«В Асседо всё бывает, край морской не знает граней; всё случается однажды – ночью поздней, утром ранним...». Вот так вот и жила Зоя Прокофьева, жила в своей фантазии, которая была намного интереснее реальности – и безопаснее. Нельзя сказать, что с её семьёй было что-то не так, нормальная это была семья, обычная по тем меркам. В том-то и крылась вся проблема. Дома не разговаривали о важном, не обнимали, не признавались в любви, холодно там было, холодно и равнодушно, и потому маленькая девочка нашла убежище в пыльном чулане, где, отгораживаясь от столь печальной действительности, утопала в мире вымышленном, читая книги и пробуя себя в писательстве. Семья её не понимала. «Ну что мне с тобой делать?». Увидев, что она в отличии от старшего брата не столь талантлива в учёбе, они просто-напросто махнули на неё рукой, не тщась даже разглядеть в ней наличие каких-нибудь иных талантов, что оставило на девочке неизгладимый след. И бродила неприкаянная Комильфо в одиночестве по волшебным улочкам Одессы, разговаривала с любимыми памятниками, размышляла о прочитанных книгах, а родные кричали на неё, требовали чтобы она была сильной, ибо глянь, твой дед войну прошёл и при этом держится, а ты, глупая, плачешь из-за того, что лошадь, в компании которой ты провела пару чудесных деньков, на колбасу пустили! И правда... Прижимаясь щекой к памятнику, который стал для неё родным (просто вдуматься – она искала опору в памятниках...), Зоя начала медленно, но верно закипать. Она ведь была ребёнком, маленьким ребёнком, который хотел внимания и любви, вот в чём дело. И не хотела она никуда уезжать, напротив, она мечтала, чтобы мама крепко её обняла, а папа попросил остаться. Не обняла. Не попросил. Вот так “назло” и сработало: дева покинула любимый город и отправилась в чужие края, и что ей теперь со всем этим делать – непонятно... Но у неё была тетрадь. У неё была ручка. У неё было Асседо. «Мне срочно нужно было за что-то ухватиться, за нечто, стоящее перпендикулярно относительно бездны, потому что иначе я бы захлебнулась и утонула. „Асседо благословенно! — сказал Дюк. — Держись за меня”».
«Мы с тобою ветром стали, мы с тобою стали ветром. Мы с тобою стали пеплом, светом, молодости следом. Мы вечны как эти земли, земли, что летят под нами...». Иерусалим и правда был для неё чужим, всё в нём было другим. Ей было тяжело. Замкнутая и неразговорчивая, она понятия не имела как нужно сходиться с людьми, да и нужно ли вообще, стоит ли кому-то доверять, ведь куда проще промолчать, обидеться и уйти, а если к ней продолжали тянуться, то она била острыми словами, била больно, наотмашь. Это был кипящий котёл погребённых чувств и эмоций. «В таком мире я не умела жить. Никто меня этому не научил. Всё это было несправедливо, безумно и бессмысленно». Тем не менее, что-то со временем всё же начало меняться. Проблески дружбы, не всегда верной, порой и вовсе фальшивой. Первая влюблённость с её бурными эмоциями. Хватало и склок, ибо манипуляторов и любителей поиздеваться над другими всегда предостаточно. Комильфо приноровилась говорить не хуже чем писать, научилась не отмахиваться от чувств, а впускать их в своё сердце, и в конце концов к ней пришло понимание, что рядом с ней уже не чужие люди, рядом с ней семья, семья не по крови, а по чему-то другому, тому, для чего и слов не подобрать. Да и Иерусалим оказался не таким уж и чужим с этими его чудными садами, белым камнем и пылающими закатами, было в нём что-то... родное. «Кто любит, тот любим. / Кто светел, тот и свят. / Пускай ведёт звезда тебя / Дорогой в дивный сад». Пока дети разбирались со своими треволнениями, взрослые тоже переживали собственные кризисы, и были ссоры, непонимания, слёзы, но были и разговоры, улыбки, поддержка, и вот так вот они и шли рука об руку, помогая друг другу выжить в этом сложном мире, где никогда ничего не бывает просто. Было во всём этом что-то... жизнеутверждающее. Волнующее. Близкое. Было много горького и неприятного, порой и вовсе плохого, была даже пролитая кровь, но разве в жизни всё по-другому? Да нет же. Так оно всё и крутится, так оно всё и вертится. И пройти через всё это можно только вместе. «Слышишь? Струны задрожали. Тень луны легла над пылью сказкой, небылью и былью. Край морской горит огнями...».
