётчиков и автоматчиков, так и остались вместе. Пока никуда не были распределены. Какие-то намечались изменения в служебной жизни полка и всей дивизии. Но никто толком ничего не знал.
Вдруг приходит приказ о выделении этих групп двумя взводами, по сути почти пулемётная рота – в окружной караул по охране Центральных продовольственных и фуражных вкладов по Симферопольскому гарнизону. Добавили еще из других подразделений 5 солдат. Всего оказалась группа 60 человек, не считая офицера. А вся 414 Краснознамённая Анапская стрелковая дивизия была расформирована и направлена для дальнейшего прохождения службы в Грузинскую ССР.
X. Караульная служба.
Началась караульная служба. Постов много, да и объект сам по себе приличных размеров. Он был окружен оплошной кирпичной стеной высотой около 3-х метров и толщиной (шириной) 400—500 мм. Вход – через охраняемую калитку с постоянно-замкнутыми на замок воротами для проезда автотранспорта.
Начальникам караула был назначен один из командиров взводов, еще полковой шкалы, л-т Калюжный. Хороший человек и честный офицер. Все караульные его уважали и добросовестно несли службу. Несмотря на особенности в караульной службе, он держал себя достойным офицером в повседневной монотонной служебной жизни.
В карауле служилось вольготно. Уже забылась ежедневная муштровка, инспекторские проверки и т.п. Всегда можно была найти выпивку и закуски.
Но всё было в пределах нормы, никто не злоупотреблял таким положением. Почти каждые 2 раза в месяц назначались инспекторские проверки состояния охраняемых объектов. их содержимого, состояния караульных, не никакие нарушения не обнаруживались. всё была в порядке.
После, примерно полутора-двух месяцев караула, начальник центрального склада полковник черев своего помощника майора отблагодарил весь личный состав караула водкой и закуской в виде колбасы, банками говяжьей тушенки и сгущенного молока. Водки. конечно. по 200 Гр на солдата. Это в знак благодарности за честную охрану складов. А перед этим другие караулы сменялись сразу же после первых проверок и реже после вторых. Многие из караульных попадали под суд военного трибунала за хищение.
В праздничные дни 7-8 ноября 1945 г. караул нес усиленную охрану объектов. На посту стояли по два человека. Сменялись через 2 часа. Но все проходило без нарушений. Естественно, что после очередной комиссионной проверки после, после 5-га декабря (день Конституции) караульные были опять вознаграждены спиртным и "закусом". Начальство было очаровано этим караулом.
В новогодние празднования 1945—1946 гг. караул вновь был усилен. А после праздников выпивки и закуски было также вдоволь – полковник постарался от души! Только несите. мол, караульную службу образцово. И личный состав караула старался. Никто не позволял себе выпить лишнего и безобразничать. Воровства не было.
Так проходил день за днём. Кроме радиотрансляционной городской сети в караульном помещении не было ничего. Замполита нет, парторга нет, комсомольских работников нет. Никто, кроме лейтенанта Калюжного, с личным составом караула не занимался по идейно-политической подготовке. Л-т Калюжный занимался организацией караульной службы: назначал очередной наряд на смену, пом.начальника караула, разводящих, часовых по постам и т.п. Все караульные были отданы самим себе. А вот, поди ж ты – никакие нарушения дисциплинарных и служебных не допускались.
Да, нарушений мелких, ни тем более крупных, не допускались. Многие караульные в свободное от несения вахты время ходили на вечера к своим знакомым девушкам без увольнительных, возвращались иногда очень поздно с гулянок. Были и слегка «подвыпившие», но всё было в норме. Комендантских патрулей в районе караула не было.
Но почему так пристойно держались? Сейчас думается потому, что почти все солдаты и сержанты личного состава караула прошли войну. Она еще не вышла из памяти. Только-только закончились бои на Востоке с японскими милитаристами. У многих еще раны о ней напоминают. И гордились тем, что спасли советский народ от фашистского порабощения, что этот народ также гордится советскими воинами! И каждый из воинов караула старался не оказаться свиньёй. Каждый старался высоко нести свою честь, честь советского воина.
XI. 1946 год. Конец караульной службы.
Новые события в службе
Так прошли еще два месяца 1946-го однотонной караульной службы.
После празднования дня СА и ВМФ в конце февраля заявляются в караульное помещение представители крупного начальства из округа в сопровождении полковника – начальника центрального склада и еще каких-то офицеров.
Пришел приказ о замене караула Калюжного другим подразделением.
Полковник в ужасе, чуть не плача, просит оставить этот караул, не менять. Но приказ – есть приказ!
Сдали свои посты, сдали караул и покинули его помещение. Затем разместились в каком-то здании неподалеку от жел.дор.вокзала в большом помещении прямо на полу, на своих шинелях и вещевым мешком под голову.
А теперь думается – не бывший это зал ожидания вокзала? Весь вокзал-то почти разрушен.
Пробыла бывшая караульная группа здесь что-то двое или трое суток. Выпивка была, закуски вдоволь, да еще и сухим пайком выдали продукты питания. Не тужили! Кое-кто из ребят был еще в перевязках: у кого голова, у кого рука, кто-то ходил прихрамывая.
Это следы недавней попойки солдат 23-го февраля 1946 года в гостях, "на гулянках", празднуя день СА и Флота. 1-го или 2-го марта наконец-то л-т п получил приказ грузиться в поезд и следовать в Херсон. Там размещался штаб кокой-то воинской части ВМФ. Группа обязана была туда прибыть в назначенный срок – 2 марта, который уже истекал.
