Местами не понятно, но всегда нахожу свой смысл понятный лишь мне. Порой читая строки данного автора, кажется что перечитываешь чей то сон, записанный на лист бумаги.
Эта книга стала для меня путеводной звездой: каждая повесть/рассказ по-своему любимы, связаны с определенными событиями в моей жизни. И наверное, таких людей много, кто отождествляет себя с персонажами «Желтой стрелы», «Затворника», «Принца Госплана» или удивляется реалистичности истории «Хрустального мира». Безусловно, на «особую полку».
В сборнике представлены три очень разных повести, каждая из которых увлекательна, аллегорична и стоит того, чтобы быть прочитанной
Тайные шестерёнки последнего поколения красной империи, танцуют перед глазами смотрящего. Доайпадные люди, абсолютно освобожденные моралью от госплана пробираются сквозь туннель к своему будущему прошлому. Шестипалый знает, Шестипалый может, Шестипалый спасёт нас! Народу нужны шестипалые! Просим! Просим на сцену, В.О.! Блестяще, конечно.
Концептуальный сборник состоящий из трёх повестей и пары рассказов, который можно осилить за несколько часов беглого чтения и нескольких дней глубоких раздумий. Основная мысль, ставшая той самой нитью, заключается в поиске смысла жизни и всех вытекающих вопросов связанных с первым. "Куда мы едем?" "Что будет дальше?" "Как преодолеть все препятствия?" и т.д. и т.п. Несколько мыслей по основным произведениям книги.
Желтая стрела.
Проникся написанными буквами. Стрела попала, если не в область сердца, то непосредственно в области тьмы пространства мыслительных процессов. Можно долго размышлять над главной метафорой и над всем что внутри. Много деталей, осмысление над которыми необходимо в пространствах нескольких прожитых дней. Что-то рисуется сразу в виде самостоятельных аналогий, но вечно сомневаешься верно ли понял автора. Хочется верить, что верно. Не смотря на то, что мой поезд неумолимо летит в сторону пропасти и не имеет шанса на остановку.
Затворник и шестипалый
Показалось слабым произведением. Поиски философии напомнили нерадивых грибников в темном лесу. Тех, что не могут самостоятельно отличить кочку, которая скрывает добычу от скопища веток. Но сама по себе метафора достойная. Не понравилась скорее подача, чем сущность. Можно было капать несколько глубже и добавить к этому качества. Вопросы рамок, страхов, ограждений и умения летать... Клубок того, над чем можно подумать. Вопрос лишь в том, хочется ли его распутать? Без усилий воображения и попыток понять на первом слое прочтения — читателю не захочется ставить больше двух звёзд. Его можно понять и простить. Включите музыку, под которую принято раскуривать содержимое турецких кальянов и продолжим...
Принц Госплана
С первых секунд стал улыбаться содержимому повести. Описание игры "Prince of Persia" сложно перепутать с чем-то другим. Грибы из метафоры высказанной в словах о второй повести В. Пелевин всё же нашёл. Грибник как-никак. Опытный в своём деле.
Вместе с главным героем мы перемещаемся по уровням с целью дойти до конца. Встречаем второстепенных персонажей и погружаемся в диалоги.
Подойдет для тех, кто знает хоть немного саму игру и хоть немного знаком с творчеством автора. Сойдёт для пары философских мыслей и понимания мироустройства и государственных строев, ровным счётом как вопросов продвижения по карьерной лестнице.
Сборник определённо стоит попробовать. Плюс несколько рассказов без претензий на гениальность с пометкой "Для любителей графомании". Рекомендую.
Читайте хорошие книги!