«Асседо благословенно... Каждый в нём отыщет то, что так ему необходимо: вымысел, мечту и сказку, благосклонную погоду, мать, отца, любовь и ласку, дружбу, преданность, заботу. Все мечты ему подвластны, всё сбывается однажды. Асседо не знает горя. Асседо не знает жажды». Это был непростой путь. Покинув родину и семью, девочка, казалось, со временем обрела себя, но невозможно было закончить все эти метаморфозы без возвращения туда, где всё начиналось. Это было больно и очень, очень страшно. «— Я боюсь. — Чего? — Всего». Её будто бы окунули в холодную воду действительности, и эти четыре чёртовых часа... Она вновь бродила по знакомым улочкам и разглядывала памятники, но не было уже былых эмоций, ничего не было, ничего. «Одесса – это состояние детства. И больше ничего». Все эти годы она выдумывала благородных рыцарей и прекрасные королевства, наряжала мрачную правду в роскошные ткани, вшивала в выдуманных персонажей лики близких, и всё это она делала для того, чтобы удержать в голове те образы, которые так много для неё значили, ведь только так она могла спастись. И вот теперь, сидя у моря со своим мадрихом, она начала кое-что осознавать. Вот они, два разбитых вдребезги человека, они потеряли тех, кого так любили, он – дочь, она – отца, и они цеплялись друг за друга, надеясь, что это им поможет. Но это не поможет. Боль никуда не уйдёт. «У каждой истории должен быть конец. Я приду к финалу. Ты меня туда проведёшь. А я – тебя». Несмотря на личные трагедии, они провели друг друга к пониманию того, что боль переносится куда легче того страха, который сковал их и мешал им жить. Быть пленником своих страхов – вот что самое страшное. Говорить, конечно, легко, а вот на деле... Но и это нормально. «Бояться не только можно, но и нужно. И верить. И просить. И разочаровываться. И ненавидеть. И всех винить. И всех прощать», – а всё потому, что такая она, жизнь. И рукопись горела, горели тетради, горели пальцы той, что спустя годы всё-таки смогла прийти к тому, чего с таким отчаянием желала. И её Асседо ожило. Как и она сама. «Спит подруга, спит и время. В очаге трещат поленья. Асседо благословенно... Асседо благословенно».
«Я подумала: боже мой, сколько может человек выдержать?». Невыносимо прекрасная книга. Я уже давно ничего не ожидаю от книг, я просто беру и читаю, не понравилась – ладно, понравилась – замечательно, каждому своё, но эта история, было в ней что-то такое, что разбередило мою душу, столь уставшую в эти дни, уставшую морально, уставшую буквально от всего, и вот – фантастическое Асседо, я провалилась в то самое “не-здесь”, полюбовалась морскими красотами, прогулялась по гранатовому саду, узрела все эти буквы, слова и смыслы, что нашли как Зою, так и меня; это были чувства, самые настоящие чувства. «Слова – это переплёт для чувств». Ворох намёков, щепотка психологии, демонстрация того, что люди ошибаются, но это нормально, – и самая главная мысль, столь простая, но при том отчего-то игнорируемая многими: все люди разные, у каждого свои чувства, своя боль, свои радости, свои травмы, и это нужно уважать, с этим следует считаться. Но ведь в этом-то и вся прелесть, разве нет? Мы все разные – и это здорово. И сложно сейчас сказать, кто кому был проводником, Тенгиз для Комильфо или же наоборот, да и не так уж это и важно, главное, что они помогли друг другу, смогли отпустить страхи, примириться с болью и начать что-то новое, более цельное, более настоящее. Есть такая уверенность, что эта книга тоже сможет кому-то помочь, ибо многим будет знакомо то, о чём в ней сказывается. Местами она была очень смешной, местами – очень грустной, а некоторые сцены и вовсе врезались в памяти, к примеру, пребывание в пустыне (я видела те звёзды, я чувствовала тот ветер), ночная прогулка по Иерусалиму (это было самое настоящее паломничество, и это было красиво), морское прощание (я в тот миг мысленно тоже прощалась с далёким, и это было так щемяще...), и всё было идеально в этой своей неидеальности, то был великолепный роман о взрослении. Да, сказ морской старинный удался, о многом он поведал, многим одарил, о многом заставил вспомнить и задуматься, и хочется теперь на прощание мысленно приоткрыть дверь собственного чулана (у каждого он – свой) и прошептать выразительно и чётко: Фриденсрайх фон Таузендвассер.
Крайне необычно, цепляет, держит в напряжении, не отпускает после прочтения. Книга хорошая, сильная, необычная. Побольше бы таких книг, где герои такие живые, настоящие, романтичные, вечные. Книга полна рассуждений девочки-подростка, она о ее взрослении, о ее особенном взгляде на мир и людей, о ее литературном творчестве. И как я люблю в книгах, автор завершила историю, начатую в начале романа. Не оборвала ее, а закончила, что так редко удается ее современникам. Очень полюбился слог писательницы, ей удалось простыми словами говорить о сложных вещах. Этот роман понравится тем, кто любит прозу о подростках, а тут ещё восточный, израильский колорит, с его очаровательной, особенной магической силой.