Сутки потеряли пока выделила жел.дорога 2 пассажирских вагона, старотипных. еще царской постройки. Разместились по 30 чел. в каждом вагоне. Отправились пригородным поездом в Херсон через Джанкой-Армянск. Где-то за полночь поезд отправился.
С вечера кое-кто из ребят еще раз гульнул, добавили, так сказать, куражу. Кто-то с кем-то уже успел и подраться. Успокоили драчунов и страсти улеглись. После этого солдаты все успокоились и заснули крепким сном до утра.
Рано утром следующего дня группе "сыграли" подъём. Поезд прибыл на ст. Херсон, не со стороны Крыма на левый берег. А основной город и жел.дор. вокзал на другой стороне Днепра, на правом его берегу, жел.дорожный и шоссейный моты были разрушены и еще не восстановлены. Погрузились на катер и переправились на правый берег. Еще раннее утро, солнце только-только взошло. Но довольно прохладно.
Катер прибыл к пирсу, возле которого уже разместились на своих местах с товарами для торговли бабки. Завидя вооруженных людей, еще когда группа была на катере, бабки спешно стали прятать свои товары под юбки, садясь на товары.
Еще бы: грязные, заспанные, с перевязанными кто головой, кто руками, да еще и прихрамывая, вооруженные автоматами неизвестные лица в солдатской форме. Вид у этих вооруженных солдат был ужасающий. Да вдобавок, еще кто-то на берегу пустил слух, что прибыла какая-то банда. А солдаты группы, видимо, были похожи своим видом на бандитский отряд.
Но мало-по-малу все успокоились, когда кто-то из ребят группы стал покупать у бабок кто табак, кто семечки, кто пирожки и т.п. Скупив кое- что, двинулись в сторону города в разброд и с пьяными шутливыми возгласами: "Где штаб Флота?"
Пройдя в таком виде примерно квартал. навстречу группе вышел комендантский патруль во главе с самим комендантом. Куда уж тут, ведь слух побежал, что какая-то вооруженная банда высадилась на пристани. Комендант остановил группу. Глянул: что это за солдаты такие, чумазые, перевязанные да, видимо, заметил; что не все трезвые.
На отклик – "Кто такие? Куда следуете? Кто старший? – ответил л-т Калюжный. Оказалось, что штаб, не дождавшись прибытия группы, снялся еще накануне. Поскольку комендатура оказалась не далеко, решено было группе остаться на мосте, а комендант с Калюжным пошли в комендатуру выяснять о дальнейшей судьбе личного состава группы. Оставив за себя старшего, л- т Калюжный отправился в помещение комендатуры.
Возвратились вновь вместе с комендантом и несколькими патрульными из наряда. В комендатуре, связавшись телеграфом со штабом округа, решено было временно определить группу в ближайшую войсковую часть – в Тильзитскую стр. Дивизию, в 999 стр. Полк.
Калюжный скомандовал общее построение и после чего комендант стал внимательно осматривать группу солдат. Что-то их невзрачный вид не внушал ему доверия. Да и некоторые ребята неустойчиво держались на ногах.
Не "отошли" еще. Но их поддерживали "мателоты", как говорят на флоте (рядом стоящие в одном строю). Всё же одного солдата забрали в комендатуру, не смогли его замаскировать от все сущего взгляда коменданта. Как он, бедный, кричал: "Калюжный! Меня забирают!" Но и бедный л-т ничего поделать не мог.
Сам комендант со злобой скомандовал группе: "С места с песней! Ша- а-а-гом марш!" И группа гордо двинулась с места с песней. Это-то уж она умеет, научились еще в полковой школе. Так и были солдаты все вместе в группе. выпускники школы, дружно держались друг за друга до этого дня. Шагнули стройным и четким маршевым строевым шагом. Даже комендант удовлетворительно и с удивлением "взял под козырёк".
Наконец прибыли к штабу нового полка. Недолго ждали и всю группу перераспределили по полковым подразделениям. Мало кто попал в пулеметные роты, в основном в стрелковые роты автоматчиками. Виктора определили в артбатарею 76-мм истребительных противотанковых пушек на шасси ЗИС-З как по "де-факто" старшим конюхом. Чудеса! А по документам "де-юре" – наводчиком. Не хватало еще и конюхом.
Закрепили 2-х лошадей, скромных кобылиц по кличкам "Зорька" и "Дарья". На занятия выходили редко, больше отсиживались в казарме. Каждые сутки дул ветерок, не сильный, редко с порывами. А пылища! Похлеще Крымской. Глаза засыпает, во рту на зубах скрипит… Жуть!
Полк располагался не далеко от самого Херсона на берегу Днепра. Каждое утро после завтрака и почти до обеда купали лошадей. Виктор благодарил судьбу, которая его еще хранила! После купания и постановки своих лошадей в стойлах, поправив кормушки. шли в казарму. А там…, мать божья! – все простыни серые, на подоконниках уйма песка, желтого и серого, на зубах скрип. Ох-хо-хо вот это да! Занимались еще и уборкой. И так каждой день.
После обеда – классные занятия по огневой подготовке, по изучению материальной части орудия. Пришлось теперь изучать и "Наставление по стрелковому делу 76-мм противотанковых пушек". Всего два – три раза выезжали на полевые. занятия.
Виктор изучал теперь "артиллерийское дело", что еще было делать. Ничего не подозревая. только и жил воспоминаниями о море, 20 САМ, самолётах…Так проходил день за днём. Погода стояла солнечная, пыль да песок, купание лошадей в Днепре да уборка, затем, пыли – песка.
Несколько раз за этот маленький период пребывания в артполку выезжали батареей, на конной тяге еще, в поле. Но не стреляли. Боевые команды исполнялись в холостую, без стрельбы. Так прошло два – три месяца.