Это нечто потрясающее. Какая точнейшая всеобъемлющая метафора нашей жизни. В рассказ вошли все явления: верхи и низы, вчера и завтра, самый дальний запад, плавно переходящий в самый дикий восток, иллюзия и реальность, повседневность и мистика, - всё. Что такое поезд, в котором все едут, понятно с первых строк. "Эстонская певица" Гуна Тамас передаёт привет и велит расслабиться и принимать жизнь такой, каковая она сложилась, с радостным настроением. Гуна тамас - это чистое невежество по-индийски. Поезд вместе со всем его содержимым - иллюзия (майя), из которой выходят на крышу погулять мистики-эзотерики, но это не есть верный путь к Пробуждению, а даже наоборот (говорит Хан). А Освобождение чем-то похоже на смерть - это выйти из поезда, но остаться при этом живым сознанием. Короче говоря, метко описанная концепция буддизма. Буддический оптимизм - выход есть. Шикарно, что такие вещи разжёвываются в примитивных метафорах, понятных обычному человеку. Многие читают Пелевина только потому, что модно, попутно неосознанно познавая благородные истины. Таким образом, Виктор Олегович самый главный российский лама.
Люди мало читают. Это имеет смысл принимать,как данность. В ряду стереотипов, намертво закрепленных в сознании большинства, не последнюю очередь занимает, утверждающий: "читать - хорошо". Потому большинство тех, кого спрашиваешь (а тестируешь привычно и по большей части безнадежно всякого обладателя более-менее грамотной речи), радостно соглашается: Читаем-мол. Но сейчас некогда, - как правило добавляют. Киваешь, улыбаешься, привычно ставишь на ту полку в личной табели о рангах, где стоит почти весь свет и принимаешься искать в человеке другие, на сей раз реальные достоинства. Своей тягой к чтению не гордишься, принимая ее как разновидность зависимости. Не вредящей здоровью, как алкогольная, наркотическая или никотиновая и в целом более социально одобренной (не без настороженной подозрительности: от первых знаешь, чего ждать, а книжные эти, того гляди чего-нибудь выкинут). Усваиваешь отношение среднее между хайнлайновским из "Дороги доблести": "Чтобы считать день удавшимся, мне нужно хотя бы десять минут почитать что угодно, пусть даже расписание пригородных электричек" и тем, что в "Джафаре и Джан" Раевского: "Но скорее пьяница откажется от вина, чем книголюб от чтения".
Специально не афишируешь, однако люди помнят тот разговор на старте знакомства и в случае интересной книги не преминут похвалиться. Приятель мой лицо имел, радостно-удивленное собственной значимостью. "Снуф читаю", - обронил сколько возможно безразлично. "Вот как алкоголь-то к деградации ведет", - подумала. - Это что-то про собак? - улыбаюсь сколько возможно умильно. Обида вселенская, желание объяснить: он - интеллектуал. - "S.N.U.F.F." Пелевина. Самую малость более заинтересованно: То произведение, где он глумится над "Книгой Перемен"? - Нет, тут над Украиной, - и пораженный красотой фразы, родившейся под влиянием интеллектуальной беседы: Паровым катком по Украине проходит!
Пущай, думаю, тем, витающих в воздухе, Виктору Олеговичу надолго хватит. Сама сломалась на "Ананасной воде для прекрасной дамы". Поняла, что не могу больше читать его. Хотя совсем моим никогда и не был. Ни "Generation P", ни "Чапаев", ни "Омон Ра" не задели тех глубинных душевных струн, которые рождают радость абсолютного узнавания.Несколько ранних рассказов его люблю, один роман и одну повесть. Как по мне - довольно. Роман "Жизнь насекомых". Повесть "Затворник и шестипалый".
Вот с нею-то и случилось то абсолютное узнавание, когда "смотришь на облака, а тебя в это время ударяет ножом в сердце". Не знаю, как вышло, что книга, персонажи которой не Герои, не Боги, не носители Тайного Знания или Высокой Миссии, не Серые Кардиналы, наконец, так любимые автором. Они вообще-то цыплята-бройлеры с птицефабрики. Так вот, как получилось?
В этой повести сконцентрировалось мистическое переживание единства с миром, достигаемое крайней, насколько возможно, оставаясь в его сфере, отъединенностью от социума. И поиск своего Пути. И слепота окружающих, которых разумнеее предоставить собственной судьбе, чем пытаться спасти. Мучительные, постоянно на грани возможного, попытки выбраться за пределы. Безрезультатные, пока не совершаешь чего-то, что не "на" а "за" гранью. Но что не случилось, когда бы не готовил себя долго и упорно прокачивая мышцы, само существование которых отрицает анатомический атлас.