Буквально не прочла, а проглотила эту книгу. На одном дыханиии. Великолепный язык. Яркие характеры. Удивительно точное проникновение в ощущения самостоятельно постигающего мир подростка. Подростка одаренного, ранимого и сильного одновременно. Это проза, которая временами переходит в высокую поэзию ( описание Иерусалима, гимн Асседо, который, как припев, повторяется с небольшими изменениями на протяжении всего повествования). Для меня многое очень близко, так как точно так же как и Зоя, моя 16-летняя дочь в 1994 году отправлялась в Израиль из Тбилиси с группой детей по программе Сохнута. Их поселили в мошаве, расположенном между Ашдодом и Ашкелоном. Те же волнения, те же непонятные психологические тесты, то же постепенное узнавание друг друга, страсти, споры, обиды, примирения и дружба на всю жизнь. И у нее был замечательный мадрих Сосо, тоже, кстати, грузин из Тбилиси (хотя Тенгиз не совсем грузин), который нежно оберегал девочек и не давал спусау мальчишкам. Между прочим, в книге есть одно лишь грузинское слово, произнесенное Тенгизом при прощании с Зоей в Одессе на волнорезе - "миквархар", которое автор оставила без перевода: "я люблю тебя". Автору Вике Ройтман - огромное спасибо и пожелания новых прекрасных книг!
Спасибо автору!
Это та книга, которая точно оставит след в твоем сердце. Когда хочется вернуться и еще раз перечитать конец.
И очень хочется приехать в Израиль.
И в Одессу…
И немного жаль, что в тебе совсем нет еврейской крови)
Рекоментую.
Замечательно! и, по-израильски, без прекрас.спасибо автору за эмоциональный спектр, захлестнувший меня по ходу прочтения. прекрасно было вернуться в себя-подростка. вернуться в себя-приехавшую ( хотя это произошло в 30-летнем возрасте) За слезы. За наши реалии. С этой книгоймне было очень душевно
Хотела вывести в заголовок «Я вам не скажу за всю Одессу...» [песня «Шаланды», исп. М.Н.Бернес], но пока писала рецензию, поняла что «Городок» больше в тему...
Хорошая книга. Вкусная, большая, доооолгая-долгая... А может, это мне непросто было читать про девочку-подростка, потому что когда свой внутренний подросток травмирован, про чужие подростковые травмы читать - оно фрустрирует... Но заодно и терапирует, то есть подлечивает, и тянет туда, тянет, поэтому книгу я, случалось, бросала на пол дня, но потом снова к ней возвращалась. Прекрасная книга.
Если подвинуть личное, то из книги вы узнаете, какого это - быть ребёнком-одесситом во время развала Советского Союза, быть ребёнком-мигрантом, репатриироваться в Израиль в одиночку, покидая единственно знакомое, родное место (город Одессу) и да, «любящую» (как написано в аннотации), но весьма токсичную семью... Как это - взрослеть, меняться, узнавать себя. Выстраиваться вокруг собственного внутреннего стержня - а задача подросткового возраста именно найти его, этот стержень, и выстроиться вокруг него! Заметить наконец, что вырос из детского и можешь сам. [Книга и так растаскана мной на цитаты, но очень запомнилось описание Одессы, куда героиня возвращается на побывку: «Я предпочитала бродить по Одессе в одиночестве. По обшарпанной, обнищавшей, покосившейся и осиротевшей Одессе. По маленькому курортному городку, возомнившему о себе невесть что. Раздутый миф о ней был в сто раз больше, чем она сама. А по реальности этого города не ходили пророки и не дули библейские ветра. Лишь Мендель Крик громыхал своей колымагой, Гаврик водил Петю по трухлявым трущобам, и Остап Бендер ковырялся в стульях. На улицах я не видела ни одной беременной женщины. Одесса стала плоской... Все это не вызвало никаких эмоций, лишь только вопрос: было ли так всегда, а я не замечала, или за девять месяцев все изменилось?»]
Вырасти из детского, но при этом сохранить разную, честную память о детстве нужно всем нам. Радостно, что Зоя смогла. Если вам это трудно - попробуйте прочитать книгу и соприкоснуться со своим подростком через этот чужой опыт.