И еще здесь лучшее о любви, что вообще встречала в книгах.
- Все, что ты делаешь, ты делаешь только из-за любви. Иначе ты просто сидел бы на земле и выл от ужаса. Или отвращения. – Но ведь многие делают то, что делают, совсем не из-за любви. – Брось. Они ничего не делают.
– Так разве бывает? – По-всякому бывает, – сказал Затворник
Честно говоря, когда только начинала вчитываться в эту удивительную историю, все время приходили на ум некие реминисценции с романом Евгения Замятина "Мы" (благо, впечатления в памяти были тогда свежи и еще не истерлись).. А также - редкими отголосками "всплывал" "Поселок" Кира Булычева... Однако, таковые ощущения смущали меня лишь по первости.. Скажу больше: где-то в то самое время, как..
Шестипалый как раз подбегал к убежищу души..
..события рассказа уже буквально "захватили меня и понесли", увлекая своей философской концепцией и непостоянством. Да так, что для "сравнительного анализа воспоминаний" совсем не осталось места.. И где-то на этой грани, между "увлеченным чтением" и "критическим рассуждением", читатель-искренний победил-таки читателя-скептика, и окружающий мир "преобразился", раскинувшись передо мной "серо-зелеными плоскостями далекого горизонта".. Однако переход этот произошел столь плавно, что..
..момента, когда это получилось, он даже не заметил..
7/10
Этот короткий рассказ - своеобразное зеркало, в котором причудливо отражается история человечества, история развития его взглядов на мир. Но зеркало кривое и отражение в нем получается смешное. И хотя нам и весело читать, и нас забавляют необычные персонажи, непохожие на людей, сравнение с которыми для нас было бы оскорбительным, смеемся мы именно над собой.
Смеемся над свойственной человеку самоуверенностью во взглядах. Кто-то раньше говорил, что земля держится на китах, кто-то твердил про гигантских черепах; другие, позже, готовы были сжечь каждого, кто отрицал то, что Земля находится в центре Вселенной. И всегда была какая-то непоколебимая уверенность именно в своем представление мира, всегда казалось собственное мнение единственно верным. Но время шло, приходили "Затворники", и разрушали сложившиеся стереотипы, немного подвигая прогресс вперед.
Так поостережемся же быть категоричными в своих суждениях, дабы не стать посмешищем для потомков.
P.s. А конец слишком оптимистичный! В человеческом социуме такого не бывает, все обычно заканчивается прозаичнее и печальней.
На Затворника и Шестипалого - двух куриц, живущих на бройлерном комбинате имени Луначарского, надвигается конец света под названием Страшный Суп. Единственный способ избежать смерти под ножом повара - это сбежать из своего мира (инкубатора) в другой. Затворник - умудренная опытом курица (или петух? Наверное, петух), переживший аж пять Страшных Супов и знающий об истинном миропорядке: что миров много, над ними сияют сотни светил, а живущие во вселенной курицы - всего лишь пища для великанов-богов, говорящих на странном рокочущем языке. Шестипалый - отщепенец, не желающий жить в курином "социуме" - становится его учеником. Вместе они пытаются выжить - и понять, что такое полет. У этой крохотной, на самом деле, повести (всего 50 книжных страниц) есть два огромных достоинства. Во-первых, она дает читателю возможность взглянуть на мир с точки зрения существа, которое неизмеримо меньше нас. Кем мы кажемся этому существу? Кем оно осознает себя? Во-вторых, эта книга, разумеется, не о курицах, а о людях. Человеческий социум проецируется на бройлерный комбинат: читаешь и внезапно чувствуешь за себя нестерпимый стыд. Отношения внутри общества, догадки о богах и загробной жизни - все это чисто человеческое. Разница в том, что люди, в отличие от куриц, до сих пор не могут научиться летать - и дело тут совсем не в крыльях.
Rezensionen zum Buch «Желтая стрела (сборник)», 32 Bewertungen