Засим откланиваюсь ;)
UPD Книга ещё и веселая )
Увидела книгу случайно и даже не в книжном магазине. Привлек внимание римон (гранат) на обложке и рецензия Дины Рубиной. Пришла домой, открыла книгу и пропала. Полное погружение в начало 90-х, юность, пора открытий, в том числе еврейских. Эта книга-счастье как оно есть, читала и жила 15-ти летней, испытала опыт учебы по еврейской образовательной программе. После прочтения хочу отметить: 1. Эта приятная находка займет место на полке и в моем сердце рядом с Севеловским Моней Цацкесом, и за контекст и за эмоции. 2. Прекрасный контекст, прекрасно прописанный образ жизни. 3. Друзья это семья, которую мы выбираем сами. 4. Асседо благословенно. В Одессу вернутся туристы, все у Одессы будет замечательно. Рекомендую к прочтению.
История Зои «Комильфо» из Одессы, в подростковом возрасте узнавшей, что она наполовину еврейка и отправившейся в израильскую школу по специальной программе изначально меня подкупила именно темой репатриации, но на самом деле здесь гораздо больше интересных тем. Хотя, безусловно, Израиль и жизнь там показаны довольно подробно и ярко. Я даже успела полюбить Иерусалим, еще не побывав там.
Несколько слов о самой героине: она пишет книгу, нечто похожее на рыцарский роман, периодически добавляя туда прототипы знакомых, и конечно же она не только пишет книги, но и очень много читает. Новость о еврействе для неё была громом среди ясного неба, да и уверенности в желании уехать у неё не было. Но она уезжает, и начинается период адаптации и взросления.
Да, прежде всего это роман о взрослении. Но еще он о дружбе, о том, как жить вдали от дома и как постепенно домом становится это новое место. Новые люди, новые города, к которым еще предстоит привыкнуть и понять их, подростковые интриги, первая любовь и первые потери.
Что касается любви, то она тут есть, но не совсем та, которую логично ожидать, а финал невероятно эмоционален, дочитывала я с фонариком под одеялом, потому что ближе к финалу нельзя было не узнать, чем все закончится, как можно быстрее.
Это большой роман, как по объему, так и по смыслу, написан он легко, есть много смешных моментов, то есть роман и на «погрустить» и на «посмеяться». Он заставляет погрузиться в себя и в жизни своих героев и не отпускает до финальной точки. Да и прочитав я все еще думаю о садах с апельсиновыми деревьями и девочке Зое из Одессы.
сюжет понравился от начала и до конца главная героиня не нюня хоть и очень наивная и простая в этой книге мы наблюдаем период взросления и становления как личности девочки-подростка по национальности еврейка родом из одессы она считает себя никому не нужной не красивой и Благодаря брату кириллу узнаёт о том что она еврейка и уезжает учится в иерусалим где на протяжении 9 месяцев разворачивается основное действие книги Мне очень понравилось как прописан персонаж Тенгиз Добрый отзывчивый и вместе с этим с трагичной судьбой потерял дочь и искал своё место в жизни после её смерти Данная книга вывернула меня меня на изнанку в хорошем смысле этого слова
Книга держит до конца но подойдёт не всем однако попробовать начать читать рекомендую
Просто суперская книга! Уже несколько дней я пытаюсь понять, почему эта книга так сильно на меня повлияла. Может быть, потому что Вика смогла чутко и элегантно изобразить внутренний и внешний мир 15-летней девушки, создать живых и человеческих персонажей и зафиксировать абсолютно реалистичные диалоги (мне всегда кажется, что именно диалоги это самое сложное для написания. Они создают всю достоверность книги). Может быть, потому что в чем-то сюжет напоминает классику, такую как Динку или Дорога уходит в даль – юная героиня прощается с детством, исход века, прощание со временем и с местом. С одной стороны, история знакома, а декорации – новые. С другой стороны, ясно, что и эта новая история очень знакома и вовсе не так далека.
А может быть, потому что героиня – хорошая еврейская девочка, которой нравится читать и открывать для себя мир (всегда приятно узнавать частицы себя, знакомые места и имена в книге, и для этого совсем не обязательно быть выпускником программы Наале). Может быть, потому что в книге уделяется внимание внимание к значению слова и его силе, а может быть, потому что в центре истории – не самые очевидные и классические отношения.
И, конечно же, может быть, потому что книга даёт возможность читателю ещё раз заглянуть в своё собственное детство и осознанно попрощаться с ним. Для меня, как и для многих, мир (особенно мир детства) начал разрушаться на глазах два года назад, когда началась война в Украине, и продолжает рушиться с каждым днём. Книга стала окном в прошлое до войны (хотя, конечно, понятно, что и тогда было далеко не спокойно, и зерна сегодняшней реальности уже очевидны). Вообще, в книге уделяется значение миссии проводника, которой она сама становится для читателя. Проводник в детство, в умеренную ностальгию и тренер по прощанию.
Rezensionen zum Buch "Йерве из Асседо", Seite 3, 51 Bewertungen